Я уже битый час пыталась собраться. Пыталась от слова “пытка”. Мой невероятный шеф изволил тренировать свое и без того совершенное тело. А меня захватил с собой дабы не терять время зря. Действительно, почему бы и нет.
Дан Свенсон растягивался, разогревался, готовясь к основному действу. И дежурным тоном надиктовывал мне задачи. А я старалась не пялиться. Тут главное не поднимать глаза от коммуникатора, куда я заносила все сразу в график.
Мне кажется что необходимо на законодательном уровне запретить настолько привлекательным мужчинам носить столь мало одежды. Сосредоточиться невозможно. Стоит машинально поднять глаза и все. Пропала. Эти измененные сводят меня с ума. Ну вот зачем ему отжиматься?
–– Ника, – я встретилась с ним взглядом, – вы в порядке?
–– Да, конечно, Дан, – ну а что мне ответить? Что я схожу с ума по его плечевому поясу?! – просто не знаю, в какой форме подавать отчеты по сотрудничеству СМИ.
Измененный поднялся, приблизился ко мне. На его совершенном лице было написано что-то вроде, – “о, Космос, ну как же можно быть такой тупой?..”. Не знаю, я не знаю, как вообще все, что происходит, возможно.
–– Доминика, – он вздохнул, – формы отчетов лежат у вас в рабочем пространстве. Сейчас мы заняты не этим. Я ставлю вам задачи. И хотелось бы видеть вас собранной и сосредоточенной, – он даже немного наклонился, отчитывая меня, – а не витающей в облаках. Это понятно?
Я кивнула.
–– Почему вы не тренируетесь? – спросил измененный, возвращаясь к упражнению.
– Я… не знаю. Не привыкла.
–– Совершенно зря, – презрительно поморщился Дан, – глупо с вашей стороны.
Снова кивнула. Не знаю, как с ним общаться. Ну почему такие красивые мужчины вообще умеют говорить? Мне кажется их это исключительно портит.
Хотя в целом мне нравилось работать с измененными. И мое руководство было вполне адекватным и приятным. Просто слишком они красивые, привлекательные. Пожалуй даже волнующие. Но это уже мои личные проблемы.
Дарран Свенсон. Два в одном или одно лицо в двух. Интересная история. Измененные же размножаются через машину. Ну, как, принимается решение о том, что стоит появиться еще одному измененному. Родители сдают материал, происходит оплодотворение, а после в искусственной матке вырастает малыш. Он “рождается”, его забирают… ну, чаще не родители, а в специальный детский садик для новорожденных измененных. Маме-папе некогда, они трудятся на благо Инору. Потому что размножаться можно только самым высокопоставленным и заслуженным. А им действительно не до того.
Так вот, почему-то, в искусственной матке оказалось два эмбриона с одинаковым генетическим кодом. Такое случается, редко, но бывает. Программа учета считает этих двоих одним человеком. На деле… на деле они почти одинаковые. И ключевое тут слово “почти”. Аран и Дан похожи как два ботинка. Но один левый, а второй правый.
Кстати, немного обо мне. Меня зовут Доминика. И я ужасный человек. Подлый, глупый и слабый. Прямо в этой последовательности. Нахожусь на Инору уже почти полгода, хотя, я не измененная, даже не модифицированная. Самый обычный, естественный человек. Работаю зато в очень хорошем месте. В отделе по связям с общественностью правительства. Вот так мне повезло.
Хотя, это было закономерно. Я лучше понимаю естественных, измененные же совсем другие. И работать здесь никто из терран не хочет, что логично. Страшно же. А у меня нет особо выхода. Терра для меня закрыта. Там я тоже предатель. Попользовались и выкинули. Так что мне, в целом, еще повезло.
Итак, вернемся к моему драгоценному начальству. Эти бесконечно совершенные индивиды контролируют основные подразделения нашего бюрократического аппарата. Нашего. Инорского. Уже привыкаю… скоро и присягу принесу, лично Александру, Тирану, единоличному правителю Инору. Вот такие измененные, присягу приносит каждый, кто получает гражданство. Что ж, другого выхода у меня нет.
–– Ника!
