– Всё! – сказал Николай, вытирая замасленные ключи свежей ветошью.
– Борис Петрович! Техника отремонтирована! Прошу принять!
Среднего роста, с густой седеющей шевелюрой, главный механик сказал:
– Вот что, Коля, завтра заправляйся дизтопливом, прогони трактор без нагрузки, после и в борозду можно.
Во второй половине дня подъехала заправочная цистерна. Из кабины показалось лицо Григория Кондратенко. Его добродушная улыбка красноречиво говорила о том, что Григорий был навеселе.
– Что, заждался, служивый? – невнятно произнёс он. – Сейчас исправим положение дел. Бери шланги! – покачиваясь, нетвердой походкой Гришка пошёл включать насос.
Николай провёл все нужные процедуры. Завел трактор и повёл его вдоль центральной улицы. Путь был неопределённый. Он проводил технические испытания. После четырёх часов в жару +30° Николай решил завернуть на плотину – искупаться. Увидев движущий трактор по направлению речки, подростки плотной гурьбой бросились ему навстречу. Остановившись метрах в десяти от воды, он вылез из кабины и обратился к ребятам.
– Ребята, кто хочет прокатиться на тракторе, поднять руки?! Значит все! Тогда вот, что… Вы должны всей своей компанией эту технику выдраить так, чтобы она блестела, как для участия в военном параде.
Работа закипела. Лишь один парнишка лет четырнадцати, с огромной кудрявой шевелюрой, стоял в стороне и поглядывал на своих сверстников с потаенной завистью, но в работу не включался.
– Эй! Кудрявый!.. Берись за дело!.. – крикнул Николай.
Но мальчишка никак не отреагировал на обращение.
– Коля! – послышался голос одного из ребят, – Он глухонемой!.. Ни черта не слышит!.. Ему не докричишься!..
Николай подошел к мальчику и взял его за худые плечи. Пристально посмотрел в его зелёные глаза. Что-то далёкое и похожее на этот самый случай вспомнилось Николаю. Всматриваясь в эти бесхитростные зрачки, он видел себя.
После окончания седьмого касса (ему тогда ещё не исполнилось и 15 лет) он пришёл в совхозную контору устраиваться на работу. Над ним посмеялись, а бригадир сказал: «Ты, Коля, как уберёшь мокроту из-под носа, тогда приходи», – но глухонемой Николай Дмитриенко встал на его защиту. Взял в напарники возить сено. Труд был не для слабых людей. Он отказался от здорового и сильного, но пьющего мужика, и взял Николая.
После того случая прошло много лет. Николай редко вспоминал этот нелестный эпизод. Сейчас пред ним стоял мальчуган, отторгнутый такими же ребятами потому, что он другой. Ребята, не понимающие его языка, его внутреннего мира, смеялись над ним. За что нередко были наказаны. В этом, на первый взгляд, хрупком теле была не только духовная сила, но и физическая.
Николай в совершенстве владел языком глухонемых. Он быстро узнал о мальчугане всё: круглый сирота. Мать умерла год назад. Зовут его Виктором. Живёт сейчас у родной тётки. Учится в городе в школе глухонемых. Зимой живёт в интернате. На лето приехал в деревню. В городе жить негде. После смерти матери не прошло полгода, отчим женился и выгнал его из дома.
– Хочешь управлять трактором? – спросил Николай. – В глазах глухонемого он уловил блеск… Это был мимолётный порыв радости, который длился секунду.
– Я не слышу, как он гудит. Значит, не смогу проехать, – вяло ответил он.
– Сможешь!.. Я тебя научу!.. Иди, помогай ребятам!
Виктор недоверчиво посмотрел на Николая, но не усмотрел ни обмана, ни подвоха, бросился в толпу сверстников.
– Ребята! – строго сказал Николай, – Витьку не смейте обижать! Кто обидит?! Того лишу управления техникой. Понятно?! Я пошёл купаться.
Ребятишки работали с большим энтузиазмом. Через час прибежал первый посыльный, с докладом. Очерёдность по управлению трактором ребята восстановили сами. Витька украдкой поглядывал на Николая. Когда последний «механизатор» покинул кабину трактора, он спросил: «Все довольны?!» – «Все!»
– Коля, – обратился Анатолий, – немтырь с нами тоже работал… Позволь, я его прокачу?..
– Анатолий! – строго сказал Николай, – чтобы я от вас не слышал слово немтырь! Все запомните, что этот парнишка для всех Виктор. Я его сам научу обходиться с этой железной громадой.
– Ну, брат, полезай в кабину! Будешь проходить курс молодого бойца!..
Витька быстро юркнул в кабину. Горящими от восторга глазами выжидающе смотрел на Николая. Тот сел рядом и медленно начал показывать всё то, от чего машина едет. Витька жадно ловил каждое движение учителя, переспрашивал, Николай повторно показывал весь порядок. Когда Витька сказал, что всё запомнил, он проехал метров сто, в очередном порядке переключая передачи, остановившись, спросил: «Усвоил?» – Виктор махнул головой в знак согласия. «Тогда садись!»
Витька спокойно повторил всё то, что показывал ему Николай. Машина тронулась. Восторженно, в счастливой улыбке растягивало у Витьки губы. Он что-то гортанно выкрикивал. Глаза, наполненные слезами счастья, распахнулись во всю величину. Николай разделял Витькину радость. Он понимал то, что несбыточная мечта Витьки сбылась. Виктор, в данный момент, вставал на единую ступень со своими сверстниками. Он, по указанию Николая, совершал настоящую обкатку трактора. Крутил машину в круг своей оси. Двигатель работал на всех режимах. Выполняя головокружительные пируэты, Витька сам сливался с этой железной махиной. Он становился единым организмом, единым целым.
