За двести сорок три километра от города К. раскинулся огромный жилой поселок Старсберг. Дома выше трех этажей считались бесполезной роскошью и транжирством, поэтому во всех семейных населенных пунктах, в том числе и Старсберге, они были маленькие, но уютные. Каждый дом занимала лишь одна семья. Выросшие дети редко оставались жить с родителями, предпочитая отдельную квартиру в городе, а когда обзаводились собственной семьей, получали право переехать в отдельный дом.
Особняк доктора Брандта и полковника Санди был в некотором роде привилегией, которую им позволили только из-за их выдающихся заслуг перед обществом Земли. У них был обычный дом, как у всех, ни больше, ни меньше, только занимать его было разрешено им вдвоем, не имея семей, и находился он на расстоянии десяти километров от основного населенного пункта. Расстояние это с каждым годом сокращалось в угрожающем их холостому существованию темпе, что приводило в шок и трепет доктора Брандта – он очень ценил их привилегированную уединенность. Она якобы позволяла ему глубже уходить в себя, когда вдохновение охватывало его.
Доктор Брандт и полковник Санди сидели в просторной гостиной, за столом, полным экзотических инопланетных вкусностей и кулинарных изощрений Каспера, их андроида-дворецкого.
– Сегодня ты превзошел сам себя, Каспер! Мясо прямо тает во рту, – довольно произнес доктор Брандт, уминая за обе щеки жаркое из кролика-патанша. Он вернулся в доброжелательное расположение духа и уже успел рассказать Касперу обо всем, что сегодня произошло.
– Вы мне говорите это почти каждый день, сэр, – с благодарностью кивнул Каспер в ответ.
– А мог бы каждый, – язвительно усмехнулся доктор Брандт.
– Значит, мне еще есть куда стремиться, – покорно согласился Каспер.
Он собрал лишние приборы со стола и унес их. Филипп как обычно молча жевал вкусную еду, пребывая далеко в своих мыслях и надеясь, что его друг не начнет какой-нибудь очередной нудный застольный разговор
– Гарезинда, – произнес доктор Брандт, сначала на несколько секунд замерев. С ним случалось такое, когда какая-нибудь мысль вдруг начинала им овладевать, и ни о какой другой кроме нее и думать не мог.
Филипп молчал, все еще надеясь, что это была лишь кратковременная вспышка.
– Гарезинда, – вновь повторил доктор. – Что это за имя такое вообще?
– Арканийское, – поняв, что от разговора не увильнуть, ответил полковник Санди. – Я уже посмотрел. Довольно интересное, не правда ли? Означает – «сильная волей и духом». Судя по лицу, оно ей чрезвычайно подходит.
– Вы уже и профиль ее найти успели. Все так ужасно? – усмехнувшись, посмотрел на него доктор Брандт.
– Не то слово, – округлил глаза Санди.
– Гарезинда Дудик, – медленно и протяжно произнес доктор Брандт. – У советника совсем отсутствовало чувство юмора. Я, конечно, понимаю, что ввиду его деятельности он часто имел дела с арканийцами. И, назвав свою дочь их именем, он только еще больше расположил их к себе. Но… Гарезинда Дудик! – доктор Брандт обреченно покачал головой. – Бедная девочка, чего ей только не пришлось пережить в школе.
– Убежден, она с достоинством прошла через все, что выпало на ее долю, – сказал полковник Санди, разрезая на маленькие кусочки сочный бифштекс из мяса, название которого он был не в силах произнести, даже читая его по бумажке.
– А вам не показались странными слова Такано, Филипп? – спросил доктор Брандт, отправляя сочный кусочек в рот.
– Речь его была довольно убедительна, а его ответы не вызывали подозрений, – пожал плечами полковник Санди.
– Не бывает такого, – твердо заявил доктор Брандт. – У человека должны быть враги. Вы знали советника Дудика?
– Не близко. Он, конечно, очень приятный человек. Добрый. Добрее его я, наверно, никого не встречал, но враги есть у всех.
– А я знал его очень даже хорошо. И он действительно производит впечатление человека, с которым невозможно поссориться. Такой дедушка-божий одуванчик. Но не могу не согласиться с вами, друг мой, речь Такано была убедительной. Кроме ответа про врагов, на его должности они есть у всех. Должны быть у всех. Ну или завистники. Значит, Такано не знал врагов Пелкера и он никудышный глава Совета, или он скрыл это от нас, и тогда участвует в заговоре, о котором кричала эта Гарезинда. Правду мы узнаем, только когда докопаемся до нее.
