Часть первая
Профессионал
Билеты
Нынешнее поколение не может даже в кошмарном сне представить себе, что такое новосибирский аэропорт Толмачево в конце августа. Перекрёсток направлений Север-Юг и Восток-Запад. Конец лета. Толпы возвращающихся из отпусков, помноженные на толпы убывающих, конец школьных каникул, командированные, шабашники, праздношатающиеся. И к этому, постоянные задержки рейсов. В те времена обычными были рейсы с промежуточными посадками. С направления Восток-Запад самолеты не часто летели по расписанию. Малейшая непогода в Петропавловске-Камчатском – и сотни пассажиров из Новосибирска, желающие рейсом П.-К.-Mосква добраться до столицы пополняли аэропортовскую орду. К кассам и стойкам регистрации не пробиться. Да что там, в здание аэровокзала не войти.
Я с приятелем прилетел в Толмачево местным рейсом из глухого сибирского села, где почти месяц мы шатались по тайге. Билетов, конечно, у нас не было. В те времена билеты на самолет можно было купить в течение 15 минут после открытия касс на рейс ровно за 30 дней до момента вылета. Обычно я запасался полным комплектом билетов на себя и на своё семейство, но в этот раз из-за неопределённости в маршруте и, главное, в датах прохождения основных точек, билеты были только до конца в одну сторону и до Новосибирска – в обратную. Предполагалось, что в зависимости от поступившей по дороге информации от друзей, мы либо рванём домой, либо в Благословенную Бухару, где нас уже ждали друзья со своей многочисленной толпой родственников, не говоря о накрытых столах и знаменитом узбекском гостеприимстве, либо на Кавказ по похожей причине. Как выяснилось, актуальным оказался первый маршрут и поэтому следующей точкой назначения был Ташкент. И вот, только мы вышли из своего самолета, я услышал объявление о начале регистрации на рейс Новосибирск-Ташкент. Приятель, понуро оглядев толпы людей в здании аэропорта, подавленно замолчал, впал в прострацию и на внешние раздражители уже и не реагировал. Я взял его за руку, вывел наружу и усадил на ступеньки.
– Сиди тут и кури, только ни шагу в сторону. Если приспичит, писай тут, прямо на газон. Тут все так делают.
Судя по аромату, я был прав. Оставив приятеля, я пробился к стойке регистрации. Близко подходить не собирался, лишь определил место. Стойка трещала под напором толпы, состоящей преимущественно из лиц соответствующей национальности. Все они истошно вопили: «Дэвушка, дэвушка! Мине одын билетик!» Далее были слышны маловразумительные крики, зачем и почему именно ему, кричащему особо выразительно и громко, нужно было именно сейчас попасть на этот рейс. Сотни рук с паспортами и вложенными туда денежными купюрами разного достоинства тянулись к прилавку. Невозмутимые, как солдаты почётного караула у стен Мавзолея, девушки, привычными жестами отводили эти руки в стороны, принимали билеты и багаж счастливцев. Мне же надо было совсем в другое место: я искал заветную дверь с надписью «Посторонним вход…..».
Правило 1. Перед тем как начать действия, внимательно проведи рекогносцировку на местности, найди нужный вход и запомни пути отхода.
Идя по залу в поисках двери, я внимательно оглядывал толпу и слушал. Почти сразу же заметил двух пробегавших мимо барышень в форме. И с видом местного, имеющего отношение к аэропорту, как бы на ходу, бросил:
– Кто сегодня начсмены?
Поскольку этот симпатичный парень совсем не был похож на просителя, также на ходу одна из них ответила не оборачиваясь:
– Вероника Сергеевна (Очередная Олимпиада Ивановна!).
Правило 2. Собирай информацию. Кто знает, что и когда может пригодиться.
– Женщина. И, наверное, не младше лет 40. Помоложе вряд ли доверят, – подумал я и обрадовался. Это был мой любимый возраст. Дверь нашёл быстро и засел в засаду в приблизительно в двух метрах от нее.
Правило 3. Никогда не ломись в закрытую дверь, если не уверен.
Наконец дверь открылась и оттуда выскочила молоденькая барышня в форме. С деловым выражением на лице, быстро шагая навстречу, я кинул:
– Вероника у себя?
