Москва, 1979 год, август
Начало этой таежной истории было положено очень далеко от таежного края – примерно в шести тысячах километров, в самом центре Москвы, в здании Генштаба Министерства обороны. В это солнечное августовское утро, пока утренняя прохлада держала в своих объятиях город, а дневной зной и духота еще не успели завладеть улицами, тротуары были запружены спешащими на работу горожанами. А в коридорах Генштаба в это время уже кипела работа. Служащие с озабоченными лицами коротко, по-военному приветствуя друг друга, торопились по своим делам.
Из кабинета с табличкой «Секретная часть» с папкой в руке вышел молодой офицер в звании старшего лейтенанта. По его бесцветному виду и ничего не выражающему лицу можно было безошибочно угадать его принадлежность именно к секретной части. Создавалось впечатление, что одним из критериев при наборе в эту часть, именуемую среди военных «секретка», было именно наличие бесцветного вида – настолько все офицеры этого отдела были похожи друг на друга. Пройдя по коридору, офицер свернул в кабинет генерала Рогова.
– Здравия желаю, – по-военному четко поприветствовал офицер сидящего за столом в приемной капитана. – Донесение для генерала Рогова.
– У генерала совещание, – подняв глаза на вошедшего, коротко ответил капитан.
– Это срочно, – сухо, без эмоций ответил старший лейтенант.
– Хорошо, проходите, – после небольшой паузы ответил капитан.
Старший лейтенант вошел в просторный, с большими окнами кабинет, в котором за длинным столом сидели несколько офицеров во главе с хозяином кабинета генералом Роговым. Генерал – волевой мужчина лет 65 с копной седых волос – внимательно рассматривал лежащую перед ним на столе карту.
– Разрешите, товарищ генерал?
Рогов оторвал взгляд от карты, снял очки и взглянул на вошедшего.
– Что там у вас?
Старший лейтенант подошел к столу генерала и положил перед ним красную папку.
– Срочное донесение. Разрешите идти?
– Идите, – буркнул генерал.
Генерал начал быстро просматривать содержимое папки и вдруг, внезапно захлопнув ее, сказал присутствующим:
– Товарищи офицеры, все свободны.
Дождавшись, пока последний офицер покинет кабинет, Рогов взялся за телефон.
– Дежурный, генерал Рогов, соедините с генералом Смолиным.
После непродолжительного ожидания в трубке раздался голос Смолина:
– Слушаю.
– Здравия желаю, Иван Сергеевич.
– А, Валентин Григорьич, здравствуй, здравствуй.
– Вот звоню тебе, хотел перекинуться парой слов, а сам думаю: наверно, нет его на месте, – хитро заметил Рогов.
– А где ж мне еще быть? – со смехом произнес Смолин.
– Да как где, Иван Сергеевич, ты посмотри за окно, какая погода-то! В такую погоду просто преступление – в кабинете сидеть!
– Ну, хорошо, давай через часик выберемся на воздух, – поняв хитрость Рогова, ответил Смолин.
– Да что нам часик-то ждать, Иван Сергеевич, давай прям сейчас и махнем.
Подумав, Смолин ответил:
– Хорошо, Валентин Григорьевич, спускайся к машине, я уже иду.
Генерал Смолин – подтянутый широкоплечий мужчина лет 67, почти полжизни прослуживший с Роговым, – достаточно хорошо знал его, чтобы понять, что случилось что-то экстраординарное. Его хорошее настроение, навеянное приятной погодой, начало потихоньку улетучиваться. Смолин уже почти наверняка знал – что-то случилось.
По залитым солнечным светом улицам на небольшой скорости двигалась черная «Волга», а в ней, расположившись на заднем сиденье, беседовали два генерала.
– Иван Сергеевич, Юрку-то, внучка, первого сентября в школу в первый класс поведешь?
– Да, Валентин Григорьевич, уже в школу пойдет, так время летит… За лето почти и не видел его. На выходные на дачу отправляем, а в будни прихожу – он уже спит, утром ухожу – он еще спит… Ну, ты же знаешь нашу службу.
