– Ой, девчонки, давайте за сбычу мечт! – подняла фужер с шампанским миловидная женщина лет сорока пяти, Мария Дмитриевна Вершинина, или попросту Маша. – Я теперь точно знаю – если чего-нибудь сильно хочешь, обязательно сбудется! Девочки! Это же такой дом! Это ж… Это ж сказка какая-то!
– И ведь, что меня удивляет, как все своевременно-то получилось! – спокойно рассуждала другая дамочка, поправляя сползающее полотенце. – Стоило только тебе, Маша, сына Женьку женить, так тебе и пожалуйста – все тридцать три удовольствия! И деньги так вовремя нашлись, и дом такой хороший, и стоит недорого.
– Я ж говорю – как в сказке! – радовалась Маша.
– Ага, – скривилась еще одна подруга, Вероника. – И твой бывший сыну деньги на квартиру подарил, и дом какой-то уж больно дешевый. Это ж тебе не избушка какая-нибудь, это настоящий загородный дом, тем более недалеко от города. Да еще и земли восемнадцать соток… А стоит как бабушкина квартира!
Маша, которая и устроила этот девичник в сауне по случаю приобретения нового дома, никаких плохих мыслей даже допускать не хотела. Нет, ну в самом деле, сложилось все просто по-волшебному! Месяц назад она женила своего единственного сына Женьку. Молодые совсем уже было собрались жить с ней вместе, но тут оказалось, что бывшая свекровь, которая скончалась полгода назад, оставила Женьке в наследство свою трехкомнатную квартиру в самом центре города. И может быть, любящий папаша стал бы отстаивать свои права, если бы у Женькиной молодой жены не было такого отца. Папа Оленьки, Кузьма Фомич, по счастливой случайности оказался бывшим начальником Жениного папы. И хоть Кузьма Фомич сейчас уже не имел прежней власти, но у Толика… тьфу ты, у Анатолия Петровича осталась стойкая привычка угождать любому начальству, даже бывшему. Поэтому он сделал великодушный жест: явился на свадьбу к молодым без приглашения и торжественно заявил, что Женечке, сынку ненаглядному, он дарит роскошную квартиру своей матери… потому как старушка отчего-то в завещании указала только внука. Женька не стал кривляться и тут же подарок принял.
Маша стала было возражать:
– Женя, сынок, но это же некрасиво, оставь квартиру отцу!
Но Женька все равно стоял на своем:
– Мама! Мой папенька ни разу в жизни мне шоколадку не купил, алименты не платил никогда! Я ему просто дал шанс хоть раз поступить по-отцовски! К тому же он вовсе не остается без квартиры, у него своя двухкомнатная есть. И вообще, это мне бабушка завещала!
Маша хотела, чтобы молодые переселились в ту самую квартиру в центре, но неожиданно сын предложил:
– Мам, ты же хотела жить за городом. Давай бабушкину квартиру продадим, возьмем еще кредит, добавим и купим тебе домик, а?
Маша, которая всю жизнь мечтала жить в своем доме и выращивать редиску, просто задохнулась от счастья. Она уже стала собирать справки для кредита, когда подвернулся этот дом.
Кредит брать не пришлось. Они продали квартиру свекрови и прекрасно уложились в ту сумму, которую требовала продавец, – милая, сердечная женщина.
Вчера уже оформили все документы, Маша теперь стала полноправной хозяйкой дома и, конечно же, по такому случаю собрала своих лучших подруг.
К тому, что там болтала Вероника, Маша не прислушивалась – подружка всегда во всем выискивала только одни минусы. Видно, ее многочисленные любовники не могут сделать женщину счастливой, вот она и бесится.
– Так что, Машенька, – упрямо продолжала портить праздник Вероника, – я бы на твоем месте задумалась.
– Вероника! Ну что ты в самом деле! – таращила глаза Маша. – Я и задумалась! Я знаешь сколько думала? Целую ночь не спала, все представляла, куда я редиску посажу, куда лук…
– А надо было думать, почему дом такой дешевый! – все не унималась Вероника Семеновна Шумихина.