Барышня кивнула головой и добавила, что у той пересменка и, скорее всего, она сидит в маленьком кабинете, что направо в конце коридора. Я, сохраняя тот же деловой вид, вошёл в дверь, двинулся по коридору и остановился в 5—6 метрах от кабинетика. Дверь туда была приоткрыта. Постоял минуту, настраиваясь и подойдя к двери, открыл её пошире. Открывал как бы с испугом, как бы боялся, что делаю что-то неправильное.
Правило 4. Самое важное. Никогда не готовь речь заранее. Всё равно не запомнишь, от волнения начнешь сбиваться и заронишь подозрение в неискренности. Всегда, перед тем как начать боевые действия, представь себя в роли того, кто действительно попал в тяжёлое положение. Если ты молод, а предмет атаки годится тебе в матери, представь себя её сыном, который в отчаянии мечется по аэропорту в поисках помощи. Если ты молодой и обаятельный мужчина, а указанное лицо молодая барышня, представь себя её поклонником, добивающимся расположения… И так далее в зависимости от собственного пола и возраста и, соответственно, пола и возраста объекта атаки.
Я протиснулся в образовавшийся проём, увидел сидящую вполоборота ко мне женщину лет пятидесяти, пьющую чай из большой чашки. Замер, слегка шмыгнул носом, и гулко глотнул слюну. Женщина повернула голову и уставилась на меня.
Правило 5. Самое, самое важное. НИКОГДА не начинай разговор сам. Только в особо исключительных случаях, которые будут описаны ниже. Объект надо вынудить начать первым. Здесь наиважнейшую роль играет твоё выражение лица. Нe дай бог, чтоб оно было просящим. Нет, оно должно быть несчастным до отчаяния и безысходности. Такое выражение, наверное, бывает у самоубийцы, перед тем, как выстрелить себе в висок. Если ошибётесь, то наиболее вероятным могут быть:
– Сюда нельзя! Или: Как Вы сюда попали? (гневно). Или наихудшее: Немедленно выйдите и закройте дверь!
После этого ты можешь прекратить все попытки и уныло отдаться судьбе обычных людей. Лучше всего, если тебя встретят:
– Слушаю Вас. Или: В чем дело? (ласково). Или: Вы ко мне?
Но мечтой каждого мошенника второго рода является фраза:
– Я могу чем-то Вам помочь? Услышав её, ты можешь быть уверен почти на 100%, что победил. Но, не ошибись, не вздумай проявлять радость. Только чуть-чуть судорожно вздохни, как бы с облегчением.
Скажу без показной скромности, к тому моменту я был реальным виртуозом, и Вероника Сергеевна промолвила эту волшебную фразу. Далее всё пошло как по маслу. Изображая волнение, нерешительность, смущение и легкую надежду, я вдохновенно врал. Через пять минут после того, как это всё завершилось, клянусь, вряд ли смог вспомнить в деталях, что говорил. Попурри на тему: группа, отстал, самолёт завтра из Ташкента куда-то, там практика, опоздаю – не дождутся, диплом, товарищ из-за него. Ввернул про мать, безотцовщина, я единственная её надежда, и так, и этак. Неважно, что ты говоришь, важно как. После этого страстного монолога Вероника Сергеевна сказала дрогнувшим голосом:
– Идите на регистрацию, я позвоню туда.
Вероятно, у неё был сын, и она представила его на моём месте, растрогалась и вероятно, даже чуть не всплакнула, когда за мной закрылась дверь. Я уходил по всем правилам. Как бы не веря до конца в счастье, на полусогнутых, боком, что-то бормоча в знак благодарности, с прорвавшимся легким всхлипом.
В коридоре я отряхнулся, сбросил с лица сиротское выражение, в общем – преобразился. Быстрым шагом прошел к регистрации, жёстко оттеснил толпу и остановился перед барышней за стойкой. Она вскинула голову, хотела что-то сказать, но тут зазвонил телефон. Она ещё думала, брать трубку или нет, как я слегка наклонившись к ней, сказал тихо:
– Это обо мне. Вероника. Возьмите.
Девушка взяла трубку, послушала, положила на место. Взяла ручку и на бумажке написала: два билета до Ташкента. Протянула мне и сказала, чтоб поспешил к кассе, регистрация скоро окончится. Я рванул к кассе, ввинтился в толпу, сунул в кассу оба паспорта, деньги без сдачи (это тоже важно!) и записку. Через несколько минут с билетами в руках выскочил из здания, подошёл к приятелю, протянул его паспорт и билет и сказал обалдевшему:
– Давай, шевелись, скоро регистрация кончается.
