Кемаль не один раз проходил мимо этой высотки. Новостройка в пятнадцать этажей высилась словно башня, которую видно издалека. Недавно строительный забор убрали и облагородили территорию. Говорили, что на днях комиссия примет здание в эксплуатацию. Кемаль тихонечко пробрался в подъезд за каким-то рабочим. Пошёл по лестнице на последний этаж, боясь с кем-то столкнуться в лифте. Хвала небесам, люк на крышу оказался открыт. Всё тело болело, Кемаль чуть не задохнулся, поднимаясь, а когда выбрался на крышу, встал у двери, чтобы его с улицы не было видно. Перёд взором поплыл туман от слёз. Короткая жизнь в восемнадцать лет пронеслась в голове картинками.
Ему пять лет. Папа катает, посадив на плечи. Кемаль заливисто смеётся на весь дом.
Здесь он идёт с родителями в школу, держа их за руки, улыбка сияет на лице.
Картинки мелькали, как кадры фильма, и от этого мысленного зрелища было больно. Сердце замирало и щемило, душа разрывалась на части.
Его жизнь была счастливой несмотря ни на что, по крайней мере, Кемаль так считал. Подумаешь, жил с родителями в одном маленьком провинциальном городишке. Зато в добротном коттедже, построенным отцом и вмещающим в себя шесть жилых комнат. Поэтому у Кемаля, младшего брата Исы и двух сестричек были отдельные спальни. Кем был самый старший, но когда пошёл в школу, выглядел как детсадовец. Во втором классе рост намного не прибавился, из-за чего к нему прочно приклеилось прозвище Воробей. Впрочем, в школе особо не обижали. Не принимали в компанию лидера класса, но не больно и хотелось. А шепотки и смешки за спиной Кемаль стойко игнорировал. Да, его называли лузер и ботаник, что поделать, если учился на одни пятёрки. Лишь по физкультуре он оказался потенциальным двоечником, но отец договорился со знакомым врачом и Кемалю дали освобождение на все годы учёбы. Астигматизм не такое уж заболевание, чтобы не ходить на физру, но папа постарался. Впрочем, у него были свои друзья среди одноклассников, такие же лузеры, иногда обращавшиеся по-простому – Кем.
Кемаль вспомнил об отце, представив его перед собой. Азиз был человек жёсткий, если не сказать жестокий, держал домочадцев в кулаке. Если что-то не так, как он хотел, можно и тумаков огрести. На расправу он был скор, не жалел ни жену, ни детей, особо это касалось вопросов обычаев. Отец владел несколькими продуктовыми магазинами и считал себя если не королём жизни, то уж точно его заместителем.
Кемаль старался не перечить отцу. Приходил из школы вовремя, допоздна не гулял, вёл себя крайне вежливо. И если честно, всегда побаивался папу, хоть и любил.
Очередной кадр из жизни, ему восемнадцать. Кровь бурлит, бушующие гормоны требуют выхода. А ночью приходят сны, наполненные эротическими стонами. Всё как у обычно у парня. Вот только в сновидениях его ласкали руки, но отчего-то лица и тела девушки не видно. Да и руки странные с крупными ладонями и длинными пальцами. А голос у человека мужской, он раздаётся где-то над головой: «Будешь сегодня послушным мальчиком, Кем?»
Эти сны пугали до дрожи, но и возбуждали одновременно. Кемаль просыпался и старался уверить себя, что это просто сон, игнорируя мокрые от спермы трусы. А в один прекрасный день он понял, что стал зависать, рассматривая руки красивых парней в транспорте. Кемаль не знал, зачем так делает, почему не пялится на большую грудь вон той блондиночки? Однажды в таких раздумьях Кемаль ехал пару остановок до студии рисования, а там его выстрелил у калитки дружок Витька Ерохин. Поздоровавшись, он доверительным шёпотом начал рассказывать, что вчера отец застал его за дрочевом под порно в интернете. К удивлению, даже не поругал, просто ушёл.
– Мне даже завидно немного. Если бы мой отец застал за таким, прибил точно. Не из-за онанизма, а за порно, – шёпотом сказал Кемаль, проходя в калитку.
Через пару дней родители ушли к друзьям на день рождения. Кемаль закрылся в своей комнате, подперев дверь стулом. Воткнув наушники, он стал просматривать разные ролики на сайте восемнадцать плюс. Пора и ему приобщиться к взрослой жизни. «Ох тыж ё, как он её согнул? Чистая акробатика», – мелькнуло в голове, а рука скользнула в трусы.
