Я ненавидел тебя 19 бутылок текилы (Ирина Александровна Берсенёва) - читать бесплатно онлайн полную версию книги (Начало книги) #1

Я ненавидел тебя 19 бутылок текилы. Современная проза. Берсенева И.

Часть 1

Осенний ветер бросил в окно охапку ярких листьев. В комнате было тепло и уютно, пахло пирогами и свежим чаем с мелиссой. Раскрытое письмо, состоящее из пяти страниц, лежало на столе. Оно было написано округлым детским подчерком младшей дочери. Удивительно в двадцать первом веке получить бумажное письмо по почте. Оно было торжественно внесено в дом ещё два часа назад. Узкий белый конверт аккуратно разрезали ножницами, он лежал тут же, под исписанными страницами. Прочтение заняло более получаса.

Оказалось, что Юля и Вячеслав Михайлович были счастливы.

Никто не ожидал такого поворота, поэтому в доме Лявданских царила гнетущая похоронная тишина. Инна Ивановна, шестидесяти пятилетняя пенсионерка, щурясь, смотрела в окно, пытаясь скрыть то и дело подступающие к глазам горькие слезы. Варвара Лявданская – старшая дочь, приятная женщина сорока трех лет, не спеша пила горячий чай из красивой фарфоровой чашки. Ее длинные каштановые волосы были закручены на голове, карие глаза выдавали тревогу, пухлые губы кривились, будто она собиралась закатить истерическую сцену.

– Как твои ученики?– Спросила мать, оторвавшись от своего занятия.

– Хорошо.

– Почему бы тебе не вернуться на работу в музыкальную школу?

– Меня всё устраивает, мама. Я занимаюсь репетиторством. Такие же уроки.

– У тебя всего два ученика!

– Это хорошо.– Устало улыбнулась Варвара, осторожно поставив чашку на стол.– Много свободного времени. Я могу смотреть телевизор, читать книги, гулять, разговаривать с тобой. А если бы я работала, как раньше, полный рабочий день, то не смогла бы уделять тебе внимания. Я бы страшно уставала.

Они хотели поговорить совершенно о другом, мать и дочь, но никто из них первой не смел, начать разговора.

– А что Олег?

– Работает.

– Он все время работает.

– Олег прекрасный программист. Работа занимает почти всё его время. Он и дома пытается работать. Я не мешаю.

– За десять лет он ни разу не пришел к нам в гости.– Покачала головой Инна Ивановна.

– Мама, он очень занят.

– Конечно, потому что до сих пор на тебе не женился! Как он станет смотреть мне в глаза? Вот и не приходит.

– Мам, ну прекрати! К чему все это?

– Десять лет! Будто это было вчера…

Варвара напряглась, понимая, что запретная грань вот- вот будет нарушена. Но Инна Ивановна замолчала, вновь отвернувшись к окну.

– Дождь пошел… Олег заедет за тобой?

– Нет, сегодня я останусь здесь.

– А что случилось?– Инна Ивановна снова обернулась к дочери. В её близоруких светлых глазах застыло беспокойство.– Вы поссорились?

– Ничего не случилось, мама!– Раздраженно ответила Варвара, но тут, же попыталась смягчить резкий ответ улыбкой.– Почему бы мне не побыть с тобой? Сегодня суббота, завтра воскресенье и у меня нет уроков. Ты знаешь, что я люблю такие уютные вечера, когда мы с тобой вдвоём. Разговариваем, пьём чай.

– Ты осталась маленькой девочкой, Варя.

– А что в этом плохого? Я люблю родной дом, эти стены, идеальный порядок, книги на полках, прекрасный запах ванили из кухни, который заставляет меня млеть от удовольствия. Я здесь счастлива. Не беспокойся.

– Я успокоюсь, если буду знать, что у вас все хорошо.

– У нас все хорошо, мам.

– Ты что-то не договариваешь, Варя.

– У нас все ровно и хорошо, как всегда. Я безумно счастлива с Олегом.

–У тебя слишком много свободного времени, а он постоянно занят.

– Ну и что? Олега ценят на работе. Он один из величайших людей нашего времени. Все его программы насыщены мыслью. Он входит в круг людей, которые далеки от программирования, но считают Олега своим человеком. А я занимаюсь домом…

– Вы десять лет живете в съемной комнате. Разве можно это назвать домом?

– Что плохого? Нам хватает и этого.

– Почему он не может создать тебе лучшие условия для проживания?

– Потому что меня все устраивает, мама!– Грустно улыбнулась Варвара и налила себе ещё одну чашку чая. Тонкой ручкой томно откинула назад прядь каштановых волос и потянулась к вазочке с яблочным вареньем.

– Дочка, может быть, вернешься домой, а?– Вдруг спросила Инна Ивановна.– Насовсем! Снова займешь свою комнатку, я совершенно не стану тебя тревожить. Вернёшься в музыкальную школу и станешь проводить прекрасные музыкальные вечера, рассказывать о композиторах и исполнять красивые произведения. Я обязательно буду приходить и не одного не пропущу. Помнишь, как тебя обожали ученики?

– Маленькие дети всех обожают.

– Нет! Тебя любили от сердца, искренне! Родители пытались сунуть своих деток именно к тебе в класс. И я их понимаю. Ты очень серьёзно подходила к своему делу, старалась, вкладывала душу. Директор вашей школы такая милая женщина, она всегда здоровается со мной и спрашивает, как твои дела. Она утверждает, что у тебя дар обучения и ты способна объяснить совершенно любую тему.

– Она преувеличивает.

– А я считаю, что она говорит правду.

– Ах, мама!

– Ну почему бы тебе не прислушаться и не вернуться к ним? Как бы было хорошо. А летом мы поедем в Киев, к моей дорогой двоюродной сестре. Как давно мы не виделись! Я была у неё в далекой юности! Представляешь, какая там красота, каштаны и весь город в цветах!

Лицо женщины просветлело, на губах заиграла мечтательная улыбка.

– Мы будем ходить по улицам, где когда-то ходил Булгаков. А как он писал! « Нет на свете города красивее, чем Киев»! Варь, ты представляешь, что мы увидим те самые места, что и великий писатель?

– Мам, мы не поедем в Киев.

– Почему?

– Я не могу бросить свои уроки!– Вздохнула Варвара.– Да и переезд обойдётся дорого.

– Да, да, цены снова взлетели. Говорят, что не нужно смотреть телевизор и читать газеты! Но как не смотреть? Ведь откуда тогда узнаешь, что цены стали дороже? И чего только не скажут теперь про Киев.– Вздохнула Инна Ивановна.

– Газеты – это да, прошлый век, но вот телевизор. Гораздо легче получить порцию новостей с экрана, чем утруждать себя чтением. Так думает большинство людей. И я так думаю.

– Но ведь ты так любишь читать!

– Но не газеты! Меня совсем не интересуют политические новости.

– А раньше в каждой семье читали газеты и обсуждали обстановку в стране и во всем мире! Мы верили каждому слову. Как все изменилось, и грустно думать, что со своей дорогой сестрой я не увижусь никогда.

– Не расстраивайся, мам. Мы просто не поедем в Киев, но зато сможем поехать в Крым.

– Почему в Крым?

– А почему бы и нет? Нам с тобой полезно отдохнуть на море. Когда мы там были в последний раз? Лет двадцать назад! Веселое время, я часто вспоминаю об этом.

Женщины помолчали, думая об одном. И эта мысль была далека от поездки в Крым.

– Обещаешь подумать над тем, чтобы вернуться домой? Хватит уже сидеть в чужих четырех стенах!

– Не знаю, мама.

– Но ты думала об этом?

– Не знаю…

Часы громко тикали, чашка звякнула о блюдце.

– Я пораньше лягу спать.– Сказала Варвара.

– Что же все- таки случилось? Ты мне ничего не рассказываешь. Олег вернулся к своей жене?

– Она ему не жена, мама!

– Хорошо, она его сожительница, ровно, так же как и ты! Но у той есть отдельная квартира и ребёнок, между прочим! Не удивительно, что он постоянно возвращается к ней.

– Мам, я очень устала.– Поморщилась Варвара, желая прекратить неприятный разговор.

– И вот так десять лет!– Не могла успокоиться Инна Ивановна.– Десять лет какой-то непонятной беспорядочной жизни. А ведь могла жить хорошо! Эти отношения лишили тебя всего: работы, семейного очага, детей!

– О, Боже!

– У меня сердце разрывается, когда я смотрю на всё это. Я молчу, конечно, стараюсь не вмешиваться. Но, если бы ты тогда вышла замуж за Портретова, то всё было бы по-другому и хорошо!

Долгожданные слова были произнесены. Обе женщины машинально взглянули на письмо. Юлия Лявданская, младшая дочь, такая некрасивая, толстая, неблагополучная, которую родные запомнили трудным подростком – была счастлива. Она вышла замуж за Вячеслава Портретова, который десять лет назад любил только одну женщину- Варвару.

В комнате повис тяжелый вздох раздражения. Ну почему они счастливы? Почему Портретов женился именно на Юле, которая вела себя так, будто не умна, не образованна? Её острый язычок часто переходил границы пошлой грубости. Она окончила железнодорожный техникум и работала на старом вокзале. А он… Он зубной врач. Горячо преданный своему делу, работающий в какой-то старой районной больнице в Ивановской области за гроши. У Юли и Портретова двое детей, девочка восьми лет и мальчик пяти. Варвара совершенно не помнила, как их зовут. В её представлении это были неприятные сопливые, крикливые и глупые дети. Она их никогда не видела, потому что Портретовы не приезжали в родной город десять лет. У Варвары и Олега могли быть тоже малыши- красивые и умные, но вот как-то не сложилось. И от этого было грустно, отвратительно на душе. Почему кто-то счастлив от ужасной работы, маленькой зарплаты и сопливых детей, а кто-то никак не может устроить свою жизнь, хотя к этому есть все? Варваре было удивительно, что она неожиданно задумалась о том, чтобы родить Олегу ребёнка. Эти мысли никогда не приходили ей в голову. Она не собиралась становиться матерью. И всегда с неприязнью обходила детскую площадку стороной. Ей не нравились детские голоса, раздражал детский плач. А на уроках она разговаривала с детьми на равных, иногда зло и презрительно, хвалила редко и сухо. Требовала исполнения заданий, не прощала слабостей и больничных. И вот оказывается этот подход приемлем, директор хочет, чтобы она вернулась.

– Юля не написала когда приедет?– Спросила Варвара, пытаясь выглядеть равнодушной.– По-моему, они не были здесь ни разу за десять лет.

– Ах, Боже мой! О чем ты говоришь? Они не любят приезжать сюда. Конечно, Слава очень деликатен и не скажет прямо, но я-то понимаю.

– Уж не хочешь ли ты сказать, мама, что он до сих пор влюблен в меня?– Усмехнулась Варвара, но в глазах зажегся огонек – а почему нет? Она до сих пор молода и красива, в её каштановых волосах ни одного седого волоса!

– Я не об этом хотела сказать. Просто Слава не хочет ставить нас в неудобное положение!

– Кому это положение не удобное?

– Ему в первую очередь.

– Прошло десять лет, мама! Про ту историю все забыли.

– Ну не скажи, не скажи!

– Только ты и помнишь!– Ей не понравилось, что мать не поддержала её мысли о влюбленности.

– Тяжесть на сердце осталась. Тяжесть всегда остается, годы тут не причем. Славочка мне всегда нравился. Интеллигентный, образованный человек. Помнишь, как он говорил о космосе? О том, какое у людей предназначение? Он говорил, что люди обязаны любить и оберегать природу. В его словах всегда была какая-то пластичность, необходимость его слушать. Он умел обратить яркое внимание на моменты, с которыми мы сталкиваемся ежедневно и совершенно не обращаем внимания.

– Лучше бы подумал о том, как заработать побольше денег и нормально обеспечить свою семью! Какая у него машина, мама?

– Причем тут это?

– Правильно!– Зло засмеялась Варвара. – У него нет машины, у него велосипед! Это Юля рассказывала по телефону, помнишь? Мама, господи, он ездит на работу на велосипеде! Это в наш век передовых технологий! Его дочь ходит в школу пешком! Его сын ходит в детский сад пешком!

