Местная таверна оказалась заведением весьма приличным, к тому же, меня здесь знали, пусть и не в лицо. Так что жаркое, действительно наваристая похлебка и свежий хлеб были приятным дополнением к продолжению нашего серьезного разговора.
– Мне очень интересно, почему Краля считается судоходной рекой, – сказал я, вдоволь наевшись. – Судя по ее состоянию, плыть по ней могут только лишь лодки, тогда как огромные корабли, что затонули в месте ее впадения в Нируду, никак не соответствуют ее возможностям, – я немного помолчал, ожидая ответа, однако ни Анарей, ни Левероп при свете дня не решились браться за этот, очевидно, щекотливый вопрос. – Так в чем дело? Ее нужно углублять? Расширять? Она пересыхает? Что случилось?
– Молодой правитель задает слишком много вопросов, чтобы получить единственный ответ, – хозяйка таверны, на удивление молодая светловолосая женщина, не больше двадцати пяти – тридцати лет, подсела к нам, заняв последнее свободное место за столиком.
Она же приносила нам еду, посматривала в нашу сторону, даже когда обслуживала других посетителей. И вот, наконец-то, опустилась рядом, чтобы поговорить по делу. Но если сперва она показалась мне довольно наглой, раз поступила таким образом, то следующие ее слова резко изменили мое мнение о ней:
– Извините, молодой правитель, если слишком уж резко встряла в ваш разговор с товарищами, но Краля… – она задумалась над продолжением, точно подбирала слова, но вскоре нашлась с ответом: – Краля не так проста, как может показаться. Мы тут давно живем и знаем, на что способна эта речушка.
– Так расскажи нам, Линет, – капитан отхлебнул из большой деревянной кружки, а потом посмотрел на нее так, словно она внезапно опустела. – Я видел Кралю во все времена года.
– Но не видели, как она меняется, – ответила Линет. – Это происходит ежегодно, почти всегда одинаково. Разве что в этом году была очень сухая осень, так вот и речка обмелела. А так воды в ней гораздо больше. Кроме того, она берет начало из гор в Улерине. Весной она бурная, летом становится более спокойной, но все равно остается опасной. И в это время она все еще шире по меньшей мере в два раза. А к осени мельчает – снег в горах сходит, а если что и остается, то тает медленнее, так что и воды в Крале меньше. Вы же знаете… А, хотя о чем я! Лучше сходите, молодой правитель, в Старый Порт. Вы поймете, о чем я говорю.
– Видишь, Бавлер, построить здесь мост – не такая простая задача, как может показаться, – пробормотал Анарей, вновь уткнувшись в кружку.
– Не топи свои печали, капитан, – вдруг весела сказала Линет. – Пусть лучше тонут твои враги.
– А вообще ты не прав, – вдруг вставил Левероп, пока я думал над тем, где лучше проложить мост и как это можно сделать. – Осень – лучшее время для строительства. Воды мало, половина моста пройдет посуху!
– Умный помощник, – Линет подмигнула Леверопу и тот сразу же осклабился. – С такими вам тут только рады!
Но внезапная мысль заставила меня отказаться от радости, которую буквально излучал мординский телохранитель:
– А как корабли ходили вверх по реке? – спросил я, но понял, что вопросов у меня гораздо больше, и потому продолжил: – С таким течением нельзя под парусом. И неужели нет мостов через Кралю? Если нет, то как перебирались люди и армии, а если есть, то как под ними ходили парусные корабли?
Линет широко улыбнулась:
– Сходите в Старый Порт. Сходите, поймете все. Я вам не смогу объяснить ничего больше, так как в мореходстве ничего не смыслю.
Мне бы вовремя заткнуться, но слово, которое она произнесла, вновь заставило меня призадуматься:
– Мореходстве? – переспросил я. – Здесь же только реки.
– Слово такое есть, – пожала плечами Линет. – Раньше корабли и до моря ходили.
– Я думаю, сказки это все, – ответил Левероп. – Большая лужа – сразу море. Морей не бывает. У нас не может быть столько воды, – он посмотрел на нас, понял, что ему дали шанс высказаться, и продолжил: – У нас ведь вся дождевая вода впитывается быстро. Два дня – и грязи нет. Ну, понятно, озера бывают, болота, но… – он допил содержимое кружки и громко опустил ее на стол. – Нет, чушь все это.
