С лифтом этому подъезду не повезло, несмотря на то, что дом был относительно новый. Это устройство, призванное возить жителей с первого на десятый этаж и обратно, было с самого начала как старичок.
А ведь раньше, когда только въехали в этот подъезд, лифт был как космический корабль – новый, сверкающий, с зеркалами, с большой раздвигающейся дверью. Целая комната. На восемь человек. Стоя. Но прошло некоторое время и – все… Скрипел, шипел, надсадно ныл – будто немощный дед с мешком груза на плечах. А уж сколько раз за пять лет в нем люди застревали – не подлежит подсчету.
Жители звонили, жаловались на управляющую компанию. Приезжали, проверяли, ремонтировали. Все отлично работает – претензий нет. Но проходит пара дней и все повторяется заново. Шипит, воет, скрипит, стучит…
Едешь, бывало, в лифте со всеми утренними мыслями и планами на день, но не тут-то было… Нет, лифт не останавливается внезапно. Он сначала предупреждает: «Сейчас это произойдет!» – и раздаётся такой грохот, будто кувалдой бьют по рельсам.
Всё, народ в лифте встрепенулся, изготовился ко встрече с неизвестным: то ли застрянешь надолго, пока ремонтники не приедут, то ли временно нездоровится старичку. Сейчас постоим минуту-другую в полной темноте, раздастся металлический голос из динамиков: «Вы застряли, что ли, опять?!». «Да». «Отойдите от дверей». Что-то пошумит, поотключается-повключается, пощелкает… Глядишь – поехали…
Жители настолько уже привыкли к непредсказуемому поведению лифта, что только головой покачивают, когда раздается очередной щелчок в «мозгах» у лифта.
Однажды, не выдержав такого произвола со стороны лифта, жильцы квартиры номер тридцать четыре продали квартиру другим людям и переехали в новый дом. Но не о них речь. И даже не о новых жильцах.
Новые жильцы, как полагается перед заселением, затеяли ремонт. Для этих целей наняли ремонтников. Ремонтники работали шустро, практически бесшумно – особо не беспокоили жильцов. Сверлили-долбили только в дневное время, когда другие жители подъезда были ещё на работе. В общем, ремонтники своё дело знали. Только плохо владели русским языком. Можно сказать, что совсем не владели. Ни русским, ни татарским. Только их бригадир и владел, но он приезжал один раз в день. Ну там, продуктов привезёт, материалы недостающие.
В один прекрасный день, когда строители решили в очередной раз вынести из ремонтируемой квартиры мешки с мусором, наш лифт решил показать «кто в доме хозяин». Ну, мы-то, коренные жители, знали, кто… Чего не скажешь о гостях-строителях нашего города.
Обычно они поступали так: один спускался на первый этаж и ждал там; другой закидывал в лифт мешки с мусором, нажимал кнопку первого этажа и отправлял мусор вниз. Соответственно, первый выгружал и отправлял лифт обратно на восьмой этаж. И так они шустро выносили весь накопившийся за рабочий день строительный мусор.
Надо сказать, что выполняли они это аккуратно – после них не соринки не найдёшь. После очередного рейса-цикла передачи мусора второй ремонтник с восьмого этажа решил проехаться вниз вместе с мусором. Раньше они так не делали. Вот принцип был такой у них. Сколько раз замечал: никогда не ездили с мусором. Сначала выгрузят лифт, только после этого сами спускались.
На этот раз товарищ с востока решил по другому. Может, его лифт надоумил?! Или «лифтовой»… А что? Если есть «домовые», наверное, есть и «лифтовые»? Не понравилось ему, что так нещадно лифт эксплуатируют.
Сел товарищ на мешки, нажал кнопку «1» и поехал вниз, напевая под нос восточный мотивчик. Где-то на уровне пятого этажа раздался характерный «удар по рельсе».
– Э!? – сказал мастер по ремонту квартир, не хило испугавшись.
Лифт проехал ещё пол-этажа и остановился.
– Э-ээ! – сказал работник, уже протяжнее.
Потух свет. Стало тихо. И страшно… Вдруг загорелось аварийное освещение. Поморгало и снова потухло. Где-то наверху, над головой несчастного застрявшего, загудело-завыло. И лифт снова пришёл в движение – сорвался вниз… И снова остановился. На этот раз остановка была очень резкая, внезапная – на уровне второго этажа.
Снова потух свет. Загорелась красная лампочка на лифте, ожил динамик и хриплым голосом диспетчера спросил: «Что, застряли?!»
– Э! – сказал, страшно испугавшись, застрявший и начал лихорадочно нажимать на все кнопки пульта управления.
– Прекратите нажимать кнопки! – приказал динамик. – Вы в лифте один? Дети с вами есть?
– Джихангир… – ответили с лифта.
– Что джиханги? Не понял!
– Я Джихангир. Мне пльохо. Я хочу толет. Пусти…
– Ждите мастера! Он к вам выехал. Скоро будет. Отойдите от двери и ничего не нажимайте!
– Э!
Снова стало тихо, темно и страшно. Джихангиру вспомнилось детство. Как-то он с младшим братиком играл во дворе. Игра заключалась в том, чтобы как можно дальше кидать камушки через дувал2. Потом начали соревноваться, кто бросит камень выше. Конечно, у братика получалось хуже. А Джихангир кидал, кидал, все выше и выше.
В один момент он услышал вскрик. Обернулся, увидел, что братик лежит на земле и держится за глаз. Один из камней, выпущенных в воздух, случайно угодил брату в глаз. Он испугался. И убежал в степь. Бежал долго, размазывая слезы по лицу – ему было жалко братика и страшно, что его отец накажет. Он бежал, не разбирая дороги, бежал и… угодил в волчью яму. Ему повезло, что не напоролся на острые колья, установленные на дне. Спасло его то, что он по инерции ударился об стенку ямы, даже ухватился за край, но сил удержаться не хватило и он сполз на дно.
Он долго сидел на дне ямы, кричал, звал на помощь. Вечерело. Было страшно, одиноко и темно, так же как здесь – в лифте. Искали его всем кишлаком, почти до утра. Случайно набрёл на яму один из охотников. К тому времени Джихангир уже спал на дне – сил и голоса кричать уже не было.
Через час вынужденного плена несчастного Джихангира выпустили из лифта. Ещё несколько дней жильцы воротили носы при входе в лифт. Не смог вытерпеть до «толета» пленник. Ну, а сами ремонтники перестали пользоваться этим механизмом – таскали материалы и выносили мешки с мусором на своих плечах.
Лифт продолжает служить жильцам по-стариковски. Кряхтя, стуча, гудя… Говорят, что через два года будет капитальный ремонт дома. Тогда планируют заменить наш старый лифт. Но жильцы уже настолько привыкли к нему, что, наверное, будет грустно расставаться. Потому что он стал членом семьи. Живым организмом. Со своим характером, поведением и только ему понятной лифтовой жизнью…