* * *
В общем-то, я не рыбак. Более того, вся эта рыбалка навевает во мне не то что тоску, а просто какое-то лёгкое депрессивное состояние, выхожу из которого я лишь тогда, когда эта процедура, именуемая рыбалкой, кончается.
Ну, ещё летом я лично могу понять этих рыбаков, которые с раннего утра сидят где-то на озере, кто на лодке, а кто на бережку, и пытаются вытащить этих несчастных пескарей из вод нашего славного озера Синара. Нет, не обязательно Синара, это может быть Татыш, Ташкуль, Иткуль или ещё какое-нибудь озеро из близлежащей окрестности. Мало ли у нас здесь озёр. А вот зимой рыбалку – этого я вообще не понимаю. Ну, что за удовольствие сидеть, пускать сопли, негнущимися пальцами насаживать малинку на крючок и ждать, когда же это местные акулы под громким названием окунь и ёрш соизволят тебе клюнуть.
Хотя, конечно, каждому своё, и некоторые не за рыбой ездят рыбачить, а за кое-чем другим. Это как в анекдоте: «Поехали на рыбалку?» – «Не, не поеду, я просто не умею!» – «А что там уметь, наливай и пей!!!». Так вот многие за «наливай и пей» едут, особенно с ночёвкой.
Но меня и это не прельщает. «Наливай и пей!» – это я могу и дома или уж, в крайнем случае, где-нибудь в лесу или в саду с шашлычками. Не понимаю я, зачем надо идти рыбу ловить, а там «наливай и пей!». Тогда уж точно рыбу только в магазине наловишь, чтоб жена видела, что ты добытчик и что можешь в дом даже и рыбу принести, не учуяв при этом то самое «наливай и пей!»
Я уж лучше в дом грибов каких-нибудь приволоку, чем день-деньской на озере торчать и результат в итоге нулевой получить.
Правда, должен заметить, что если за компанию, то на рыбалку – это я, пожалуйста. Ведь за компанию можно и на бережку посидеть, пока у всей, так сказать, честной кампании рыбацкий экстаз, и костерок поразвести для ухи. В крайнем случае, можно у каждого члена компании по паре этих самых окуней свистнуть, с них не убудется, а в результате домой рыбки принести к восторгу жены, которая сразу же тебя за добытчика воспринимать будет. Правда эта рыбка всё равно коту соседскому будет отнесена, настолько она велика по своим размерам, но это мелочи и пустяки.
Ещё здесь в качестве вступления я хочу сказать, что мы всё-таки всей семьёй раз в год на рыбалку ходим. На озеро Ергалды. Но это скорее дань традиции. Просто надо иногда летом посидеть где-нибудь на бережку озера, забыв все проблемы городские, производственные и садовые. Тут мы больше балдеем, чем занимаемся рыбной ловлей, хотя, конечно, при этом тщательно готовим все снасти и даже надеемся, что вдруг где-то кто-то у нас и дурнем на крючок попадется.
Так что вот такой я рыбак, и интересы мои от этой рыбалки довольно далековаты, впрочем, ну, и чёрт с ними.
* * *
А тут, значит, отпуск у меня случился, да ни когда-нибудь, а в середине лета. Вроде бы тут и радоваться надо, но отпуск летом я терпеть не могу. В отпуск надо уходить зимой, желательно в конце года. Причин такого моего отношения к отпуску много. Во-первых, сад, который никуда не бросишь и ни на кого не оставишь (мать его за ногу), а, во-вторых, ну, сами подумайте: летом всё начальство в отпусках, планы не горят, на производстве никакой нервотрёпки.
А зимой на производстве творится чёрте что. Всё горит, начальники в трубы зазывные дуют, чтобы значит мы, подчиненные, так между делом не задремали за рабочими столами, и всё время чего-то требуют от нас. Причём зачастую сами не знают чего, поскольку как оказывается это «Чего» уже давно сдали и даже обмыли.
