Глава четвёртая
Следующая неделя выдалась такой жаркой, что лошади то и дело теряли сознание на Мейн-стрит. К четвергу температура в закусочной достигла ста двух градусов по Фаренгейту[2]. Но Чету жара не мешала. Сегодня произошло нечто замечательное: парни позвали его поплавать с ними в заводи.
Всю неделю они приходили в закусочную пораньше и, уже расправившись со своими пончиками, зависали там.
– Ты видел Тихий океан? – спросил однажды Сид.
– Конечно, – ответил Чет.
– И какой он? – задал вопрос Монти.
Чет задумался на минуту. Не хотелось разочаровывать ребят.
– Чуть-чуть синее, чем Атлантика. Волны, наверно, немного повыше. Но в остальном – просто много воды и волн.
Кажется, все остались довольны ответом.
– А Миссисипи? – спросил на другой день Дьюи. – Её ты тоже видел?
Чет рассказал, что река широкая и мутная.
– Я был на пароходе, который застрял в иле, – сказал Чет. – Нам пришлось торчать там целый день и всю ночь.
Это произвело впечатление.
– Ты самый большой везунчик из всех, кого я знаю, – провозгласил Сид.
– Я? – изумился Чет.
– Само собой! – сказал Монти. – Увидеть все эти места!
– Да не знаю, – произнёс Чет. – Я, вообще-то, терпеть не могу столько переезжать.
Услышав эти слова, Чет сам поразился. Да, он так чувствовал, но никогда ещё не говорил об этом вслух. Даже дяде Джерри. Он надеялся, парни не подумают, будто он ноет.
– Эй, а чего ты в заводь никогда не приходишь? – спросил Сид.
– Мы тебя там всё время ждём, – добавил Монти.
Чет постарался скрыть удивление.
– Там, конечно, не Тихий океан, – сказал Дьюи, – но тоже неплохо.
– Я слыхал, там даже лучше, – сказал Чет.
Парни засмеялись.
– Приходи сегодня, – позвал Сид, и Чет, разумеется, ответил, что присоединится к ним после работы.