– Ну и что, Варя? Они живут не в Москве, слава Богу!

– А причем тут Москва, мама? Мы тоже живём не в Москве, но посмотри вокруг! В наше время просто неприлично ходить пешком! С его-то талантами он мог ездить на «Лексусе» последней модели! Москва! То, что он не живёт в Москве – это скорее его минус, нежели плюс! А дети? Они виноваты в том, что он не хочет зарабатывать?

– Слава воспитывает своих детей так, что они не видят трагедии в том, что у них нет машины. Юля рассказывала, что они ходят в походы, варят уху в котелке, а во дворе их дома растет елка, которую они на Новый год украшают самодельными игрушками, которые мастерят дети. Разве не чудно?

– Почему бы не купить детям красивую гирлянду и хорошие игрушки? Ты только послушай, что ты говоришь, мама! Самодельными игрушками украшают ёлку! Позор!

– Не будь злой, Варя! Это прекрасно, когда дети что-то делают своими руками!

Варвара пожала плечами. Но мстительный блеск не пропал из её глаз. Хотелось говорить, ругаться, осуждать. Это было не похоже на неё.

– Что только она нашла в нем?

– Любовь. – Подавила улыбку Инна Ивановна, замечая волнение дочери.

– Не знала, что нашей Юльке так нужна была любовь в то время. Мам, ну ты вспомни её! Неужели ты не помнишь, какая она была? Да она просто не переносила Портретова, когда он приходил к нам по вечерам, нес страшную фантастическую чушь и скромно сидел вот на этом стуле! Ты помнишь, как он сидел на стуле, мам? На самом краешке и боялся пошевелиться. Он смотрел на меня, не отрываясь, и постоянно говорил какая я необыкновенная и что он безумно любит меня. Ему нравилось, когда ко мне приходили ученики, и мы играли на фортепиано. Слава мог слушать нас часами, ему никогда не надоедало. А Юля! Она прибегала, швыряла сумку с конспектами и бежала гулять с друзьями. Перед этим она успевала нагрубить тебе и мне, помнишь, мам? Она ходила в одних и тех же черных брюках с вытертыми коленками и мешковатом свитере. Она никогда не красилась, стриглась под мальчика, у нее постоянно была испорчена обувь, потому что она ужасно косолапила. Портретов никогда не видел в ней женщину, они почти не разговаривали. И как так получилось, что она согласилась выйти за него замуж? Я до сих пор не могу в это поверить! Какая-то невозможная глупость, ошибка!

– Это случилось в тот вечер.

– Ну, в какой «тот вечер», мама?

– В тот самый вечер! Я вернулась, а тебя все не было. Слава сидел, опустив голову на грудь, как-то по- особенному. У меня тогда сильно заболело сердце. Я подумала, что умираю. Юля в тот вечер была как-то тиха и мила со мной. Мы сели пить чай. Вот так же, как сейчас, тикали настенные часы. Я вдруг поняла, что ты не придешь. Что-то случилось, и ты передумала.

– Мам…

– Сердце матери не обманешь. Я вдруг ясно все поняла, и мне стало жаль Славочку. Разве заслужил он этого? А разве ты заслужила?

– Мам, ты же знаешь, что я давно любила Олега. А в тот вечер… он пришел к нам такой покорный, жалкий, подавленный. Он узнал, что Портретов хочет жениться на мне. Он сказал, что снял комнату для нас… Я думала только о своей любви к нему! Я сразу же собралась и ушла.

– Ты думала о своей любви к Олегу?– всплеснула руками Инна Ивановна, пытаясь протестовать, не соглашаясь.– У вас была любовь? Серьёзно? Тогда я просто ничего не смыслю в этой жизни!

– Да, просто я не говорила об этом.

– Это возмутительно! Встречалась с одним, а любила другого? Это ты-то, такая серьёзная и непримиримая к обману, натура? Я не могу поверить и никогда не поверю, потому что ты всегда смотрела на ухаживания, этого невозможного Олега, свысока. И я гордилась тем, что моя Варя не опустится до такого сомнительного знакомства!

– Мама! Ну, что ты говоришь?

– Да, я это говорю! И десять лет вашей, так называемой совместной жизни, доказали, что я права.

– Я не считаю, что поступила неправильно тогда.

– Понимаю твои сомнения. Но всё-таки надо было как-то по-другому! Поговорить со мной, со Славой. Ведь он ни в чем не виноват! А Юля была молода и не опытна. Её нельзя было вмешивать в эти сложные отношения. – Строго заметила мать.– А теперь вот во что все это вылилось!

– Ах, мама! Все хорошо.

– Тебе сорок три года, Варя! А ты продолжаешь жить все в той же съемной комнате и принимать у себя мужчину два раза в неделю! Ты не можешь позволить себе ребёнка, потому что у него не будет отца! Ты не можешь себе позволить новую любовь, потому что никак не разберёшься со старой!

– Это уже слишком, мама! Прекрати, я устала!– Нахмурилась Варвара.

– А нашей Юленьке двадцать восемь лет! Она не гордая, не злопамятная. Поэтому у неё есть любящий муж, дети, работа- все то, что должно быть! Я счастлива, что хотя бы одна моя дочь обрела хорошую, настоящую жизнь.

Варвара с досадой отвернулась. Ей было неприятно от слов матери.

– Мам, я очень рада, что у Юли и Портретова все сложилось! Правда! Но я устала и пойду спать. Последнее время ужасно устаю.

Дождь за окном усилился. Варвара вошла в свою комнату, включила настольную лампу. Открыла крышку ноутбука и внимательно посмотрела на фотографию, которая была на заставке. Это они с Олегом в Москве на фоне Останкинской телебашни. Эта поездка совершенно случайно произошла пять лет назад. Они провели в Москве прекрасных две недели, а по приезду расстались на четыре месяца.

Вот все так в её жизни с Олегом. Мимолетное счастье и долгое одиночество. Хотелось бы ей иной судьбы?

Варвара грустно улыбнулась.

Щёлкнула мышкой – фотография пропала. Письмо сестры растревожило в душе лавину, которая вот-вот готова была сойти и принести страшные разрушения. Юля не приезжала десять лет, ограничиваясь редкими телефонными звонками, короткими рассказами о своей жизни. Это было удобно. Варвара умела находить счастье в малом, не философствовать, загоняя себя в депрессивную яму. Поэтому старалась не вникать в сухие, бесцветные рассказы сестры, и забыть о своих отношениях с Портретовым. Она даже не помнила о боли, которая заставила её отказаться от объяснений с ним в тот последний вечер. Но пришло письмо, сестра приезжает. Совсем скоро все они встретятся лицом к лицу. И от этого было тревожно. Лавина обещала накрыть собой огромные масштабы. А Варвара не собиралась этого допустить.

Картины прошлого кольнули в самое сердце. Воспоминания возрождались так быстро, что она не успевала приказать им исчезнуть. И от этого было беспокойно на душе.

Утром первого октября было по-осеннему прохладно. Варвара закуталась в теплое пальто и вышла из дома. Она двадцать минут простояла на остановке. Но настроение было хорошее. На улице, под воздействием прохладного воздуха, смогла оценить приезд сестры более снисходительно. Её не касается чужое счастье. Они не виделись десять лет. Не интересовались друг другом, не присылали фотографии. Портретов ничего больше для Варвары не значит, а она ничего не значит для него. У него есть Юля. У неё есть Олег. Точка поставлена.

Автобус тяжело тащился через весь город ещё двадцать минут, но женщина успела забежать в кондитерскую и купить несколько песочных корзиночек с малиновым джемом – именно такие любит Олег. В кошельке было совсем пусто, но она знала, что у любимого вчера была зарплата, и деньги он уже положил в верхний ящик комода. Варвара собиралась купить новые замшевые сапоги, которые ещё в прошлом месяце приглядела в универмаге. Олег с легкостью одобрил её выбор, и это было невероятно приятно. Он всё делал с лёгкостью, весело, считая, что от жизни надо брать самое лучшее, не останавливаясь на проблемах, которые совсем не обязательно решать. Достаточно игнорировать. Кому надо пусть и решает. Варвара никогда не ссорилась, не выясняла отношения. Была замкнута в своих мыслях, его это устраивало. Он не хотел вникать в её прошлое, и своим делиться не собирался. Ей так казалось. Если что-то и говорил в минуты сильной чувственности, она не запоминала и разговор не поддерживала.

Неожиданно промелькнула мысль в голове, что мама, вернувшись из магазина, застанет пустую квартиру. Она вышла с утра за свежим хлебом, чтобы порадовать дочку вкусным завтраком. Варвара оставила ей записку, что возвращается к себе. Это решение приняла рано утром, когда проснулась. Она не могла больше оставаться в родном доме, где все так ясно напоминало события прошлых лет. Во всем этом была какая-то незаконченность, от чего болезненно сжималось сердце. Письмо сестры всё так же лежало на столе, и от него будто исходило сияние лютого холода. Варвара с брезгливой тоской смотрела на исписанные, крупным подчерком, листы бумаги. Счастье Портретовых – нонсенс! Кошмарный сон, который должен пройти!

Варвара вдруг задумалась о том, что нужно тоже было выйти замуж. Тогда не было бы сейчас так унизительно и противно. Но за кого бы она вышла? За Олега? Смешно. Больше кандидатур не было. Да она и не думала о замужестве. Ей нравилось поздно просыпаться, валяться в кровати, а потом долго стоять под душем. Затем она собиралась и выходила из дома, шла в кафе и завтракала. Гуляла в парке, предаваясь лёгким мечтам. Варвара была экономна, ей на все хватало. Хотелось большего, но она старалась не думать об этом. Например, выехать из съемной комнаты и обзавестись собственным жильем, купить новую мебель, стиральную машину, приглашать друзей и родственников в гости, выезжать вместе за город на пикники. Варвара старалась не думать об этом, легко отрицала. Олегу она прощала все. Ведь она его любила. А Портретова не любила, но не могла простить ему заслуженного счастья. Начинала жалеть, что не вышла замуж, за кого угодно. Пусть бы Портретов увидел и понял, что ей безразлично. Сердилась и одергивала себя. Но мысли не уходили, они множились, заставляя нервничать и представлять бог знает что. Принимались странные решения, все бросить, уехать, сказать, что нужно срочно навестить подругу в Риге, которая всегда приглашает, заболеть и лечь в больницу или придумать длительную командировку. От этих решений становилось тревожно и беспокойно. Что случилось и когда это пройдет?

Женщина открыла дверь своего подъезда и задумчиво поджала губы. Возможно, мама права, утверждая, что она совершила большую ошибку десять лет назад. Но с Олегом было легко, комфортно, перед ней не стояли обязательства. Она делала что хотела, не оглядываясь назад. И что, в конце концов, важно в жизни? Что такое любовь и почему ради нее человек совершает глупости и роковые ошибки? Это каприз? Упрямство? Почему бы просто не выбросить Портретова из головы? Послать его к чертям собачьим! Она не станет сбегать и прятаться. Да что, в конце концов, происходит? Почему она трясётся, будто наступает конец света?

Хозяйка сказала, что Олег не появлялся.

Варвара медленно сняла с себя пальто и опустилась на старый диван, который жалобно скрипнул под тяжестью её тела. Она достала из сумочки телефон и набрала его номер. Недоступен. Значит, находится с той женщиной, от которой у него ребенок. Варвара стала замечать, что в последние годы Олег стал сентиментален и много времени проводил со своим ребёнком. Она не знала кто это, мальчик или девочка. Никогда не интересовалась. Ей не хотелось вникать в тонкости его параллельной жизни.

Так могла только Варвара.

Кто бы ещё устоял перед соблазном узнать все о той, которая привязала к себе любимого мужчину? Варвара всегда была отстранена и спокойна, делая вид, что совершенно не понимает, что происходит. Она убедила себя в том, что это хорошо и правильно. Но сейчас стали появляться подозрительные сомнения. Они беспокоили Варвару, разрушали ауру благополучия.