Да что ж такое. Дан раздражался еще больше. Ничего хорошего это не предвещало.
–– Доминика, – теперь мягко позвал измененный, – соберитесь. Я уже третий раз повторяю одно и то же, а вы не реагируете. Нам надо полностью подготовить все требования к юристам по правовой стороне нашего информационного сотрудничества. В том и числе и по глобальной сети. Если вы не можете…
–– Я все могу, простите, – затараторила я.
Эта работа мне нужна как воздух. Здесь если ты не приносишь пользы, ты не находишься на Инору. А вот обратно на Терру мне никак нельзя. И если Дан, который, кстати, прекрасно в курсе моей ситуации, уволит, то все. Просто все.
–– Прекрасно, – он пожал плечами, – тогда удаляйтесь на свое рабочее место и выполняйте. Жду результаты по графику.
Я радостно подскочила. Ничего, если надо, просто останусь работать ночью. Так даже удобнее, днем часто заходят коллеги что-то спросить, поболтать. Отвлекает. Все равно я живу в комплексе для сотрудников, который находится буквально в трех шагах от корпуса с офисами.
Вообще, инорцы крайне рациональные ребята. И собранные, в отличие от меня. Все у них быстро, по делу. Не будь я естественной, выгнали бы такую клушу в два счета. Но мне дали личный кабинет, подчиняюсь я только этой парочке и мой личный счет все больше радует. Конечно, работать приходится и пользу я, безусловно, приношу. Эдакий переводчик с собачьего. Но на этом лучше не концентрироваться.
*****
С работой не клеилось. Я слонялась по корпусу, не решаясь пойти в свою комнату. Да и делать там особо нечего. Жилье для служащих тут особой роскошью не отличалось. Небольшая, но эргономичная клетушка с узкой койкой, встроенным шкафом и санблоком. Даже стола не было. Ну, впрочем, он бы мне и не пригодился, ибо работа рядом, а досуга… досуга не предполагалось в принципе.
Коммуникатор похолодел, это значит кто-то вызывает. Лилия. Измененная, коллега. Пожалуй, единственный человек здесь, с которым у меня установилось какое-то подобие личных и даже доверительных отношений. Обрадовалась. Мне сложно тут одной. На Терре я была окружена приятелями, знакомыми. Здесь же совсем одна.
Мы встретились в кафетерии, который во имя сакрального трудоголизма измененных работал круглосуточно. Кофе, только кофе, есть не хочется. Да и пить тоже не очень. Ничего особо вкусного в этом кофе нет.
–– Опять Свенсоны одолели?
Я пожала плечами. Очевидно. Да не одолели, конечно, просто работы действительно много и делать ее надо.
–– Я не против. Все равно здесь больше нечем заняться, а ты почему так поздно здесь?
Действительно, вот Лилия работала от звонка до звонка, а после у нее были свои дела. Очень нехарактерная особа для измененных. Видимо, потому мы и сошлись. Она много развлекалась, занималась каким-то творчеством. Хотя, ей по роду службы было положено. Она занималась организацией досуга, официальных мероприятий и иже с ними.
–– Прилетела делегация с Терры, очередная. Встречали. Твои с ними сейчас что-то обсуждают, кстати. А вот Тиран куда-то улетел, так что Свенсоны отдуваются. Странно, что тебя не взяли…
–– Да мне на самом деле некогда, море документации, ее надо делать, а поулыбаться естественным они и без меня горазды, – пожала плечами я.
–– Вот уж точно, – вздохнула Лилия, – такие всегда вежливые, обходительные, приятные. Иметь с ними дело – большое удовольствие, – мечтательно закатив глаза продолжила она, – такие душки!
Мда. Что-то они для всех душки, кроме меня. Со мной братцы подчеркнуто вежливы, максимально отстранены. И слышу я от них только замечания, наставления и нотации. А когда не работаешь под их началом, то да, вполне можно и влюбиться в таких. Особенно с их внешностью.