Два часа пролетели для Витьки, как один миг. Он вылез из кабины сияющий, с улыбкой победителя. Его до этого бледное лицо покрылось лёгким румянцем. Он как бы раздался в плечах. В глазах сверкали те, бесовские, огоньки радости, как у человека, который силой своей воли преодолел то, непреодолимое, что ставило его на ступень неполноценного.
На следующий день Туманова зарядили на вспашку пятилетней залежи. Земля была сложности пятой категории. Июльское солнце настолько жгло землю. Работать в дневные часы не могло быть и речи. Правлением совхоза было решено: проводить вспашку в ночное время. Николай отбил себе загонку. С немалым трудом вогнал плуг в твёрдую, спрессованную, за долгие годы, землю. Трактор разрывался на максимальных оборотах. Вставал на дыбы. И едва тащил за собой пятилемешный плуг. Температура в кабине была критической. Грязный пот застилал Николаю глаза. Ему казалось, что ещё миг, и потеряет сознание. Изнемогая от духоты, он покидал «кабину-крематорий», падал на прохладную траву и, разбросив руки крестом, жадно вдыхал свежий воздух.
Николай круг за кругом отвоевывал у залежавшейся земли плодородный, гулявший многие годы, чернозём. Темнота быстро укутала землю. Жёлтый свет от фар огромным пятном упал вдоль борозды. На конце поля, при развороте, в потоке света, Николаю показалось, что – то блеснуло. Он повернул трактор туда: где был утерян странный блеск. В лучах света показалась фигура человека. Тот стоял, облокотившись на руль велосипеда. Николай узнал Виктора. Он остановил трактор и подошёл к нему, спросил: «Ты по какому делу приехал?» – «Помогать тебе, пахать».
– Пахать?! Ты, в своём уме?! Я-то едва управляюсь с такой пахотой, а ты говоришь – пахать! Это тебе, брат, не на ровном месте рычаги дёргать! Тут надо немалый опыт.
Они стояли в потоке света, и поэтому была возможность объяснить Витьке положение дел. Усадив Виктора на место пассажира, Николай сам себе сказал: «Посмотрю, на какое время тебя хватит?» – Трактор взревел и с большим натягом пополз вдоль борозды.
Витька сидел молча. Николай украдкой наблюдал за ним. На первый взгляд, казалось, что пассажир сидит без участия ко всему. Но Витька впитывал в своё сознание всё то, что делал механизатор. На востоке озолотился край неба. Трактор остановился на краю загонки. Уставшие, с запыленными лицами, два человека вылезли из машины.
– Ну как?.. – спросил Николай Виктора.
– Хорошо!
– Нет, не хорошо, – сказал сам себе механизатор. – Узнает начальство, мне будет не хорошо. Посмотрим дальше, – подумал он. – Я уверен, что «жаркая любовь» к технике у Виктора к концу недели пройдёт. Но Николай ошибся. Отдохнув немного, Виктор подошёл к нему и уверенно сказал: «Разреши, я попробую?..»
– Пробуй! – равнодушно сказал Николай. – Не сможешь?.. Больше не получишь технику. – Это был единственный случай отказать Витьке в малом, чтобы избежать больших неприятностей в дальнейшем.
Трактор под Витькиным управлением развернулся и пошел в борозду. Николай стоял на краю поля и с улыбкой наблюдал за «вторым пилотом». Он ждал, когда Витька заглушит машину и откажется от своей затеи. Наконец, поймёт, не постичь ему то, что не дано Богом. Трактор удалялся. Чёрные пласты земли ровно ложились от отвалов. Поле было ровным, и Николаю было видно, что делал новый «механизатор». Добравшись до противоположного края, трактор развернулся и опять плавно шел в обратном направлении. Конечно, всё то, что творилось на глазах у Николая, не могло не поражать его сознания. Он не мог понять того, что руководило Витькиным внутренним состоянием. Как он мог усвоить за два часа то, чему нормальный человек учится много недель? На развороте Витька, выглядывая из кабины, помахал Николаю рукой, и заходил на второй круг. Он поражен этим событием, и Витькиной победой. Николаю ничего не оставалось, как только склонить голову перед ним. Шесть кругов вспаханной тяжёлой земли ставили Витьку на одну ступень с нормальными людьми. Николай показал Виктору, что нужно заправить трактор. Произвести прочие технические процедуры. Указал, где нужно поставить технику.
Заправщик приехал рано. Гришка был трезв, что очень удивило Николая.
– Николай, – быстро заговорил Гришка, – я решил обслужить твой трактор в первую очередь… Мне надо сделать ТО своему… – И тут Гришка увидал Витьку, идущего от родника, с термосом. Он посмотрел на замасленные руки Виктора, спросил: «Коля, а что делает у тебя этот немтырь? Ты что его учишь работать на технике? Ты что, совсем уже чокнулся?! Что, у нас в селе нет нормальных ребят?! Что, за решетку захотел?!
– Ты мне привёз масла, солидол, бензин? – не отвечая на вопросы Гришки, спросил Николай.
– Всё привёз! – зло бросил Гришка. – Я, как председатель рабочкома, спрашиваю тебя официально: что делает здесь этот немтырь?!
– Его зовут Виктором, – спокойно ответил Николай, – и попрошу, будь к нему человечней. Он понимает нашу речь по губам. Обидишь?.. Могут быть для тебя неприятности.
– Ха-ха – неприятности!.. Сморчок этот?.. Да что он может мне сделать?!
– На рыбалку пришёл человек, что не видишь? – улыбаясь ответил Николай.
– Не хочешь мне сказать здесь, в субботу скажешь на собрании рабочего комитета, а не скажешь там, слетишь с трактора к чёртовой матери… Тебе это ясно?