– Знаю, знаю, Иван Сергеевич… Ну, ничего, это все поправимо. – Посмотрев на удивленного Смолина, Рогов продолжил: – А вот давай здесь и выйдем, прогуляемся. Леш, ты вот там притормози. Ты посмотри, какое утро!
«Волга» выехала на Чистопрудный бульвар и мягко затормозила у тротуара. Пассажиры вышли из машины и медленно побрели вдоль пустынного пруда.
– Что-то, Валентин Григорьевич, мне все меньше и меньше начинает нравиться сегодняшнее утро. А точнее, уже совсем не нравится. Сколько мы с тобой знакомы, уже четвертый десяток? И про внука ты тоже неспроста заговорил.
– Да, Иван Сергеевич, неспроста, – задумчиво проговорил Рогов. – Может сложиться и так, что скоро времени у нас с тобой на внуков много будет. И это еще в лучшем случае.
– Рассказывай, – быстро взглянув своим пронзительным взглядом на спутника, сухо произнес Смолин.
– Да что рассказывать… – задумчиво произнес Рогов. – «Орхидея».
Смолин внезапно остановился, моментально преобразившись. Еще минуту назад перед Роговым был улыбчивый добряк, с умилением рассуждавший о своих внуках, сейчас же перед ним оказался волевой, с пронзительным и острым как бритва взглядом, четко знающий свое дело военный. Повернувшись к Рогову, изменившимся тоном он быстро произнес:
– Что с «Орхидеей»?
– Да в том-то и дело, что неизвестно, – озадаченно произнес Рогов. – В назначенное время объект «Сияние» не вышел на связь. Сообщили, – он посмотрел на часы, – 23 минуты назад.
– Это серьезно.
– Может, да, а может, и нет, – задумчиво произнес Рогов. – Могла же у них случиться проблема с рацией или еще что-то…
– Валентин Григорьевич, я с полковником Кротовым, командиром «Сияния», прошел почти всю войну и знаю его как себя.
Смолин повернулся к Рогову и, четко проговаривая каждое слово, произнес:
– Так вот, у него что-то, – делая акцент на «что-то», произнес Смолин, – случиться не могло. Если не вышли на связь, значит, там ЧП. И ты это понимаешь не хуже меня.
– Да понимаю я все, иначе стал бы я тебя выдергивать из штаба.
– Нужно докладывать министру.
– Да нужно, нужно. Только вот торопиться не нужно, – спокойно произнес Рогов.
– Торопиться не нужно было четыре месяца назад, когда принимали решение об отправке на испытания совершенно секретный образец на базу, абсолютно не предназначенную для такого рода экспериментов. Ведь «Сияние» у нас специализируется на исследованиях экспериментальных медпрепаратов и фармакодинамики1. А «Орхидея», как известно, это новейший образец психотронного оружия2!
– Ну, ты же знаешь, это решение принималось на самом верху, – скривив губы, тихо произнес Рогов. – К тому же «Сияние» – секретная военная база, да и находится она черт-те где, на краю земли.
Некоторое время генералы шли молча.
– Но что же там могло случиться? – произнес Смолин. – А в том, что там что-то случилось, я не сомневаюсь.
– Утечка информации? – предложил Рогов. Он на некоторое время задумался, а потом продолжил: – Возможно, но маловероятно. Полностью всеми деталями этой операции владеем только мы с тобой и министр, остальные – только в меру своего участия.
– Да, но нужно учитывать, что ради «Орхидеи» разведки некоторых стран пойдут на многое.
– Верно, это-то и тревожит больше всего, – согласился Рогов.
– Здесь нужно действовать очень аккуратно, – задумчиво произнес Смолин. – Полноценную операцию в данном случае не проведешь, это чревато утечкой.
– Об этом и речи нет. Если об «Орхидее» информация всплывет, головы полетят не только наши… – многозначительно произнес Рогов.
– Вариант в данном случае только один, – резюмировал Смолин. – Вначале нужно быстро и без шума ликвидировать «Орхидею». А уж после этого будем выяснять, что там приключилось у них на «Сиянии».