Хотя, вот смазливыми лицами и совершенными телами тут никого не удивить. Измененные же. Все они не просто рождены совершенными, но и воспитаны так, чтобы все время стремиться к большему, расти, самосовершенствоваться. А мне это чуждо. Не то что я не хочу стать лучше, просто… для меня суть жизни не в этом. Не так важно насколько высоко я могу прыгнуть. Важно что это мне даст. А порой и пара миллиметров решают все.
Я встряхнулась, прогоняя ненужные размышления.
–– Слушай, а ты же будешь летать на Терру? – вдруг спросила Лилия.
–– Не знаю, – замялась я, – если потребуется. А что?
–– Если будут предлагать помощника – проси меня, – с надеждой посмотрела на меня измененная.
–– Зачем тебе это?
–– Говорят, на Терре лучшие развлечения, там умеют веселиться, – смущенно выдала она.
–– Хорошо, договорились, – я улыбнулась.
Но знаю, на Терру мне путь заказан. Мы допили кофе, распрощались и я решила все же отправиться в кровать. Да и проветриться лишним не будет. Все эти разговоры навели меня на грустные мысли. Ведь когда выяснится, кто именно дал координаты транспортника… это трибунал. Содружество… с его появлением строжайше наказывается любое проявление терроризма.
А то что творил Риан. Это именно терроризм. И пусть, я готова поставить все что у меня есть на то, что Дарсон и высшее руководство Терры были в курсе этой акции, официально я пособничала террористам. Погибли люди. Едва не погибла Ли, которая так хорошо ко мне отнеслась. Какая же я дрянь…
Я шла медленно, стараясь отвлечься. Не надо думать об этом. Уже ничего не исправить. Но вопреки моей воли перед глазами проносилось лицо Риана. Мне всегда казалось, что этот человек – воплощение зла. Он завладел мной, моей душой, которую по сей день разъедает страх… ужас, стоит только подумать о нем. Хотелось упасть на траву и рыдать. А потом прорасти, словно корнями в грунт и потерять все это, раствориться, не существовать. Не испытывать боли. Или, хотя бы, как-то ее приглушить.
Вдруг кто-то схватил меня за руку. Тело отреагировало автоматически. Я завизжала и со всех сил врезала, точнее, попыталась врезать успешно увернувшемуся шефу. Дан.
–– Вот я же говорил, – он проигнорировал мою реакцию, – тренировки вам просто необходимы, – руку он так и не отпустил, – а если бы это был маньяк?
–– На территории? – я нервно рассмеялась, – сомневаюсь. Разве что эксбиционист, – тут все в камерах.
–– Да уж, – смягчился измененный, – не буду спорить.
И продолжал держать меня за руку.
–– Хороший вечер, – сменила тему, – погода поразительная.
–– Безусловно. А почему вы так поздно идете с работы? Опять не справляетесь?
Вот как так можно перевести мои заслуги в области сверхурочных в… ох. Всегда он так. А с такими как Лилия Свенсоны душки, лапочки. Засыпают их комплиментами, а не пугают в темноте. Да еще и с обвинениями в некомпетентности. Бррр.
–– Пила кофе с подругой, – проще ответить, чем объяснять, почему такие вопросы неуместны.
–– Рад, что у вас появились друзья на Инору.
Он вообще мою руку планирует отпускать?!
–– Да, спасибо. Я тоже этому очень рада.
–– Провожу вас до корпуса.
Вот даже не спросил, поставил перед фактом. А может я не хочу? Кстати, действительно, не хочу. Дальше мы говорили о работе, документах. Может и хорошо, что я его встретила, хотя бы немного отвлеклась, успокоилась. Может быть попробовать сходить к медику и попросить препараты?
Но ночью меня все равно, как и всегда, мучили кошмары. Кошмар с его лицом. Чудовище. Зло. Да. Надо идти к врачу, так больше продолжаться не может. Я просто сойду с ума.
*****
Утром, привычно выпив стимулятор, я отправилась на работу. Завтракать не стала, перекушу без отрыва от дел. Лучше пораньше освободиться и заглянуть в медотсек.
Уже сильно после окончания рабочего дня заглянул Аран. Не менее эффектный, чем его брат. Дан более сдержанный, серьезный, он монументальный словно древний космолет. И устремлен всегда в одну точку. Ар же другой. Легкий, порывистый, точно майский ветерок, полон неожиданностей и прохлады.
