– Я знаю, чего вам хочется.
Вздрогнув от неожиданности, Элизабет отвела взгляд от учебника по социологии и увидела довольно невзрачного молодого человека в зеленой армейской куртке. Сначала он показался ей знакомым, будто они уже встречались раньше. Настоящее дежавю. Затем это ощущение исчезло. Он был одного с ней роста, худой и… какой-то неспокойный. Да, именно неспокойный. Он просто стоял и не двигался, но чувствовалось, как сильно он напряжен, хоть внешне это никак не проявлялось. Черные волосы растрепаны. Темные карие глаза увеличиваются грязными толстыми линзами в массивной роговой оправе. Нет, теперь она окончательно убедилась, что никогда его раньше не видела.
– Знаете, чего мне хочется? Сомневаюсь, – сказала она.
– Вам хочется двойной порции клубничного мороженого. Верно?
Элизабет уставилась на него в изумлении. Вообще-то она уже давно подумывала сделать перерыв и побаловать себя мороженым. Готовясь к экзаменам за семестр, она целыми днями просиживала в библиотеке студенческого союза, но выучить еще предстояло удручающе много.
– Так как? – Он улыбнулся. От этого его напряженное и некрасивое лицо странным образом преобразилось и даже стало привлекательным. «Милым», – подумала она, но тут же решила, что для парня это слово не подходит, хоть оно точно передавало смысл. Элизабет невольно улыбнулась в ответ, чего делать не собиралась. Ей совсем ни к чему тратить драгоценное время на какого-то чудака, выбравшего на редкость неудачный момент, чтобы произвести впечатление. Ей предстояло проштудировать целых шестнадцать глав «Введения в социологию».
– Нет, спасибо, – отказалась она.
– Бросьте, если вы не прерветесь, то наверняка заработаете головную боль. Вы и так занимаетесь без перерыва уже целых два часа.
– Откуда вы знаете?
– Я наблюдал за вами, – с готовностью ответил он и снова улыбнулся, но на этот раз его улыбка не тронула ее. Голова действительно начинала болеть.
– И напрасно! – Ответ прозвучал довольно резко, хотя она этого и не хотела. – Мне не нравится, когда меня разглядывают.
– Извините.
Элизабет стало немного жаль незнакомца, как бывает жалко бездомных псов. Зеленая армейская куртка была ему явно велика в плечах, а носки… Они явно были из разных пар. Один черный, а другой коричневый. Она снова едва не улыбнулась, но сумела сдержаться.
– Я готовлюсь к экзаменам, – пояснила она уже мягче.
– Понятно. Ладно.
Проводив его задумчивым взглядом, Элизабет снова уткнулась в книгу, но в голове продолжало вертеться: двойная порция клубничного мороженого.
В тот вечер она вернулась в общежитие в четверть двенадцатого. Ее соседка по комнате Элис лежала на кровати, слушала Нила Даймонда и читала эротический роман Доминика Ори «История О».
– А я и не знала, что это входит в список изучаемой литературы по истории экономики, – сказала Элизабет.
Элис села:
– Расширяю свой кругозор, дорогая. Расправляю крылья интеллекта. Повышаю… Лиз?
– Хм?..
– Ты меня слушаешь?
– Нет, извини, я…
– У тебя какой-то озадаченный вид.
– Я сегодня встретила одного парня. Довольно забавного.
– Правда? Наверное, в нем и вправду что-то есть, если он сумел отвлечь неприступную Роуган от ее драгоценных книг.
– Его зовут Эдвард Джексон Хэмнер-младший. Представляешь? Невысокий. Худой. Последний раз мыл голову, наверное, в день рождения Вашингтона. И к тому же носит разные носки. Один черный, другой коричневый.
– А мне всегда казалось, что тебе нравятся мужчины другого типа.
– Дело совсем не в этом, Элис. Я занималась на третьем этаже студенческого центра, а он вдруг подошел и предложил угостить меня мороженым. Я отказалась, и он ушел. Но мысль о мороженом не давала мне покоя, и в конце концов я решила сделать перерыв, а он уже поджидал меня со стаканчиками моего любимого клубничного мороженого в руках.
– Не томи, выкладывай, что было дальше. Мне не терпится узнать.
Элизабет усмехнулась:
– Конечно, я не смогла отказаться. Он присел рядом, мы разговорились, и выяснилось, что в прошлом году он тоже слушал курс лекций профессора Брэннера.