Одиннадцать лет назад она познакомилась с Олегом Физицким, который был очарован молодой женщиной. Их роман продлился восемь месяцев, а затем оборвался. Через какое-то время выяснилось, что Олег бессовестно изменял Варваре. У него даже родился ребёнок. И та женщина пригрозила подать на алименты, если он не станет жить с ней. Варвара решила, что в такой ситуации следует расстаться окончательно, что они и сделали. Она не билась головой о стену, не обрывала телефон, не лила ночью слёзы в подушку. Пожала плечами и стала жить дальше. Варвара никогда не страдала, ей было чем заняться. Иногда удивлялась самой себе, что проявляет столько брезгливости и безразличия. Но считала лишь эти чувства достойными в этой непростой ситуации.

А потом появился Слава Портретов. Кажется, это случилось на концерте в музыкальной школе, посвящённом Чайковскому, где Варвара должна была играть несколько произведений. Тогда она ещё работала и была безумно популярна среди родителей и учеников.

Концерт прошёл успешно. Варвара была одета во всё чёрное, с красивой причёской, в новых туфлях на шпильке. Играла легко, увлеченно. Ей подарили несколько букетов цветов и долго аплодировали. Славу представил кто-то из коллег по музыкальной школе. Варвара бегло оглядела его. Мужчина за тридцать, с некрасивым лицом в аккуратном костюме, шляпе, заикающимся от волнения. Он предложил проводить её до дома, но получил отказ. Её ждала машина. Возможно, волшебная атмосфера вечера так подействовала на неё, успех вскружил голову, но она вдруг окликнула смущённого и расстроенного мужчину и попросила позвонить ей. Он с радостью согласился. С этого самого вечера они стали неразлучны и виделись каждый день.

Любовь Портретова была необычной. Он совершенно ничего не просил у Варвары, его радовала домашняя обстановка, чаепития и разговоры. Ему нравилось слушать, как она играет на фортепиано, как проводит уроки со своими учениками. Он говорил о том, как она прекрасна и неповторима, что она единственная женщина, которая затронула его сердце. Портретову было тридцать пять лет, он был одинок и жил с тетей. Его мать работала врачом, но жила отдельно, отец умер давно. Слава, конечно, говорил, от чего тот умер, но Варвара не запомнила.

Слава Портретов любил свою работу, ему нравилось лечить людей, но при этом он не мог заработать много денег. Сильно переживал, но ничего не менял в своей жизни. Он был некрасив, застенчив, старомодно одевался и носил шляпу. Глядя на эту шляпу, Варвара поначалу недоумевала. Но потом привыкла и даже полюбила её. Рядом с этим странным мужчиной было тепло и уютно. Появились силы для работы, для жизни, захотелось побед и свершений. Она стала молодой и весёлой, замечала красоту природы, много смеялась. Портретов был приятен ей, она стала нуждаться в нем, в его мягком голосе, больших синих глазах. Они много гуляли по вечерам в парке, а потом шли к Лявданским пить чай. Разговаривали, спорили и грустили, когда приходило время расставаться. Юле тогда было восемнадцать, она носила черные ботинки с шипами и высмеивала Портретова. Его шляпу, один и тот же костюм, в котором он ходил, взъерошенные волосы и велосипед, на котором он иногда приезжал. Девчонка, она совершенно не понимала глубины этого человека. Но Портретов никогда не был груб с ней. Он терпеливо, с мягкой улыбкой, сносил все Юлькины издевательства. А она старалась изо всех своих жестоких сил, не стесняясь в выражениях.

Кто бы мог подумать, что они поженятся!

Слава интересно рассказывал, и даже мама выходила к столу и пила с ними чай. Он говорил о планетах, о млечном пути, о созвездиях, о запуске Международной Космической Станции, о первом искусственном спутнике. Тема космоса была ему интересна. Много говорил о нужной, необходимой профессии врача. Мечтал уехать в Сибирь и построить там большую больницу. Это смешило Юлю, но Варвара чувствовала, что только с этим человеком может быть счастливой. Ей хотелось поехать с ним в Сибирь и разделить все сложности тяжёлой жизни. Она улыбалась, представляя их жизнь в тайге, полную трудностей и лишений. Мечты были невероятно приятны. И Варвара приняла предложение стать его женой. Это был неповторимый, прекрасный день. Счастье, казалось, близко, стоит лишь протянуть руку.

Как же смеялась Юлька, узнав об намечающейся свадьбе! Она называла Портретова сумасшедшим, помешанным на космосе и старомодных шляпах. Утверждала, что его удел быть нищим и лечить таких же нищих в какой- нибудь старой больнице, разваленной чиновниками- коррупционерами. Он не способен зарабатывать, потому что у него в приоритете работа, а не зарплата. А, значит, его жена никогда не поедет на море, не купит себе норковую шубу и новенький автомобиль. Юля размахивала руками и старалась выглядеть непринуждённо. Но в её смехе Варвара видела ярость, злую ненависть и нетерпение.

Именно сестра осталась с ним в тот вечер. Именно Юля успокаивала его. Только она знала о том, что Варвара возвращается к Олегу. Догадалась ли о причине внезапного поступка старшей сестры? Что-то поняла? Скорее всего решила, что Варвара одумалась. Все хотят денег, за их счёт пытаются устроить себе безмятежную жизнь со всеми мыслимыми удовольствиями. В глазах Юли в этом не было ничего плохого. Она даже дрожала от нетерпения, видя спешные сборы старшей сестры. Это был сумасшедший вечер, во время которого решилась судьба Варвары. И, как оказалось, Юли тоже.

Как посмела она выйти за него?

Ну, пусть кто угодно, только не она!

Тогда бы Варвара не слышала о том, как они счастливы.

Настроение испортилось. Олег не придет, раз отключил телефон. Скорее всего, он вернется завтра. Варвара поднялась с дивана и приготовила чай. Она делала это без всякого удовольствия. После завтрака включила телевизор и с явным презрением стала смотреть воскресное шоу.

К вечеру пришло осознание, что Олег не придет и завтра. От этого стало страшно и затошнило. Варвара вдруг панически испугалась возможности лишиться такого удобного, лёгкого человека, дающего ей неограниченную свободу. Она его любит, готова хоть завтра пойти и расписаться! Она убеждала себя в этом. Но постепенно охватывало разочарование и апатия. Зачем она вернулась сюда? От телевизора разболелась голова. Варвара позвонила матери, и та тут же поняла что происходит.

– Ты одна?

– Я устала, мама! Сегодня воскресенье, а по телевизору идут тупые шоу.

– Приходи на ужин, я запекла курицу в духовке.

– Не хочу.

Варвара почувствовала в голосе матери неловкость и рассердилась. Вздохнула и удержалась от того, чтобы от всей души не швырнуть телефон в стену. Она испугалась неожиданного порыва, на глаза навернулись слезы. Но хотелось говорить, чтобы избавиться от смятения.

– Что мне делать, мама, Олег целый день не звонил…

– Ты должна вернуться домой.– Ласково ответила Инна Ивановна.

– А вдруг он придет?

– Тогда он тебе позвонит, и ты вернёшься к нему, если захочешь.

– Не знаю…– Она сомневалась, борясь со страхом, остаться одной ночью в старой комнате, где постоянно слышались разные звуки. Это место утратило привлекательность. Что она делает здесь? И откуда взялся этот страх? Что происходит? Олег не несёт деньги, и новые замшевые сапоги может кто-то купить! Скорее всего именно это и расстраивает её.

– Юля сегодня приезжает.

– Что?

– Сегодня ночью приезжает Юля.

– Когда ты узнала, ведь она не указала точную дату в письме?

– Утром она позвонила. Я не успела сообщить, потому что ты уже ушла.

– Понятно, а..

– Он тоже едет, и дети. Они остановятся у его старенькой тети. Ты помнишь её, Варя? Алевтина Федоровна, кажется ей сейчас лет семьдесят, милая, добрая женщина.

– Помню.– Вяло согласилась Варвара.

– Я однажды, всего однажды была у нее в гостях. Это было, когда…– Инна Ивановна запнулась, боясь, что дочь остановит её, но Варвара молчала. Ей хотелось говорить о Портретове. Вдруг стало необычайно легко и весело от того, что он приезжает. Это было хорошо, что они остановятся у его тети, значит, она не увидит, если постарается, свою сестру и её детей. А Портретов… Он зайдет к ним! Он обязательно должен к ним зайти.

– И что Алевтина Семеновна, мама?

– Федоровна! Алевтина Фёдоровна! Она тогда меня прекрасно встретила, напоила чаем. Мы смотрели старые альбомы, она показывала мне фотографии маленького Славы. Мы тогда сошлись на мнении, что вы с ним чем-то похожи в детстве. Такие же наивные, широко раскрытые глазки, милые улыбки, у вас даже были одинаковые белые футболочки в красный горошек! Не удивительно ли?

– Половина детского садика носила тогда эти футболки!

– Но вы со Славой не ходили в один детский садик! Он вообще воспитывался дома! Нам с ней было очень приятно смотреть фотографии и разговаривать!

– Мам, а что случилось с его отцом?

– Ах, Боже мой, Варя, неужели ты забыла? Этого нельзя забывать!

– Попал в автокатастрофу?

– Нет, конечно!– Воскликнула Инна Ивановна возмущенно, но Варвара лишь пожала плечами. Она пыталась вспомнить, но не могла.

– Так что случилось?

– Славин папа работал на заводе, мастером. С ним случился ужасный несчастный случай в одном из цехов! Он проходил мимо какого-то важного объекта. Лопнул трос, и большой лист железа ударил его. Он скончался через неделю, не приходя в сознание.

– Кошмар!– Вздрогнула Варвара.– Сколько Портретову было лет?

– Кажется, пять. А его мама…

– Она умерла от рака, я это помню!

– Да, да. Совсем недавно, года не прошло. Это было ужасно. На похоронах присутствовал весь город!

– Бедный Портретов!

– Да, несомненно, его искренне жаль!

– Но ты сказала, что он жил со своей старой тёткой?– Сильная, страстная жажда узнать о Портретове как можно больше, вспомнить какие-то моменты прошлого, затопила Варвару. Она еле сдерживала нетерпение.

– Алевтина Федоровна очень добрая, нечитанная и целеустремленная женщина. Сорок лет проработала в городской библиотеке. Никогда не была замужем. И цель ее – счастье Славочки.

– Ну, она добилась в достижении своей цели.– Усмехнулась Варвара.– Он женат, у него есть дети. Кажется, это так важно и в этом смысл счастья.

– И это прекрасно. Почему ты иронизируешь?

– Противно, когда человек так сильно хочет жениться, что выбирает себе в жёны кого попало!– Вырвались у неё злые слова.

– Ты с ума сошла! Говорить так о родной сестре!

– Прости, я что-то слишком!– Опомнилась Варвара.– Нервы.

– Между прочим, Слава выбрал тебя!

– Но женился не на мне.

– Ты ему отказала. Слава отпустил тебя, пересилив себя, переступив через свою гордость.

– Да ладно, мама! Какая ещё гордость! У него просто не было выбора!

Варвара злилась на себя за то, что начала говорить плохо про Портретова. Эта история с гибелью отца потрясла её. Она не могла понять, почему не помнила об этом, ведь десять лет назад она должна была знать! Ей не хотелось проникать в его личность, она собиралась, как десять лет назад провести резкую линию между его чувствами и своими мыслями. Она была совершенно уверена в том, что этот человек никогда больше не затронет её сердца. Внутренние противоречия сводили с ума. Но ей хотелось снова увидеть его, чтобы возобновить уютные вечера, когда он рассказывал о полетах на луну или об изобретении новой вакцины от гриппа.

Это было необходимо!

Подозревала, что прошлую близость не вернуть. Это будто вырванный с корнем цветок, никогда больше не оживёт. Было больно от осознания того, что сестра получила именно то, чего Варвара лишилась. Портретов приезжает и невозможно равнодушно отвернуться. Он был ей нужен, необходим! Этот милый, умный, мягкий, деликатный человек. Только он был способен понять метания Варвары, только он мог успокоить её!

Она совсем не думала о сестре как о личности, лишь как о помехе, злом роке. Ей не было дела до неё и её детей. Возмущение ещё горело ярким пламенем в душе от неположенного счастья. Разве этого следовало ожидать? Юля должна жаловаться и проклинать судьбу за то, что вышла замуж за Портретова. Разве они пара? Ничего общего, совершенно разные люди, которые должны быть далеки друг от друга, а не сближаться год от года.