Было приятно, но не более того, хотя мужчина оказался очень красив. «Какие у него руки, просто кайф», – Кемаль поймал себя на мысли, что снова любуется руками мужчины. Он представил, как дотрагивается до его рук, как пробует мышцы на твёрдость. Вдруг девушки в кадре не стало и это он, Кемаль, лежит под похотливым самцом. Его ласкают большие ладони, вызывая стоны удовольствия. Член затвердел, и парень кончил, подавляя стоны, чтобы младшие не услышали, потом вытер ладонь влажной салфеткой и скрючился на кровати в позу эмбриона. «Я не такой! Не такой! Мне нельзя! Отец убьёт!» Хотелось кричать, биться до крови головой об стену, но Кем только лежал и позорно скулил.
С этого момента его жизнь разделилась на «до» и «после». Кемаль и раньше замечал, что обращает внимание на красивых парней, но теперь понял почему. Возможно, он гей, которому вообще не нужно было появляться на свет. «Мама, почему ты меня не родила девочкой?» – спрашивал он, глядя на своё отражение в зеркале. Кем вовсе не походил на девочку, но и брутальностью не отличался. Смазливый мальчик, не дотянувший до метра шестидесяти сантиметров ровно пять. Был "воробьём" во втором классе, им и остался.
Картинка сменилась, Кемаль вспомнил очередной семейный ужин. Вся семья сидит за столом, а отец смотрит с подозрением именно на него. Неделю назад Кемалю исполнилось восемнадцать лет, а ещё через неделю должны начаться каникулы. Кемаль вздохнул. Отец, как всегда, заставит помогать ему в магазинах. Хочешь больше карманных, поработай на благо семьи, вот только Кем предпочёл бы отдохнуть.
– Что глаза отводишь? Натворил чего? – пробасил отец строгим тоном. – Ты слышал меня, Кемаль?
– Ничего не натворил. Голова болит. Сам знаешь, в конце года одни контрольные, – промямлил Кем, делая вид, что действительно плохо себя чувствует.
– Смотри у меня, узнаю чего – выпорю, – отец погрозил кулаком, а потом обратился к маме. – Не сиди, курица безмозглая, таблетку ему какую-то, что ли, дай.
Мать под ворчание отца подскочила со стула, достала с полки аптечку. Кемаль хмурым взглядом проследил за её движениями. В последнее время мама была не в меру рассеянная, сказывалась очередная беременность. Отцу на это было наплевать, он не носился вокруг жены как другие мужья. «Беременность не болезнь, как зачала, так выходит, и родит», – любил повторять он.
А ещё папа любил вспоминать родину, с которой уехал учиться в Россию, да так и осел тут. Родители помогли с бизнесом, когда сын женился, и периодически приезжали его навестить. Кое-кто из родни приехал в Россию вслед за отцом, и тот всем помогал обустроиться. Он всегда говорил, что родня должна быть на первом месте, поэтому фраза «что скажут родные» была не пустым звуком.
Кемаль медленно кушал, тщательно изображая больного и думал об этом. Если родня узнает, что его тянет к парням, тогда несдобровать. Он и представить боялся, что будет, потому что знал, как с ним поступят.
С трудом доев плов в своей тарелке, Кемаль поблагодарил маму и ушёл к себе. В голове витали картинки того, как отец узнаёт о позоре, и от таких видений начинало тошнить. Он вспомнил, сколько раз за этот год пытался себя перекроить. Таскался за девчонками, предлагал дружбу. Время от времени мучил себя, заходя на взрослые сайты для людей с традиционной ориентацией. В первом случае всё было тщетно, девушки смотрели со снисходительной улыбкой, многие из них были выше ростом и смеялись над ним. «Прости, Воробышек, ты не в моём вкусе», – говорили даже такие коротышки, как он сам. Во втором случае всё повторялось из раза в раз, Кемаль кончал только тогда, когда представлял себя на месте девушки, зад которой таранит брутальный самец.
«Это жесть! Я так не хочу! Я себя переделаю! Вчера Жанка Юркова согласилась со мной встречаться. Да, девка она не блещущая красотой и, видимо, решила, что я её последний шанс. Что ж, мы квиты, она тоже мой последний шанс. Завтра воскресенье и я веду её в кино», – крикнул он про себя, после очередного просмотра порно с мужчинами, на которые перешёл.