– Согласен, – быстро произнес Рогов. – Есть конкретное предложение, Иван Сергеевич?
Смолин некоторое время молча шел, внимательно изучая землю под ногами, а потом заговорил:
– Предлагаю на «Сияние» отправить группу из 6—7 человек.
– Да? – удивился Рогов. – И что же ты им скажешь?
– Правду, Валентин Григорьевич, правду, – спокойно сказал Смолин. – На связь не вышел объект «Сияние». Задача им будет поставлена выяснить причину и по возможности оказать помощь. Ну а об «Орхидее», естественно, они знать не будут.
– Продолжай, Иван Сергеевич, – заинтересованно проговорил Рогов.
– В группу будет внедрен агент, назову его «номер один», он-то и получит задание втайне от остальных ликвидировать «Орхидею».
– Но не сильно ли мы рискуем, положившись только на одного, пусть даже очень опытного, агента?
– Рискуем, Валентин Григорьевич, рискуем, но не думаю, что у нас есть другой выход. К тому же у «номера один» будет дублер, о наличии которого «номеру один» будет неизвестно и который в случае чего подстрахует и сделает его работу. Но дублера также нужно будет посвятить в детали.
– А почему ты решил, что группа должна быть именно такой численности? – поинтересовался Рогов.
– Слишком большая группа сразу вызовет подозрения, ведь они отправятся в тайгу под видом геологов. Да и скрыть факт уничтожения «Орхидеи» в большой группе будет сложнее. Я уж не говорю о возможной утечке.
– Ну а если отправить только двух агентов, которые и сделают дело? – предложил Рогов.
Смолин остановился, достал из кармана пачку сигарет «Космос» и закурил. В этот момент в его памяти промелькнули события тридцатилетней давности. Тогда, будучи капитаном, он впервые оказался в таежном сибирском крае. И если бы не случайно обнаружившие его охотники, живым покинуть тайгу ему бы уже не пришлось.
– Валентин Григорьевич, мне приходилось бывать в тех местах, – задумчиво произнес Смолин. – Это по-настоящему суровый край, и найти там смерть – пара пустяков. Так что, Валентин Григорьевич, добраться до базы в одиночку, да и вдвоем тоже, шансов мало. Шесть-семь человек – это будет оптимальная численность группы.
Смолин устремил взгляд на зеркальную поверхность пруда и, казалось, совсем забыл и о разговоре, и о Рогове. Мысленно он был в далеком таежном крае, в который когда-то его забросила сама судьба и покинуть который ему удалось только благодаря чуду.
– Есть еще важный момент, Валентин Григорьевич, – задумчиво произнес Смолин.
– Что еще?
– «Номеру один» и «дублеру» нужно будет предоставить полную свободу действий.
– Это я уже и сам понял, – со вздохом произнес генерал. – Ох и рискуем мы с тобой, Иван Сергеевич. Если что пойдет не так, все «пряники» достанутся нам. А это уже трибуналом попахивает.
– Да что нам, впервые так рисковать? – с улыбкой проговорил Смолин.
– Ладно, Валентин Григорьевич, если с твоей стороны принципиальных возражений нет, поехали в штаб, там обсудим детали, и нужно подбирать группу. Группа должна отправиться в тайгу в максимально короткий срок.
– Ну, хорошо, так тому и быть, – хлопнув друга по плечу, со вздохом ответил Рогов.
Генералы быстрым шагом отправились к поджидавшей невдалеке машине.
Вот так и началась эта история, которая впоследствии и привела семерых молодых людей в один из самых загадочных и труднодоступных таежных районов, покинуть который некоторым из них было уже не суждено. Этот суровый таежный край находится в самом сердце Восточной Сибири и славится тем, что здесь на многие сотни километров отсутствует какое бы то ни было жилище человека.