Измененный уселся на стул для посетителей. Он молча рассматривал меня. Улыбнулся.
–– Ника, дорогая, – улыбка стала шире, – у вас есть что-то для меня?
Вот поди разбери, что он имеет ввиду? И смотрит так, словно я действительно обладаю каким-то сокровищем, весьма ему нужным.
–– Аран, – растянула губы в ответ, – все что готово уже в общем доступе. Я понимаю, что сделала мало, но планирую остаться сегодня до тех пор, пока все не закончу.
–– Ммм… хорошо, – протянул мужчина.
Вроде бы все, на этом беседа окончена. Вот только уходить измененный не торопился. Он замер на секунду. Так бывает, когда им на коммуникатор что-то приходит. Измененные чаще всего читают сообщения сразу через имплант в мозге, напрямую.
–– Доминика, – мгновенно стал серьезным Аран, – зайдите ко мне через полчасика.
–– Хорошо. Что-то нужно подготовить?
–– Нет. Просто зайдите. Поговорим.
Нервирует, конечно. Уволить не должны бы, но все равно. Я просто не понимаю, о чем таком ему вдруг потребовалось со мной беседовать. Сроки по работе не срываю, документы готовлю быстро. И квалификация… да нормальная у меня квалификация. Училась хорошо, работала тоже. А если бы еще была покрепче духом, не вляпалась бы во все это.
*****
-– Доминика…
Стояла около рабочего стола Арана. И уже жалела, что пришла сюда. Кажется, вляпалась я еще глубже, чем можно было предположить. Дан, уже ждавший меня вместе с братом, аккуратно поправил прядь, выбившуюся из моей прически. Он облокотился на край этого злополучного стола, видимо затем, чтобы его лицо было на одном уровне с моим.
–– Милая, – продолжал измененный, – пора прекратить эту игру в кошки-мышки…
Космос, о чем он?! Совсем поехал? Какие игры? Да, мне безусловно он кажется привлекательным. Как и его брат, который, между прочим, стоял за моей спиной. Причем, настолько близко, что я чувствовала его дыхание. Тяжелое, прерывистое дыхание.
–– Ммм… ты так вкусно пахнешь, – прошептал мне на ухо Аран, задевая губами кожу, это безумно волнует, – думал о тебе весь день.
Я сплю вообще?! Нет, безусловно, я мечтала об этих мужчинах, конечно. Они бесподобны. Но сейчас, когда они тут, рядом, касаются меня. Говорят… то что говорят. Дышат. Мамочки!
Ущипнула себя. Еле слышный смешок заставил вздрогнуть. Как и мужская рука, вдруг оказавшаяся на бедре. Рука моего шефа, между прочим, Дана Свенсона. Который вот недавно делал мне замечания совершенно другим тоном. А вот вторая его рука… он изучал мои ключицы кончиками пальцев.
–– Ты дрожишь, – констатировал Дан, – страшно?
–– Что происходит, – я сделала попытку отойти, бесплодную, конечно, – зачем все это?
–– Ника, милая, – продолжал измененный, – думаешь мы не видим, как ты на нас смотришь? М?
Так, главное делать вид, что это все ему показалось. Мало ли там как я смотрела на него, это вообще мое дело. И совсем не повод. Отвела было взгляд, но Дан мягко коснулся подбородка, не давая повернуть голову.
–– Я прошу прощения, – да, звучу я жалко, – этого больше не повторится, а сейчас позвольте мне вернуться к работе.
Конечно. Если бы все было так просто. Дан даже не стал отвечать, прижал меня к себе, и… Космос, как же я давно не целовалась. Тем более так. Закрыла глаза. Как же сладко. Застонала. Измененный не торопился, был ласков, зарываясь в мои волосы, поглаживая затылок. И еле ощутимые касания губ… Аран целовал мою шею, плечи, стоя практически вплотную.
Пожалуй, мне уже было не так важно, что сейчас происходит. Я тонула, потерявшись, отойдя от реальности. И вот я обнимаю своего шефа, прильнув к нему сама. Изучаю его. Переплела пальцы левой руки с Араном. Он, кажется, что-то мне говорил. Неважно. Как же хорошоо.