– Да ну тебя, Верка, – махнула рукой спокойная и рассудительная Лена. – Она же все документы смотрела, там все в порядке.
– И потом, – убеждала Маша не столько привередливую подругу, сколько себя, – что уж там за дом! Там всего четыре комнаты – две на втором этаже, две на первом. Ну, то есть на первом такая большая гостиная, которая соединяется со столовой и кухней, и еще небольшая комнатка.
– А метраж какой? – никак не могла согласиться Вероника. – Там же площадь-то! Сама ж говорила!
– А чего я говорила? – хлопала глазами Маша. – Всего-то сто восемнадцать квадратов!
– Ничего себе – всего-то!
Тут из парилки выскочила четвертая подруга, Дусенька. С нее капал пот, глаза вылезали из орбит, но она счастливо улыбалась во весь рот.
– Маш! Я вот все думаю! – радостно кричала она. – Свекровь-то у тебя какая умница! Взяла, главное, так аккуратненько переписала на Женьку квартиру и померла! Ну не молодец ли?
– Кто ее из парилки выпустил? – вздохнула Лена. – Дуся! Нехорошо радоваться чужому горю.
– Так я не горю, я ж счастью радуюсь! Машкиному!
– Дуся! – продолжала воспитывать подругу Лена. – Когда кто-нибудь умирает, это всегда безутешное горе для всех.
– Да ну! – вытаращила глаза Дуська. – Маша… ты переживаешь, да? Маш… ну я не знаю…
– Ой, девочки, давайте уже выпьем, – потянулась к бутылке с шампанским Вероника. – Маш, когда новоселье-то отмечать будем?
– В следующем месяце, – терпеливо принялась объяснять Маша. – Потому что я заказала в гостиную мягкую мебель и кухню еще. Привезут все тридцатого июня. Вот потом сразу же и приглашу. А сама уже на этой неделе перееду.
– А Федора с собой брать будешь? – поинтересовалась Лена.
Маша вздохнула. По поводу любимого кота у нее с сыном были серьезные разногласия. Женька никак не соглашался отдать Федора матери, потому что в новом доме сейчас не поймешь что – и не расставлено все по местам, и матери надо с какими-то грядками возиться, до кота ли тут? А тот запросто может убежать, или его поймают собаки, или… в общем, сейчас никак нельзя кота туда везти. А вот когда у Женьки с Оленькой появится малыш… То есть когда у мамы все окончательно образуется, а это еще не так скоро случится, тогда уж…
– Нет, Лена, – грустно покачала головой Маша. – Федора сейчас не потащу… Сначала все устрою, а уж потом… чтобы у него не было нервного срыва.
– Ну совсем баба рехнулась, – поразилась Вероника. – А если там мыши? То есть там совершенно обязательно имеются мыши! И что? Ты хочешь, чтобы у тебя нервный срыв был?
– Девочки! А давайте за сбычу мечт! – взвизгнула вдруг Дуся, выглядывая из парилки.
– Мы уже пили за сбычу, – проворчала Лена. – Давайте…
– Все равно за сбычу! – упиралась Дуся. – Только ты, Маш, теперь мечтай о том, чтобы встретить мужика хорошего!
– Дуся! Ну, надо же реального чего-нибудь мечтать! – возмущенно вытаращилась Вероника. – Мы вон с Ленкой никак нормального мужика найти не можем, а Маша вот так сейчас тебе пойдет и найдет, ага!
– Верка, чего мелешь? – покраснела Лена. – Я, между прочим, замужем.
– Это не муж, Лена, – не смутилась Вероника. – Это проклятие. Весь наш класс тебя проклял. Ты всегда училась лучше всех, и нам, несчастненьким, всю жизнь ставили тебя в пример. И еще ты никогда не сбегала с нами с уроков! И даже в бойкоте учителям не участвовала! Чего ж ты после этого хочешь? Вот и… получила себе Витеньку, который по двадцать семь раз на неделе сбегает из дома, а потом ты его двадцать восемь раз прощаешь!
– Вероника, Виктор нормальный мужик, – пыталась защитить подругу Маша. – Только он немножко непостоянный. У него просто такая сложная психика.