Рассвет следующего дня застал Рогова и Смолина в кабинете генштаба за изучением личных дел потенциальных кандидатов. За ночь ими было просмотрено несколько десятков таких дел. Кандидатуры отбирались ими очень тщательно, а обсуждение проходило порой весьма эмоционально. В итоге решено было остановиться на семи кандидатурах. Плюс один кандидат был отобран в резерв. Операции было дано кодовое название «Северное сияние».
Рогов, потирая красные от бессонной ночи глаза, потянулся, потом взял со стола семь папок с личными делами и встал.
– Пойду часок покемарю в кабинете на диванчике да начну собирать группу.
– Кстати, из каких городов прибывают наши кандидаты?
Рогов заглянув в папку, ответил:
– Четверо из Москвы, двое из Ленинграда, один из Забайкальска.
– Хорошо, тогда по мере прибытия кандидатов направляй их ко мне. Буду инструктировать их лично.
– Хорошо.
– Да, Валентин Григорьевич, еще раз хочу акцентировать внимание на секретности. В детали предстоящей операции нужно посвятить минимальное количество человек. Все, что касается этой операции, должно быть под грифом высочайшей степени секретности.
– Безусловно, – ответил Рогов и вышел из кабинета.
Но какой бы секретностью ни окружили генералы эту операцию, тем не менее утечки информации избежать им не удалось. Эта-то утечка впоследствии и стала причиной того, что двое молодых, горячо любящих друг друга людей оказались по разные стороны одной баррикады, а между ними уютно расположилась сама смерть.
***
Город Ленинград
А ровно через сутки после вышеописанных событий в Ленинграде произошел случай, который также имел отношение к этой истории.
В 6:30 утра перед зданием аэровокзала ленинградского аэропорта Пулково остановился рейсовый автобус. Среди пассажиров, вышедших из него, был мужчина лет 30 с небольшим кожаным чемоданом в руке. По его внешнему виду и выправке можно было предположить, что он военный. Выйдя из автобуса вместе с остальными пассажирами, «военный» направился к зданию аэровокзала.
Возле входа в аэровокзал стоял милиционер, а с ним двое в штатском. Впрочем, отсутствие у последних милицейской формы не могло ввести в заблуждение даже ребенка относительно их принадлежности к органам. Увидев «военного», милиционер быстро переглянулся с одним из своих товарищей, стоящих рядом, а тот незаметно кивнул ему. И когда «военный» поравнялся с ними, милиционер окликнул его:
– Задержитесь, пожалуйста, на секунду.
– Это вы мне? – с удивлением ответил «военный».
– Да, проверка документов. Сержант Аркадин. – Милиционер приложил руку к козырьку своей фуражки. – Предъявите, пожалуйста, ваши документы.
Мужчина достал из внутреннего кармана паспорт и передал его милиционеру. Тот внимательно просмотрел его и передал стоящему рядом человеку в штатском. Тот, в свою очередь, быстро пролистав паспорт, вытащил из кармана своего пиджака удостоверение с красной корочкой и, сунув его под нос «военному», произнес:
– Комитет госбезопасности. Вам необходимо проехать с нами.
– В чем дело? У меня рейс на Москву через час! – Опешил мужчина.
– Именно по этому поводу вам и нужно проехать с нами. Приказано срочно доставить вас спецрейсом в Москву. Видно, вас не успели предупредить. Пройдемте, вон наша машина.
– Ну, это другое дело, – с явным облегчением проговорил «военный». – Что же мы тогда стоим, поехали.
Все трое сели в белую «Волгу», стоящую неподалеку, и укатили в неизвестном направлении. Милиционер же, лишь с безразличием взглянув вслед удаляющейся «Волге», продолжил свое патрулирование.
***
А в это время в Москве в штабе Министерства обороны Смолин направлялся на инструктаж с одним из участников будущей группы. Уверенным шагом войдя в кабинет, в котором его уже ждал подопечный, генерал сразу принялся за дело.
– Подпишите, пожалуйста, этот документ, – протянув лист с отпечатанным на машинке текстом, произнес Смолин и тут же добавил: – То, что вы сейчас узнаете, является совершенно секретной информацией, даже для людей, с которыми вам предстоит выполнение этого задания. Также засекреченной является и ваша специализация.