–– Доброго вечера.
Мужской голос. Все волшебство ссыпалось осколками точно витрина, в которую попали кирпичом. Я обернулась. Трое. В форме. Трибунал. Терранский трибунал. И представители Инору. Все. Это конец.
–– Уже не настолько доброго, каким об был секунды назад, – неохотно отдавая меня в руки брату проговорил Дан, – по какому праву?
–– Мы пришли за девушкой. Обвиняется в измене. Доказательства…
–– Знаю, – раздраженно оборвал их шеф, – мы ее забираем по праву отчуждения.
–– Вижу, конечно, что она вам весьма интересна, – с сарказмом в голосе ответил мужчина, – но это измена. И доказательства…
Я попыталась вырваться из ставших стальными объятий Арана. Да, я виновата, я знаю. Произошло то, то должно было произойти. Не надо меня защищать. Но измененный, стоило дернуться, моментально закрыл мне рот своей огромной ладонью и настолько крепко прижал к груди, что у меня закружилась голова.
Когда я успокоилась, Аран жестом указал молчать и вывел меня из кабинета, так что дальнейший разговор я не слышала. Мы вышли из здания. Ночь, уже ночь. Небо, усыпанное звездами, почти не отличалось от того, что я постоянно видела на Терре. Только запахи немного другие. Но очень приятные.
–– Аран, – я остановилась, – вы не понимаете, – Космос, ну как же сложно это сказать, – они в своем праве и… я действительно совершила преступление, о котором они говорят.
–– Ника, – он взял меня за руку, – просто закрой рот и не открывай, пока я не скажу. Поняла?
–– Дда…
–– Нет! – злится, – не поняла! Кивай! И ни звука?
Кивнула. Он выругался и потащил меня вглубь парка, к посадочной площадке. Там нас уже ждал универсальный модуль. На борту аппарата измененный жестом указал на пассажирское кресло. Я послушно уселась. Стоило сработать системе фиксации, как мы стартовали.
Полет длился недолго. Мы подобрали еще одного пассажира. Александр. Он даже не посмотрел в мою сторону. И не воспользовался креслом, как и Аран, который все это время стоял, погрузившись в себя.
–– Ну?
Я подняла глаза. Тиран обращался ко мне.
–– Что скажешь? – он буквально прожигал меня взглядом.
А я ничего не могла сказать. Только что я безумно сожалею. Но наврядли это поможет. И кому-то вообще до моих чувств есть дело. Я просто смотрела в его глаза. И, кажется, плакала.
–– Лекс, – тихо проговорил Аран, – она не приносила присягу. Мы в своем праве. Отчуждение собственности.
Повисла тишина. Презрение. Разочарование. Александр повернулся к моему шефу.
–– Пожалуйста… – Аран склонил голову.
–– Ты признаешь свою вину? – удивительно доброжелательно спросил Тиран.
Я повернулась к шефу. Он он кивнул, мол, да, соглашайся.
–– Да.
–– Хорошо. Я засвидетельствую.
А дальше все завертелось. Мы вернулись к комплексу, где располагалось правительство Инору. Меня отправили в камеру временного содержания. Там я просто свернулась клубочком на узкой койке. Но лежать мне пришлось недолго. Меньше часа, и меня снова забрали, уже Дан и Аран вместе.
По их лицам я поняла, что лучше и дальше рот не открывать. И снова меня куда-то тащат. И снова я не понимаю, что происходит. Но, видимо, это и не требуется. Кажется, мы снова на территории комплекса. Жилая зона.
–– Успокойся, – одернул Дан. Видимо, я совсем хреново выглядела, – все будет хорошо. Все уже хорошо.
Он вдруг порывисто обнял меня.
–– Сейчас вы с Аром пойдете и ты хорошо поспишь, хорошо? – кивнула, – отлично, – ответил Дан, – а утром, когда все уляжется, мы поговорим. Но все позади, никто тебя не арестует.
– Ппочему? – стуча зубами еле слышно спросила я.