– Он просто бабник! – отрезала Вероника.
– Верка, хватит, – насупилась Лена. – Ты тоже такая же – вон на дню по три любовника!
– Это не любовники! Это… это поклонники моего таланта, фанаты, так сказать! – вывернулась Вероника.
– Коне-е-ечно! – засмеялись подруги. – Поклонники! Если учесть, что ты работаешь в театре кукол, какие-то инфантильные поклоннички получаются!
– К тому же твоя ведущая роль – это роль Лягушки в «Теремке». Это ж надо так умудриться разглядеть твой талант в жабьей-то шкуре! – веселилась Маша.
– Да уж признайся, любовники это! Папаши ваших же маленьких зрителей! – хихикала Дуся.
– Вот и отпускай детей после этого в храм культуры с отцами! – вздохнула Лена. – Ребеночек потом один придет, а папаша ринется Лягушку провожать.
– И ничего это не папаши! – возмущалась Вероника. – Это обыкновенные такие… любовники! Да, Машенька, чего ты хохочешь? Любовники! А потому что я в поиске. Ищу идеал. И тебе, кстати, советую.
Маша мечтательно закатила глаза к потолку.
– Нет, Вероничка, я уже не в том возрасте, чтобы по любовникам стрекозой скакать… Мне бы серьезное что-нибудь. Такого… умного, красивого, доброго… чтобы Женьку моего не обижал, меня любил, чтобы с подругами моими общий язык нашел…
– Ну, про подруг ты не беспокойся, – успокоила Лена. – Такая вот Вероничка махом с ним общий язык найдет! Только потом тебе с ним уже говорить не придется – уведет.
– А я и хочу такого, чтобы он не увелся.
– Таких вообще нет, – заявила Вероника. – Только в мечтах и остались.
– Так я ж и говорю – за сбычу мечт! – снова вытаращила круглые глаза Дуся. – Я ж нашла себе нормального мужа! И у вас получится.
– О-о-о! – радостно возопили подруги.
– Нашла она себе нормального! – фыркнула Вероника. – С какого разу? С десятого? Ты сколько раз замуж выходила? И ведь почему-то непременно весной! Прям как кошка какая-то!
– Нет, Верочка, почему сразу кошка? – старалась не рассмеяться Лена. – У нее все по классике – семнадцать мгновений весны.
– Зато он меня любит! – вместе со всеми хохотала Дуся. – А как только начнет в газету пялиться, так у меня и восемнадцатое мгновение случится, чего мне!
– С виду такая порядочная, хорошая тетенька, – вздохнула Вероника. – А приглядишься – сплошная распущенность! Девочки, с кем нас судьба свела, а?
– Да ну вас, – отмахнулась Дуся. – В парилку пойдем? А то вон у Верки уже весь нос посинел.
– Ну! – подскочила Маша. – Кто первый ко мне на веничек?
И подруги шумно заторопились в парилку.
Маша пришла домой, когда еще не было девяти часов вечера.
– Ма, привет! – встретил ее сын. – Чего-то вы сегодня рановато разошлись.
– Женя, так ведь завтра у меня столько дел, как же позже-то? – удивилась мать.
– Ты ж говорила, что у тебя с завтрашнего дня отпуск! – не понял Женя.
– Ну и правильно говорила. Только вот утром отправлю детей на дачу и буду отдыхать.
Маша была владелицей небольшого детского садика. Сейчас он уже разросся до пятидесяти детей, а начинала она всего с десяти детишек. Работала сама и за двух воспитателей, и за няню, и за повара. Зато сейчас у нее и няни есть, и воспитатели, и даже дача, куда детишки уезжают на все лето. Не зря она обивала пороги, просила в аренду целый корпус в самом известном детском оздоровительном лагере «Солнышко». Раньше она всегда ездила с детьми сама, и только в этом году отправила детей с воспитателями и нянями. Конечно же, Маша решила, что будет наведываться к ним через день – на своей-то машине туда двадцать минут езды. И все равно немного волновалась.
– Мам, ну чего ты так переживаешь? – успокаивал Женька. – Там твоя тетя Зоя одна десятерых стоит! А еще и семь воспитателей! И девочки-практикантки!