Приятель запел, коверкая Маяковского :
– Я бы русский выучил только за то, что на нём говорил ты!
Мы быстро пошли на регистрацию, и тут я чутким ухом уловил среди хора узбеко-таджиков, что-то рязанское:
– Ну, пожалуйста, ну я же тут третьи сутки…
Стон шёл от молоденького лейтенанта с красными от бессонницы глазами. Ясно было, что отпуск и что три дня пропали напрочь. Я вздрогнул, живо представил себя в этой роли и остановился. Пробился к той же барышне за стойкой и сказал:
– Ой, совсем забыл. Вероника Сергеевна про этого лейтенанта ещё говорила.
Барышня с ненавистью глянула на мою рожу уже приобретшую обычный нахальный вид, собралась было позвонить, но передумала, вздохнула и следующая записка оказалась в моих руках. Тут же переадресовал её несчастному и велел не мешкать. Тот на автомате, ещё ничего не понимая, одним прыжком оказался у кассы, другим обратно у стойки. Он настолько обалдел, что пришёл в себя только в Ташкенте, бросился искать спасителя, но я слыл среди некоторых друзей человеком благородным и тихонько от него сбежал.
Правило 6. Никогда не упускай возможности поделиться с ближним куском тебе привалившего счастья. Помни – Бог справедлив, и это настораживает.
По такому же сценарию я бомбил многочисленные гостиницы, где администратором выступала очередная Олимпиада Ивановна. В зависимости от её возраста я разыгрывал сцену типа: несчастный сын не может найти угол, чтоб дождаться перевода от бедной мамы и купить билет на самолет, так как предыдущий вместе с деньгами и другими документами был украден; слава богу, паспорт был предусмотрительно спрятан в нагрудный карман рубашки, или не менее несчастный отец многочисленного семейства не может найти угол… и далее по тексту.
Общепит
Мы с женой и другом Виталиком ехали на поезде из Ташкента в Самарканд по дороге в Бухару, в очередной раз навестить обожаемого друга семьи, известного под прозвищем Бухарец. В Самарканде мы рассчитывали пожить пару дней в гостинице, и ознакомиться с местными достопримечательностями, включая лучший базар на всем советском Востоке. Виталий болтался с нами по сибирской тайге и уговорил заехать в Ташкент на пару дней к его сослуживцу и другу Фимке. Папа Фимки был большим начальником на железной дороге, и фамилия у него была редкая: Рабинович. Папа устроил всем троим путешественникам прекрасное и дешёвое жилье в подведомственном доме в Самарканде, а в Бухаре, как вы понимаете, нужды в гостинице не было.
Поезд едва отошёл от станции, как вся тройка направилась в вагон-ресторан, справедливо полагая, что закрома полны и есть чем себя порадовать. Ресторан был пуст, мы уселись за первый же столик и позвали официанта.
– Так, – молвил Виталик по праву старшинства. Он был на три дня старше меня и считался начальником в компании и ещё потому, что Восток знал с детства. Точнее, думал, что знал, так как всё про этот самый Восток напел ему Фимка во время внеочередных нарядов на кухню. – Сначала чай с лепёшкой и немного кураги. Потом шурпа и плов. Если нет дыни, согласны на арбуз.
– Нэту, – ответил официант.
– Чего нэту? – передразнил уже я его.
– Нычего нэту. Эсть толко рыба хек и пуре.
Сказать, что я возмутился, значит, ничего не сказать. Как же так, только что отъехали, я же своим глазами наблюдал погрузку в ресторан всех тех аппетитных вещей, которые пытался заказать приятель.
– Слушай, зачэм крычиш, а? Сначала нада рыбу кушать, чтоб не испортилась, уже нэдэлю в холодильнике. А потом другое.
Тут я совсем взбесился.
Правило 7. Держи всегда себя в руках, не подавай вида, говори негромко, но убедительно. Чем дальше от столицы, тем можешь громче. На Востоке можешь орать.
– Ну-ка, зови директора ресторана, – внятно сказал я голосом средней громкости.
