Глава 6. (
The
) Panopticon (
ver
. 4.0)
10 год Новой Федерации,
Остров Судей, здание Центральной Администрации
День встречи, граница между утром и полуднем
Понимаешь неловкость ситуации, а все равно пялишься. Непонятное нечто перед тобой вразвалку и развязно растеклось на кресле, с черной тростью на коленях.
Вид у соседа был совершенно вырвиглазный: густо намакияженное лицо, неестественно белое, с идеальной кожей; точно очерченные ярко-красные губы кривились в усмешке, сочно подведенные черной тушью крупные не моргающие глаза пялились на тебя в ответ; длинные, похожие на гриву, ало-кровавые, пышные волосы, крепко зачесанные назад, блестели в оконном свете; острый худосочный нос, колючие высокие скулы… В левом ухе торчала большая золотая серьга, на руках белоснежные перчатки, повсеместные рюшки, блестящие цепочки, вычурная, безумная одежда сине-красно-зелено-оранжево-непонятно-каких тонов с филигранными яркими пуговицами. Глядишь – и будто сам немного сходишь с ума.
– Ни чуточки не помнишь меня, да? – проговорило существо голосом не низким и не высоким, ни жестким, ни нежным, но до предела мелодичным. – Обидно, знаешь ли. Десять лет где-то пропадал, потом явился почти в чем мать родила. На радостях, думаю, повидаю старого товарища, а он сидит с девственно чистым взором.
Речь этого человека в кресле была впору его одеянию: каждое слово масляно обмакивалось в интонацию и выкладывалось в предложение; паузы, ударения на словах, на коих, казалось, и ударения делать не стоило.
– Вы… Ты … Ммм… Служил, в смысле служила… То есть в армии со мной, да? – пытаешься собрать мысли в кучу и каким-то образом начать разговор, но совершенно не получается. Да что там: определить элементарную половую принадлежность – и то не выходит. Мужиковатый для женщины, женственна для мужчины.
Оно засмеялось, высоким, ледяным голосом, кокетливо прикрыв напомаженные гладкие губы.
– Что ты, мой милый! С Республикой у меня дороги разные были, в особенности с армией.
– Значит ты джихан, – скорее утвердительно говоришь ты. И примолкаешь, ибо фантазия понеслась вскачь: если подобные люди шли в джиханы, то сам факт твоего армейского чина и служения другой стороне являлся отрадным. Фантазия же рисовала чудиков и монстров наивсевозможнейшего типа.
Фигура странно, как-то наискось, кивнула. Далее пергидрольное лицо открыло рот, обнажая белоснежные зубы, развратно играя длинным блестящим языком с черным кольцом на кончике. Язык развратно и со слюнявым чвяканьем нежно переползал по лилейным клыкам и крестцам, едва касаясь краешка матовых губ.
Ты понял, что впервые с момента «пробуждения» еще один орган впервые подал признаки жизни. Что за ерунда?!
…Лицо жадно обгладывало тебя взглядом. Взглядом ненормальным. Даже не безумным, а именно что не нормальным. Не в силах больше выдерживать вида нового, – или новой? – знакомого или знакомой, встаешь и решаешься пройтись по комнате. Вкусный, но до тошноты насыщенный аромат цветастого наполнил комнату буквально до краев. Аж передернуло.
…Приняли тебя, надо сказать, довольно оперативно, пусть и не без большой доли шока. Пройдя все формальные процедуры, накормили, одели, определили в комнату в одной из башен. Лично поприветствовать пришел, как ты узнал, консул Сената Новой Федерации, Марат Бронштейн. От одного его вида ты приободрился: в сравнении с этим консулом твое тело было вообще на высоте. Для публики вы оба обменялись пустыми словами, улыбками, рукопожатием, – испугался, что сломаешь его узкую, горячечную, шершавую ладошку, – но тебе сразу хватило ума понять, что друг другу вы, мягко говоря, не по душе. Более того, его уродливое лицо вспомнилось: вы когда-то встречались и наверняка встречи были не из приятных. В любом случае друзей в правительстве у тебя нет: приказ убить отдал либо он, либо кто-то другой из новых чиновников. Но подавать виду о том, что ты знаешь – сейчас не стоило. Куда лучше спокойно обследовать обстановку.
А обследовать было что. В здании копошилась тьма народу, все куда-то бегали, что-то делали, массы журналистов, репортеров, организаторы, чиновники, какие-то солдаты в причудливой форме, обслуживающий персонал, – все чем-то занимались. Поток суматохи подхватил тебя и понес по своему течению: накинулись журналисты, ослепляя вспышками и тыкая микрофонами, быстро осмотрели разные врачи, – сами их лица чем-то уступали Паэльсу, им требовалось на порядок больше времени, чтобы установить то, на что Луке требовались жалкие секунды.
Пару бесед провели вежливые, дружелюбные люди в штатских одеяниях, задавая вопросы, которые устанавливали произошедшее в больнице. Всем ты давал общие ответы, уверенно кося под дурачка с амнезией.