– Я все понимаю, но… Непривычно как-то… – смущенно мялась Маша. – Ну ничего… Вот завтра их отправлю и… и сразу поеду в свой загородный дом. Надо же редиску садить, лук какой-нибудь… Капусту там всякую, морковку, чтобы у наших детишек в саду всегда были свои овощи. Ты, Жень, только подумай – это ж какая экономия! А качество! Тут же никакой химии, все выращено своими руками, а то на этом рынке…
– Ну все, понеслась… – вздохнул сын. – Мам, ты только представь: все восемнадцать соток – и одни овощи!
– А чего им? – наивно рассуждала Маша. – Посажу, и пусть растут.
– Для этого надо сначала грядки вскопать, – пискнула Оленька-невестка, выйдя из кухни, где она готовила для своего мужа блинчики к вечернему чаю. – Сначала грядки нужно вскопать. А у вас лопата есть?
Маша перепуганно уставилась на сына:
– Женя! У нас… у нас лопаты… нет! А как же?
– Мам, с лопатой-то как раз все нормально. Заедешь в магазин «Садовод» на Аэровокзальной, там все есть. Тебе еще и подскажут, что купить.
– Ага… – кивнула Маша. – В «Садовод»… Молодец, Оленька, подсказала, а то бы я… Прямо ведь хоть руками копай, да, Жень?
– Ничего не «да»! Учись отдыхать с удовольствием, – поучал молодой человек. – У тебя загородный дом, а не огород и не садовый участок. Там цветочки должны расти, газоны всякие, пруды с кувшинками, розы, а не редиски.
Сын говорил, а Маша прямо так и видела – точно! У нее вот там будут розы, там газон с кувшинками, а прямо возле самого дома… редиска.
– Жень, ну ты же знаешь, как я люблю редиску.
– Мам, можно и редиску, но хоть не перед домом, а? – собрал брови шалашиком Женька.
– Ну, конечно, не перед домом! За кого ты меня принимаешь?! – возмутилась Маша, точно зная, что эта грядка с редиской будет именно у парадного входа.
Утром Маша стояла перед автобусами и давала последние наставления.
– Зоя, ты смотри там, чтобы новенькие девчонки не слишком того… ленились, – говорила она высокой, худой женщине. – Если что, ты мой сотовый знаешь.
– Маша, да не беспокойся, все будет хорошо.
– Да! И Мишеньку укладывай сама, он новенький, скучать будет… – без устали тараторила Маша, между делом успевая еще и поговорить с родителями детей. – Что вы хотели, Алла Георгиевна? Вы за Сашу беспокоитесь? Не волнуйтесь, он будет все время с Татьяной Петровной. Вы же знаете, как она его любит… Зоя! Так я тебе про Мишеньку…
– Знаю. И Мишеньку, и Ксюшу. А Соньку уложу первой, а то она нам всех детей перебудит.
– Ну, вроде бы все, – не знала, что еще сказать, Маша.
Однако когда автобусы отъехали, а родители со слезами на глазах принялись остервенело махать платками, Маша резво вскочила в свой автомобиль и понеслась вслед.
– Зоя! Я ж тебе самого главного не сказала! – встретила она свою заместительницу, едва та вышла из автобуса. – Мы Тамаре Спиридоновне сменщицу взяли, так что-то она мне большого доверия не внушает, ты уж там пригляди осторожненько, хорошо?
– Маша! – кончилось терпение у Зои Афанасьевны. – Если ты сейчас же не уедешь, уеду я! У тебя отпуск! Езжай домой и займись стиркой хоть, что ли! Дай же спокойно работать.
– Так я так только, два слова сказать.
– Эти свои два слова могла бы и по телефону сказать, а не нестись за нами до самого «Солнышка». И успокойся, мне эта новая сменщица доверия внушает еще меньше твоего.
– И обязательно…
– Обязательно! И медсестру проверю, и воспитателей проверять буду, и охранников буду держать в ежовых рукавицах!