Позвать директора ресторана для официанта было всё равно что простому монаху – Папу Римского. Он на дрожащих ногах зашёл за перегородку. Оттуда появился большой, очень толстый узбек, похожий на карикатуры на плохих узбеков в газете «Звезда Востока». За его плечами, вытягивая шею и быстро-быстро моргая, глядел официант. Директор прислонился к перегородке и поманил меня к себе толстым как сарделька пальцем. Считалось, что я должен был пасть ниц и, ползя на коленях, вымаливать прощения за свою несусветную глупость. Тут я совсем вышел из себя – как же, мне, к тому времени ведущему сотруднику ядерного центра… строго посмотрел на директора, выставил руку вперед и повелительным жестом махнул, дескать, а ну ко мне! Директор сначала не понял, потом как-то дёрнулся, официант сзади его исчез, что-то грохнуло, наверное, завалился в обморок. Директор, держась неестественно прямо, подошёл к нашему столику. Всё ещё не понимая, он уставился на гоп-компанию своими маленькими маслянистыми глазками, открыл рот и собрался заорать. Не успел. Я, развалившись на стуле, сам заорал в полную мощь:
– Мы, – орал я, – гости уважаемого товарища Рабиновича! Мы сотрудники крупнейшего ядерного центра! Мы…
Как позже, давясь от смеха, рассказывала моя жена, я продолжал орать ещё многое, а директор справился с параличом и заорал в ответ. Услышав истошный вопль директора, я, как тот глухарь на току, отключил уши от внешних раздражителей и уже не помнил себя от ярости. Неожиданно жена ткнула локтем мне под рёбра и прошипела:
– Перестань орать. Лучше послушай, что он несёт.
А директор нёс следующее:
– Что? Чай? Щас и немедленно! Лепёшки – самаркандские свеженькие, плов с чем? С бараниной, говядиной… и так далее.
Завершил он свой ор почти нормальным голосом, широко улыбаясь и смотря одновременно на меня и, естественно, на жену мою любимую:
– Желание женщины – закон для директора ресторана!
На стол накрывал он сам, подавал всё быстро, по малейшему знаку гостей.
Правило 8. Опытный мошенник второго рода должен спинным мозгом чувствовать грань между образом начальника, в который он собирается войти и уровнем представляемого мошенником начальника. В зависимости от обстоятельств, собственного вида в данный момент, формы одежды и других признаков, можно быть в образе как маленького начальника, так и очень большого. Не перебирай, не старайся быть большим, чем требуется в данном случае. Будь крайне осторожен. Малейшая фальшь — и могут набить морду.
В своё время, когда в ресторан было попасть с трудом, особенно в вечернее время, а в меню напротив многих блюд стоял прочерк, я применял это правило просто и действенно. Усаживался за стол и ждал официанта. Чем дольше тот не подходил, тем более суровое выражение следовало принять.
– Чего изволите? – наконец, с легким пренебрежением спрашивал официант, почти не глядя на незнакомого посетителя, т.е. в данном случае на меня.
– Бутылку пива, салат оливье и жалобную книгу, – отрывисто, будто приказывал, говорил я ему
– А книгу-то, зачем? – спрашивал ошарашенный официант, сильно напрягаясь.
Тем же тоном следовало ответить:
– Чтобы ознакомиться.
После этого вопрос о качестве обслуживания и полноте меню отпадал и, вкусно отобедав, я даже иногда оставлял мелочь на чай.
Камуфляж
Для существенного увеличения эффективности сценария «Я начальник» стоит потрудиться над изготовлением фальшивых документов. Нет, речь не идет о реальных подделках. Используется абсолютно легальный твой собственный документ. Лучше всего это удостоверение о прохождении курсов повышения руководящих кадров или преподавателей высшей школы. Может сгодиться в принципе любое удостоверение, включая служебное. Очень хорошо, если ты охотник и имеешь удостоверение на право хранения огнестрельного оружия.
Я в те годы служил в ядерном центре, который был в местной Академии наук, но кормился из рук всесильного Средмаша. Для преобразования своего удостоверения в надлежащий вид, я взял за образец удостоверение отчима – замминистра. Сделал небольшие подложки на внешние стороны документа и обтянул их специальной красной бумагой с тиснением, которую купил в ближайших канцтоварах. По моей просьбе давний друг Владик, закончивший с отличием мехмат столичного университета и в связи с этим работавший художником на местной швейной фабрике, изготовил недостающие компоненты. Из обычной так называемой золотой фольги от конфет, он виртуозно вырезал и герб СССР и отдельные буквы – Министерство (большими), среднего машиностроения – мелкими. Наклеил на удостоверение, которое теперь даже с расстояние полуметра производило убойное впечатления на объект обработки, при условии, что какое именно министерство было прикрыто пальцем. Ту же процедуру я проделал со своим разрешением на владение охотничьим оружием. Причем слово охотничье было убрано. Там герба не было, но цвет красный и буквы золотые. Но для того, чтобы пользоваться таким документом, надо было отработать приёмы, характерные для фокусников или карточных шулеров.