Доктор Брандт отложил вилку в сторону и промокнул губы салфеткой.
– Опять вы со своим расследованием, – проворчал полковник Санди. – Я в этом участвовать не собираюсь. Пустая трата времени!
– Вам придется, Филипп. Мона!
– Чем могу помочь, доктор Брандт? – раздался из ниоткуда мелодичный женский голос, который принадлежал системе управления их домом. Она была разработана и установлена самим доктором Брандтом, и полное имя ее было Мона Лиза дель Джокондо.
– Набери Гарезинду Дудик. Только звук, – сказал доктор Брандт.
– Идет набор, подождите, – почти пропела Мона. Но ожидание затянулось – на звонок никто не отвечал.
– Ее же забрали в Борнеш, доктор Брандт, – заметил полковник Санди. – Скорее всего, накачали успокоительными.
– Похоже, вы правы. Мне интересно, о каком заговоре она упоминала. На ум просится сразу несколько версий. Но они требуют тщательной проверки. Я хочу взглянуть на тело советника!
Морг находился в большом Центре Медицины и Здоровья, буквально на въезде в Борнеш. Он состоял из восьми корпусов, которые расположились в глубоком-глубоком лесу вокруг широкого озера, нависая над ним, словно древние массивные глыбы. Аэромобиль подвез их к нужному корпусу уже через двадцать минут после того, как они закончили обед. А вот внутри Доктору Брандту, полковнику Санди и их верному Келко пришлось прибегнуть к помощи бота-информатора, без которого они никогда в жизни не смогли бы отыскать нужное отделение, поскольку доктор Брандт категорически не воспринимал скейтроллы – диски на магнитной подушке, что переносили людей в пункт назначения точно и быстро. По длинным извилистым коридорам пришлось идти пешком, долго, вызывая недоумевающие взгляды встречных людей, со скоростью проносящихся на скейтроллах мимо пешеходных полос. До морга они шли на три минуты дольше, чем ехали до самого Центра Медицины. И вот сладко улыбающийся доктор Брандт и раздраженный полковник Санди стояли у стойки приемной, за которой находились двери в обитель мертвых.
– Чем могу быть полезен, джентльмены? – приветливо улыбнулся им андроид-регистратор, стоящий за стойкой.
– Мы хотели бы взглянуть на тело советника Пелкера Дудика.
– Увы, ничем не могу помочь. Вход только официальным лицам, строго по допуску, – без тени извинения в голосе отчеканил андроид.
– В какой-то степени, мы являемся официальными лицами, – сказал доктор Брандт, протягивая свою руку с имитантом. – Вот мой допуск.
– Этих искусственных не поймешь, – тихо проворчал полковник Санди. – Где надо, они тебя не узнают.
Андроид-регистратор провел своей ладонью поверх имитанта доктора Брандта и на мгновение застыл.
– Вы удовлетворены? – нетерпеливо спросил доктор Брандт.
– У вас допуск ААА, – прокомментировал андроид.
– Именно, – кивнул доктор Брандт.
– Этого недостаточно. Я все равно не могу вас пустить, – отрезал андроид.
– Что за чушь?! – начал закипать доктор Брандт.
– Здесь стоит пометка – «Только с разрешения Заведующей».
– Какая еще пометка? Статус ААА дает нам право находиться в любой части этого заведения без каких-либо разрешений.
– Ничего не могу с этим сделать. Раз есть пометка, значит – не разрешено, – невозмутимо отвечал андроид-регистратор.
Полковник Санди со злорадной улыбкой наблюдал за происходящим. Картина вырисовывалась презабавнейшая. Доктор Брандт, которому природная вежливость не могла позволить разговаривать грубо даже с машиной, с одной стороны. И этот андроид-регистратор, с каким-то программным сбоем или ошибкой, с другой. Наконец-то появилась возможность насладиться сладкой местью за все мучения, которые полковник Санди сегодня перенес благодаря доктору, и он решил не вмешиваться.
– Тогда зовите свою заведующую, и побыстрее, – стиснув зубы, произнес доктор Брандт
– Не могу, – все также невозмутимо ответил андроид-регистратор.