– Чудеса, да и только! Прямо как в сказке!
– Но это и в самом деле удивительно! Ты же знаешь, сколько сил у меня уходит на этот курс.
– Да, ты даже во сне о нем вспоминаешь.
– Пока мой средний балл семьдесят восемь. Чтобы снова получать стипендию, мне нужно набрать не менее восьмидесяти, а это значит, что по социологии я должна получить восемьдесят четыре. Так вот, этот Эд Хэмнер утверждает, что профессор каждый год на экзаменах задает одни и те же вопросы. И Эд их точно помнит.
– Ты хочешь сказать, что у него… как это… фотографическая память?
– Да. Вот посмотри. – Элизабет открыла учебник и достала три исписанных листка.
Элис взяла их.
– Похоже на тест.
– Он самый. Эд утверждает, что здесь слово в слово то, что было в прошлом году.
– Я не верю, – решительно заявила Элис.
– Но вопросы теста охватывают весь материал!
– Все равно не верю! – Она вернула листки. – Только потому, что этот супергений…
– Никакой он не супергений! Не смей так говорить!
– Ладно. Надеюсь, этот парень не заморочил тебе голову настолько, что ты решишь учить только ответы на эти вопросы, а не весь курс.
– Конечно, нет, – неохотно подтвердила Элизабет.
– И даже если это точно те самые вопросы, разве этично ими пользоваться?
Элизабет от негодования вспыхнула, и слова сорвались с ее губ еще до того, как она сумела взять себя в руки:
– Ну конечно! Еще бы! Ты же в списке лучших студентов, и за обучение платить не надо – все оплачивают родители! У тебя нет необходимости… Извини, я вспылила и наговорила глупостей.
Элис пожала плечами и открыла «Историю О» с подчеркнуто равнодушным видом.
– Да нет, ты права. Это не мое дело. Но я бы все равно проштудировала весь курс… На всякий случай, чтобы подстраховаться.
– Именно так я и собираюсь поступить.
Однако при подготовке Элизабет сделала основной упор на вопросы из списка Эдварда Джексона Хэмнера-младшего.
Когда она вышла из аудитории после экзамена, он сидел в фойе и ждал. На нем была все та же великоватая ему зеленая армейская куртка. Заметив Элизабет, Эд робко улыбнулся и поднялся:
– Ну, как все прошло?
Она импульсивно чмокнула его в щеку, вне себя от радости, что волнения и переживания уже позади:
– Думаю, все в порядке.
– Правда? Вот здорово! Гамбургер хочешь?
– Еще как! – рассеянно ответила она, не в силах быстро переключиться с мыслей об экзамене на что-то более приятное. Вопросы почти слово в слово совпали с теми, что дал Эд, и она отлично с ними справилась.
За едой Элизабет поинтересовалась, как у самого Эда дела с экзаменами.
– А мне и не нужно ничего сдавать. Я освобожден от экзаменов по итогам текущих оценок за семестр и сдавать их могу, только если сам захочу. Так что я – свободная птица.
– Тогда почему ты здесь?
– Я же должен был узнать, как у тебя все сложится, верно?
– Нет, не должен. Мне, конечно, приятно, но… – Увидев, как он на нее смотрит, она смутилась, хотя, будучи красивой девушкой, часто ловила на себе подобные взгляды.
– А вот я думаю иначе, – мягко возразил он.
– Эд, я очень тебе благодарна. Думаю, обязана тебе своей стипендией. Правда. Но у меня есть парень. Понимаешь?
– И у вас все серьезно? – спросил он, пытаясь говорить с беззаботным видом, но у него ничего не вышло.
– Более чем, – подтвердила она, желая подстроиться под его тон. – Мы собираемся обручиться.
– Он знает, что ему повезло? Он понимает, как ему повезло?
– Мне тоже повезло, – сообщила она, подумав о Тони Ломбарде.
– Бет, – неожиданно произнес Эд.
– Что? – опешила она.
– Тебя же никто так не называет, верно?
– Нет… никто.
– Даже этот парень?
– Даже он. – Тони звал ее Лиз. Иногда Лиззи, что ей совсем не нравилось.
Эд подался вперед:
– А тебе ведь очень хочется откликаться на имя Бет?
– Да с чего ты взял?.. – засмеялась она, пытаясь скрыть замешательство.