Смолин, взяв со стола папку с личным делом, быстро пролистал ее страницы. Сделал он это скорее автоматически, нежели для того, чтобы почерпнуть оттуда какую-то информацию, ибо личные дела кандидатов он уже знал почти наизусть.
– Как следует из вашего личного дела, вы являетесь одним из лучших специалистов в области практической психологии, а также экспертом в области НЛП3.
Помолчав некоторое время, для того чтобы подчеркнуть следующее предложение, он продолжил:
– Так вот. Ваше участие в операции «Северное сияние» ограничивается только одним пунктом, – четко проговорил Смолин.
– Слушаю.
– Группа должна добраться до места назначения в установленный срок и в полном составе. Во что бы то ни стало. Все, – чеканя каждое слово, произнес Смолин.
Пройдя по комнате из угла в угол, Смолин продолжил:
– Теперь поясню вашу задачу. – Смолин достал из кармана пачку «Космоса», закурил и только после этого продолжил: – Вы должны заниматься тем, что умеете и знаете лучше всего, – наблюдать и тщательно анализировать поведение участников группы.
Смолин пододвинул к психологу папку, лежавшую перед ним на столе.
– В этой папке психологические портреты4 членов группы. Ознакомьтесь.
Психолог раскрыл папку и стал внимательно просматривать ее содержимое.
– Но здесь портреты только на четверых человек, – удивился психолог.
– Все верно, на четверых, вы пятый.
– Но, как мне известно, группа будет состоять из семи человек. Где же еще двое?
– Вы будете работать только с теми людьми, чьи психологические портреты сейчас перед вами.
Смолин снова прошелся по комнате.
– Дорога к месту назначения, которую предстоит преодолеть группе, будет очень непростая, и там возможны всякие непредсказуемые ситуации. Ваша задача – исключить любые разногласия и возможные конфликты внутри группы, с тем чтобы она в полном составе и в срок добралась до места назначения. Каким образом вы выполните свое задание, решать вам, в этом вопросе вы профессионал. Постарайтесь всегда «держать руку на пульсе» и не выпускать ситуацию из-под контроля. В случае осложнений действуйте по обстановке.
– Я могу идти?
– Можете, – произнес Смолин, и когда психолог подошел к двери кабинета, добавил: – И не питайте иллюзий относительно кажущейся простоты вашего задания.
***
Сумерки, как преданные слуги, постепенно окутывали огромный город, а следом царица ночь неспешно и властно вступала в свои законные права.
Смолин же в это время сидел в кабинете за своим рабочим столом и, кажется, совсем не замечал наступления ночи. Он просматривал очередной документ, раз за разом прокручивая в голове детали предстоящей операции. И чем больше он над этим раздумывал, тем сложнее ему казалась ее реализация.
Внезапно тишину кабинета взорвал телефонный звонок.
– Слушаю, – коротко бросил в трубку Смолин.
– Иван Сергеевич, – раздался на другом конце голос Рогова, – прибыл кандидат, сегодня пообщаешься или уже на завтра перенести?
– Никаких завтра, через пять минут спущусь, – проговорил Смолин и тут же положил трубку.
Смолин быстрым и уверенным шагом вошел в кабинет, в котором его уже дожидался очередной кандидат. Бросив взгляд на ожидавшего кандидата, Смолин сходу произнес:
– Сразу оговорюсь: я был против вашей кандидатуры, и, кроме того, у меня до сих пор нет уверенности в том, что вы справитесь. Но решение принято, в этой операции вы «дублер». Никто в группе не узнает вашего предназначения. Никто, даже «номер один». Вот его фотография.
Смолин пододвинул к кандидату фотокарточку и через несколько секунд забрал ее назад.
– Ваша задача состоит в следующем. Уничтожить «Орхидею», а также изъять и доставить сюда все документы, касающиеся испытаний этого образца. Эта задача осложняется тем, что о существовании «Орхидеи» никто в группе узнать не должен. Естественно, кроме «номера один», у которого аналогичное с вашим задание. Помните главное. Приступить к выполнению задания вы можете, только если будете точно уверены, что «номеру один» выполнить это задание не удалось.