– Это еще почему?
– Мне приказано ее не беспокоить.
Такой ответ привел в недоумение даже Филиппа. Впервые искусственный интеллект не пустил их куда-либо и на все предложения отвечал отказом. Нонсенс чистой воды! Келко, отличавшийся от других андроидов особым интеллектом, недовольно зафырчал.
– Вы даже с машиной умудряетесь поспорить, доктор, – устало сказал полковник Санди, после минутной немой сцены. – А еще меня обвиняете в любви к спорам. Хватит препирательств, пошел он к черту!
Он решительно направился к дверям и приложил свой имитант к сенсору дверной панели.
– Простите! Но вам туда нельзя! – громко воскликнул андроид.
Но было поздно, на панели уже загорелась синим светом надпись: «Доступ разрешен», и двери разъехались в разные стороны.
– Прошу, – жестом пригласил войти доктора полковник.
– Давно бы так, – хитро улыбнулся тот.
– Простите! – восклицал вслед робот, выходя из-за стойки.
Их было уже не остановить. Доктор и полковник быстро вошли внутрь просторного светлого помещения с большим столом посередине и шкафами за ним. Слева у стены стоял чайный столик с двумя креслами, два комнатных дерева и медиатека. А правая стена, видимо, полностью была отведена под проекционный голограф и медиасистему. За ними мягко вплыл Келко, а уже следом просеменил робот-регистратор.
– Вам сюда нельзя! – кричал он.
– Что здесь происходит? – раздался справа женский голос.
Все разом посмотрели в ту сторону. Там стояла девушка лет тридцати пяти, с ярко-фиолетовыми волосами, собранными в пучок на макушке головы, в белом халате и такого же цвета, как волосы, юбке. Только скопившиеся вокруг глаз мелкие морщинки выдавали ее возраст. Она удивленно осматривала присутствующих в ожидании ответа.
– Доктор Гриссом, я пытался их остановить, они меня не послушали. Им сюда нельзя! – жаловался андроид-регистратор, выбегая вперед всех.
– Кто вы такие?
– Я – доктор Брандт, а это – полковник Филипп Санди, – протягивая ей руку, доктор улыбнулся своей самой завораживающей улыбкой. Его глаза горели от интереса – эта женщина определенно была в его вкусе.
– Доктор Эмили Гриссом, – протянула она свою руку. – Как вы вошли сюда?
– У меня и моего коллеги есть доступ ко всем муниципальным учреждениям на Земле, – будто бы извиняясь, пожал плечами доктор Брандт. – Нам необходимо взглянуть на тело советника Дудика.
– Это какая-то дополнительная проверка? Я понимаю, что он член Совета Земли, но ставить мою работу под сомнение, по-моему, весьма оскорбительно, особенно учитывая тот факт, что министерство здравоохранения само умоляло меня перейти в это отделение.
– Что вы! Никаких дополнительных проверок. Нам лишь необходимо убедиться в одной сугубо важной детали…
– Какой? Я так понимаю, вы тоже врач? – допытывалась доктор Гриссом.
– О нет, – за улыбкой доктора Брандта скрывалась легкая сконфуженность, в то время как Филипп за его спиной едва подавил смешок в собственный кулак. Доктор Брандт хорошо это скрывал ото всех, но был весьма тщеславным человеком. И очень переживал, когда его знаменитую персону не узнавал новый собеседник. Особенно если этот собеседник был женского пола. – Я, скорее, специализируюсь по наукам. Доктор технических, физико-математических и химических наук, если быть точным.
– Сразу в трех областях? – удивленно вскинула брови Эмили Гриссом.
– Никак не мог выбрать, какая мне больше по душе, в итоге решил изучить сразу все, – смирился с положением вещей доктор Брандт.
– Тогда я не совсем понимаю, зачем вам тело советника?
– Вот видите! Я же говорил – вам сюда нельзя! – в очередной раз предпринял отчаянную попытку андроид-регистратор, про которого все уже и думать забыли.
Все разом недовольно посмотрели на него.
– Так, МП-120! – строго произнесла доктор Гриссом. – Перестань кричать и перебивать людей. Что ты себе позволяешь? Вообще отправляйся-ка на свое рабочее место, чтоб тебя видно не было.
Андроид совсем сник, развернулся и медленно вышел из комнаты.