Линет лишь загадочно улыбалась. Анарей вздохнул, хлопнул ладонью по столу и встал:
– Идем! Старый Порт ждет!
– Рунила спросите, – напоследок сказала нам Линет. – Его там все знают!
Мы попрощались с хозяйкой таверны. Левероп жадно смотрел ей вслед, когда она встала из-за нашего стола, но от комментариев воздержался, хотя мы оба заметили, как мординец наблюдал за ее походкой.
– Так значит, в Старый Порт? – хмыкнул Левероп. – Ну-ну. Анарей прав, Бавлер. Старый Порт – это особое место. Но далеко не все побывали там. А кто-то считает, что это вообще вместилище привидений.
– Лучше один раз увидеть, чем сто слов сказать, – рассердился капитан Анарей, взбираясь на лошадь.
На нашем пути в Старый порт были еще и Западные Холмы, которые от Простора и Излучины особенно ничем не отличались. Такая же деревня, не слишком крупная, но и маленькой ее назвать нельзя было. Вроде бы как в два раза больше Ничков.
Но здесь куда более заметно менялась природа – начинали расти кусты и были даже приличных размеров молодые деревца, что тянулись метров на пять-шесть вверх, правда, были довольно тонкими.
– Здесь ужасы прошлой войны, как ни странно, сошли на нет, – заметил Левероп. – Пока я не побывал в Пакшене, я и не думал, что можно так долго жить прошлым. Здесь же постарались как можно быстрее избавиться от этого.
– Ты же ни на что не намекаешь? – агрессивно спросил Анарей.
– Нет-нет, – телохранитель поспешно ответил, но нужды в спешке не было. И тем не менее, было видно, что мординец капитана побаивался даже когда был рядом со мной.
– Тебя действительно встретили нормально? – уточнил я. – Или население этих деревень было в два раза больше?
– Оно было больше, но до капитана. И до того, как он сюда пришел, – ответил вместо него Левероп. – Потому что деревни же все равно прифронтовые.
– Хорошая теория, но я хочу послушать капитана.
Анарей ответил не сразу, но явно старался, чтобы голос его звучал как минимум честно:
– Мирных мы не трогали, но наше появление застало врасплох редкие войска противника. Здесь почти не было прикрытия. Была пара лагерей на двадцать человек. Но что такое двадцать человек? Пока они поняли, что происходит, мы успели перестрелять большую часть.
– Пленные были? – уточнил я.
– Нет, не было никого. Не было! – повторил он громче. – У моих был приказ – не убивать пленных. Нам же нужна рабочая сила!
– Тут ты прав, – согласился я. Либо он хорошо врал, либо действительно не убил никого, кто не оказывал бы сопротивления. Да и мысли его дельные мне тоже нравились. Внезапно целая толпа людей вокруг меня стала мыслить, как Кирот. И как я.
И все же пропасть в сомнениях я все же мог. Линет хорошо объяснила теорию Крали. Но в моей голове все равно не укладывалось, как река может настолько меняться в течение года. Ее полноводность осенью была почти что нулевой. Левероп говорил, что может унести, утянуть на дно – но по большому счету глубина реки не превышала больше трех метров, если почти посреди реки я умудрился найти камень, на который смог встать ногами так, чтобы голова была выше уровня воды.
Тот же мординец говорил про плоскодонки. Хорошо, я бы согласился с ним, ведь наверно лодки с широким плоским дном меньше садятся в воду. Но они же и менее устойчивы, что при таком бурном течении небезопасно. А когда воды больше? Например, в начале лета?
Но и это не последняя проблема. Спуск кораблей по течению вниз допустим. А подняться вверх невозможно. Нируда была бы прекрасным каналом для судоходства, потому что она почти не имеет уклона, а слабое течение можно легко преодолеть силой ветра. Откуда я это знал, откуда вытащил эти мысли в своих рассуждениях – я точно не был уверен. Вероятно, какие-то знания у меня остались, несмотря кажущуюся потерю памяти.
Быть может, что-то вспомнится, если я и в нужное место попаду? Но пока что были только сомнения и ничего больше. А раздумья заставили время в пути пролететь и вовсе незаметно.
– Тяжелый топор куда лучше, чем полуторный меч! – спорил Анарей. – Но для него нужен навык.
– И для легкого оружия тоже навык нужен. Подлезть, разрезать. И что же тогда? Втроем на одного нападать? – отвечал ему Левероп.
Я решил не мешать, продолжив демонстрировать нарочно, что я будто бы еду в своих мыслях. Интересно было узнать, чем кончится их спор.
– Для того и надо изучать тактику боя тем или иным оружием. Беда в том, что желания и характер человека очень сильно отличаются. Ты же служивый человек, понимаешь, насколько важно подчиняться приказам.
– Был бы здесь Конральд, он бы с тобой не согласился, – заявил Левероп, и тут Анарея перекосило:
– И не думай приплетать его сюда! – почти что закричал капитан. – Этот человек как раз тот, кто может насаждать подобные вредные мысли! Что любой может махать чем угодно и как угодно, лишь бы научиться махать и не более. Но нет, нет и еще раз нет. Вот, посмотри на Бавлера.
– Зачем на меня смотреть? – оживился я, услышав собственное имя.
– А, правитель, ты снова с нами, – без тени насмешки выдохнул капитан. – Видишь ли, в чем дело, последние минут пятнадцать Левероп пытается доказать мне, что если долго учить, то можно любого человека сделать универсальным бойцом с любым видом оружия.
– Именно, – поддакнул Левероп. – потому что навык действия он же… запоминается. Рука сама тянется к мечу, к его рукояти там, где она находится. Если она выше была, а потом ты сменил оружие, то не сразу схватишься за меч.
– И это проблема! – закричал Анарей. – Представь только себе, что у тебя в подчинении будет тридцать человек, которые сменили полуторный меч на одинарный, короткий!
– Звучит интригующе, – заявил мординец.
– Думаю, что если они дружно схватят воздух вместо рукоятки – меньшая проблема, – вставил я.
– Именно! – продолжал капитан. Его лицо начинало краснеть. – Именно, о боги! Человек, привыкший махать мечом полуторным, не сможет сразу же махать одинарным с тем же успехом. Его не будет тянуть оружие, а ноги его будут стоять так, чтобы сохранить устойчивость. При этом меч короче, а это значит, что такого солдата легко победит любой соперник, понимающий в военном деле хоть что-нибудь!
– Но тот, кто тренировался давно с коротким мечом, потом с длинным, – гнул свою линию Левероп, – он же все равно помнит, что и как делать.
– А еще есть копье и топор, молот и булава, – перечислил капитан. – И каждое оружие имеет свой определенный характер! Булавой ты можешь нанести удар как угодно, но если меч вдруг развернется в твоей руки плашмя…
– Ну нет же! – не унимался мординец. – Можно ведь научить!
– Хорошо, – свернул с прежнего пути капитан. – Ты можешь махать молотом? Добротным молотом на длинной рукояти? Который около десяти килограммов весом сносит на своем пути не только людей, но и даже закованную в броню лошадь?
– Десять килограммов? Да я такой даже не подниму, чтобы хороший замах сделать! Но если бы я тренировался, то смог бы! Я же говорю, что во всем нужен навык, а его, чтобы заполучить, надо тренироваться.
– Есть люди, которые не могут поднимать такие тяжести. Которые мало весят -думаешь, даже доходягу-крестьянина можно научить, который ничего тяжелее плуга не таскал, и то за лошадью ходивши? Представь только, незадачливый парнишка, который весит килограммов пятьдесят – и ему дать молот? Его удержит только тот, кто минимум в десять раз тяжелее, чем само оружие будет! – исходил праведным гневом Анарей.
– Мне тебя никак не переубедить, – вздохнул Левероп. – У нас же все было по-другому…
– Это у вас, – успокоиться капитану было очень сложно, но он явно прикладывал усилия – вероятно, боялся, что из-за собственной несдержанности потеряет место правителя Заречья.
Тем временем мы добрались до Старого Порта. Место оказалось интересным, хотя поначалу ничего, кроме скуки не вызвало – тихо, спокойно, если не считать стука молотков, который доносился с северной части.
– Мы там тоже башни ставим. К тому же и лес тут поближе. Вообще, места хорошие, – оценивающе сообщил Анарей. – Но и Краля здесь сложная, извилистая, если ниже по течению смотреть. А в самом Старом Порте она довольно ровная и широкая. Точно ее специально копали.
С южной стороны Старый Порт оброс деревянными домиками. Небольшими, такими же ладными, как и все строения, которые я до того видел в мординских деревнях, ныне именуемых Заречьем.
Большая часть из них выглядела более старой: темная древесина создавала впечатление гнетущее, мрачное, однако прямые линии и отсутствие покосившихся строений внушали скорее надежду на крепость каждого дома и всего селения в целом.
– Вот он, Старый Порт, – доложил мне капитан.
– Но где же… – начал я.
– Дальше, – не стал углубляться в разъяснения Анарей.
Мы пошли в Старый Порт, все такой же тихий и немного людный. Охрана, оставленная капитаном, была на своих местах, что успокаивало.
– Какие же здесь ровные улицы! – поразился я.
Как бы ни старались мы делать улицы Рассвета ровными, они все равно время от времени начинали искривляться. То дом немного в сторону уйдет, то из-за небольшого перепада по высоте он начинает создавать впечатление кривизны – причин было много, но мне казалось, что в основном мы старательно создавали что-то ровное, красивое.
Теперь же, в сравнении с улицами, которые я увидел в Старом Порте, Рассвет стал казаться мне уже не таким красивым и живописным. Но несмотря на потрясение, я продолжал смотреть во все глаза.
Улицы – земля. Неширокие. Ровные, но ширина была такой, чтобы не больше двух телег смогло разъехаться. Мне показалось, что этого недостаточно для развития крупного селения. Тем более, что эту деревню называли Портом.
– Интересно, есть ли здесь Новый Порт? – спросил я Леверопа.
– Говорят, что выше, на другой реке, стоит. Но в тех землях я не бывал, – признался он, повергнув меня в еще большие сомнения.
– Давайте спустимся ближе к реке, – предложил я. – Посмотрим на деревню с воды.
– Зачем? – усомнился в моем решении капитан Анарей, но все же направил лошадь в сторону Крали: тем более, что после пары улиц, ведущих прочь от реки, нашелся и прогон, нам нужный.
В отличие от ровных дорог, эта шла под уклон и потому на нее не пожалели камня. Не того бутового, который мы поставляли в Рассвет и закладывали в фундаменты новых домов по всем деревням, а натурального – прочного, гладкого, но не истертого.
– Дорогу явно используют чаще прочих, – заметил я.
– Нет, не только, – опытным взглядом оценил капитан. – Это почти как лестница. Смотри, камни лежат ровно, каждый чуть выше предыдущего, если смотреть от реки. Чтобы копыта лошадей, да и ноги у людей не скользили, если они решат подняться или спуститься как с грузом, так и без него. У нас раньше использовали доски и бревна для такого – чтобы подниматься вверх или вниз по склону, я имею в виду.
– Значит, Порт и правда использовался раньше для грузов.
Мы спустились к реке. Мощеная дорога заканчивалась, упираясь в огромную ровную плиту, лишь слегка перекошенную – она уходила в землю, но представляла собой камень невероятных размеров.
Я видел нечто подобное – когда мы нашли бутовый камень. Он расслаивался горизонтально. И можно было наверняка попробовать снять такую же плиту – только зачем? В ней был бы невероятный вес, который не смогли бы тянуть и десять лошадей. А здесь лежала такая же, только серая, причем лежала в земле, будто врезанная в склон.
Потоптавшись на ней, я посмотрел на Леверопа, но по его лицу было понятно – он точно видит эту штуку в первый раз.
– Но ведь она же всегда здесь была? – спросил я его.
– Наверно. Я никогда не спускался к реке. Бывал лишь в доме здешнего старосты, Рунила. Ему уже лет… я даже не знаю, сколько! Он наверняка так же стар, как и твой Отшельник!
– Может, надо за ним послать? – спросил я Анарея.
– Нет, мои люди сходили уже, – капитан показал на человека, который бодро спускался по камням, опираясь, правда, на большую сучковатую трость.
Его волосы были тронуты сединой – черные пряди перемежались серыми и белыми. Он шел неспешно, но поднял голову где-то на середине склона, заспешил так, что я начал бояться за него – споткнется еще! Но ничего страшного не произошло.
Старик подошел к нам, кивнул капитану, улыбнулся Леверопу, как давнему знакомому, но первым подал руку мне.
– Здравствуй, – сказал он. – Говорят, теперь у тебя другое имя?
– Вы… – смутился я, – что, знали меня?
– Конечно, Бавлер. Прежнее имя называть не стоит. Это опасно.