– Ну вот это я и хотела, – обиженно моргала Маша. – А то… Главное еще ругается…
Маша снова села за руль и теперь уже окончательно решила про работу не вспоминать. Зоя и без нее управится.
Она ехала в «Садовод»! Там ее ждала новенькая лопата, а с новенькой лопатой Машу уже с самого утра ждали невскопанные грядки. И солнышко светило по-доброму, и тучек на небе не наблюдалось, и даже ветерок не тревожил – все располагало к тихому, кропотливому труду.
Магазин «Садовод» обрадовал Машу огромным ассортиментом. Чего тут только не было – от витрин с семенами до каких-то сложных конструкций под мудреным названием «культиватор»! Но Маша хотела только лопату.
– Вам помочь? – тут же подлетела к ней молоденькая, легкая девушка. – Что бы вы хотели?
– Девушка, мне бы… лопату. Совсем нечем работать, – улыбнулась ей в ответ Маша. – Вот новый дом купила, а инструмента никакого нет. Вы мне лопатку не покажете?
– У вас совсем нет инструмента? – ужаснулась девушка. – Тогда вам этого лета не пережить!
– Да что вы! – испуганно заморгала Маша. – А… А что же делать? Давайте я у вас лопату куплю.
– Конечно же! Конечно же, вам непременно нужна лопата!
И девушка понеслась по аллеям витрин, увлекая за собой начинающего садовода.
Когда Маша вышла из магазина, следом за ней двигались два крепких грузчика, которые несли коробки. Маша скупила, казалось, половину магазина. Здесь была и газонокосилка последней модели с коробом для сбора травы, и переносной умывальник, который работал от электросети, и фонтанчик со скульптурой и насосом для пруда, и целая сумка каких-то семян, и огромный пакет удобрений для рододендронов, и даже яркий сверкающий флюгер в форме петуха. Не было только лопаты. В пылу новых приобретений Маша как-то забыла про этот столь необходимый инвентарь. И вспомнила о нем только в машине.
– На кой черт, спрашивается, я купила этот умывальник, если у меня есть и кухня, и ванная, и везде краны и раковины? Ничего не понимаю… И зачем мне рядом с редиской фонтанчик с писающим мальчиком? А вот лопату… лопату все равно купить нужно!
В «Садовод» Маша побоялась возвращаться, денег у нее осталось совсем немного, а опытные продавцы опять сунут ей какой-нибудь улей вместо лопаты. Маша завернула в другой магазин, в «Дачник», и уже другая девушка встретила ее подозрительно лучезарно.
– Вам помочь? Что бы вы хотели? – сверкнула девушка белоснежной улыбкой.
Но Машу теперь было не так просто провести.
– Мне нужна лопата. Обычная лопата и все. И больше ничего! – сразу же заявила Маша.
– Хорошо, лопаты у нас здесь. А перчатки садовые вам не нужны?
– Нет! – испуганно замотала головой Мария.
– А лейка? – била по больному девушка.
– И ее не надо. Мне только лопату.
– А грабли? Ведра?
– Девушка! Я же ясно выразилась – лопата! Мне нужна только лопата!
Здесь Маша была непреклонна и вышла из магазина только с лопатой.
Новый дом встретил ее тишиной и благодатью. День был будний, поэтому нашествия дачников и отдыхающих не наблюдалось, с соседних участков не гремели залихватские песни, не орали магнитофоны, и лишь только откуда-то едва слышно доносилась приятная мелодия. Дом, окруженный целым морем одуванчиков, казался просто сказочным.
– Хорошо-то как! – потянулась Маша и потащила из машины покупки в дом.
На улице стояла невыносимая жара, а здесь было прохладно, хотя вся большая гостиная была залита светом.
– Завтра же шторы куплю, – решила Маша. – А сегодня… надо переодеться в рабочий купальник и вскопать грядку. Все же редиске еще надо время, чтобы вырасти.
Маша быстренько скинула платье, осталась в купальнике веселенькой расцветки, взяла новую лопату и вышла во двор.
Здесь на нее обрушилась первая неожиданность. Все места возле домика, где она планировала грядки, оказались засажены какими-то старыми высохшими колючими кустами. Вот когда Мария всерьез пожалела, что не купила перчатки – куст нещадно колол руки. К тому же выкопать его оказалось делом вовсе немыслимым – куст держался насмерть.