– Вы уж меня извините, – сказала доктор Гриссом. – Моего Масти забрали на ежегодную профилактику, обновление и повышение квалификации. Всегда с трудом переношу неделю без него. Когда его нет, я будто совсем без рук. Этот, – она мотнула головой в сторону дверей, – хоть и похож на него как две капли воды, но только внешне. Они два совершенно разных андроида.
– Они самообучаемы. Вам бы следовало почаще привлекать его к работе, – произнес до сих пор молчавший Филипп.
– Знаю, но ничего не могу с собой поделать, – впервые за время посмотрела на него доктор Гриссом. – Как только Масти возвращается, этого я выключаю и запираю в дальней подсобке – с двумя сразу работать мне неудобно.
– Поручите Масти его обучение, – слегка наклонившись к ней, будто по секрету, сказал доктор Брандт.
– Я об этом не подумала, – улыбнулась Эмили. – Надо будет обязательно попробовать. Так зачем вы здесь, джентльмены?
– Я, если можно так выразиться, частный детектив, – сказал доктор Брандт и с улыбкой, в отместку, добавил, – а мой коллега – полковник на пенсии. Есть подозрения, что смерть советника Дудика была не вполне естественной. Мы хотели бы осмотреть его тело. Не волнуйтесь, все необходимые на это допуски у нас имеются.
– Я видела тело, – задумчиво произнесла доктор Гриссом. – Следов насильственной смерти нет. Первичное сканирование не выявило ни ядов, ни болезней, абсолютно ничего.
– Раз так, отчего же тогда он умер? – спросил доктор Брандт.
– Сердце остановилось. Его ресурс еще не был исчерпан, но такое случается. Редко, но случается. И, к сожалению, у современной медицины нет ответа на вопрос, почему так происходит. Сердце функционирует, качает кровь, все отлично, а потом все. Как будто кто-то там наверху сказал «Стоп-машина!».
– Впервые слышу, чтобы у современной медицины не было ответов на какой-то вопрос, касающийся землян, – хмыкнул полковник Санди.
– Полагаю, мой коллега прав, – кивнул доктор Брандт. – Если вам известны подобные случаи, вы должны рассказать о них, потому как, скорее всего, и там произошли убийства.
– Боюсь вас огорчить, но последний подобный случай был порядка тридцати лет назад. Тело, по которому можно было хоть что-то определить, давно отправлено на небо.
– Очень жаль. Печально знать, что где-то среди нас ходит убийца, которого еще не поймали. В связи с этим, искренне прошу вас показать тело советника.
– Я весьма сомневаюсь, что вы что-то найдете. Поймите меня правильно, джентльмены, для осмотра вам необходим допуск ААА и мое разрешение. Он все-таки был советником.
– Допуск имеется, – кивнул ей доктор Брандт, протягивая руку с имитантом для проверки. – А разрешение мы надеялись получить от вас, не прибегая к запросам в жайкай.
– Хорошо, – кивнула доктор Гриссом, проверив статусы их обоих. – Подождите здесь, я вернусь через мгновение.
Она вскочила и скрылась за дверьми справа от стола.
– Очень даже интересная женщина, – не скрывая восхищения, произнес доктор Брандт, глядя ей вслед.
– Ну, еще бы, – прыснул Филипп.
– Что?
– Нет, ничего, – еще больше засмеялся полковник.
– Если вы намекаете на мою небольшую сконфуженность, Филипп, то она связана исключительно с ее утонченным шармом.
– Конечно, – протянул полковник. – Признайтесь, доктор, вы были удивлены тем, что она вас не узнала. Сам доктор Брандт, великий и неповторимый, явился пред ее взором, а она вместо – «Ах, вы тот самый…», сказала – «А вы врач?», – расхохотался полковник.
– Нет.
– Нет? То есть, вы были готовы к такому? – вовсю издевался полковник Санди.
– Мое замешательство было вызвано только ее изяществом, – был непреклонен доктор Брандт.
– О да. Вы уходите от ответа. Значит, я абсолютно прав. Обязательно расскажу Касперу, уверен, он неделю будет от смеха кататься, и еще долго будет подавать чай с ухмылкой.
Ответить доктор Брандт не успел, вошла Эмили Гриссом и почти торжественно сказала:
– Прошу вас, господа.