И снова картинка сменилась. Кемаль увидел, как ведёт девушку в кино. Кинотеатр в их городе был один и находился в большом торговом центре. Надо же такому случиться, пойти с девушкой в кино, и встретить там дядю Али, младшего брата отца. Тот, разумеется, подбежал здороваться, хотя Кемаль сделал вид, что не заметил его.
– Вай, у тебя наконец-то девушка появилась? Знакомь, – улыбнулся дядя во весь рот.
И вот что делать? Познакомил, хотя уже знал, через пять минут папа обо всём узнает. «Вот попал, но я же не девушка, мне можно. Это сестёр папа держит в ежовых рукавицах, девственность – честь семьи. А парню что: сейчас одна, завтра другая. Можно куролесить, пока не женился», – расслабленно подумал он, решив оправдаться перед отцом именно этим.
Попрощавшись с дядей, они с Жанкой зашли в двери кинотеатра. Девушка выбрала в качестве просмотра какой-то ужастик. Кемалю было всё равно, лишь бы задумка получилась, а кино дело десятое.
Не получилось. Весь фильм Жанка гладила его ладонь, а Кемалю хотелось вырвать руку, так стало неприятно. Тогда он представил, что это мужчина ласкает в темноте его пальцы и начал возбуждаться. Пришлось повторять таблицу умножения, чтобы унять стояк. А ещё необходимо было привести свою душу в порядок, иначе, от смущения и стыда, можно сквозь пол провалиться.
После фильма Кемаль провожал девчонку до дома, она в подъезде обняла за шею и попыталась поцеловать. Облизывала его губы, лезла языком в рот. Кем не отвечал на поцелуй, стоя как статуя самому себе.
– Ты девственник, что ли? Хочешь, я тебя всему научу. У меня уже был опыт, – проворковала она, залезая под его футболку руками.
– Жан, я пойду. Пора мне. Напишу сегодня "ВКонтакте", – буркнул Кемаль.
Мягко отстранив девушку, он выбежал на улицу. Ладонь проехалась по губам. Было противно, даже блевать захотелось. «Фу, ещё её руки на моём теле. Надо себя перебороть. Надо и точка. Думал, что я Жанкин последний шанс, оказалось, она уже не девочка. Тем лучше, пересплю с ней, не мучаясь совестью. Если перекраивать себя, то уж до конца», – думал он, идя домой.
Отец появился сразу, как толь Кемаль зашёл к себе. Он думал, что сейчас начнётся скандал, но папа был спокоен как удав. Вывалил на стол несколько пачек с презиками. Кем опешил от этого, с открытым ртом плюхаясь на кровать. Отец подошёл и взъерошил волосы, потом потрепал за щёку.
– С девушкой в кино ходишь? Может, уже и писюн чешется? Да ты не красней, я в твоём возрасте трахался вовсю. Только о защите не забывай. Мне твои брюхатые бабы не нужны. Да и невеста у тебя уже есть, – улыбнулся отец.
– Как это невеста? – не понял Кемаль, сидел и как дурак пучил глаза.
– Мы с моим одноклассником и лучшим другом давно решили, если первенцы будут мальчик и девочка, то мы их поженим. Так что ты и Нихан давно просватаны. Ей тоже семнадцать. Бибек очень строг в вопросах наших обычаев. Девочка должна сразу после школы замуж выйти. Не дело ей в институтах перед чужими задом вилять. Удел женщины рожать детей и ухаживать за мужем. Ваша свадьба состоится следующим летом. Поедем на мою родину и заберём Нихан сюда, – заявил отец решительным тоном.
– К-как это? Я учиться хочу. Погулять хочу, – позорно заикнулся Кемаль.
– Ты же не девочка, кто тебе учиться мешает? Выбирай институт в областном центре, до него всего полчаса на машине добираться. И запомни, баб трахай сколько влезет, но чтобы без последствий, – отец ткнул пальцем в презервативы и ушёл.
«Легко сказать, баб трахай. Не хочу я. Не вижу себя с женщиной. Противно до жути. До сих пор хочется Жанкин поцелуй с губ стереть. А как я буду с женой спать? Мало того что я не такой, как все, так ещё и не видел ни разу эту Нихан», – чуть не заревел от досады Кемаль.