Правило 9. Никогда не суй эти документы под нос объекту. Сделай так, чтобы он как бы случайно, мельком их заметил. Увидев его реакцию, слегка смутись, махни рукой. Можешь произнести:
– Ах, чепуха, не обращайте внимание. Дело ведь совсем не в том, кто в какой должности работает.
Это сражает наповал. Я делал проще, складывал все документы в большой кожаный бумажник с прозрачными кармашками (переделка стандартного). И когда возникала необходимость, лез в карман то ли за кошельком или паспортом или, на худой конец, за носовым платком. Случайно задевал бумажник и ронял его так, чтобы тот открылся на нужной вкладке. Этого я добился путём длительных тренировок. Извинялся, быстро подхватывал и закрывал со скоростью, достаточной чтобы позеленевший объект мельком увидел требуемые удостоверения.
Исключения из правила 9. Никогда не проделывайте это с милиционерами, гэбэшниками и вахтерами. У них глаз намётанный, могут начать подозревать. Нужный эффект достигался на всей территории СССР, кроме Москвы, Питера, Киева, Иркутска и Бобруйска.
Изображение начальника и фальшивые удостоверения особенно хорошо работали в национальных окраинах страны. Так как я имел обыкновение отпуск проводить именно в этих местах, то накопил большой опыт и щедро делился с учениками.
Так, один из них, наиболее талантливый Серега по совету учителя сделал следующее. Купив одним из первых среди сотрудников ядерного центра «Жигули», он пошил себе пиджак, почти неотличимый от милицейского. Пришил погоны с полковничьими звездами и повесил на крючок в машине у заднего сидения. Снаружи звезды сразу бросались в глаза. Купил себе несколько сменных голубых рубашек и стал интенсивно нарушать ПДД. При остановке гаишником, из машины не выскакивал угодливо на встречу, а сидел и ждал. Уже при подходе к машине опытный гаишник замечал звёзды, подходил к открытому окну водителя, отдавал честь и заискивающе говорил о лёгком превышении скорости. Серега благожелательно, но строго смотрел на него и говорил о том, как хорошо, что у нас такие бдительные гаишники, нечего смотреть на заслуги и звания, нарушил, так нарушил, а, понимаешь, тут служба и т. д. и т. п. Гаишник, даже не требуя документов, опять козырял и быстро отходил от Серегиной машины на почтительное расстояние. Самое удивительное, что этот приём работал безотказно как в советские времена, так и по сей день, когда солидный и лысый Серега правит не «Жигулями», а мерсом.
Моя жена виртуозно исполняла роль мошенницы второго уровня по ряду причин. Первая, и самая главная, заключалась в полном несоответствии её внешнего вида невинной девочки, которой едва минуло шестнадцать лет и дамы в раннем периоде бабушки двух деклассированных девиц. И голоса нашкодившей пятиклассницы. Ну и проживание со мной под одной крышей также оставило неизгладимый след в её кристальной до нашей женитьбы биографии. Кстати, свою карьеру она начала, выйдя за меня замуж фиктивно, по ложной информации о том, что женатых в армию не берут. Выступив в качестве доброй самаритянки, она сама того не подозревая, вступила на скользкий путь мошенницы второго рода. А в дальнейшем и члена ОПГ, организованной преступной группировки, состоявшей вначале из двух, а позже с рождением нашего сына, и трёх преступников. Как злостная нарушительница ПДД она эффективно использовала другой действенный прием. Так как жена, будучи профессором, по совместительству читала лекции на юрфаке нескольких ВУЗов, где на вечерних и заочных курсах учились, в том числе милиционеры, то при остановке её гаишником, спрашивала своим ангельским голоском:
– Ваше лицо мне знакомо, Вы случайно у меня не учились?