– Мама, я сейчас соберусь и приеду к тебе!

– Хорошо! Курица ещё горячая!

– Ты пойдешь на вокзал их встречать?

– Да, обязательно! Ты, конечно, пойдёшь со мной?

– Нет! У меня ужасно разболелась голова, а сейчас в автобусе, станет только хуже. Я уверена в этом! Я себя знаю! Будет лучше, если я сразу лягу в постель после ужина. Приготовь мне чай с мятой и какую-нибудь таблетку, чтобы я смогла успокоиться и отдохнуть.

– Ну хорошо, милая моя!

– Я сейчас приеду!

Она тут же стала собираться. Для чего-то подвела глаза и накрасила губы. Варвара действительно не собиралась идти на вокзал, но был великий соблазн увидеть Портретова именно тогда, когда он сойдет с поезда! Наверно, он будет выглядеть усталым, замученным. Она, Варвара, внесет в его тусклую жизнь глоток свежего воздуха! Он увидит её и все поймет.

Но что он поймет?

Она надела новую юбку, подвила волосы, брызнула на них немного туалетной воды. Всё- таки, она красивая, несмотря на возраст и морщинки вокруг глаз! Жаль, что не удалось купить новые замшевые сапоги. В них бы она была потрясающе необыкновенна!

Вечер выдался теплым. Варвара сама не понимая как, пробежала автобусную остановку. Ей хотелось поскорее вернуться к матери, чтобы говорить о Портретове. Она бежала, улыбалась, но в глазах блестели слёзы. Её провожали глазами редкие прохожие, пожимали плечами.

Поезд медленно, тяжело подошел к станции и остановился. Инна Ивановна тут же побежала вдоль вагонов, пытаясь разглядеть в грязных окнах младшую дочь. Варвара стояла на месте, кутаясь в толстый вязаный шарф. Ей было неуютно, она не понимала, как смогла себя уговорить поехать на вокзал и злилась. Она представляла, как сейчас появится Портретов, в старомодной шляпе, в плаще и с чемоданом. Чемодан будет большой и потрепанный. За ним покажется Юля, толстая, косолапая, неуклюжая, в старом, безразмерном пальто. Она будет держать за руку ноющих, уставших с дороги, сопливых детей в грязных одежках.

Варвара передернула плечами. Все, что касалось младшей сестры, виделось ей грязным, старым, безразмерным. Она была уверена в том, что Юля не купила Портретову за десять лет ни одних брюк, ни одной рубашки. Скорее всего, он донашивает свои старые вещи. Или тетя кое- что высылает по праздникам. Но какой у старой женщины вкус?

– Варюша, что же ты стоишь?– Инна Ивановна радостно подскочила к дочери, отвлекая её от раздумий.– Иди скорее, иди, обними их!

– Что ты меня тормошишь, мама? Ну, где они?

– Да вот же, перед тобой!

Варвара близоруко прищурилась, хотела что-то сказать, осеклась. Она не сразу поняла, что эти люди, стоящие перед ней – сестра Юля и Портретов. Юля была очень хороша – высокая, полная, с красивой модной стрижкой, совершенно молодым лицом, но в выражении не было подростковой агрессивности и непримиримости, какую запомнила Варвара. На Юли было новое белое пальто в мелкую клетку и высокие сапоги. Она держала мужа под руку и улыбалась. Глаза Варвары расширились, когда она увидела Портретова. Никаких плащей и старомодных шляп! Джинсы, кожаная куртка, кепка- весь он был молодой и подтянутый, неужели посещает спортзал? Слава Портретов и спорт – невероятно! Он держал в руках большой новый чемодан на колесиках и улыбался.

Варвара потеряла дар речи и готова была провалиться сквозь землю. Безумное, жестокое разочарование! Она не чувствовала радости, лишь неловкость, за свое пальто, за старые сапоги. Ну, почему она не успела купить новые? Никто, казалось, не обращал на это никакого внимания, но женщина чувствовала себя униженной. Она отступила на один шаг, но Юля, выпустив руку мужа, бросилась к ней с объятиями.

– Варька! Варюша!

– Ты меня задушишь!– Закапризничала Варвара. Сестра счастливо рассмеялась, но не отпустила её.

– Слав, это же Варька! Обними её, обними немедленно!

Скромный, стеснительный Портретов развел руками, широко улыбнулся неповторимой улыбкой и прижал Варвару к своей груди. Она закрыла глаза и ощутила дрожь в ногах. Объятия длились мгновение. Но будто вся жизнь пронеслась перед глазами Варвары. Разве так должно было быть? Не наоборот? Юле следовало стоять рядом с мамой и встречать их со Славой и детьми! Беспорядочные, жестокие мысли кололи, будто битое стекло. И вот Слава выпустил её из объятий. От этого было почему-то горько. Он снова вцепился в чемодан и Юлю, но та легко оттолкнула его, не отпуская Варвару.

– Что же мы стоим?– Заговорила Инна Ивановна.– Нужно идти, дети проголодались, и спать хотят!

Только сейчас Варвара заметила мальчика и девочку. Инна Ивановна держала их за руки. Они не плакали, молча, стояли, опрятные, большеглазые, похожие на Портретова. Девочка держала в руках дамскую сумочку и напоминала настоящую маленькую английскую леди.

А ведь это могли бы быть её дети, если бы она тогда не сбежала к Физицкому. Мысли били, мучили, издевались, схематично, прямолинейно. На глаза навернулись слезы, и Юля тут же бросилась утешать Варвару и заплакала вместе с нею. Она думала, что та плачет от счастья встречи. Но Варвара уже ощущала приближающуюся, сильную, ледяную неприязнь.

– Мы сейчас едем к Алевтине Федоровне устраивать наших дорогих гостей!– Умиленно говорила Инна Ивановна. От переизбытка положительных чувств она говорила громко, смеялась то и дело и целовала детей Портретова.– Варя, ты с нами?

– Мамочка, конечно, Варька с нами! Мы сейчас будем пить чай с шоколадными конфетами, которые купили по дороге! Такие конфеты здесь не увидишь!

– Ты же знаешь, что я не ем шоколад!– Варвара приняла свой обычный томный, покровительственный тон, которым обычно разговаривала с сестрой.

– Хорошо! Можешь просто посидеть!– Ничуть не смутилась Юля.– Конфеты мы съедим сами! А для тебя у Алевтины Фёдоровны найдётся яблочное варенье, которое ты так любишь!

Варвара поехала, но не из-за конфет и не из-за варенья. Ей был безумно интересен Портретов и его дети. Она жадно ловила каждый его жест, каждое слово. Она злилась, когда он обнимал Юлю, и не хотела верить в то, что эта семья счастлива. Продолжала упрямо отрицать этот факт.

У Алевтины Федоровны был уже накрыт стол. Она со слезами бросилась к племяннику и долго не могла успокоиться. Юля и Инна Ивановна не остались в стороне, обнимались и плакали вместе с ними. Варвара и дети наблюдали эту сцену со стороны, бросая, осторожные, внимательные взгляды друг на друга.

– Это слезы радости!– Говорила Алевтина Федоровна, то и дело, поднося к глазам носовой платочек.– Я всегда плачу, когда случается что-то хорошее. Слишком слабые нервы.

– Это прекрасный день!– Вторила ей Инна Ивановна.– Наконец-то, мы все вместе! Какое это счастье!

Юля чувствовала себя как дома. Будто отсутствовала несколько дней, а не десять лет. Быстро накормила сонных детей и ушла укладывать их спать.

– Не расходитесь! Ещё успеем по чашечке чая выпить.

– Куда в неё влезает?– Заметила Варвара, когда сестра ушла. Портретов не ответил. Ей хотелось, чтобы мама с Алевтиной Федоровной пошли на кухню, и оставили их вдвоем. Хотела и боялась. Что она скажет ему?

Ей не нравилось, что он молчит, не пытается начать разговор. Смятение перерастало в смущение, и от этого было неимоверно тяжело. Ведь чего смущаться Варваре с её красотой, уверенностью в себе. Да и перед кем? Перед Портретовым, которого она научилась презирать все эти годы. Удивительно, презрение после теплоты и понимания. Не он ли должен был презирать её за неожиданную измену? Она убедила себя в том, что этот мужчина недостойный, она ошиблась, считая его иным. А теперь была в ужасе от самой себя, потому что скрытые эмоции будто прорвали невидимую плотину. Бесконтрольно. Хаотично.

– Почему вы молчите, Слава?– Спросила она, изящно расположившись в кресле.

Он поднял на нее свои большие выразительные глаза, улыбнулся.

– Я переполнен новыми впечатлениями. Приятно увидеть вас спустя столько лет.

– Да, десять лет прошло.

– У Славочки и Юленьки вот-вот должен родиться еще один малыш! Какое это счастье! – Сказала Алевтина Федоровна и снова залилась слезами. Инна Ивановна в удивлении развела руками, но тут же бросилась её утешать. Утешение привело к тому, что их слёзы смешались.

– Как?– Всплеснула руками Варвара.– Она снова беременна? Но я даже не заметила.

Портретов улыбнулся своей доброю улыбкой. Но в его взгляде была настороженность, будто он боялся за Варвару, что она станет говорить плохие вещи, за которые потом будет мучиться угрызениями совести. И Варвара поняла его. Она улыбнулась, но говорила сухо, отчетливо, еле сдерживая обиду и гнев.

– Что тут скажешь? Понимаю и сочувствую. Мне до боли вас жаль.

– Почему?– Искренне удивился он.

– Как она осмелилась? В вашем-то положении!

– Что в этом плохого?– Мягко улыбнулся Портретов.

– Она не думает о том, что детей надо ставить на ноги, дать им приличное образование? Слава, почему вы не объясните этой глупой женщине, что образование в наше время это безумно дорого?

– Мы постараемся дать детям хорошее образование.

– В каком смысле постараемся? Детей уже нужно отдавать в какие-нибудь студии или спортивные секции. Чем раньше это делается, тем лучше и плодотворней!

– Нашей дочери восемь лет и она полюбила заниматься танцами. Это хорошо, мы поощряем это увлечение. Но так, же ей прекрасно даётся предмет, окружающий мир, в школе. Она любит животных и растения. Если она захочет стать хореографом – пожалуйста, но может быть захочет стать экологом или учительницей. Это дело её выбора.

– Эколог? Как-то сомнительно. Но вот танцы – хорошо. Она где-то занимается?

– Да, дочка записана в кружок бального танца.

– Кружок? Но сейчас принято отдавать детей в студии, искать лучших хореографов!

– Но в нашем городке нет студии.

– Значит, надо везти её в большой город! Что там у вас рядом? Иваново? Хотя бы поискать там! Представлять девочку на конкурсы, нанимать специальных учителей. Заказывать костюмы с блестками ручной работы. Записывать ролики и выкладывать в интернет, вдруг её заметит какая-нибудь знаменитость!

Портретов весело рассмеялся, покачав головой, будто она сказала что-то невероятно смешное.

– Почему вы смеётесь, Слава?– Взволнованно спросила она, пытаясь успокоиться, начиная подозревать, что просто расшатались нервы.

– Видите ли, Варвара…

– Просто Варя!

– Хорошо. Понимаете, Варвара… Варя, моя дочь счастлива от того, что посещает уроки танцев именно в этом кружке, именно с этим преподавателем, именно с этими ребятами. У неё все получается. Я не могу возить её в Иваново, потому что у нас нет машины, а на автобусе будет неудобно. Да и зачем я стану это делать, если моя дочь счастлива?

– Откуда вам это известно?

– Я это вижу.

– А что сын?– Скривила губы Варвара, пытаясь уйти от этой темы, боясь своего ужасного волнения, от которого начали дрожать её тонкие маленькие пальцы.

– А вот мой сын любит рисовать. Мы его водим в школу, где с ним занимается учитель рисования.

– Но почему не в художественной студии? Что может дать мальчику обычный учитель из средней школы?– Снова не выдержала Варвара.