Оказалось, что перемещение от лечебницы до здания Администрации вышло необычайным. Тебя не удивило расстояние перемещения, – около половины планетарного шара, – но впечатлил другой момент: за время путешествия прошло семь дней. Хотя для тебя меньше секунды. Тот человек с треугольником на шее был очень и очень непрост. Память пока неверно служила тебе, но позволяла вполне явственно понять: подобного ты не видывал. В памяти услужливо появились образы из прошлого: глубокая, длинная с улицу и широкая в человеческий рост черная трещина в земле, вызванная ударом какого-то здоровяка с повязкой на глазах… Черная тень бьет ногой по льду и заледеневшее озеро покрывается трещинами, лед начинает дыбиться… Беловолосый мужчина взмахивает мечом и сходит лавина… Однако ж прыгать вот так запросто на неделю вперед не умел никто, в этом ты был уверен. Во всяком случае, таких ты не встречал.
По ходу дела тебе определили охрану из пары молодых и крепких на вид ребят. Они молча сопровождали тебя куда бы ты ни пошел, отстраняли назойливых репортеров, прочих приставал, коих набиралось всегда много, как только ты появлялся. Сумев перехватить газеты, понял три вещи. Во-первых, ты можешь читать, проблем с этим не было, что радовало. Во-вторых, кругом говорили и писали на обрезанной версии того, сорминорского языка. В-третьих, ты и сам был в каком-то роде знаменитостью. Твое пребывание в лечебнице, состояние здоровья и исчезновение не осталось незамеченным, трупы в больнице списали на сошедшую с ума Лизу, ты же по официальной версии в беспамятстве от пережитого пустился в бега. Подобный момент позволил тебе понять и следующее: власть способна говорить что угодно, лишь бы с уверенностью, да по СМИ, – люди проглотят. Ни у кого не возникло больших вопросов по поводу того, как вчерашний коматозник прошел полмира и явился ровно в здание Администрации. На расспросы же тех вежливых, дружелюбных людей в простых одеждах ты сказал, что ничего не помнишь. На том и отстали. Пока что.
Встретить коллег по армии не получилось. По словам организаторов, они занимались военными приготовлениями и прочей канцелярщиной, подготавливая место для встречи. Выяснилось, что на остров согнали большие силы, с кучей техники и солдат. Ты решил не предлагать свои услуги, потому что не помнишь даже как отдавать честь.
После скудноватого, – определенно, в больнице кормили вкуснее! – завтрака тебя пригласили в некое подобие комнаты ожидания для собственно ожидания Хао. В комнате-то и находился размалеванный непонятно кто. Он же – министр экономики Новой Федерации.
И думать не хотелось об экономике под руководством такого чуда.
Комната, как тебе объяснили, располагалась где-то в глубине северной колонны. Этаж и все вокруг было в плачевном состоянии, наряду с остальными залами, проходами, балконами, за исключением нескольких, наиболее используемых. Основная часть здания оставалась необитаема. Как вообще заселить подобную площадь? Мало того, как ты смог узнать, в некоторые из колонн за десять лет проникнуть так и не удалось.
Вид из окна выходил прямо в небо, оно однообразно тянулось во все стороны. Далеко на земле ты лицезрел крохотные толпы и движения. Черные массы двигались довольно организованно. Видимо, войска, подумал ты.
– Почему силы стягивают именно к центральному входу? – спрашиваешь разноцветного, сидящего позади. Видеть его не хотелось, – Если он явится с другой стороны?
– Нормальные люди приходят к главному входу, как правило, – сразу ответил елейный голос, – А не с черного, со стороны сада. В шикарных зеленых панталонах.
– Откуда узнали о его намерении встретиться? Он с кем-то получается контактировал?
Голос подождал мгновение перед тем, как ответить.
– Получается. Этот кто-то Александр Иан де Лиотар. Они с Хао когда-то были близки. Именно Иан взялся первым встретиться с нашим гостем где-то в их тайном, укромном убежище, дабы чуточку прояснить ситуацию. Через него было передано место и время встречи. Ибо что творилось в первые дни неизвестности, – не представляешь, дорогой! Паника, оры, вопли, крики, все мечутся. Наконец-то было весело!
Снова смех. Резкий и ледяной, как вода из проруби. По всему телу пробежали мурашки. Нет, спиной к нему или к ней стоять не вариант.
Возвращаешься на свое место. Пока ты бродил по комнате, фигура взяла трость и, сидя, оперлась на нее. Будто совиные глаза неотрывно следовали за тобой.
Берешь какой-то журнал со стола, лишь бы не сидеть просто так, не пересекаться с этой персоной. Говорить более не хотелось. Хотелось, если честно, уйти отсюда. Но что-то удерживало. Сам не знаешь почему, – вроде ж мерзко от накрашенного, а сидишь и делаешь вид, будто все равно.
А он, – она? – между тем, от тебя не отрывался. Всей кожей ощущаешь как бешеные, подведенные глаза прямо-таки тебя сжирают. Постепенно понял, что где-то в глубине снова поднялось то знакомое животное чувство.