Смолин на некоторое время прервался, внимательно вглядываясь в глаза сидящего напротив человека. Он как будто не мог решить, стоит ли продолжать начатый разговор. Через некоторую паузу генерал продолжил:
– Любым доступным способом, подчеркиваю – любым, вы должны добиться выполнения задания. В рамках этой операции вам предоставляется право полной свободы действий. «План А». Уважительной причины для невыполнения этого задания не существует, – подчеркнул Смолин. – Только ваша смерть.
Потом он достал из кармана своего генеральского кителя неизменную пачку «Космоса» и закурил, с наслаждением откинувшись на спинку стула. Потом с легкой улыбкой продолжил:
– Но я думаю, что ваше участие в операции «Северное сияние» ограничится только легкой прогулкой по тайге. Неким приятным вояжем.
Потом уже серьезным тоном продолжил:
– Так как «номер один» – весьма опытный агент и ему вполне по силам выполнить подобное задание.
Подумав, Смолин продолжил:
– До самого последнего момента вы ни в коем случае не должны обнаруживать себя. И только в том случае, если вы точно будете уверены, что «номеру один» не удалось выполнить задание, только в этом случае вы должны приступить к операции. Не раньше!
Смолин на некоторое время задумался, а потом произнес:
– Я искренне надеюсь, что приступить к выполнению этого задания вам и не придется.
Он замолчал и некоторое время смотрел на сидящего напротив человека тяжелым пронзительным взглядом. Через некоторое время генерал продолжил:
– Но если все же вам придется вступить в игру, знайте: права на ошибку у вас нет. Ибо в операции «Северное сияние» дублер для дублера не предусмотрен.
Серые, со свинцовым оттенком тучи заволокли все небо до самого горизонта, а нудному, моросящему мелкими каплями дождю, казалось, не будет конца. Именно такой погодой и встретил подмосковный военный аэродром «Чкаловский» группу из семерых человек, прибывшую из Москвы. Это были пятеро молодых ребят и две девушки, одетые в походные куртки и штаны и обутые в высокие кирзовые ботинки со шнуровкой. За спиной у каждого, кроме набитого рюкзака, болталось по карабину «СКС». С виду этих ребят можно было принять за геологов.
Группа пробиралась к одиноко стоящему под дождем в самом конце взлетно-посадочной полосы, окрашенному в однотонный серый цвет АН-12. Складывалось впечатление, что этот окрашенный в серый цвет самолет подобрали намеренно, под тон туч, царивших в небе над аэропортом.
Холодные капли дождя закатывались за воротник и за шиворот и пробирали противной дрожью все тело. Несмотря на это, люди, шедшие к самолету, выглядели веселыми и беззаботными. Но за внешней беззаботностью в душе каждый из этих людей задавался одним и тем же вопросом: удастся ли когда-нибудь увидеть эти места еще раз?
Одна из девушек отламывала дольки от плитки шоколада «Аленка» и засовывала их себе в рот.
– Какая же сегодня милая погодка! – задрав голову вверх и посмотрев на серые тучи, улыбнувшись, произнес высокий симпатичный парень с гитарным кофром в руке.
Шедшая последней белокурая девушка лет двадцати семи неотрывно смотрела на самолет, который их совсем скоро должен был унести в неизвестность.
– Этот самолет, он выглядит таким безжизненно-пугающим! Словно зловещее чудовище, сверкает черными глазницами иллюминаторов.
Парень с гитарным кофром в руке обернулся и посмотрел на эту девушку, но, ничего не сказав, лишь улыбнулся.
– Нас отправят на этом сером самолете в эти мрачные серые тучи, словно жертву Зевсу, повелителю неба, дабы успокоить его гнев, – вновь произнесла она.
– Оптимистично, – на этот раз произнес парень, при этом улыбнувшись своей красивой широкой улыбкой, обнажая ровный ряд белых зубов.