– Я уверен, что заслуга именно этого преподавателя, что мой сын полюбил рисование, так почему же я должен его отрывать от него и нанимать кого-то другого?

– Чтоб ваш сын смог реализоваться и заработать денег, конечно! Ради чего же ещё?

– Но мой сын не понимает ценность денег, ему всего пять лет. Зачем они ему? Сейчас он рисует ради самого себя, своей души.

– Господи, но пока эти деньги будут у вас! Разве вы не найдёте им применения? У вас жена скоро ещё одного родит! Деньги всегда нужны.

– Я не совсем согласен с вами, Варвара! Безусловно, деньги нужны, но нельзя впутывать в это детей. Они должны видеть в своих увлечениях сказку, волшебство, которое поможет обогатить их души, а не способ заработка. Об этом они будут думать, когда вырастут. Когда-то вы тоже так считали.

Варвара покраснела, сглотнула, понимая, что несёт какую-то чушь. И Портретов всё прекрасно понимает. Она попыталась оправдаться.

– Но вам тяжело обеспечивать семью в одиночку!

Пыталась убедить себя, что ей совершенно безразлична жизнь этого человека, и совсем не хочется углубляться в детали. Но продолжала говорить. Её несло будто волны горной реки. Хотелось, чтобы он понял- она совершенно изменилась. У неё все хорошо.

– Послушайте! Вы удивительный человек, Слава. То, что вы сейчас говорили, очень хорошо. Но вдруг у вас талантливые дети? А вы у них забираете признание, известность. Детей надо направлять, Слава! Они не знают, чего хотят. Родители должны думать за них, помогать с карьерой.

– Я должен сделать из них хороших людей, только и всего.

– Но что значит, по-вашему, хорошие люди? Те, которым не нужны деньги? Я подозреваю, что в деньгах вы видите некое зло.

Он хотел что-то ответить, но она перебила его.

– Но это неправильно. Мы живем в век, когда все покупается и продается. В этом нет ничего плохого. Это нормальная современная жизнь.

По его лицу пробежала тень недоверия. В ярких глазах мелькнуло разочарование, и Варвара испугалась, но потом стала призывать злость, чтобы продолжать говорить. Да, пусть будет разочарован! Она изменилась! У неё все хорошо! Он счастлив, и она счастлива!

– Я не буду против того, когда мои дети вырастут, начнут зарабатывать и тратить то, что заработали.– Немного холоднее ответил Портретов. Она заметила эту интонацию, но заставила себя непринуждённо улыбнуться. Понимала, что отталкивала его от себя, и считала, что это необходимо.

– Вот видите! Они в будущем обязательно должны поехать в Москву, поступить в университет. Ведь, чтобы прилично зарабатывать, надо выбрать достойное учебное заведение!

– Я не хочу заглядывать так далеко , но в нашем городе есть техникум, можно поехать в Иваново.

– Слава, не смешите меня!

– Но почему вы считаете, что лучше стать плохим юристом, чем хорошим инженером?

– Плохой юрист, проживающий в Москве, станет зарабатывать гораздо больше хорошего инженера в провинции.

– Я не хочу, чтобы деньги испортили моих детей. Потому что в жизни важно совсем другое.

– Нет ничего важнее денег.– Нахмурилась Варвара.

– Значит, вы несчастны, раз стали думать так.– Грустно улыбнулся Портретов.– Действительно, вы изменились.

– Не будем говорить обо мне. Я все- таки с вами не согласна. Вы не думали о том, что дети не простят вам такого легкомыслия?

– Своим детям я пытаюсь привить любовь к людям, а не любовь к деньгам.

– Ох, Слава, Слава… Какой вы спорщик! Я не замечала раньше в вас этой черты.

Она засмеялась нежным смехом, вызывая у него ответную улыбку. Попыталась снять возникшее напряжение, потому что становилось нестерпимо. Лучше бы она не приходила сюда, а вернулась с вокзала домой, легла спать.

– Я рада вас видеть! Мы не виделись десять лет.

– Да…

– Как же вы все- таки живете?

– Хорошо, Варвара.

– Я рада за вас. А почему мы на «вы»? Ведь мы, кажется близкие родственники. Давайте пересилим себя и начнём общаться по-родственному.

– Я согласен.

В её глазах блестели злые слезы. Она не чувствовала себя хозяйкой положения. Она помнила его другим, когда он был безумно влюблен в неё. И ей не хотелось видеть его с другой стороны. Почему он не пытается встретиться с ней взглядом, а если встречается, то тут же отводит глаза? А ей было необходимо смотреть в них, чтобы многое понять. Но страх неумолимо приближался к сердцу, потому что становилось ясно- Портретов счастлив в своей семье, с её сестрой.

Этого не может быть!

Варвара отказывалась верить. Она понимала, что не может радоваться от этого понимания. Ей невероятно грустно. Она совершает глупые поступки, как подросток. Поток её слов о деньгах непростителен, потому что она так не думает. Ей хотелось оттолкнуть его от себя, но, совершая это, испытывала боль, которая начинала сильно мучить её.

– А ты продолжаешь работать в музыкальной школе?

– Нет. Я ушла от туда.

– Очень жаль.

– Провожу уроки на дому, я часто болею.

– Болеешь?

– Не беспокойся, ничего серьёзного. Иногда бывают головные боли, как у всех женщин.

– Тебе нравится работать дома?

– Где-то же надо работать.

– Я помню, Варвара, как ты очень красиво играла Шопена. Тебе удавалось передать то осеннее настроение, что сокрыто в нотах. Сейчас тоже осень. Жаль, что здесь нет фортепиано. Я бы с удовольствием послушал тебя.

– Слава, ты мне льстишь, наверно.– Она покраснела, застыдилась.

Господи, она так отвыкла от искренности! Она никому не верит, всех презирает, над всеми иронизирует. Но какой бы она стала, если бы тогда Олег не позвал её тогда? Она родила бы детей Портретову и была бы счастлива от того, чего имеет. Её бы устраивало жить в маленьком городе в Ивановской области, водить свою дочь на кружок танцев в какое-нибудь развалившееся ДК, а сына в школу к полупьяному учителю рисования. Нет- нет, это Юлина судьба! Нельзя ставить себя на её место. Это неприемлемо. Не нужно. То, что она наговорила Портретову, чепуха. Она никогда не считала, что ради денег стоит переступать себя. Это всё от смущения, растерянности.

Необходимо просыпаться утром с улыбкой и идти на работу, которая приносит тебе радость. Вот тогда ты сможешь себя проявить, доказать свою значимость, неповторимость! Что толку тихо ненавидеть своих учеников за постоянные ошибки в гаммах? Они не виноваты в том, что ты бездарный педагог! Но почему бездарный? Когда она такой стала? В музыкальной школе все было по-другому. А сейчас у неё всего два ученика! Никто больше не стремиться на её уроки. Она забыта. Серьёзные изменения за десять лет, а она заметила это только сейчас, оказавшись рядом с Портретовым.

Варвара была необычайно расстроена от понимания собственной жизни. Оказывается, она так бедна! У неё ничего нет! Она укрылась за Олегом, внушила, что его подачки – её счастье, её судьба. Она делит его с другой женщиной, считая себя свободной и независимой. Работа больше не приносит удовлетворение, стала неприятной, почти ненавистной.

У неё нет смысла жизни. Она просто проживает один день за другим. Варвара поймала себя на том, что находится в замешательстве уже несколько секунд, широко улыбнулась, пытаясь спрятать за этой улыбкой тоску и тревогу.

Вернулась Юля. Варвара машинально взглянула на её округлившийся живот. Сестра полная, не сразу заметишь. И не боится совсем. А ведь это невероятно больно родить ребенка, потом растяжки, широкие бедра, обвислая грудь. Но если Портретов её любит, то, какое это все имеет значение?

– Представляешь, пришлось прочитать им, целую главу про дракона Мартина. Я-то думала, что они валятся с ног от усталости! У вас, Алевтина Федоровна, прекрасная детская библиотека! Я всегда это говорила.

Портретов что-то тихо ответил жене, она засмеялась. Дракон Мартин? Кто это? Варвара отвернулась к столу и приняла из рук матери чашку с горячим чаем. Она совершенно не знала современных героев детских книжек. Дракон Мартин! В своём детстве она любила книгу о Мэри Поппинс , а ещё читала про Мумми Троллей и о Королевстве Кривых Зеркал.

– Я бы выпила кофе, утро скоро!

– Варюш, но мы только заварили свежего чая!– Всплеснула руками Инна Ивановна.

– А я бы тоже выпил кофе!– Портретов поднялся с кресла, подошел к тете и обнял её.– У тебя же найдется баночка с кофе?

– Конечно, милый!

Он повернулся в сторону Варвары. Они встретились взглядами, он улыбнулся ей, и Варвара отвернулась, боясь расплакаться. Ей не хотелось домой. Она с тревогой поглядывала на часы, боясь каждого движения матери. Вдруг уже начнет собираться . Но Инна Ивановна сидела в обнимку с Алевтиной Федоровной и будто не думала о времени.

Было уже почти шесть часов утра. Юля не выдержала и ушла спать. Варвара поднялась с места и требовательно посмотрела на мать.

– Нам, кажется, пора. Засиделись.

– Да, да…– Тут же поддержала её Инна Ивановна.

– Уже уходите? Как жаль!– Огорченно вздохнула Алевтина Федоровна.– Обязательно приходите к нам на обед! Слышите, обязательно!

Варвара обернулась к Портретову. Он галантно помог ей надеть пальто и закутаться в шарф. Она стояла совсем близко к нему, что даже ощутила тепло его тела и легкий аромат мужского парфюма. А чем пахло от него десять лет назад? Она совсем не помнила. Неужели так же потрясающе?

Безумно захотелось коснуться пальцем его щеки.

Она удержалась. Попрощалась немного холодно, но его глаза улыбались. Он нашел её тонкую ладонь и пожал её.

– Мы ещё увидимся! До свидания.

Она передёрнула плечами. Отвернулась. Сердце её неистово билось.

Варвара проснулась около трех часов дня и обнаружила записку от матери. Оказывается та ушла на обед к Портретовым. В записке было указано время, она была написана два часа назад.

Варвара поднялась с постели, потянулась и не спеша направилась в ванную. Длинные волосы заколола шпильками на затылке и тяжело вздохнула. Она старалась не думать о матери, которая ушла к Портретовым одна, не разбудив её. Что за непонятный странный поступок!

Варвара умылась и пошла на кухню, включила телевизор. Завтрак был готов и плотно укрыт толстым полотенцем, чтобы не остыл. Обида разрасталась, но неожиданно пришло понимание, что все не так плохо. Портретов поймет, что она дома одна и…

И что?

Что он сделает? Прибежит делать предложение руки и сердца?

Как глупо! Надо было просто разбудить её и вместе идти на этот дурацкий обед! Юля бы занималась детьми, а Варвара вновь заставила бы Портретова говорить. Ей хотелось быть с ним высокомерной, хищной, показать, что у неё всё прекрасно, она живёт так, как хочет. Пытаться убедить его, что счастье в деньгах. Но за ночной разговор было невероятно стыдно. Хотелось вырезать его из памяти Портретова. Что он подумал о ней? Хорошо бы, если воспринял за шутку.

Юля рассказывала, что он чудак и мечтатель. Будто ждет, что рано или поздно свершится какой-то вселенский переворот и в корне изменит судьбу человечества. Все происходящие события воспринимает, как символы, предвестники этого. Поэтому он так любит говорить о космосе, о Вселенной.

Варвара выключила телевизор и поймала себя на том, что думает о Портретове так, будто не было этих десяти лет. Она не допускала мысли о том, что он мог измениться. Да и почему он должен меняться? Когда-то Юля смеялась над его словами, считала их бредом сумасшедшего. А после замужества утверждает, что не сумасшествие это вовсе. Чудак и мечтатель!

Варвара расположилась в кресле с книгой Блока. Задумалась. Что тогда читал Портретов? Кажется, Брюсова, Сологуба, Пушкина. Они часами говорили о книгах.