Пару раз из десятка остановок оказывалось, точно, учился. Но, даже если нет, то на всякий случай гаишник отпускал её с богом. Однажды она зверски подрезала гаишную машину в центре города. Я сидел рядом и не скрывал своего ликования – наконец, супружницу лишат прав, и буду гонять на машине сам, не вступая каждый раз в пререкания, кто ныне за рулём. Жена переместилась в гаишную машину и вскоре вышла из неё с какой-то бумажкой в руке. Это был удивительный документ, хранимый в семье как реликвия: Письменное УСТНОЕ предупреждение! Ни тебе штрафа, ни, тем более, лишения прав.
Сам же я пользовался иным приемом. В случае остановки за нарушение ПДД, выходил из машины и понуро двигался к гаишнику. Сев в его автомобиль, сразу же соглашался, что нарушил, потом начинал разглагольствовать, что всё правильно, что они, гаишники, стоят на страже их, водителей, здоровья и безопасности, что надо пресекать нарушения и наказывать строго нарушителей… Гаишник обалдело выслушивал этот трёп, не зная как себя вести. Как правило, дело кончалось устным предупреждением, но иногда минимальным штрафом по статье «Не пристегнутые ремни безопасности».
Правило 10. Никогда не спорь с милицией. Соглашайся только на малые проступки, на большие — иди в несознанку до последнего. Благодари милиционера, сочувствуй его трудной, но почетной работе, заговори его так, чтобы он забыл о причине твоей остановки.
Недавно я применил это правило по случаю лишения меня прав. Мы ехали на море на машине. В Албанию. Т.е. через всю юго-восточную Европу. И надо же такому случиться, что в двух километрах от границы с Польшей я умудрился не только не заметить ГАИ, но пересёк у них под носом двойную сплошную. Мало того, так подрезал эту самую гаишную машину, что они чуть в столб не влетели, благо успели затормозить.
– Ну, – сказал разъярённый майор забирая мои права, – молите бога, чтоб вас лишили их на два года. За такое минимум пять лет будете ходить пешком.
Отпуск они мне испортили, хотя-то я в основном ездил не за рулём, а справа, в качестве бессловесного мешка с картошкой. Водителем же была моя жена. Так что особых изменений бы не произошло, но всё-таки… Ладно, за границей, там даже если и изловят, то самое большое штраф влепят. За многие наши поездки нас ни разу их гаишники не останавливали. Так тут у нас не забалуешь…
Ладно, вернулись мы домой и я на следующий день, как и было предписано, попёрся в районное отделение ГАИ. В предбаннике перед кабинетом начальникам отиралась небольшая толпа коллег по несчастью. Естественно спросили, мол за что? Я рассказал. Народ сочувственно загудел:
– Пять лет дадут. Кидайся в ноги, чтоб хоть два, – посыпались советы.
Подошла очередь и я зашёл. За столом сидел полковник.
– Фамилия, – начал он.
Я сказал. Он нашёл папку с моим делом, открыл и глянув, продолжил:
– Что же это Вы, уважаемый, мало того, что ПДД нарушаете, так создали аварийную ситуацию и с кем! С сотрудниками ГАИ!
Он приготовился услышать моё блеяние на тему, простите Христа ради, больше не буду, чёрт дёрнул…
Я же начал по-другому:
– Товарищ полковник! Каждый идиот должен расплачиваться за свой идиотизм. Нечего скулить, коль согрешил. Наказание должно быть неотвратимым и святая обязанность сотрудников ГАИ стоять на страже нашей же безопасности на дорогах!
Полковник вытаращился на меня и, слегка окаменел и даже чуть приоткрыл рот от изумления. Я продолжил:
– У меня лишь есть единственная просьба – нельзя ли меня посадить на три месяца в тюрьму за это нарушение?
Полковник гулко сглотнул и спросил:
– Почему именно на три месяца?
– Дело в том, что через три месяца важная конференция в Международном Агентстве по атомной энергии в Вене. У меня доклад по проблеме организации радиационного контроля на границах государств. Кстати, я нарушил ПДД именно по дороге в Польшу, где мы вместе с нашими таможенными органами…
Далее я в таком же тоне развернул перед ошарашенным полковником страшную картину радиационного терроризма. Представил себя как бесстрашного бойца на ниве предотвращения контрабанды радиоактивных источников. Песня акына продолжалась ещё минут пять. Наконец я выдохся и замолк. Полковник минуту молчал, потом прокашлялся, написал что-то в моём деле и сказал:
– Посадить мы Вас не можем. Ладно, не будем создавать проблемы нашим спецслужбам. Короче, штраф и будьте, пожалуйста, впредь поаккуратней.