После того как посадка была закончена и группа расположилась в огромном, пустынном и неуютном брюхе военно-транспортного самолета, хвостовой грузовой люк со страшным скрипом и скрежетом захлопнулся. И через некоторое время тяжелый АН-12, натужно гудя винтами, оторвался от взлетно-посадочной полосы аэродрома и устремился сквозь свинцовые тучи ввысь, унося своих единственных пассажиров в неизвестность, возвратиться из которой многим из них было уже не суждено.
***
СССР, Восточная Сибирь, город Якутск
Военный аэродром города Якутска, куда почти через шесть часов полета приземлился военно-транспортный борт, встретил прибывших такой же ненастной погодой и моросящим дождем с ветром. Но температура воздуха здесь была заметно ниже, нежели на аэродроме вылета.
Не успел прибывший АН-12 заглушить двигатели, как к нему уже мчался на бешеной скорости военный уазик. Офицер, лихо выпрыгнувший из еще не остановившейся машины, быстрым шагом подошел к сошедшим с борта самолета пассажирам.
– Капитан Егоров, – представился он. – Здравия желаю. С прибытием, товарищи.
Пожав каждому из прибывших руку, капитан продолжил:
– Докладываю обстановку, – по-военному четко продолжил капитан. – Согласно поступившему приказу из Москвы нами подготовлен, снаряжен и укомплектован запасом продовольствия, топлива, а также необходимым походным снаряжением армейский вездеход МТ-ЛБ.
Капитан перевел дух и через секунду продолжил:
– В данный момент вездеход уже погружен на борт теплохода «Василий Громов», который стоит сейчас в речном порту на Лене. Через пару минут сюда прибудет уазик, который и доставит вас в порт.
***
Стоящий возле причала в порту грузо-пассажирский теплоход «Василий Громов» представлял собой небольшое и довольно старое, пятидесятых годов постройки, судно. В центре грузового отсека теплохода стоял вездеход.
Ребята шли вдоль причала к стоящему впереди теплоходу.
– Борь, это и есть наш корабль? – спросила у идущего рядом парня с гитарным кофром белокурая девушка, которая на аэродроме так патетично отзывалась о самолете.
Капитан Борис Осадчий посмотрел на свою спутницу. Он в очередной раз отметил ее стройную спортивную фигуру, светлый, аккуратно собранный пучок волос и ее огромные, зеленые, как у кошки, глаза, которые делали ее внешность весьма яркой и запоминающейся.
Девушка вопросительно смотрела на него. Не торопясь отвечать, Борис с интересом рассматривал ее. Девушка же, кажется, совершенно не смущалась этого и тоже не отводила своего взгляда.
– Вика, если это «Василий Громов», то да, – наконец ответил он.
«А девушка яркая и, безусловно, знает себе цену», – подумал Борис.
Виктории тоже приглянулся этот высокий, статный, темноволосый парень. Она обратила внимание на него еще в самолете. «Да он просто красавчик! И на вид ему, наверно, около 32, мой любимый возраст! А руки у него… настоящего мужчины. Надо бы заняться им…» – легкомысленно подумала Вика. Она привыкла к повышенному вниманию со стороны противоположного пола и относилась к этому весьма легкомысленно, но этот красавчик, безусловно, заинтересовал ее по-настоящему.
– Товарищи, не задерживаемся, сразу поднимаемся на борт, – обернулся и обратился к группе шедший на шаг впереди мужчина сурового вида и плотного телосложения, на вид которому было около 35 лет. Это был майор Владимир Зотов, командир группы.
Предварительно было условлено, что в целях конспирации общение в группе было исключительно «гражданским» и полностью исключало упоминание воинских званий, должностей и тому подобных вещей. Подобный стиль общения был недопустим даже в отсутствие посторонних.
Когда ребята поднялись на борт судна, к ним сразу подошел человек добродушного вида, лет 60, в бушлате и фуражке с кокардой.