– Вот черт, а? – расстроилась новая хозяйка. – Этот дом, наверное, из-за этих кустов и продали по дешевке.
– Девушка, а вы чего здесь ковыряетесь? Вы здесь, что ли, жить будете? Или так, подворовываете по крайности нужд? – раздался рядом незнакомый мужской голос.
Маша вздрогнула и оглянулась.
Опираясь на колья штакетника, на нее смотрел бодрый и белый как лунь дедок.
– Я спрашиваю – вы новая хозяйка, что ли?
– Да, я… купила вот… Дом. Я не подворовываю… – кивнула Маша. – Я на днях уже заеду, а сейчас… решила немного облагородить.
– Хорошо, а то тут хозяева менялись, как погода. Приезжали только мяса пожарить, да водки выпить, а до участка никому и дела нет, вон какой весь запущенный. Прям вся душа изрыдалась.
– А вы заботливый, – по-доброму заметила Маша. – Участок чужой, а вы вон как переживаете. Душа рыдает…
– Дык… как же не переживать? Ты глянь, чего у тебя с одуванчиками делается! А через день они ж ко мне полетят! И крапива вон как из-под вашего забора прет! Мне ж горбатиться! Тут не только душа, я весь как есть изрыдался!
– Так это потому что я только что приехала… Сейчас и начну эти одуванчики рвать.
– Тут не рвать, тут косить нужно.
– Ну да! – обрадовалась Маша. – Я специально и газонокосилку купила… Только вот с этими кустами никак не могу справиться.
– Погоди, с кустами я тебе помогу, – ловко перелез через заборчик дед.
И уже через секунду он был возле Марии.
– А рукавиц у тебя не найдется? – спросил он.
– Нет… – вздохнула Маша. – И рукавиц не найдется… и грабель нет, и лейки тоже, и даже вилы я не купила.
– Вилы бы сейчас пригодились, – причмокнул старик. – Ну да ничего, я сейчас свои принесу.
Через десять минут старик ловко вывернул куст своими вилами.
– Ну вот… управились… – довольно потер он руки. – Тебя как звать-то?
– Маша. Спасибо вам, вы мне так помогли! Так помогли, прямо и не знаю! А хотите я вас чаем угощу? – искренне предложила Мария и тут же смутилась: – Только у меня еще чайника здесь нет.
– Да и не надо, в следующий раз. Меня, между прочим, Ефремом Семеновичем зовут, а жену мою – Глафирой Андреевной. Только она не любит, когда ее зовут Глафирой, когда ее тетей Глашей зовут, ей больше нравится.
– Хорошо, завтра обязательно чаю напьемся, – тепло улыбнулась Маша. – Надо же с соседями знакомиться.
– Не, девонька, – вдруг торопливо предупредил Ефрем Семенович. – Ты шибко-то со всеми не знакомься. Чегой-то ты всех будешь задарма кипятком поить? А вон с теми, вишь, через дорогу большой дом, с ними и вовсе не водись, задаваки они. А мы завтра придем с Глафирой. Все ж мы самые близкие будем из соседев-то.
На том и порешили. Сосед ушел к себе, а Маша ухватилась за лопату и принялась сооружать грядку. Вроде бы ничего сложного, а провозилась она с ней до восьми вечера. И хоть грядочка получилась небольшая, со столешницу величиной, Маша была вне себя от гордости.
Дома только и разговору было, что про новых соседей, про колючие кусты и про сооруженную грядку.
– Ма, да ладно ты про грядку, – усмехался сын. – Сосед-то молодой?
– Ну да… – кивнула Маша. – Молодой такой еще старичок, бодренький.
– Я чего-то не поняла… – пискнула невестка Оленька. – Так молодой или старичок?
– Старичок, – поясняла Маша. – Но моложавый… А вы чего? Вы чего это придумали?
Молодежь лукаво переглянулась.
– Да у него жена рядом! Тетя Глаша называется! – дошло наконец до Марии. – Нет, они меня еще и замуж вытолкать размечтались!