Я поблагодарил тоном, типа, молодец, правильно оцениваешь международную обстановку и вышел
– Ну? – встретили коллеги по несчастью.
– Штраф, – гордо сказал.
– Б…ь! – раздалось хором. – И как же ты умудрился?
– Кто на что учился, – ответил я загадочно и полетел на крыльях домой, где жена сидела за столом с выпивкой и закуской, чтоб помянуть мои права. Мы выпили, но за их здравие.
Послесловие
Вообще, как показал мой многолетний опыт, люди, что в СССР, что в его развалинах простодушны и доверчивы. Не злоупотребляйте этим. Особенно на Востоке. Там был благословенный край для мошенников второго рода. Был, и кажется по некоторым данным сохранился до сих пор. Что-то типа Бобруйска из Ильфа и Петрова. Когда-то мы гостили у самого любимого друга семьи Бухарца. Тот уже жил в Питере, где женился и обзавелся тремя детишками, поселился в шикарной четырёхкомнатной квартире в трехстах метрах от Исаакиевского собора. В Бухару прибыл в отпуск в очередной раз вымаливать прощение у родни за брак с русской… Загуляв с многочисленными друзьями Бухарца я слегка перебрал и заспорил с одним из присутствующих по теме о простодушии и доверчивости местного населения. Чтобы доказать свою правоту предложил сделать следующее. Достали полосу красной материи длиной около пяти метров и шириной около метра. Бухарец, вспомнив навыки учителя рисования, большими красивыми буквами написал: «Сегодня работать лучше, чем вчера, завтра – лучше, чем сегодня». И снизу надпись: моё имя и фамилия. Кумач ночью растянули между домами поперёк небольшой улицы недалеко от центра. Я спорил, что лозунг провесит неделю, вплоть до нашего отлёта домой. Бухарец же с приятелями считали, что назавтра его снимут. Назавтра днём они пришли на эту самую улицу. Лозунг висел на своём месте. Прохожие не обращали никакого внимания, лишь некоторые поднимали голову и любовались: улица как-то стала выглядеть наряднее.
Спор я выиграл с потрясающим результатом. Кумач провисел не только до нашего отлёта, но ещё три года. Он сильно полинял, но буквы были отлично видны. Приезжая ещё несколько раз в Бухару, я неизменно приходил полюбоваться своим произведением, а Бухарец с друзьями каждый раз проставлялись по поводу сокрушительного поражения. Наконец, весенним ветром 1991 года его сорвало. Судя по всему, его бы восстановили и повесили на место, но грянул август, СССР отдал концы и лозунг больше не появился.
Со временем в период перехода от развитого социализма к недоразвитому капитализму область применения мошенничества второго рода постоянно сужалась. Место Олимпиады Ивановны в присутственных местах стали занимать молоденькие барышни и шустрые молодые люди. Билеты, номера в отелях и прочие нужные вещи легко заказать по интернету, оплатить и, валяясь на диване дома, ждать пока принесут… С развалом Союза стало стремительно развиваться мошенничество первого рода, целью которого было быстрое приобретение денежных знаков путем незаконного отъёма их у недоразвитого государства и простодушного населения. Тем не менее, многие приёмы, описанные выше, действуют и поныне. Кстати, не только в республиках бывшего СССР, но и в разном зарубежье. Но тут следует отметить, что в этом самом настоящем зарубежье пропала главная причина, толкающая честного человека на скользкий, но приятный путь мошенника. Нет там, ё-моё, никакого дефицита. Ни в материальном воплощении, ни в услугах. Совсем наоборот, всегда есть в наличии места в гостинице, особенно, если заранее поискать через любой из многочисленных сайтов, всегда есть билеты, опять же, если не полениться и заранее потыкать пальцем в клавиши компьютера, всегда есть места в ресторане и практически в любое время, а про продукты и товары и говорить не приходится. Остаются мелочи – как пройти без очереди на выставку или в музей, как занять правильное место на фуршете для себя и коллег, на халяву пообедать и выпить… Так, ерунда, но приятно. Правда, чтобы ими там пользоваться, надо в совершенстве владеть языком, по крайней мере, английским. Европейцы, особенно из числа старших братьев по разуму, т.