Наступило утро. Где-то гулко и весело звенел колокольчик. Под эти звуки девочки просыпались, наскоро накидывали на себя нижние юбки, натягивали чулки и неуклюжие казенные ботинки и наперегонки бежали в соседнюю с дортуаром умывальную.
Смех, визг и веселая болтовня наполняли спальню.
Только одна Южаночка крепко спала, не слыша шума и не замечая всей этой кутерьмы.
Возвратившись из умывальной, девочки, порозовевшие от холодной воды, быстро причесывались и, помогая друг другу, надевали зеленые камлотовые[10] платья, белые передники, белые нарукавники и такие же белые пелеринки[11], завязывавшиеся под горлом небольшим изящным бантом.
– А новенькая-то все спит! И звонка не слышала. Верно, очень утомилась с дороги, бедняжка, надо ее разбудить, однако, – с участием сказала белокурая Зоя Цаплина.
Только она хотела было подойти к Ине, как длинная и худая, как палка, Фальк опередила ее. Стремительно подскочив к спящей Южаночке и довольно сильно тряхнув ее за плечо, она произнесла своим резким, неприятным голосом: