Обо всём понемногу
Ёби
Ёби © 2020 OL
После возмущения со стороны блюдущих нравственную чистоту питерских граждан на предмет размещённой уличной рекламы одной из новых точек общепита с удивлением узнал, что:
«Ёбидоёби» – это всего лишь «День недели – суббота» по-японски.
Купился
Купился © 2020 OL
Стал жертвой красивой рекламы.
Дело было примерно так…
Купился на томных африканок на упаковках зернового кофе. Кричащая реклама обещала незабываемо насыщенный вкус отборных кофейных зёрен свежайшей обжарки сорта «арабика». В короткий миг даже представил, что это менеджмент бренда лично ползал по кофейным кустам именно этого сорта в какой-то из африканских стран-экспортёров зернового кофе и отбирал «отборные зёрна».
Помолол. Заварил. Разбавил сахаром и молоком по вкусу.
Господи, да какой-же отвратный ваш кофе, господа!
P.S.
Интересно что личное отношение к данному конкретному кофе упало ниже нуля, а вот виртуальная любовь к нарисованным африканочкам никак не остыла. И много их было. И все одинаковые как на подбор.
Поделился воспоминаниями о своём печальном вкусовом и приятном визуальным опыте с друзьями и коллегами. В ответ получил пачку комментов5.
В ответ повстречались разные, вот из комментариев, на мой взгляд, лучшее (орфография авторов сохранена):
«Кофе может быть только Кубинское, бро. как и Сигары. Only Cuba, bro».
«Вырежи картинку, а кофе выбрось».
«Это у Твистед Систер была замечательная песенка —
„Я никогда не стану взрослым“».
Я и табуретка
Я и табуретка © 2020 Pixabay
Говорят, каждого человека «пробивает», так или иначе, за месяц до Дня рождения, или около того. Каждый год «пробивает».
Какие-нибудь очередные «британские ученые» могли бы утверждать, что эта месячная депрессия по поводу грядущего добавления единички к возрасту – есть «норм» в биологических часах/циклах every human being6.
Пусть на этот счет громогласно рассуждают очередные «Пусть говорят». А я вам скажу так… Нет, это никакая ни депрессия.
Absolutely7. По крайней мере, со мной.
Но если понаблюдать как бы со стороны, с любопытством проанализировать возникающие вспышки сознания на этот счёт, то какая-то связь, какой-то невероятный космос прошлого возникает в башке с интенсивностью и частотой выше среднего, если примеряться к рутинным воспоминаниям по ходу очередного года.
Вот и сегодня.
После трудного (эмоционально) дня, когда многие пытались подвести, но потом всё же срослось, лёг спать сильно пораньше. Такое со мной бывает с самого детства – внезапное желание прикорнуть раньше установленного кем-то порядка, что надо отходить ко сну в какое-то положенное время. Так вот, сегодняшнее прикорнуть превратилось в затяжное сновидение и вставание среди ночи…
И тот самый редкий случай, когда сон запомнился в ярком образе далёкого-далёкого детства, когда, считается, что человек не способен запоминать, и тем более, вспоминать в красках и подробностях то, что с ним происходило в возрасте, когда он ещё не умел ходить.
А я почему-то вспомнил. И вот нашёл сам себе этому логическое объяснение – наверняка не иначе как часть биоцикла «ЗА МЕСЯЦ ЗА».
Но тот сон – нет, никак не депрессия… Это подарок… Это как кисть Бога, что ли… Когда к тебе внезапно во всех красках, – даже тех, что ты когда-то не то чтобы не любил, а даже ненавидел, – вернулся несколькими мазками мир без прикрас, каким он был. В моём таком сне им оказался общий, тёмный (потому что без окон и большой) коридор коммуналки. А в нём, в этот выхваченный утренний отрезок времени, – только двое действующих лиц: любимая моя бабушка и я…
Мне уже два, но я ещё не хожу (пошёл поздно, как родители говорят), но зато отчаянно ползаю.