Так что в отпуск надо всё-таки по зиме ходить. Лучше отдыхается. Правда, вы, дорогие читатели, скажете, что зимой особо никуда не поедешь, никуда не выберешься. Так, а куда тут выберешься к чёрту, поскольку билеты на всякий транспорт автобусный, железнодорожный и авиационный, такие, что кошельки воют, причём значительно громче, чем воют волки на Луну.
Так вот. Случился у меня отпуск в середине лета. Долго я от него отбрыкивался, но не сумел, просто начальники похоже меня с отпуском раскусили. Поняли они, что зимой для меня отпуск – это самый смак, а посему всучили мне этот отпуск в августе месяце.
И вот я день сижу дома (а погода, надо сказать на улице хоть и недождливая, но сумрачная), два сижу, три сижу. Ну, в сад сходил, там в небеса поплевал да клубничку в рот отправил, да даже чего-то прополол, как жена велела.
А на четвёртый день тоскливо мне стало, почти что депрессивно.
– Гм, – думаю, – надо с этим тоскливо-депрессивно что-то делать, иначе путного из отпуска ничего не получится. Съездить бы куда, да вот дальше Каслей кошелёк и ездить не даёт. А если чего-нибудь не придумаю, так рука сама собой за бутылочкой потянется, и получится не отпуск, а одно безобразие, с разборкой всего с дражайшей половинкой.
– Надо бы куда-нибудь на природу сходить, – тут ещё подумал я. – Найти там сюжетиков для стихов-рассказов и вообще душой отдохнуть, поскольку это тоскливо-депрессивно, как известно, природа лечит будь как здоров. Правда, вот грибов ещё жалко нет, а то бы я все свои проблемы отпускные за полдня решил.
И стал я думать, за чем на природу сходить, чтобы это тоскливо-депрессивно растаяло в моём подсознании как дым.
И тут мне первый раз в жизни пришла мысль о рыбалке. Дескать, не сходить ли? Но если честно, то этой мысли я так испугался, причём само-незнамо почему, что постарался засунуть её в самый дальний уголок своей буйной головушки и о ней постараться не вспоминать.
Да не тут-то было. Дни шли за днями, отпуск мой перешёл в зенит, тоскливо-депрессивно меня не покидало, а посему мысль о рыбалке всё чаще и чаще появлялась в моей головы, причём в самых неожиданных местах. Таких, например, как душ и ванная. Просто здесь, наверное, вода у меня подсознательно ассоциировалась с рыбой и, глядя на наполненную водой ванную, я ощущал некоторое подобие галлюцинаций, и мне начинало казаться, что вся ванная полна рыбы, бери удочку и прямо в ванне и лови. А из душа мне казалось, что вместо капель выпрыгивают малюсенькие пескарики, которые почему-то меня пытаются укусить за нос. А ночью сны про килограммовых лещей и щук так совсем меня вымотали. Даже снотворные перестали помогать. Всё я в этих снах сидел на бережку и с напряжением следил за поплавком, как будто это самое наиважнейшее дело в мире. А щуки и лещи, что виделись во снах, аж сами ко мне на берег выскакивали и не просили, а требовали, чтобы я их ловил.
Одним словом, я понял, что мне пора на рыбалку!!!
Нельзя сказать, что эта мысль повергла меня в особую радость. Просто я представил себе, что это надо разбираться в моих рыбацких штучках-дрючках, которые лежали в кладовке садового домика и которые, наверняка, уже поросли паутиной.
Но делать было нечего, охота пуще неволи, а посему я собрался и отправился в сад изучать своё рыбацкое хозяйство.