– Разрешите представиться: Казанцев Николай Иванович, я капитан этого судна. Рад приветствовать на борту моих единственных пассажиров.
Капитан сразу внушил уважение всем прибывшим. Каждый из ребят подошел и пожал ему руку.
– Ну что, все пассажиры на борту? – спросил капитан.
– Да, все здесь, – подтвердил Зотов.
– Ну что ж, тогда отправляемся, а ровно через час приглашаю всех на ужин в кают-компанию, – произнес капитан. – И не опаздывать, здесь это не принято, – с улыбкой добавил капитан. – А пока располагайтесь, Василий покажет вам каюты. – Капитан ушел, а на палубе появился приземистый, коренастый матрос, представившийся Василием.
А уже через несколько минут голос капитана, но уже через громкоговоритель, произнес:
– Отдать швартовы! Полный вперед!
В машинном отделении дизели взревели на полную мощность, и судно, сотрясаясь мелкой дрожью всем корпусом, медленно отчалило от берега в направлении севера.
Теплоход медленно шел, пыхтя своей трубой, по зеркальной речной глади Лены, достигавшей в этих местах километровой ширины. А прибрежные пейзажи завораживали взгляд любого, кто оказался здесь впервые. Величественная многовековая тайга, возвышающаяся по берегам, будоражила воображение. Воздух был кристально чист и свеж и пьянил сознание. Несмотря на холодную погоду и пронизывающий ледяной ветер, пассажиры упоенно созерцали эту сказочную красоту.
Ровно через час на палубе вновь появился Василий и обратился к присутствующим:
– Капитан приглашает всех на ужин. Проходите в кают-компанию, товарищи, – пригласил он.
После холода и пронизывающего до самых костей ветра оказаться в теплой кают-компании, в которой к тому же так вкусно пахло борщом и свежевыпеченным хлебом, было очень приятно. Ребята, которые последний раз перекусывали еще в самолете, да к тому же сухим пайком, с удовольствием набросились на вкусный флотский борщ, искусно приготовленный судовым коком. Капитан оказался приятным и интересным собеседником, и уже скоро за столом воцарилась непринужденная обстановка и дружеская атмосфера.
– На правах хозяина хочу предложить вам, хоть, конечно, это и не очень принято… – Откашлявшись и поправив фуражку, капитан продолжил: – Отведать наш фирменный сибирский напиток. Больше нигде в мире такого вы не попробуете.
Он достал из шкафа, стоящего рядом, бутылку с прозрачной, как слеза, жидкостью.
– О-о-о, – за столом, раздались одобрительные возгласы.
– Конечно, этот напиток не совсем для дам… – начал было говорить капитан, но его перебила Виктория:
– Товарищ капитан, а где вы здесь дам-то увидели? – обернувшись по сторонам, словно ища кого-то, проговорила Виктория. – Вот мы с Катей, например, врачи, – кивнув головой на вторую девушку, сидящую напротив, сказала Виктория.
Кают-компания взорвалась от смеха присутствующих.
Вторая девушка, которую Виктория назвала Катей, очаровательно улыбнулась. Ее мягкие черты и красивый взгляд карих глаз, рисовали образ грациозной принцессы и окутывали аурой обаяния и элегантности. Струящиеся волнистые темные волосы и спортивная фигура девушки дополняли этот образ. На вид Кате было около 27 лет.
– Ах, простите меня, – заулыбался капитан. – Конечно, врачи. Тогда, к чему разговоры? – продолжил капитан. – Встречайте – «эликсир таежных старателей»! – Капитан передал бутылку на стол.
За столом одобрительно зашумели. Виктория, привыкшая всегда быть в центре внимания, дождавшись, когда наполнят ее рюмку, подняла ее и краем глаза, убедившись, что все на нее смотрят, проговорила:
– Как там говорят у вас на флоте, за тех, кто в море, да? – и демонстративно выпила рюмку залпом до дна, чем и заслужила улыбки и одобрительные возгласы присутствующих.
– Кстати, – обратилась к капитану Вика, – Николай Иванович, сколько вы уже здесь плаваете?