–– Лучше скажи спасибо, – нетерпеливо перебил Аран, – и пойдем уже. Я кошмарно устал.
Дан, соглашаясь с братом, кивнул, развернулся на месте и скрылся в темноте. Мы остались вдвоем. Церемониться измененный не стал. Снова схватил меня за предплечье и потащил в сторону жилого корпуса. А там мы направились в левое крыло. Где жило руководство, в том числе и братья.
Я настолько перенервничала и устала, что не было сил даже на подобие рефлексии. Я рухнула на диван, где Аран попросил его подождать и выключилась.
*****
Пробуждение было удивительно приятным. Определенно я побывала в медтексе. Характерные ощущения, слишком знакомые. Но проснулась на кровати. Мягкое постельное белье, приятные запахи, свежий воздух из окна. Окна… значит я не в своей комнате. Простым работникам окна не полагались. Достаточно общей системы кондиционирования и освещения.
Огляделась. Ого, да это отдельная спальня! А я, ой, совсем без одежды. Ну, и ладно. Завернулась в простыню и слезла с огромной кровати. Я такие только в доме у Дарсона видела, и то, когда заходила к кому-то из высшего руководства по делу. Дверь оказалась приоткрытой, я вышла в небольшой холл.
–– Ника, – голос моего шефа, – я слева, за серой дверью, зайди.
Послушалась. Аран сидел за письменным столом и что-то сосредоточенно читал с увеличенного экрана коммуникатора. Я, как была, в простыне, застыла в дверях. Он жестом указал на стул для посетителей даже не поднимая глаз. Через пару минут все же посмотрел на меня.
–– Здравствуй, – он подпер кулаком подбородок, подаваясь в мою сторону.
–– Здравствуйте.
–– Не знаешь что сказать?
–– Не знаю. Как?..
–– Очень просто, – он вздохнул, – удалось вовремя вмешаться. Мы воспользовались правом отчуждения. В случае военного положения, – он подмигнул, – которое мы успели объявить после небольшой провокации, – усмехнулся, – включаются другие законы. И если у измененного есть личные привязанности к преступнику, то он может забрать его жизнь в свою пользу. Отчуждение.
–– Это часто практиковалось когда измененные были еще крайне малочислены, – добавил Дан, заходя в кабинет, – и требовались женщины… ну, сама понимаешь, для чего.
–– Потому в кабинете было…
–– И поэтому, да, – подтвердил Дан, пододвинув стул ближе к моему и уселся. Слишком рядом. – В итоге удалось все сыграть как по нотам. Вину ты признала. Приговорена к смертной казни. Но ввиду личных привязанностей, которые мы вчера наглядно продемонстрировали, твоя жизнь отчуждена в нашу пользу.
–– И что теперь? – я не знала, как реагировать. Меня охватило какое-то ненормальное спокойствие. Словно я стеклянная игрушка, плотно обложенная ватой в тесной коробке.
–– Ничего, – пожал плечами Аран, – посидишь тихонько пока не улетят твои соотечественники. Они, – он хохотнул, – немного не в духе после столь красиво провернутой аферы.
–– Пойдемте в гостиную, я принес еду, – предложил Дан, – после медтекса дикий аппетит.
Да, он был прав. Казалось, съем слона. На столе стоял пакет из местного ресторана. Я этот логотип видела издалека на вывеске, когда сопровождала начальство в город на какую-то встречу. Измененные ловко доставали пищевые контейнеры, расставляя их на небольшом столике у дивана.
А я все еще в простыне. Почему-то меня это не так уж и смущало. Но и мужчины вели себя сдержанно. Мы принялись за еду. Измененные оживленно обсуждали работу и результаты переговоров с терранами. Я молчала. Наверное, должно быть миллион вопросов. Но их не было. Мне удалось избежать смерти и меня спасли совершенно чужие мне люди. Причем, неплохо потрудившись и подставившись. И теперь я сижу у них дома, на диване и ем их еду. Так что лучше мне молчать и быть умничкой.