е. западные, простодушны и наивны, и как сказал мне наш сын, переместившийся в такую настоящую заграницу, это край непуганых идиотов. Он тогда только переехал с женой, и та была уже в положении нашей первой внучкой. Естественно, ни он сам, ни его жена ещё в этой загранице ничего не знают и не понимают. Зашли в аптеку, надо было какое-то лекарство. У него спрашивают, дескать, страховка есть? Да нет, пока нет, ждём, отвечает. Следует учесть, что по страховке лекарство на порядок дешевле. Ладно, говорят в аптеке, получите страховку, зайдите и покажите. А сейчас берите лекарство как по страховке. А сын мне пишет, был бы он настоящим мошенником, процветал, но тут даже как-то неловко дурить простаков. Я соглашаюсь. Для меня они как дети. Дурить детей в целом стыдно. Хотя иногда…
Вместо заключения
Следует отметить, что мои действия в рамках указанного вида мошенничества не затрагивали напрямую обычных граждан. Как показал опыт, ВСЕГДА в кассах были билеты, в гостиницах места, в меню отсутствующие блюда… Обычно в моё отсутствие они доставались людям, зачастую попадавшим под действие первого вида мошенничества или тем, у кого кошелек напоминал чемодан по сравнению с кошельком обычных граждан толщиной в пару трамвайных билетов. По этой причине особых угрызений совести я не испытывал – за исключением одного единственного случая.
Исключения из правил.
Несмотря на вынесенное вначале пояснение, что мошенничество второго рода предполагает действия, не вступающие в противоречие с законодательством (в частности с УК) и не наносящие прямой ущерб людям, бывают случаи, когда эти принципы могут быть нарушены. Дело чести мошенника второго рода немедленно исправить ситуацию даже со значительным для себя ущербом.
Итак: как-то раз я был в командировке. Я не знал, когда вернусь назад и, соответственно, не брал обратного билета на самолёт. Дело было в далеком сибирском городе, аэропорт был маленький, и рейсы совершались далеко не каждый день. Выяснив, когда будет ближайший, я имел в запасе пару дней, которые провёл в праздности и безделье. Ясное дело, в кассах городка билеты были только на самолеты, вылетающие не ранее, чем через месяц. Меня же, как виртуоза мошенника, это совершенно не волновало. Для упрощения процедуры вылета в нужный срок, я, тем не менее, купил такой билет и отправился в аэропорт. Там действовал по известному сценарию. Быстро решил проблему – как оказалось, вовремя, так как свободное место было только одно, оставленное для большого начальника. Тот отказался лететь буквально за несколько часов до отлёта.
В запасе было пара часов, и я вышел из здания аэропорта. Погода стояла отличная. Делать было нечего, кроме прогулок туда-сюда вдоль дорожки с рядом скамеек. На одной сидела старушка. Я в задумчивости брел мимо, как вдруг за своей спиной услышал легкий всхлип. Обернулся. Старушка почти беззвучно плакала. Я развернулся и подошёл. Спросил с участием:
– Бабушка, что-то случилось? Может помочь смогу.
Старушка покачала головой и тихо сказала.
– Да нет, помочь ты не сможешь.
И опять тихонько заплакала. Потом почти шёпотом стала говорить, что приехала из далекого села, что вызвали её звонком на почту, а не заверенной телеграммой. Что сынок её лежит в больнице и ему сделали операцию. Слава Богу, всё обошлось, но Вы же знаете какой уход в наших больницах. Вот и собралась помочь. А билетов нет и следующий самолет только через два дня. Сказала, что позвонила в аэропорт ещё с вокзала и ей сказали, что может быть, место найдется. Когда же она сюда приехала, а ехала долго, так как на такси денег нет, сказали, что мест нет. Было одно, да какому-то большому начальнику отдали.
Я сказал, чтоб сидела и ждала меня, попросил паспорт и помчался в здание аэропорта. За 15 минут всё было решено, и с билетом и паспортом вернулся к старушке. Протянул паспорт и билет и сказал, что место нашлось, причем бесплатное, для ветеранов. Сегодня у них какая-то годовщина. Поэтому и бесплатно. Сказал и тут же дал дёру. Метров через 100 оглянулся. Старушка все еще стояла и смотрела мне вслед…
Почти с год я не мошенничал, а жил как все честные люди.