И чтобы бабушке «контролировать обстановку», действие ею было предпринято такое: я – в табуретке.
А бабушка моет пол коридора, потому что нашей семье подошла очередь дежурства по квартире.
Тут требуется уточнить. Да, я действительно в табуретке – только перевёрнутой. Такой был простой способ, чтобы я «не вляпался» в какое-нибудь сопряжённое с опасностью для жизни малыша изучение нового для себя мира.
Это такое, такое было яркое воспоминание, что, проснувшись, я его прокручивал в памяти таким запомнившимся несколько раз, словно не хотел отпускать даже этот образ с наблюдением с редкого для взрослого человека ракурса – с очень низкой точки, мой рост-то до глаз наверно был сантиметров 50 всего…
Я увидел свою любимую бабушку (вторую, кстати, которая по отцу, я тоже очень любил) … Наклонившаяся над покрашенным масляной краской деревянным полом, она драила его способом человечески тяжёлым – в наклонном положении, без швабры, а с мокрой тряпкой в руках.
Я увидел ведро с водой, я увидел начинавший блестеть глянцем ещё не стертые подошвами недавно покрашенные половые доски сразу вслед за удалявшейся от меня по коридору бабушкой, и я вспомнил себя на сиём наблюдательном «табуреточном» посту.
А коридор тем временем, в минуту моего созерцания новой красоты, поворачивается, и моя бабушка исчезает с тряпкой и ведром за этим поворотом. И я искренне не понимаю: «Как этот так, где моя бабушка и почему я вдруг один?»…
Но вернусь из «коридорного одиночества» в настоящее.
Так получилось, что сегодня, благодаря этому сну, я разгадал для себя давнюю загадку – почему же это я не любил, и даже ненавидел в детстве коричневый цвет. Наверняка из-за этого пола. Я столько раз на нём терял из вида своего любимого человека…
И ещё я вдруг понял, откуда у меня по жизни практически безграничная жажда внутренней свободы. Всё наверняка из-за этой табуретки…
А вы говорите «депрессионный» период. Ну, может быть, «ностальжи»8, но не никак не он, точно вам говорю…
P.S.
Да… Со временем мы теряем эту способность, или желание – смотреть на мир снизу вверх, а стремимся к прямо противоположному – «смотрению» сверху вниз. Но всё же редко, иногда, у каждого из нас возникает желание вернуться в детство простым способом – просто лечь на землю и посмотреть наверх, на небо.
И именно в эти минуты мы становимся самими собой – мы лежим на песке, на траве, на мели в воде и смотрим вверх и по сторонам. Смотрим, что-то видим и наверняка удивляемся – ведь когда-то деревья действительно были большими…
Сегодня во сне я посмотрел именно так…
Вам но нет
Вам но нет © 2020 OL
В реанимационной палате две медсестры, не стесняясь и не думая о пациентах, – ведь они же, чёртовы пациенты («недопациенты» в терминологии этих конкретных медсестёр) в отрубе, трупы или почти, – вдвоём разговаривают об одном из них.
Одна рассказывает что-то с крайним интересом другой о конкретном пациенте.
На их несчастье как раз этот пациент не просто живой, но ещё и в состоянии разговаривать.
Услышав в диалоге двух медичек свою фамилию, пациент приподнимает голову с подушки и в сторону стоящих у противоположной стенки медсестёр спрашивает:
– Это вы про меня?
Дежурная медсестра в ответ, повернув голову на нежелательный для себя шум, находчиво-быстро:
– Да, про Вас, но Вас это не касается.
В этом кратком, но очень ёмком по сути ответе – квинтэссенция современной российской если не медицинской, то больничной системы точно.
Мир врачей и мир больных – это как параллельные миры.
Трёшка, шестёрка, Лада
Трёшка, шестёрка, Лада © 2020 OL
Разговор двух мужчин среднего и пожилого возраста, но оба автомобилиста со стажем явно.