– Не важно. – Он снова озорно улыбнулся. – Я буду звать тебя Бет. Так и знай! А теперь доедай гамбургер.
Потом учебный год закончился, Элизабет и Элис расстались на время каникул. Лиз искренне переживала, что их отношения в последние дни слегка подпортились. Наверное, она сама в этом виновата – не надо было так бурно радоваться, когда объявили результаты экзамена по социологии. Она набрала девяносто семь баллов – самый лучший результат на потоке!
Ожидая, когда объявят посадку на рейс, Элизабет успокаивала себя тем, что зубрежка на третьем этаже библиотеки ничуть не этичнее подготовки по вопросам. Зубрежка – просто механическое запоминание, все знания после экзамена тут же улетучиваются из головы, и к системному освоению предмета это не имеет никакого отношения.
Она вынула торчавший из сумки конверт. Уведомление о стипендии в две тысячи долларов на последний год обучения по программе образовательного займа. Они с Тони будут вместе работать в Бутбэе, штат Мэн, и того, что она там получит, ей должно хватить с лихвой. Благодаря Эду Хэмнеру лето обещало быть просто отличным. А будущее – безоблачным.
Однако на поверку это лето оказалось самым ужасным в ее жизни.
Июнь выдался дождливым, перебои с бензином отпугнули многих туристов, а чаевые в «Бутбэй инн» были так себе. Мало того, Тони настаивал на свадьбе. Он говорил, что может найти работу в студенческом городке или поблизости, а с учетом ее гранта на образование завершить учебу и получить диплом ей будет легко. Но почему-то такая перспектива не обрадовала Элизабет, а скорее испугала.
Что-то было не так.
Она не понимала, что с ней происходит и почему – вот так, на ровном месте и без всякой причины. А однажды в конце июля с ней вдруг случилась истерика, она разрыдалась в подушку. Хорошо хоть, что в этот момент она оказалась дома одна: ее соседка по квартире – похожая на мышку Сандра Аккерман – ушла на свидание.
А в начале августа Элизабет приснился кошмар. Она лежала на дне глубокой могилы, не в силах пошевелиться, небо было затянуто серыми облаками, и по лицу струились капли дождя. Потом на краю могилы появился Тони в желтой строительной каске.
– Выходи за меня замуж, Лиз, – произнес он безучастным тоном, равнодушно глядя вниз. – Выходи, иначе пожалеешь.
Она хотела ответить, что согласна, что готова на все, лишь бы он вытащил ее из этой ужасной грязной ямы. Но не могла пошевелиться.
– Ладно, – сказал он. – Ты сама так решила.
И он ушел. Она изо всех сил старалась сбросить оковы охватившего ее паралича, но ничего не получалось.
Затем послышался звук подъезжавшего бульдозера.
И через мгновение появился он сам – огромный желтый монстр, толкающий перед собой гору мокрой земли. В открытой кабине она увидела безжалостное лицо Тони.
Он собирался закопать ее заживо!
Не в силах пошевелиться и издать хотя бы звук, она с ужасом наблюдала за происходящим. В могилу посыпались первые комья земли.
И вдруг – знакомый голос:
– Прочь! Оставь ее! Проваливай!
Тони выбрался из бульдозера и убежал.
Она почувствовала, как ее захлестнула волна облегчения, и точно заплакала бы, если бы могла. На краю могилы появился ее спаситель, похожий на могильщика. Это – Эд Хэмнер с взъерошенными волосами, одетый в зеленую армейскую куртку. Очки в тяжелой оправе съехали на кончик носа. Он протянул ей руку.
– Вылезай, – нежно сказал он. – Я знаю, чего тебе хочется. Поднимайся, Бет.
И силы вдруг вернулись к ней. По щекам заструились слезы облегчения. Она попыталась поблагодарить его, но слова путались и громоздились одно на другое. А Эд только мягко улыбался и кивал. Она схватила его протянутую руку и посмотрела вниз, чтобы выбрать опору для ноги. А когда подняла взгляд, то вдруг увидела, что держится за лапу огромного жуткого волка с налитыми кровью глазами и оскаленной пастью с острыми зубами, готовыми вцепиться ей в горло.
Проснувшись, Элизабет поняла, что сидит на кровати в мокрой от липкого пота ночной рубашке и никак не может унять дрожь. Даже приняв душ и выпив стакан молока, она не смогла заставить себя погасить свет и так и уснула с горящей лампой.