Коммуникатор мой куда-то пропал. Спрашивать о его судьбе я постеснялась. И вообще, продолжала тихо сидеть на небольшом диванчике с ногами, пока Свенсоны погрузились в дела. Я даже ненадолго задремала. Так легко и приятно, как в выходной, дома… на Терре. Когда мама готовила обед, а я составляла ей компанию.
У нас был небольшой домик в заповеднике. Отец работал с местной фауной. Мы жили очень просто. Но я была очень счастливым ребенком. И мама в выходные, когда я не училась, готовила сама. У нас кухня была небольшой, потому для нее не выделяли отдельного помещения, просто уголок в гостиной.
И вот там я точно так же, пристраивалась на диванчике и болтала с ней, рассказывая, как прошла неделя. И тоже частенько засыпала. С самого начала было понятно, что если я хочу получить хорошее образование, трудиться придется. Денег у нас не было. И не просто быть хорошей ученицей, а быть лучшей. Только первой. По-настоящему выдающейся. Потому училась я более чем прилежно. Уставала. Вот и спала где и как только могла.
Проснулась от прикосновения. Кто-то гладил меня по ступне. Мягко, еле касаясь, но не так, чтобы было щекотно, наоборот. Открыла глаза и встретилась взглядом с Араном. Он продвинулся выше. В его руках моя лодыжка казалась нездорово хрупкой, тонкой. Судя по выражению лица измененного, ему нравилось.
Я отвернулась, не в силах смотреть на то, как он наклоняется, чтобы прикоснуться губами. Вздрогнула, попыталась вырвать ногу, но мужчина легко удержал ее. Дан сидел на кресле напротив, расслабленный и с удовольствием наблюдал за нами. Внимательно. От этого меня бросило в жар.
Все же, они действительно меня хотят. И то что было вчера, это не только представление. Интересно, а как они это будут делать? Вдвоем? Одновременно или по очереди? Собственный интерес и возникшее вместе с ним возбуждение, признаться, напугало и озадачило. Я думала что никогда больше не буду этого испытывать рядом с… ох, что же он творит.
Аран оставил в покое ногу и принялся освобождать меня от простыни. Он покрывал мои плечи и шею поцелуями. Как же приятно. Я зарылась пальцами в его волосы, которые измененный предпочитал носить длиннее, чем это принято здесь. Поцеловала. Его губы оказались мягкими. Мужчина легко передал мне инициативу, приоткрывая рот. Застонал. Ох, это предвкушение. Кажется с от него сейчас сойду с ума.
В голове было так легко. Я самозабвенно целовалась со своим шефом, позволяя ласкать меня как ему заблагорассудится. Сама не заметила, как оказалась на спине, а он уже целовал живот, спускаясь все ниже. Идеальное сочетание страсти и нежности. Да, не зря я о нем столько мечтала. И принявшийся расстегивать рубашку Дан совсем не смущал.
Меня всегда смешила эта чопорность, которой часто обладают дамы в моем окружении. Я уже давно не девственница, замуж точно не стремлюсь. А эти мужчины буквально спасли мою жизнь. И, что уж кривить душой, я их хочу, давно хотела. Более привлекательных, притягательных представителей сильного пола еще поискать надо, так что все логично. Так почему я должна ломаться, набивать цену, прикрываться беспамятством, мол, так страсть сразила? Это было бы полным лицемерием. Я вполне осознанно и с удовольствием раздвигала ноги перед изменным прямо сейчас.
Аран провел языком по внутренней стороне бедра. Играешь со мной, значит. Но я так долго не выдержу. Подалась к нему, ну, давай уже, вцепилась в его волосы, направляя. Ох, как же хорошо… а Дан избавлялся от одежды. Смотрел не отрываясь. Это заводило, как же это заводило.
Я и сама не поняла, как оказалась сверху. Опускаться на его член было фантастически приятно. А еще больше доставляло удовольствие смотреть на его лицо, как закатились от удовольствия глаза, приоткрылся рот. Обняла его, уперлась лбом в плечо продолжая двигаться. Да. Волшебно.
Дан целовал мою шею. Конечно, он присоединится. Отлично. Это как раз то, что мне и нужно. Не думать ни о чем, забыться, отдаться двум этим мужчинам. Пусть мне будет прекрасно.