– Почему это вытолкать? Просто… просто подарить вам женское счастье, – тихонько выдала Оленька.
– А с чего это ты решила, что замужество это сча… – начала было Маша, но опомнилась. – Нет уж, девочка, у меня как-то с женским-то счастьем… Вот есть у меня сын, теперь еще и дочка, скоро внуки будут – чем тебе не счастье? А муж…
– Оля! – встрял Женька. – Не слушай маму. Муж – это ты правильно сказала, самое наивеликое счастье и есть. Женское.
– Да, а вот Федора я все равно заберу, – пообещала Маша. – Там у него столько птичек летает, мышки разные бегают, кошечки на свободе гуляют, а он тут у вас в четырех стенах, правда, мой хороший? Иди ко мне, Феденька, Маша тебе конфеток кошачьих купила, пойдем.
Она ухватила здоровенного кота, который даже ухом не повел на хозяйские причитания, и поволокла в кухню.
– Да уж, придется Федьке срочно перевоспитываться на свежем воздухе, – вздохнул Женька. – С таким ленивым характером его и птички заклюют, и мыши все уши обгрызут.
– Ой, Жень, он же похудеет там, – взволнованно проговорила Оленька. – И блох нахватается.
– И научится ругаться матом, – согласился с ней молодой муж. – Надо ему купить ошейник противосамогонный, а то еще и самогонку пить научится.
Утром Маша проснулась оттого, что в дверь кто-то настойчиво звонил. Ребята были на работе, поэтому открывать пришлось самой.
– Сейчас… иду уже… – нащупывала она ногой тапки. – Иду, говорю же…
На пороге стояла Вероника.
– Вер, ты чего? – сонно моргала Маша. – Случилось чего?
– Ну да, случилось, – кивнула подруга и уверенно прошла в комнату. – У меня спектакля сегодня нет, репетиция в два, так что решила к тебе перед работой заскочить. Ты в доме-то уже была?
– Проходи, – буркнула Маша и побрела умываться.
А уже через несколько минут обе подруги сидели за столом и пили кофе.
– Была, – довольно докладывала Маша. – Я там даже грядку сделала! Самую настоящую! И так аккуратненько засыпала семена.
– Редиски? – уточнила Вероника.
– Редиски, – счастливо расплылась в улыбке Маша. – Вот посмотришь – вырастет, я тебя обязательно салатом угощу. Со своего огорода редиска – это совсем другой вкус. Она прямо во рту тает!
– А ты-то откуда знаешь? У тебя ж отродясь своего огорода не было! – фыркнула Вероника и тут же об этом забыла – ее заботило совсем другое. – Ты лучше скажи, у вас там как, мужчин свободных много?
Маша чуть не захлебнулась кофе.
– Вер, ты чего? Откуда ж мне знать? Ты что ж думаешь, я по соседям бегала – анкеты собирала?
– А дома какие? Ну какие – большие? Дорогие? Избушки?
– Да разные там дома. Вот у меня такой домик двухэтажный, а рядом у соседа такой… невысокий.
– А ты уже и с соседом познакомилась?! – округлились глаза у Вероники. – Ну ты, Вершинина, даешь! Рассказывай давай. Сколько лет? Где работает? Какая у него машина? Женат, разведен, гулящий?
– Не скажу, – лукаво усмехнулась Маша. – Вот приедешь и сама все увидишь.
– А когда едем? – мгновенно изменилась в лице подруга. – Только, Маш, я сегодня никак не могу, в два репетиция, а у нас худрук новый. Чистый Черномор. Маленький, плюгавенький, а ведь какую силу имеет! Чуть что – сразу без выходного пособия.
Маша махнула рукой.
– Не спеши, как у тебя получится, так и поедем. Мне еще шторы надо новые купить, мебель еще не привезли…
– Машка! – вдруг подскочила Вероника. – Я ж к тебе зачем пришла? Я ж тебе подарок принесла!
Она выбежала в прихожую и вернулась уже с коробкой.