А Юля ничего не читала. Ей нравилось гулять, сплетничать с подругами по телефону, смотреть боевики, ужасы и эротику. Она пыталась заниматься боксом, плаванием и фигурным катанием, но была импульсивна и неусидчива, поэтому ничего не вышло из этого. А в старших классах Юля пристрастилась к алкоголю и энергетикам, поглощая разнообразные коктейли и пиво, от которых у Варвары скулы сводило от отвращения. Парня у Юли не было, лишь друг Смирнов, с которым они во дворе играли то в шахматы, то в футбол. Судьба совершила неожиданный поворот, соединив Юлю и Портретова, таких разных людей. Варвара тяжело вздохнула, раздражаясь на хаотичные мысли, которые мешали сосредоточиться на книге. Почему она пытается очернить мысли о сестре? Ведь она всегда любила её несмотря ни на что. Даже сейчас где-то в глубине души билась эта самая любовь, пытаясь выбраться наружу и затопить всё существо Варвары.

Но вопросы, как барьер, не пропускали нежность. Зачем Юля вышла за него замуж? Десять лет назад Варвара рассмеялась, когда узнала об этом, не восприняла всерьёз, потому что понимала какие они разные люди. Юля даже не знает кто такой Сологуб, а произведения Пушкина путает с произведениями Лермонтова, поклонница Рамштайна, не признававшая Вивальди и Шопена, которых Портретов очень любил. Грубая до мозга костей, любительница вставлять пошлые словечки туда, куда не следует. Как они построили благополучную семью? На чём она существует? Они счастливы! И тень Варвары не помешала им заниматься сексом, родить детей. Как это возможно? Или это мир перевернулся с ног на голову, и Варвара просто ничего не понимает!

Книга выпала из рук, она даже не заметила. Мысли кружились в голове, переплетаясь с прошлым, отрицая настоящее. Она не верила в то, что они счастливы. Это ловкий обман, пыль в глаза. Но Юля-то ещё может быть! Что она видела прекрасного в жизни? Её ограниченный мозг ничего не воспринимал. Гулянья с сомнительной компанией, пиво, рок музыка, чёрная одежда, безобразные волосы! Кто знает, может, именно это событие внесло в её жизнь яркие краски. Но оправдывает ли это предательство, которое она совершила? Варвара не могла воспринимать это иначе.

Портретов с Варварой поцеловались всего один раз. Шёл дождь, и они бежали домой под одним зонтом. Это было так прекрасно, что счастье, затопившее её тогда, она помнила до сих пор. Он хотел жениться на ней и много говорил об этом. Будто решил это сразу, как впервые увидел её. Варвара смеялась, верила, сердце билось от этих слов, как сумасшедшее. Её никто больше так не любил. Отношения с Олегом – другие. Основаны на сексе, ревности, уговорах, внешности. Да, она любила его внешность, не задумываясь о душе. В какой-то момент ей стало важно, что мужчина, который находится рядом с ней – красив. Она не задумывалась о его характере. Это было не важно, гораздо важнее восхищение окружающих. Он ей изменял, но всегда бешено ревновал. И поцеловались они в первый же вечер знакомства, а занялись сексом на второй. Женщина осознавала, что длительные отношения продлились именно из-за того, что ей безразлично. Это ровное безразличие она называла любовью. А теперь увидела собственными глазами разорение этой связи и испытала отвращение. Чувство гадливости всегда находилось где-то рядом, оно не было новым, необычным и пугающим. Позорная гадливость возвращалась изо дня в день, а Варвара пыталась отодвинуть её подальше, не замечать. Тесный, удушающий круговорот дел разочаровывал всё больше. Когда-то она наслаждалась работой в музыкальной школе, ей нравилось играть на фортепиано, объяснять детям искусство играть по нотам и гордилась, видя в их глазах интерес. В какой-то момент бешенное зло заставило поступить иначе. И почему сейчас она вспомнила о том, что было? Приятные воспоминания надёжно упрятаны в дальний угол сознания и укрыты вонючими тряпками разочарования. Но она уже привыкла, смирилась и поверила в то, что так и должно быть.

Варвара не заметила, как стало темно. Сколько она просидела вот так? Хватилась книги, подняла её с пола и открыла на первой попавшейся странице. Ничего не было видно, но она не собиралась включать свет.

Хлопнула входная дверь.

– Варюша, почему ты сидишь в темноте?

Варвара зажмурилась от ярко вспыхнувшей лампы. Она недовольно смотрела на сияющую мать и чувствовала себя обделённой. Будто пришёл Новой год, а ей не досталась подарка.

– Почему ты не разбудила меня?

– Но ты так сладко спала.

– Всё- равно!

– Было жалко, честное слово.

– Обед затянулся до ужина. Вы действительно все это время ели?

– Да, и, правда, уже семь часов! Но как не хотелось уходить. Алевтина Федоровна приготовила отличное жаркое. Мы с ней накрыли на стол, конечно, говорили без конца. Она прекрасная собеседница, хотя ей уже семьдесят! Но ведь голова у неё совсем ясная, она помнит все. Хотела бы я быть такой же в её возрасте.

– Мам, ты будешь ещё лучше!

– Надеюсь на это. Но у меня постоянно происходят скачки давления и часто боли в области сердца. А Алевтина Федоровна ни на что не жалуется.

– Это не значит, что у неё ничего не болит.

– Не знаю.

– Чем вы ещё занимались?

– Мы повели детей гулять в парк. Они познакомились с ребятами и играли с ними. Дети такие милые, общительные, им всё интересно. А мы сели на скамейку и снова разговаривали.

– О чем?– Устало вздохнула Варвара, поднимаясь с кресла и разминая затекшие ноги.

– Неужели нам не о чем поговорить?– Инна Ивановна, наконец, разделась и вошла в комнату. Она помолодела, на губах сияла улыбка.– Вспоминали прошлое. Алевтина Федоровна родилась в 1947 году. Представляешь себе? У нее столько воспоминаний. Родители познакомились на войне, а потом случайно, уже после победы, встретились в Омске, там и стали жить. После смерти родителей в 1970 году, Алевтина Федоровна переехала сюда. Личная жизнь её не сложилась. Когда Славочка родился, ей было тридцать пять лет. Она сразу же взяла племянника к себе.

– Зачем?

– Помогала своей сестре, которая должна была выйти на работу, почти сразу после родов. Ты же помнишь его маму, Варя? Она работала в нашей больнице гинекологом, Марина Федоровна Овалова! Прекрасная, благородная профессия, особенно в маленьком городе, как наш, где всегда не хватает рабочих рук.

– О чем ты говоришь, мама?– Варвара побледнела и бросила на Инну Ивановну недоверчивый взгляд. – Я прекрасно знаю, где она работала.

– Да, да. У Марины Федоровны было много работы, один выходной в неделю. Бедная, она отсыпалась в этот единственный свободный день, и у нее было мало времени для сына, которого она очень любила. А после смерти мужа стало ещё тяжелее. Поэтому помощь Алевтины Федоровны неоценима.

Повисла пауза, во время которой Инна Ивановна налила себя чашку чая.

– А что Юля?– Варвара попыталась перевести разговор на другую тему.– Как себя чувствует?

– Прекрасно. Дорога не слишком утомила её.

– Ты ничего не говоришь о её третьей беременности. Не удивлена?

Инна Ивановна не ответила.

– Мам! Ты знала что ли? Почему мне ничего не сказала? Я глупо выглядела перед Портретовым. Все знали, а я нет!

– Я тоже не знала.– Выдавила из себя мама. Варвара нахмурилась, заметив плотно сжатые губы.– Как-то неожиданно все это.

– Это точно. Удивительно, что в таком положении решилась на поездку. Куда только смотрит Портретов? Какой у неё срок?

Инна Ивановна печально пожала плечами.

– Неужели ты не спросила?– Удивилась Варвара.– Мам, что с тобой?

– Зачем я стану спрашивать, если она не захотела об этом говорить? Наверно, у неё есть причина вести себя так. А, может, просто не придаёт этому значения.

– Чем она занята?

– Они собирались со Славой сходить на каток в оздоровительный центр.

– На каток?– Изумилась Варвара.– Но она, же беременна!

– Да, это, наверное, безумие, но Слава обещал быть с ней. Он во всем поддерживает её. Заверил нас, что Юля хорошо катается на коньках. Я это и так знаю. Она с шести лет играла с мальчишками в хоккей во дворе. Помнишь это время? Тогда ещё заливали лед всем миром, выравнивали деревянными лопатами, чистили от снега.

– Не помню. Я не любила зимой гулять допоздна.

– Да, конечно, ты больше любила читать и играть на фортепиано, а ещё ты прекрасно шила. Варюш, может быть, купим хорошую швейную машину, а? И ты станешь шить, как прежде!

– Что я стану шить, мама?

– Какие-нибудь милые вещи для будущего малыша или платья для Тани. Кстати Саше требуется карнавальный костюм к Новому году. Я обещала ему посмотреть в магазине, но если ты сошьёшь, то…

– Это было очень давно. Я не стану ничего шить, мама! – Раздраженно сказала Варвара. Ей не хотелось шить для Портретовых.– А Юльку не надо было отпускать!

– Ну что в этом такого, что Юленьке захотелось на каток? Почему ты так на меня смотришь, Варя?

– Но она может потерять ребенка!

– Господи, что за ужасы ты говоришь?– Махнула на неё рукой мать. Было видно, что она расстроена. Глаза печальны, а уголки губ опущены.

– Мама, вы там все с ума сошли? Этому необходимо помешать, неужели ты не понимаешь? В её положении категорически нельзя вставать на лед!

Она будто ждала какого-то толчка. Быстро начала собираться.

– Куда ты?– Испуганно спросила Инна Ивановна.

– Постараюсь предотвратить беду, если успею!– Зло сверкнула на неё глазами Варвара.

– Но…

– Почему ты не разбудила меня? Если бы ты это сделала, то я была бы самым адекватным человеком среди вас и никогда бы не позволила этому безумству!

– Почему ты так говоришь?

– Потому что я права, мама! Вы со старухой предаетесь воспоминаниям и ничего не видите вокруг! Как ещё детей не угробили, когда гуляли с ними в парке! Я уверена, что даже не следили за ними!

– Варя! Ты говоришь жестокие вещи! Ты неправа!

Но Варвару нельзя было остановить. Она выплеснула всю обиду и раздражение, накопившееся за день. Стоя перед зеркалом, резко расчесывая волосы, продолжала говорить, не глядя на испуганную, притихшую мать.

– Неужели ты не понимаешь, мама, что несешь ответственность за детей! Для чего вы пошли с ними в парк? Чтобы умиляться прошлому безумной старухи? Ну, родилась она в 1947 году, и что? А я родилась в 1974! Что в этом необыкновенного? То, что она уже старая, полоумная старуха, в этом я убедилась!

– Почему?

– Потому что нормальный человек, любящий своего племянника и его детей никогда не позволит его беременной жене встать на коньки!

Инна Ивановна расплакалась. Варвара замерла и тут же гнев её утих и она начала испытывать угрызения совести. Она бросилась к матери, но та оттолкнула её.

– Почему ты такая злая, Варя?– Говорила она сквозь слезы.– Что с тобой происходит? Я не понимаю. В последние дни, ты как с цепи сорвалась.

– Мам, прости, успокойся! Ну, я была не права, что так разговаривала с тобой.

– Я чувствовала, что приезд Славочки скажется на тебе.

– В каком смысле? Что ты ещё придумала?

– Я специально тебя не разбудила. Я считаю, что тебе не надо больше встречаться с ним.

Варвара отпрянула, а Инна Ивановна, понимая, что сказала лишнего, перестала плакать и испуганно заохала.

– Мам, ты понимаешь, что говоришь?

– Конечно, я понимаю.

– Мне не надо встречаться с Портретовым?

– Не желательно. Но я не запрещаю тебе, конечно. Ты только пойми меня правильно.

– Хорошо, постараюсь.– Она еле сдерживалась, чтобы не повысить голос.– Но скажи, как ты представляешь это? Мне делать вид, что я их не знаю? Портретова и свою родную сестру? Ну, что? Что ты так смотришь на меня?

– Ты все разрушишь!

– Что я разрушу, мама!– Повысила голос Варвара.

– Семейную жизнь Славочки и Юли.