Они двинулись следом за ней по длинному коридору, который заканчивался внушительных размеров помещением с расположенными по периметру вереницами овальных дверец. Посередине стоял операционный стол с нависшим над ним проекционным сканером. На столе лежал уже охладевший труп советника Дудика.
– Если нужно, я могу еще раз запустить полное сканирование тела, – сказала доктор Гриссом.
– Это лишнее, – отрезал доктор Брандт.
Они подошли к столу. Обнаженное тело советника уже успело налиться синевой. Далеко немолодое, доброе лицо было наполнено безмятежностью и усталостью. При жизни Пелкер Дудик славился своим мудрым радушием, так и умер с умиротворенным видом, с улыбкой на лице. Как будто в последний момент понял, что прожил жизнь не зря, что, наконец, вырывается на свободу.
Доктор Брандт снял шляпу и протянул ее Филиппу. Туда же последовал и плащ с пиджаком.
– Келко! – воскликнул он, засучивая рукава. – За работу!
Дроид мигнул своими голубыми глазками и подлетел к спине доктора. Уткнувшись лицом между его лопаток, он разошелся на две части точно посередине и стал быстро раскрываться, как бутон цветка. Механические лепестки обволокли плечи доктора, предплечья, кисти рук и, окутав каждый кончик пальца, замерли. Со стороны они были похожи на рукава с перчатками, сшитые между собой за спиной. И все это было выполнено из обонезийской стали – самого прочного и легкого сплава во Вселенной.
На лице Эмили Гриссом было написано нескрываемое удивление.
– Мне кажется, я где-то вас видела, – неуверенно произнесла она.
– Не сомневаюсь, – улыбнулся доктор Брандт, подмигнув ей. На что Филипп с явным недовольством покачал головой. – Приступим.
Он нажал на край механических рукавов справа у себя на шее, откуда плавно выехал тонкий наушник и наделся ему на ухо.
– Скан-бот! – сказал доктор Брандт.
Из наушника забрезжила синяя дуга света, обволакивающая его глаза подобно очкам. Доктор Брандт вытянул руку ладонью вверх, и на ней из ниоткуда появился шар с красным глазом. Скан-бот вспорхнул над телом советника. Из его глаза вылилась широкая полоска красного света, которая крупной сеткой окутала тело советника.
– Это же военные технологии, – тихо сказала доктор Гриссом.
– Не совсем, – ответил полковник Санди. – В основном, что-то подобное используют ассимиляторы, перед тем как высадиться на неизвестной планете. Но даже это сравнение слишком грубо описывает Келко.
– Келко? – улыбнувшись, переспросила Эмили Гриссом.
– Келко, – кивнул Филипп. – Не смотрите на меня так. Имена своим творениям доктор Брандт дает сам, никого не спрашивая. Но как ни назови, а без Келко мы, как без рук.
Тем временем, Доктор Брандт вынул откуда-то из рукавов маленькую продолговатую пилюлю. Взял ее кончиками пальцев и бесцеремонно засунул в правую ноздрю покойного советника.
– Что вы делаете? – воскликнула Гриссом.
– Мы ничего не узнаем без внутреннего сканирования, – произнес доктор Брандт, задумчиво впиваясь взглядом в тело советника через экран очков. – Если советника убили, мои охотники найдут причину, какой бы она ни была.
– Но… – хотела было прервать его доктор Гриссом.
– На самом деле это очень ускорит весь процесс, – стал успокаивать ее полковник Санди. – Плюс гарантированно выявит ряд признаков, которые скроются от скан-бота и вашего аппарата. Не переживайте, эта процедура пройдет без последствий, капсула растворится в его теле через полчаса.
Доктор Гриссом успокоилась. Или сделала вид. Но больше она ничего не спрашивала и стояла с холодной отстраненностью от них.
– Келко, покажи мне проекцию тела.
Точная копия советника повисла в воздухе в метре от него, вращаясь вокруг своей оси. Доктор Брандт внимательно всматривался в нее, временами приближая интересующие его участки. Он оглядел все тело сантиметр за сантиметром, потом тихо сказал «кровеносная система», вид проекции сменился, показав нужную картинку. За ней последовала нервная система, внутренние органы, скелет. На все это безмолвное изучение ушло не меньше двадцати минут.
– Весьма занятно, – наконец произнес доктор Брандт.
– Что такое? – спросил Филипп.
