* * * *

Когда Оливия Севильстон вернулась домой, на неё сразу обрушилась тараторящая горничная:

– Миссис Хэмптон проснулась! Спросила про вас. Я сказала, что вы скоро придете! Ещё она попросила что-нибудь сладкое. А так, как доктор ничего не сказал, то я принесла ей…

– Стоп! – Оливия сверкнула глазами и подняла палец, голос её стал жестким. – Я же просила не разговаривать с ней! Не отвечать ни на какие вопросы!

– Я… – испугалась служанка и залепетала. – Я… Не разговаривала… почти… я только спросила, не нужно ли ей чего-нибудь… и принесла… она ничего не спросила больше…

На ходу снимая вуаль, Оливия поспешила в комнату Элизабет. Та полулежала в постели, механически листая какую-то книгу.

– Дорогая! – леди Севильстон села на край постели. – Ты проснулась? Как ты? Извини, мне нужно было отлучиться…

– Вуаль… – улыбнулась та, взглянув на то, что было в её руках. – Миледи навещала мужчину или священника?

Оливия на секунду смутилась:

– Приятно видеть тебя такой. Я, к сожалению, вдова, мужчин не навещаю. Да, я была в церкви. Благодарила Бога за твое выздоровление… И зови меня просто Оливия, как всегда…

Элизабет отложила книгу и сдвинула изящные ровные брови.

– Выздоровление… Жизнь мною начата сначала, а я ведь должна была столько прожить уже! Скажите, а где мой муж?

– М-м-м-уууж… – смутилась леди Севильстон.

– Да, – в синих глазах Элизабет было живое любопытство. – Служанка обратилась ко мне «миссис Хэмптон» и я предполагаю, что у меня должен быть муж… или был?

– Он… – Оливия встала, сглотнув слюну. – Его здесь нет… сейчас… он… далеко…

– И когда он вернется? И вернётся ли? Он ушел от меня? – в глазах Элизабет появился еле заметный страх.

Оливия дернулась:

– Нет! – нервно сказал она, сминая вуаль. – Никуда он… не ушел от тебя! Это уж слишком! Ничего подобного! Он давно в отъезде…

– И я целый месяц была серьезно больна, а он не смог приехать? – тон Элизабет все равно был печально жалостливым, губы задрожали. Она всячески старалась сложить себе представление о себе самой и пока то, что было известным, её не сильно радовало.

– Нет, – леди Севильстон прошлась по комнате, подбирая слова. – Это не совсем так… Он не знал… Дело в том, что… – она сделала небольшую паузу. – Дело в том, что Эдвард уехал во Францию. И, когда ты заболела, я не стала сразу ему писать, чтобы не беспокоить. Написала я ему не так давно, не могу сказать, застало ли его письмо, или он уже выехал в Лондон…

– Значит, он скоро должен вернуться, да?

– Да. Думаю, через пару недель… Или около того…

– Тогда будем ждать! – Элизабет немного ребячески потеребила одеяло. – Я даже уже волнуюсь…

– Хмммм… – только лишь пробормотала леди Севильстон, заламывая себе руки, но Элизабет не замечала этого.

– Миледи, а вы расскажете мне о нем? Вы, кажется, сказали, что его зовут Эдвард… О нем, о нас, обо мне. Что вы знаете? Мне интересно все…

– Хммм… – снова невнятно сказала та и зачем-то выглянула в окно. – И что же ты хочешь знать?

– Все! С самого начала! Вы обмолвились, что знаете меня с детских лет… У меня есть родители?

– Уже нет. Да, я знаю тебя с твоих детских лет. Мне на тот момент было немного больше. Нас выкармливала одна и та же женщина, наши матери были знакомы… Я все тебе расскажу, но потом. Не сейчас и не сегодня. Не все сразу. Доктор запретил вываливать на тебя лавину информации, поэтому я буду рассказывать тебе все порциями, хорошо?

– Хорошо. Тогда начните с мужа!

– Нет! Не буду с него начинать потому что… Это неправильно! Ты же не родилась замужней, так? Всему свое время…

– Вот так… – Элизабет ребячески изобразила деланное недовольство. – А если он не приедет?

– Что значит «не приедет»? Элизабет, дорогая, не придумывай себе ужасов, не… не напрягайся. И не поднимай панику на пустом месте! – вздрогнула Оливия. – Лучше я попрошу принести тебе немного бульона, чтобы ты могла поесть! За время болезни ты ужасно исхудала, так не годится. Я сейчас вернусь.

Спустившись вниз, она собрала прислугу и решительно заявила:

– Ещё раз повторяю: с Элизабет не разговаривать! Только дежурные фразы! На её вопросы не отвечать ни под какими предлогами. Ссылаться на меня и мои запреты, говорить, что вы не понимаете по-английски и вчера устроились сюда, прикидываться немыми и глухими – все, что угодно. Но не отвечать на её вопросы и расспросы! В её присутствии о ней самой не говорить, ясно? Имя Эдварда Хэмптона не упоминать! – она сделала паузу и тихо прибавила – Я сама решу как-нибудь этот вопрос…