– Почему это я её разрушу?

– Я вчера видела, как ты смотрела на него. Сердце матери не обманешь.

– Бред какой-то.– Варвара вышла из комнаты в прихожую и стала надевать пальто. Она покраснела и чувствовала, как горит её лицо.

– Варя, я не права? Ну, скажи, что я не права! Успокой меня!

– В чем ты права, мама? У меня есть Олег, Портретов женат, его жена беременна третьим ребенком! Мы с ним добрые друзья и я смотрела на него только как друг! Просто мы не виделись десять лет! Мне интересен этот человек, что в этом такого? Ты и сама любишь его послушать!

– Ты не обманываешь меня?

– Я не хочу больше слышать этот бред! Я сейчас иду к Портретовым и попытаюсь остановить эту безумную. А потом я вернусь, и мы станем ужинать!

– Не говори, пожалуйста, о Юле в таком тоне.

– Другого тона она не заслуживает.

– Но она твоя сестра!

Варвара нарочно громко хлопнула дверью, чтобы скрыть свое смятение. Что с ней происходит? Зачем она к ним идет? Ей совершенно все равно, чем они занимаются, катаются на коньках или читают книги! Варвара тоже была уверена, что рядом с Портретовым Юля в полной безопасности.

Так зачем она идет к ним?

Погода испортилась, стало холодно. Варвара пожалела, что не надела шапку. Длинные волосы растрепались, закрыли лицо. Пришлось приложить немало усилий, чтобы собрать их. Она вновь пробежала мимо автобусной остановки, желая быстрее добраться до места. Сердце её сильно билось в груди, глаза загорелись. Она совершенно не хотела ничего менять. Да, у неё есть интерес к Портретову, она до сих пор не может забыть его чувства к ней. Но интерес совсем маленький. Это скоро пройдет, должно пройти.

У Портретовых она застала милую картину, когда вся семья сидела на полу и громко хохотала. Поводом для веселья был мальчик, который испачкал лицо банановым йогуртом. Варвара остановилась на пороге в недоумении. Она тяжело дышала, волосы были растрепаны, пальто расстегнуто. Лицо раскраснелось, потому что она бежала всю дорогу, глаза ярко горели. Спокойная, домашняя обстановка отрезвила её. Она слишком впечатлительна и нервна. Чем помешала ей эта прекрасная дружная семья? Из-за своих беспорядочных мыслей приходилось расплачиваться потерянным временем. Ведь её никто не ждал. Брезгливо передернула плечом на испачканную мордашку.

Увидев её в таком состоянии, все замолчали. Первым пришла в себя Алевтина Федоровна.

– Варечка, что случилось?

Она не ответила. Медленно сняла пальто, повесила его на вешалку, скинула сапоги, пригладила перед зеркалом волосы. Она пыталась успокоиться, пыталась удержать порыв накричать на всех, прогнать вон, заплакать. Но вошла в комнату и улыбнулась, крепко стискивая дрожащие пальцы.

– Я гуляла и решила зайти к вам. А что за смех? Неужели вы смеетесь над этим милым малышом?– Она наиграно улыбнулась, вздохнула и покачала головой.

– Да, он прекрасно испачкался йогуртом!– Наивно округлила глаза Алевтина Федоровна.– Саша совсем большой и сам прекрасно кушает.

Варвара постаралась изобразить умиление, но единственным желанием было – рассмеяться злым смехом. Она поймала скромную улыбку Портретова, отвернулась, быстро провела по волосам ладонью. Юля, молча, смотрела на сестру, потом стала серьезной, поднялась с пола, оттолкнув руку мужа, который попытался помочь ей.

– Таня, Саша, собирайте свои игрушки!– Сказала она притихшим детям.– Пойдемте в вашу комнату, я включу вам мультики.

Варвару поразило, что дети не спорили. Они послушно поднялись и, собрав с пола игрушки, направились за матерью.

– Саша, тебе нужно умыть лицо.

И снова никаких возражений. Алевтина Федоровна вздохнула и сказала, что пойдет разогреть чай. Варвара не хотела чаю, но её обрадовало, что пожилая женщина вышла вслед за детьми. Юля ещё несколько минут постояла на пороге. Она покраснела, видимо мучаясь от какой-то мысли. Портретов беспокойно смотрел на жену.

– Я могу пойти с детьми.– Сказал он.

– Не нужно, останься с Варей. Я сейчас подойду.

Когда все ушли, Варвара пересекла комнату и с изяществом опустилась в кресло, не забыв перекинуть длинные волосы через плечо. Она знала, что красива в этом свитере и длинной юбке, как героиня Тургеневских произведений.

Портретов зажег верхний свет и присел за стол.

– Девочка похожа на тебя.– Начала разговор Варвара.

– Таня?– Рассеянно ответил он.– Да.

– У тебя очень послушные дети.

– По-разному бывает.

Они помолчали. Вернулась Алевтина Федоровна и присела рядом с племянником. Она завела скучный разговор о какой-то своей родственнице из Омска, который Портретов с радостью поддержал. Варвара слушала, кивала, изображая интерес. Но была погружена в свои будоражащие мысли. Она забыла о сестре, которая все не приходила, видно дети не отпускали её. Ей нравилось сидеть в теплом доме Портретовых, где все дышало мужчиной, о котором она думала. Портретов не смотрел на неё, но Варваре было невыразимо приятно и спокойно.

Будто и не было десяти лет. Зачем ей Физицкий, который до сих пор не позвонил, не дал знать о себе? Её вдруг возмутила его параллельная жизнь. Захотелось оскорбить его, ударить. Подлец! Мерзкий негодяй! Всегда был занят только собой. Внезапно опостылела съемная комната, где они с Олегом провели незабываемые моменты. Все отошло, стерлось. Был только Портретов. Честный, добрый, настоящий.

Алевтина Федоровна заметила, что чайник вскипел, и ушла на кухню. Варвара поднялась с кресла и пересела за стол. Портретов задумчиво смотрел, в окно, не шевелясь.

– Слава, я хотела сказать тебе… я должна… о том, что тогда произошло!– Тихо заговорила она и испугалась. Слова вырвались неожиданно. Вдруг он не поймёт, что она имеет в виду то прошлое, которое все замалчивали! И придется объяснять, оправдываться. Варвара замерла, уже жалея, что начала этот безумный и никому не нужный разговор. Слава повернулся к ней, в глазах мелькнул жадный интерес. Он не держал зла, она сразу это поняла. Успокоилась и решилась продолжить.

– Слава, тебе тогда пришлось нелегко из-за меня…

Он улыбнулся, но продолжал молчать. Это придало ей уверенности, потому что он хотел получить ответы. В глазах горел вопрос. Почему тогда, десять лет назад, она жестоко бросила его, предала? Варвара протянула руку и накрыла его ладонь своей. Он вздрогнул, но руки не убрал. Она обрадовалась, лицо вспыхнуло, голова закружилась.

– Я не хотела причинить тебе зла. Я не понимала, что происходит со мной. Мое прошлое оказалось сильнее моей воли. Возможно, это ошибка, и ты не хочешь говорить об этом, но мне необходимо объяснить.

– Хочу, Варвара.– Тихо ответил он.– Хочу говорить об этом.

– Ты не забыл?

– Нет.

– Тогда я скажу, доверюсь тебе, надеясь на твоё понимание и великодушие.

– Не нужно ничего говорить. Ты любила другого человека. Но не понимаю, почему тогда ты не призналась. Я бы понял. Не стал осуждать.

– Любила? Ах, да, тебе наверно Юля что-то рассказала…

Варвара вдруг поймала себя на том, что не знает, как объяснить ему правду. Она неисчерпаемо находила оправдания самой себе, но никогда не пыталась объяснить это вслух. Слова замерли, будто их заморозила ледяная буря. Портретов внимательно смотрел на неё, пытаясь что-то для себя понять.

Она быстро одернула руку, когда Алевтина Федоровна снова вошла в комнату. Старушка поставила на стол поднос с чаем, стала расставлять чашки, и заговорила о погоде. Варваре пришлось поддержать этот разговор. Она смотрела на Портретова, который был задумчив и отстранен. У неё тревожно билось сердце, ведь она понимала, что он обдумывал её слова, её порыв. И совершенно не было стыдно, наоборот, было легко, прекрасно. Варвара ощутила себя счастливой, готовой перейти черту, которую провела много лет назад. Много времени её душа была выжжена, но оказалось, что Портретов ничего не забыл, он помнит, и события прошлого не дают покоя. Он хочет получить ответы, и она готова ему их дать.

Они пили чай, разговаривали. Юля все не появлялась. Часы показывали пятнадцать минут десятого. Портретов не выдержал.

– Надо сходить за Юлей.

– А вдруг она уснула с Сашей, как вчера?– Улыбнулась Алевтина Федоровна.

– Тогда я поцелую их и вернусь.

Но только он поднялся с места, в комнату тут, же вошла Юля, будто стояла за дверью и подслушивала. Варвара нахмурилась. Бросила быстрый взгляд на сестру. Юля прислонилась к стене. Её глаза были красными, полные губы искривились, будто она собиралась заплакать.

– Что с тобой?– Испугался Портретов.

– Ничего. Голова разболелась.

– Тогда может быть, приляжешь?– Он бросился к ней, схватил её за руку и начал считать пульс.

– Ничего страшного.– Она улыбнулась ему. Варвара нерешительно завозилась на своем стуле. Нашло подозрение, что все ошибка! И любовь Портретова к ней давно прошла, растаяла, как облако. К чему приведет настойчивость общения? К чему объяснения? Они уже потеряли свою силу. Вон он как заботится о своей жене. Ласков и нежен с ней, будто она хрустальная ваза. От этого пропадают силы. Неприятно и больно. Надо уйти, прекратить эту пытку, это унижение. Ошибкой было с её стороны приходить сюда.

Но Варвара так, же понимала, что не сможет остановиться. Не хочет. Им необходимо поговорить о том, что произошло десять лет назад. Никакой ошибки нет, просто нервы расшатались. Ещё бы, столько впечатлений за один день!

– Как дети?

– Таня читает Саше «Волшебные сказки».

– Она же знает всю книгу наизусть!

– Поэтому ей легко читать.

Разговор казался личным, интимным. У Варвары закружилась голова, она решительно не хотела слышать ничего подобного! Удивлялась своей боли, своему желанию зарыдать. Машинально потёрла виски, глубоко вздохнула, нацепив на лицо вежливую улыбку.

– Идите же чай пить! Сейчас все остынет.– Позвала она, оглядываясь на Алевтину Федоровну, ожидая поддержки. Юля не шла, и Портретов оставался подле неё. Варваре хотелось подойти и надавать пощёчин сестре, ядовитый гнев душил, и женщина еле сдерживала его.

– Наверно я все-таки прилягу.

– Так сильно болит голова?– Ещё сильнее забеспокоился Портретов.

– Я не знаю. Как-то не по себе.

– Пойдём, я провожу тебя.

– Нет- нет, оставайся, пей чай, ведь ты хотел чаю!

– Но…

– Меня Варя проводит!

Варвара улыбнулась одной из своих печальных, беззащитных улыбок, отставила в сторону чашку с недопитым чаем, поднялась. Гнев отступил, когда она столкнулась с испуганным взглядом сестры. Кивнула Портретову, обещая, что все будет хорошо. Но она ещё сердилась и жалела, что не успела сказать ему главное.

Две сестры прошли дальше по коридору и вошли в спальню. В комнате было полутемно, горел лишь маленький ночник, хорошо пахло поздними осенними цветами, которые стояли в вазе на подоконнике.

Юля закрыла дверь, остановилась. Она поправила волосы, которые с детства были у неё необыкновенно гладки, будто она покрывает их специальным лаком.

– Как твоя голова?– Холодно спросила Варвара.– Ложись, я погашу свет.

– Варя, скажи мне правду!

Резкий шепот сестры заставил Варвару вздрогнуть.

– О чем ты?

– Умоляю, скажи мне правду! Ведь ты не просто так пришла к нам в такую погоду!

Проницательность Юли была ошеломляющей. Варвара опустилась на старую кровать, не понимая, как станет вести себя в этой ситуации. Признаться в том, что хотела увидеть Портретова? Хотела остаться с ним наедине? Что собирается открыть тайну своего прошлого, о котором только он ничего не знает?