Вид этого хозяйства, как и ожидалось, в особый восторг меня не привёл. Оно действительно всё поросло паутиной, поскольку последний раз всё это доставалось года два назад. А посему пришлось всё протирать и вытирать тряпкой. В принципе, хозяйство моё рыбацкое, как я понял, было готово к рыбной ловле. После того как я убрал паутину с удочек, то обнаружил, что на этих удочках есть всё что надо: и поплавок, и грузило, и даже крючок. Правда, это всё не очень сверкало на солнце, так как имело бледноватый от времени вид, но идти на рыбалку было можно.
А всё моё рыбацкое хозяйство состояло из двух удочек. Одной трёхколенной, которой я очень дорожил, поскольку эта удочка перешла мне по наследству от отца, кстати сказать, рыбака вроде меня, и двухколенной, которая предназначалась для моего маленького сына, когда он ещё ходил с нами на рыбалку. Сейчас он уже вырос и с нами на рыбалку не ходит, даже раз в году на Ергалды, так как считает, что ходить куда-то с родителями и скучно, и нудно, да и не дай бог кто из друзей увидит, что вот он с нами пошёл ловить рыбу. Я так понимаю, что он боится, что в этом случае друзья его просто засмеют, что вот маменькин сыночек и с родителями ходит. Чушь, конечно, с моей точки зрения, но с этой чушью мы с женой ничего поделать не могли.
Так вот, из этих двух удочек я выбрал трёхколенную, т.к. двухколенная всё-таки маловата для ловли с берега. А ловить я собирался рыбу именно с берега, поскольку никакой лодки, даже резиновой, у меня нет. Я распутал верёвочки, связывающие колена этой удочки, и собрал её. И сразу же мне на память пришёл мой отец, которого я очень любил и которому я всегда старался подражать. Наверное, вот именно по этому подражанию я и отношусь к рыбалке так, как отношусь. Мне стало сразу грустно, что вот отец мой уже давно ушёл в мир иной, и его нет с нами. А как бы хотелось, чтобы он был тут рядом, смотрел бы в свои небеса (смотреть на землю он принципиально не хотел, так как говорил, что в земле ничего интересного нет, а вот в небесах…), заставлял бы меня копать червей и вообще учить меня дурака уму-разуму. Но это к сожаленью уже не вернуть.
Трёхколенная отцовская удочка было вполне нормальной. Правда, бамбук от времени потрескался, и соединительные трубочки из меди между коленами надо было подклеить эпоксидной смолой, но это всё ерунда, пять минут работы и ничего больше.
Я снова разобрал удочку, связал её верёвочками, а в голове мелькнула мысль:
– Интересно, а сколько сейчас стоят вот такие подобные удочки?
Правда, как мне казалось век бамбуковых удочек отошёл. На смену им пришли какие-то телескопические, о которых я имел весьма смутное представление. Просто видел иногда, как мимо сада идут ребята с такими удочками. Места такие удочки занимают действительно мало, но как они в действии – я не знал.
– Пройду-ка я мимо спортивного магазина, да так ради интереса посмотрю на эти удочки и на их цену. Может быть, когда-нибудь и взбрыкнётся мне, а посему и я куплю такую удочку.
То, что мне когда-нибудь взбрыкнётся – это было сомнительно, но ради интереса в магазин спортивный, где был рыбацкий отдел, всё-таки зайти было можно.
Итак, удочкой я, в принципе, обзавёлся, теперь надо было накопать червей, и можно было смело идти домой ремонтировать свои снасти.
Червей, так уж исторически сложилось, мы всегда копали в саду в малине. Лучше было, конечно, поковыряться в парнике на навозе, так как там черви и больше и лучше. Но я этого делать не стал, поскольку, если следы моего ковыряния в огуречном парнике увидит моя жена, то это будет для неё что-то вроде кошмарного стресса, который без валерьянки побороть не удастся.
Что, собственно говоря, такого страшного случится с огурцами, если я в них так слегка поковыряюсь лопатой, мне было не очень понятно. Но супруга моя этого бы не перенесла и потом всю бы зиму дундела мне о том, что вот если бы я в огурцах не поковырялся, то мы бы засолили не пятнадцать банок, а аж целых двадцать! Зачем нам столько, мне тоже не очень было понятно, но супругу надо уважать, а посему червяков я всегда копаю в малине.