– Судя по всему, наш советник абсолютно здоров, – печально ответил доктор Брандт.
– Как я и говорила, – хмыкнула доктор Гриссом. – Печальный факт, но вам придется его признать – остановка сердца случается в современном мире, по необъяснимым причинам.
– Это невозможно, – нахмурился доктор Брандт. – Должны быть следы болезни, очаги воспаления, вирусы, либо повреждения тканей, опухоли или следы яда, во всей вселенной нет яда, который не выявили бы мои охотники. Даже те, что находят на только что открытых планетах, сразу исследуют и заносят в общую базу данных, к которой у меня есть доступ.
– Если вы так уверены, проверьте еще раз, может, ваш бот неисправен, – пожала плечами доктор Гриссом.
– Да, доктор Брандт, – подхватил полковник Санди. – Может, охотники дали сбой? Попробуйте еще раз.
– Охотники в порядке, – нервно ответил доктор Брандт. – Раз причин нет, значит, мы не там ищем. Или не то…
С этими словами доктор Брандт пристально посмотрел на скан-бота и кивнул в сторону головы покойного советника. Шар мигнул красным светом. Теперь он летал, просвечивая небольшие участки тела своей сеткой.
– Что-то я не понимаю, как такое возможно? – недоумевал Филипп. – Я, конечно, много всего повидал, но чтобы вообще никаких следов.
Доктор Брандт как будто его не слышал. Вслед за скан-ботом он внимательно изучал каждый участок тела советника. Что, впрочем, Филипп посчитал лишним. Ну разве он может разглядеть что-то, чего не найдет бот? Полковник посмотрел на Эмили. Та все еще, видимо, не могла простить им капсулу в носу его «пациента», стояла, нахмурившись, и смотрела на доктора Брандта. Похоже, что и его действия казались ей излишними.
– Так я и думал, – протянул доктор Брандт. – Скан-бот, сюда!
Шар немедленно к нему подлетел и принялся сканировать то место, на которое указывал доктор. Полковник и доктор Гриссом удивленно оживились. Доктор Брандт стоял возле лодыжки советника и внимательно ее изучал.
Внезапно раздался громкий хлопок, и скан-бот с шипением заискрил желтым пламенем. От него повалил густой и противно пахнущий дым. В тот же момент доктор Брандт схватился за голову и рухнул на пол. Его трясло, он пытался оторвать от ушей наушники, из которых даже другим был слышен ужасающе резкий противный свист.
– Келко! – оглушительно крикнул он. – Келко, де… деактивация!
Полковник Санди бросился к нему. Схватив за дужку наушника, он с силой дернул ее на себя и вырвал с корнем, вместе с системой визуализации. Тем временем скан-бот выдал широкую струю красного света и упал на пол, развалившись на части.
– Что это было? – спросил полковник Санди, подавая руку доктору, чтобы тот смог подняться.
– Подтверждение моих слов, – буркнул доктор Брандт. – Келко, деактивация! Вы безжалостно вырвали его кусок, между прочим.
– Всего лишь небольшой клочок. Дома приделаете обратно.
Келко тем временем полностью трансформировался обратно в милого щенка и свернулся калачиком в воздухе, с извиняющимся взглядом понурив голову.
– Прости, дружок. Надеюсь, тебе не больно, – потрепал его по макушке полковник Санди.
– Скорее всего, он до сих пор в шоке, как и я, – предположил доктор Брандт, вновь уставившись на лодыжку мертвого советника.
– Что, черт возьми, вы тут устроили?! – взвизгнула доктор Гриссом. – Вы хоть понимаете, что здесь лежит Советник Земли? – спросила она, делая акцент на слове “советник”.
– Он уже мертв, ему все равно, – сказал доктор Брандт, не отрываясь от своего занятия. – Видите, здесь царапина? Едва заметная. Она почти затянулась.
Полковник Санди подошли к нему и склонились над ногой советника. А доктор Гриссом осталась стоять в стороне, испепеляя их обоих гневным взглядом.
– Он умер, поцарапав лодыжку? Вы издеваетесь? – она была вне себя от злости.
– Да, доктор, очнитесь. Это простая царапина, – сказал полковник Санди.
– Вы правы, – вдруг согласился доктор Брандт. – Это царапина.
– Прошу вас, господа, убирайтесь отсюда, пока я не вызвала охрану.