Такой разговор был невозможен.

Юля неуклюже опустилась на пол, у ног Варвары.

– Варя, скажи, не молчи! С мамой случилось несчастье?

– С мамой?– Варвара очнулась от мрачных раздумий. Неожиданный поворот привёл её в чувство.

– Да! Ты ведь прибежала из-за неё, ты была расстроена! А увидела нас и не решилась сказать! Варя, что с ней?

– Ничего с ней не случилось, успокойся.

– Ты можешь говорить правду, не обращая внимания на мое положение! Слава говорит, что беременные женщины – это обычные женщины, им не надо ничего запрещать, они должны жить полной жизнью! А мама весь вечер жаловалась на боли в груди! Она была отстраненной, какой-то постаревшей. Это сердце, правда?

– Твой Слава- дурак!– Невольно вырвалось у Варвары.– И ты- дура! Мама просто под впечатлением от вашего приезда. Шутка ли, впервые увидеть внуков! Надо было чаще приезжать.

– Ты права, я жалею, что мы столько времени не виделись. Надо было приезжать каждое лето, в каждый отпуск. Но не получалось.

– Ты постоянно беременна, какой уж тут отпуск!

– В этот раз меня это не остановило.– Усмехнулась Юля, как странно, испуганно посмотрев на сестру.– Но ты говоришь мне правду? С мамой действительно всё хорошо? Варька! Ты меня хочешь с ума свести?

– Хочешь знать, почему я прибежала к вам?

– Конечно, хочу!

– Хорошо, я скажу! Мама пришла от вас и сообщила мне, что ты собираешься пойти на каток! Это правда?

Варвара смотрела строго, будто учительница спрашивала ленивого ученика домашнее задание. Юля пожала плечами, не понимая проблемы.

– Да, мы хотели, но коньки оказались старыми и разорвались. Но причем тут…

– Ты уже взрослая женщина, Юля, у тебя двое детей! Ты не подумала о том, что могла бы оставить их сиротами!

– Не понимаю.

– Тогда бесполезно объяснять.– Вздохнула Варвара.– С тобой мог произойти несчастный случай! Да он бы обязательно произошел, если бы не эти коньки, которые возможно спасли твою жизнь.

– Ты так усложняешь, потому что любишь меня, но уверяю тебя, что Слава, ни за что не допустил бы.

– Он не Господь Бог! Ну что ты смеешься?

Юля радостно улыбалась, сидя на полу, в нелепой медвежьей позе. Испуг внезапно ушёл из её глаз и сразу стало легко, напряжение исчезло.

– Я тебя так люблю, Варька! Я всех люблю! Столько много любви во мне!

– Было время, когда ты всех ненавидела.

– Нашла что вспомнить. Я была одинока.

– Почему ты была одинока? А как же мы с мамой?

– Мама всегда любила тебя больше,– Веселилась Юля. Казалось, это её совершенно не волнует.– Потому что ты красавица.

– Ну что ты несёшь?

– Правда- правда!

– Не говори глупостей! Мама любит нас обеих, а не потому, что кто-то кого-то красивее. И почему я должна эти элементарные вещи объяснять тебе? Какая ты дурочка! Ну настоящая дурочка!

– Это не зависело от мамы, просто наша такая человеческая природа – мы любим все красивое, а уродливое отрицаем. Мама не могла понять, почему я такой уродилась – толстой, неповоротливой, не женственной.

– Ты была подростком. Носила ужасную одежду, которая портила тебя. Зато сейчас ты изменилась.

– Ты действительно так считаешь?– Обрадовалась Юля.

– Да.– Ответила не совсем уверенно Варвара.

– Это все Слава. Господи, как я его люблю!

Варвара задумчиво посмотрела на неё и вдруг спросила:

– А как так вышло? Как вышло, что он сделал тебе предложение? Прости, что задаю такие вопросы!– Поспешно добавила она.– Просто мы никогда не говорили об этом.

– А тебе интересно?

– Не так, чтобы очень… Но в общем, да.

– А он не делал мне никакого предложения.– Весело засмеялась Юля.– Это я ему его сделала.

– Боже мой! Но ведь он тебе никогда не нравился. Ты считала его сумасшедшим, старомодным, мне казалось, что ты его презирала.

– Не знаю. В глубине души он мне нравился.

– Наваждение какое-то. Ты была очень грубой в то время.

– Согласна.

– Как же вышло?

– Понимаешь,– Юля вмиг стала серьезной.– В тот вечер, когда был накрыт стол и все ждали Славу на ужин… Ты помнишь тот вечер? Я вернулась домой, а мама вышла зачем-то в магазин. Ты сидела в комнате, такая красивая, в новом платье. Мне казалось, что ты была счастлива. У тебя были необыкновенные глаза.

– Ты издевалась надо мной. Глупо шутила.

– Да, я глупо шутила над тобой и говорила много плохого про Славу. Я считала, что он тебе не пара.

– Почему?

– Ты очень красивая, Варя! А он нет. Он – горячий, а ты – холодная. Он любит космос, а тебе на него плевать. Я совершенно не понимала, как вы станете мужем и женой. Он тебе сделал предложение, ты его приняла. Как-то ровно, безразлично. Ну, положено выходить замуж, ну и выйду. Как-то так. А разве вы с ним пара? Нет, это было бы ошибкой. Вы бы всю жизнь страдали. Мама была безумно рада, что ты наконец выйдешь замуж. Но я её напугала. Знаешь, я сказала ей, что Слава маньяк, потому что ходит в шляпе. На него выписали ориентировки в полиции, и его физиономия красуется на всех столбах, потому что он в розыске.

– Дурочка!

– Я старалась помочь тебе. Ты же совершала страшную ошибку.

– Мама поверила?

– Конечно! Ты же знаешь маму.

– Поэтому она ходила к его тете?

– Да, она тут же побежала к ней. Наша мама наивна. Я сказала то, что тогда пришло мне в голову, а она поверила. Но видно визит прошел на высшем уровне, потому что, вернувшись от нее, она принялась готовить праздничный ужин в честь вашего обручения. Она говорила, что теперь всё будет хорошо. Но я-то знала, что ничего хорошего не будет. И ведь оказалась права! А, Варь? Хорошо, что Физицкий прибежал именно в этот вечер. Ты выглядела потрясающе.

– Ну, хватит!– Притворно смутилась Варвара. Но на душе скребли кошки. Отношение сестры потрясало. Так она что же, всегда заинтересована была? И хотела, чтобы свадьбы не было? Голова шла кругом.

– Но ты действительно выглядела очень хорошо. Я даже подумала, что останусь с вами, посижу, послушаю Славу. Он тогда любил рассказывать про планеты, млечный путь. Помнишь?

– Да. Но ты считала, что я совершаю ошибку? Ты так считала?

– Это было во мне, признаю. Но я сомневалась. И тогда, в тот вечер, когда увидела тебя в красивом платье, с необыкновенными глазами, мне стало спокойно. Слава теперь член нашей семьи, это решено. Я смогу когда угодно видеть его, разговаривать с ним, спрашивать совета. Я его не потеряю, потому что не хочу потерять.

– Как странно.

– Раздался звонок в дверь, я пошла открывать. А на пороге стоял Физицкий. Я пригласила его зайти, но он отказался, просил меня позвать тебя. Я внутри вся похолодела, радость прошла. Я поняла, что Славы уже нет в нашей семье и никогда не будет. Сразу стало пусто в душе и горько. Я разволновалась и хотела прогнать Физицкого. Боже, как я его ненавидела! Но не решилась и пошла за тобой, надеясь, что ты разгневаешься и пошлёшь его подальше. Ты сначала испугалась, не хотела идти, но потом пошла. А когда вернулась…

– Хватит!– Варвара поднялась с кровати и подошла к окну.

– Хорошо, я не буду, прости. Но во мне тогда снова возникло чувство, и я уверилась в этом, что Слава – твоя ошибка. Вы не должны были встречаться.

– Ты поняла всё именно так, как говоришь?– Тихо спросила Варвара.

– Да, конечно. Ты стала собирать вещи. Скинула новое платье, надела джинсы. Ты была возбуждена, будто нездорова. Ты засовывала в сумку все подряд, не думая. Я пыталась остановить тебя, но ты не слушала. Ты сказала, что любишь Физицкого, что он соскучился по тебе, что он, наконец, снял комнату. Ведь до этого вам приходилось встречаться, где попало. Я просила дождаться маму, но ты отказалась. Ты просила меня поставить в известность Славу. Признаюсь, это было трудно. Но ты отказывалась встречаться с ним. Ты была странной. Но я понимала, что встреча с Физицким изменила тебя. Я никогда не видела тебя такой.

– Какой?

– Будто больной с высокой температурой.

Они помолчали. Варвара пыталась унять сильное сердцебиение в груди. Скоро она умрёт от сильных потрясений. Ей хотелось увеличить нравственность сестры, разглядеть светлую душу, но видела лишь тёмные пятна на ней. Юля знала, что в то время Варвара уже не встречалась с Олегом. Они расстались, потому что у него появилась другая женщина, но он продолжал преследовать Варвару, пытаясь продолжить с ней близкие отношения. Почему Юля пытается убедительно говорить о любви, которой никогда не было?

– Ты поставила Славу в известность?– Спросила Варвара.

– Конечно, ведь ты просила меня об этом! Вспомни, Варя, ведь ты умоляла меня поговорить с ним, объяснить свои чувства, что ты совершила глупую ошибку!

– Наверно я забыла.– Варваре хотелось подумать, остаться наедине с собой и привести в порядок мысли. Сестра лжет! Или она действительно ничего не поняла тогда? Ведь она была слишком молода и занята своими проблемами.

– Как это было давно! Будто не с нами случилось.

– Ты всегда говорила, что никогда не выйдешь замуж, а станешь просто сожительствовать с мужчиной. Ты этими разговорами доводила маму.– Ядовито сказала Варвара. – Помнишь?

– Да, я так говорила, потому что была уверена, что никто и никогда не предложит мне замужество. Кому я нужна?

– Что же было дальше?

– Дальше? Ты ушла, а я осталась. И если честно сначала была решительно настроена, вылепить Славе все в лицо, как есть! Он пришел с цветами…Он сел напротив меня за стол и все спрашивал, где ты. Я уклонялась от ответа. А потом он вдруг увидел твое платье, оно валялось на полу, и все понял. Он изменился в лице. А я добавила ему боли, сказала, что ты ушла к своему любовнику, который никогда не женится на тебе, потому что уже женат. Слава молчал, а я говорила, что ты не просто ушла, а убежала, как только он поманил тебя пальцем. Я спросила, ненавидит ли он тебя, он сказал нет. Он сказал, что по-другому и быть не могло, потому что ты очень красива. И на что он надеялся! Я была ошеломлена, ведь оказывается Слава такой же, как и я! Он думает о том же, о чем и я! И мне стало жаль его, я стала к нему ближе. Мои чувства вырвались, будто река вышла из берегов. Потом вернулась мама, и я просила его ничего не говорить ей. Он согласился и молчал. Но вид у него был ужасный, он мучился и переживал. А я готова была зареветь, как мне его было жаль. Я не успела убрать твое платье, оно все ещё валялось на полу. Мама тоже увидела его и схватилась за сердце. Мы со Славой успокаивали её. Это был ужасный, но какой-то волнительный вечер. Потом мы не виделись. Я позвонила Славе перед Новым годом, пригласила его в кино. Он согласился. Мы стали встречаться по выходным, ходили в кино, в парк, однажды даже ездили в Москву в цирк. Со Славой не приходилось скучать, и как-то незаметно я поняла, что не смогу жить без этого человека. Я чувствовала тоже, что и он, я понимала его с полуслова. Не это ли любовь? Он никогда не пытался затащить меня в ресторан, напоить и склонить к сексу. Я вначале даже удивлялась. Не понимала. Но ведь это прекрасно, Варя! Мило, старомодно и прекрасно. А потом я просто взяла и сказала, что хочу за него замуж. А он ответил, что тоже этого хочет.

К описанию Далее >