Земля, правда, в малине дубоватая, поскольку мы тут никогда ничего не перекапываем, но за двадцать минут червячков я всё же накопал и, по-моему, неплохих.
– Сам бы ел, – как всегда в таких случаях говорю я, – да вот рыбе надо!
Так что в целом к рыбалке я был готов. Нужно было теперь только дома взять кусок хлеба на подкормку, взять перекус для себя (а без этого никак на рыбалке), и можно было отправляться на рыбалку.
Я привёл малину в более или менее приличный вид, чтобы скрыть следы моих ковыряний в земле. Жена тоже терпеть не может, когда в малине всякие кочки и рытвины и спокойно пройти нельзя. Ей нужно, чтобы она ходила и выгуливалась в малине, как по Бродвею, и считала при этом, сколько же малининок у нас уродилось. А так она может споткнуться и сбиться со счёту. Я, правда, опять же, по этим рытвинам ходил спокойно и даже не спотыкался, но они нервировали жену, а посему я сделал всё, чтобы эти рытвины и кочки убрать.
До дома от сада я пошёл пешком, хоть это и не очень близкий свет, просто, как я уже говорил, мне вдруг смертельно захотелось зайти в спортивный магазин в рыбацкий отдел и посмотреть на то, что там продают. Чем, так сказать, живёт нынче рыбацкий мир!
* * *
А рыбацкий мир жил очень даже нормально. И чего только не было в рыбацком магазине. Я бегло осмотрел всякие лески-наживки и пришёл к выводу, что если бы рыба наша в славном озере Синара не понимала что к чему, то она давно бы уже была вся выловлена. Хотя, впрочем, может быть она уже и выловлена, поскольку наших рыбаков на Синаре я лично видел только с уклейками максимального размера с ладошку. Кончились у нас на Синаре времена, когда рыба дуром шла на крючок, так – от полноты счастья, и неважно.
Но я хотел посмотреть телескопические удочки, а поэтому остановился у витрины, где они были расставлены. Удочек этих телескопических было полно. Глядя на эти удочки, я понял, что наконец-то все бамбуковые рощи на нашей земле вздохнули спокойно. Раньше их беспощадно уничтожали, пуская на изготовление удилищ, а теперь это дело прекратилось. То есть, можно сказать, что экология нашей планеты от телескопических удилищ стала лучше. Правда, стало ли лучше от этого рыбам – это ещё вопрос, но бамбуковые рощи теперь могут спать спокойно и видеть при этом свои нормальные бамбуковые сны.
Так вот, телескопических удилищ было полно и, что самое интересное, они были довольно дешёвыми, от двухсот до шестисот рублей. Честно говоря, я ожидал увидеть цены соответствующие нашему духу времени, то есть тысячи, но понял, что ошибался. Я тут же подумал, что может купить мне эту телескопическую удочку, тем более, что деньги с отпускных у меня ещё не все были растрачены по мелочам. Но с другой стороны, вот это низкая цена меня и смутила.
– Может быть, они какие дефективные, – подумал я. – Не может быть такого, чтобы в наше время всё так дёшево стоило. Вот если бы тыща, вот это другое дело, можно и купить, а так какие-то двести рублей. Несерьёзно!
Я при этом посмотрел на свою бамбуковую удочку отца и пришёл к выводу, что лучше ее, пожалуй, нет, а посему можно будет обойтись и без денежных затрат.
Я ещё остановился на секундочку у витрины с наживками, посмотрел на всяких этих искусственных мух и паучков и пришёл к выводу, что мои червячки всё-таки лучше. Синтетика – это синтетика, а тут натуральное мясо. Если рыба на это мясо не пойдёт, то это будет неправильная, ненормальная рыба, иметь дело, с которой вовсе и не обязательно.