Этот день не отличался ничем от других больничных будней. С утра медсестра принесла документы на нового пациента. Внимательно их прочитав я узнала, что больного зовут Виталий, сорока трех лет. В графе «диагноз» стоял код – F20.0, что означает параноидная шизофрения.
В параноидной шизофрении доминирует относительно устойчивый, часто параноидный, бред, обычно сопровождающийся галлюцинациями, особенно слуховыми. Множественны и расстройства восприятия. Нарушения аффекта, воли и речи, либо отсутствуют, либо относительно незаметны.
Когда он зашел в мой кабинет для оформления, первое на что я обратила внимание, это взгляд исподлобья, но взгляд очень пронзительный, вполне осмысленный, но подозрительный. При заполнении документов он отвечал односложно, строго по теме, знаете, слишком разумно для человека с его диагнозом. Все мои попытки вывести его на более непринужденный тон, потерпели неудачу. Он явно хотел побыстрее от меня отделаться, но вот что странно, он постоянно, во время разговора, нервно дергал головой, как бы от чего то отмахиваясь и переводил взгляд то в сторону, то оборачивался назад, то замирал, как бы к чему то прислушиваясь. Заполнив все необходимые бумаги, я его отпустила. Он быстро встал и вышел из кабинета.
– Если я не ошибаюсь, то Виталий «голосит» – подумала я, как впоследствии оказалось, не ошиблась. Поясню, что я имела в виду под словом «голосит». Как уже было сказано выше, шизофрения сопровождается голосовыми и зрительными галлюцинациями. Человек слышит голоса, получает какую либо информацию, как он считает, разговаривает с ними и т. д. Все это он воспринимает как реальность и свято верит в то, что голоса и образы, которые он слышит и видит более, чем реальны.
Виталия определили в восьмую палату рядом с еще двумя больными. Он лег на кровать и отвернулся к стене. Обедать он не стал, ужинать тоже. На следующий день, придя в клинику я, делая свой ежедневный обход, зашла и к Виталию. Он все так же лежал лицом к стене. Виталий – обратилась я к нему, – вы не хотите со мной поговорить? Он повернулся, сел на кровати. Голова его была опущена, он не смотрел мне в глаза.
– Как вы себя чувствуете Виталий? – спросила я.
– Как я могу себя чувствовать, нормально, – ответил он.
– Сегодня в час, после обеда у нас с вами назначена встреча. Сразу же после столовой зайдите ко мне в кабинет, пожалуйста.
– Понял, – коротко ответил Виталий и снова лег, отвернувшись лицом к стене. Выходя из палаты, я услышала, что он тихонько с кем-то спорит.
– Интересный пациент, – подумала я, – нужно с ним поработать!
Ровно в час в дверь моего кабинета постучались. Дверь открылась, в нее заглянула медсестра: – Ирина Матвеевна, я новенького к вам привела.
– Спасибо Мария Николаевна, пусть заходит. В кабинет зашел Виталий и сел за стол напротив меня.
– Ну что, еще раз здравствуйте Виталий. Он молча кивнул головой.
– Вы готовы со мной поговорить? – спросила я.
– Что вы хотите узнать? Такой прямой и резкий ответ меня немного удивил. Я помолчала, выдержав его взгляд, и ответила: – хотела, что бы вы рассказали мне о том, что вас тревожит. Он не сводил с меня пристального взгляда.
– А с чего вы взяли, что меня, что- то тревожит?
– Ну, неспроста же вы у нас, тем более по своему желанию, это уже повод для разговора. А затем я спросила прямо: – Вы устали от их присутствия? Он вздрогнул, метнул взгляд в сторону, затем снова посмотрел на меня, – что вы имеете ввиду?
– Доверьтесь мне Виталий, я вижу, что вы слышите их, возможно, видите, не бойтесь, мне вы можете доверять. Он тяжело вздохнул, откинулся на спинку стула и сказал:
– Да, я их слышу, уже очень давно.
– Кого? Это одно существо или их много? У них есть имена?
– Много. Я пока не готов назвать имена. Чаще всего я называю их иные.
– Можете мне подробнее об этом рассказать?
Виталий внимательно посмотрел на меня, затем тяжело вздохнул и начал свой рассказ.