– Вот! Чайник, – торжественно выставила она коробку на стол. – А то в этот день рождения все гости у меня как с цепи сорвались – как кинулись мне чайники дарить! Будто бы у меня столовая какая-то! Так что у меня куча лишних. Вот, это тебе, бери.
Маша достала из коробки хорошенький чайничек сливочного цвета.
– Вероника… Это ж я тебе его дарила, – вспомнила она.
– Так я и говорю – все как с ума посходили! – нисколько не смутилась подруга. – Ты этот, Ленка еще такой черный, мама притащила какой-то вообще под хохлому, со свистком. А у меня ж кофеварка. И я чай не пью в принципе. Так что… Забирай.
Маша вдруг вспомнила, что обещала напоить чаем своих новых соседей, поэтому чайничек был сегодня просто необходим. Да и вообще, чего ж она, в собственном доме даже и чаю выпить не может? Надо уже понемногу обустраиваться. Она бы и обустроилась, и уже переехала бы, но очень уж хотелось дождаться новой мебели.
– Вер, ты не опоздаешь? Время уже двенадцатый час, а у вас там в театре Черномор, – напомнила Маша.
Вероника насторожилась.
– А ты чего? Торопишься куда-то, да? Вы все-таки решили встретиться с соседом, да? – не могла успокоиться Вероника. – Маш, ты мне сразу скажи – если решили, так я и больничный взять могу, ну чтоб с тобой поехать. И хрен с ним, с Черномором!
– Нет уж, Веранда Викторовна, топайте на работу, – замахала на нее руками Маша. – Ни с кем я не встречаюсь. У меня просто забот полон рот. Надо же еще… еще одну грядку сделать!
– Еще, что ли, редиску воткнешь? – вытаращилась Вероника.
– Нет, еще ромашки, я семена купила. А потом… надо же еще капусту, морковку, лук, укроп, чеснок еще хотелось бы, ну, чтобы у детишек в саду было все свое. Поэтому…
– Маша! Порядочные люди розы разводят, лилии, ирисы, а она ромашки с укропом тыкать будет! Да этих ромашек… Ой, Маш, а ты уже и коробки собрала? – заметила Вероника коробки в углу кухни.
– Это я так, на первое время, – объяснила Маша. – Немножко тарелок, чашки, ложки, ну, сама понимаешь. Вообще-то, всю хорошую посуду ребятам оставляю, а себе… я же все равно все новое буду покупать.
– И правильно! – с пылом поддержала подругу Вероника. – А то горбатишься, как верблюд, а куда деньги уходят – неизвестно. Одеваешься как бабуся, на косметику и вовсе ни копейки не потратила, за границу тебя не вытолкаешь, теперь хоть на дело будут уходить… Ой, Маш, посмотри-ка, а Федька-то как переживает. Прямо возле коробок улегся… Чувствует, наверное, расставание…
Федору было глубоко чихать на все коробки, просто сон сморил его именно здесь, он тут и рухнул, но в голосах женщин вдруг стали пробиваться плаксивые нотки.
– Вер, я его с собой заберу. Только не сейчас. Женька никак не хочет отпускать, говорит, его там собаки могут подрать.
– Да ну, Маша, как же он без тебя? Надо забор сделать высокий. Или такой, знаешь, сеточкой. Тогда ни одна собака не пролезет.
– Так он же сам может выскочить! Чего ему – на ворота прыгнул, и ищи-свищи!
– Маша, не фантазируй. Федор слова «прыгнуть» не знает в принципе. Забирай, видишь, как котик переживает.
– Заберу, Вера, это ты мне правильно подсказала про забор. Тем более что у меня с одной стороны уже есть один такой… высокий заборчик… метра два высотой, кирпичный.
– Видишь, как кто-то о своей животине беспокоится. И точно тебе говорю, там тоже котик. И если… Маша, если у этого котика такой заботливый хозяин!..
– Вероника!
– Ладно, бегу на работу, – поднялась подруга. – В общем, ты так и знай, в выходные мы едем к тебе вместе. Когда ты там еще новоселье устраивать будешь, а мне все надо самой разглядеть… Да и контингент проверить… Все же подругу отпускать…
Вероника была неисправима.