Огонь в очаге шипел древесной смолой и лениво облизывал дно походного казана, помогая Касыму готовить еду во дворе единственной уцелевшей избы. Ничто в лице Касыма не говорило об отношении к произошедшему. Он резал овощи, мурлыча под нос свою бесконечную степную песню, время от времени снимая пену с поверхности кипящей воды. Радмир мрачно чистил оружие, следуя ежедневному воинскому правилу, и пытался не смотреть на окружающее его разорение, вспоминая дневные мысли о достатке и женитьбе с раздражением обманутого человека. Чувство опасности с триумфом вернулось, насмешливо злорадствуя.
Беглый осмотр разоренной деревни ни к чему не привел и никаких ответов не дал. Деревня была разграблена, все постройки сожжены, а те, что чудом уцелели, были пусты и заброшены. Ни утвари, ни припасов, ни инструментов. Не было даже стекол в окнах, и ставни на ветру обиженно скрипели не смазанными вЕками. Можно было подумать, что его дальние сородичи вновь принялись опустошать набегами чужие земли. Но на дворе стоял век просвещения и расцвета науки, а бывшие кровожадные кочевники в массе своей давно осели в городах и нашли себе более спокойные и выгодные занятия. В результате имущество Радмира состояло из того, что было надето на нем, оружия, двух коней и мула, купленного еще на южном базаре. Вопросов было много, ответов ни одного.
Вдруг кони, хрупавшие овсом, навострили уши и подняли головы в сторону дороги, откуда сквозь шорох листвы послышался стук копыт. В следующее мгновение из леса выскочил всадник и галопом направился в сторону костра. Осадив коня перед оградой, он спрыгнул с седла, достал из седельной кобуры пистолет и не прицеливаясь выстрелил. Пуля прожужжала поверх голов и, отрикошетив от железной петли на ставне окна, упала в кипящий котелок.
Касым задумчиво проследил траекторию пули и покачал головой.
– Ц-ц-ц. Похоже, духи дают нам знак.
Тем временем незадачливый стрелок кинулся к ним, на ходу отбросив пистолет и вынимая шпагу из ножен. Подбежав, он сделал выпад, целясь Радмиру в грудь. Радмир, ушедший с направления атаки, крутнулся на носках и врезал ему кулаком в скулу, сбив с головы шляпу. Стрелок дернул головой, закатил глаза и тряпичной куклой рухнул без сознания на землю. Слетевшая шляпа открыла бледное лицо, даже в обмороке сохранившее выражение гнева и обиды. Он был молод, если не юн, капризные черты выдавали натуру чувственную и импульсивную. Дорогая одежда, хорошее оружие и породистый конь говорили сами за себя. Радмир с интересом разглядывал незнакомца и гадал, что же привело его и чем вызван его воинственный настрой.
– Как ты думаешь, что ему надо? – спросил он Касыма.
– Женщину, скорее всего.
Касым невозмутимо гонял половником по дну казана невидимую сквозь варево пулю, безуспешно пытаясь ее достать.