Остаток каникул – по настоянию Батлера – они провели в том самом домике в горах, где уже были однажды. Предполагалось, что на сей раз Рон покажет Жозефине окрестности, но в первый же день та подхватила простуду и оставшуюся неделю провалялась в кровати.
– Мне так стыдно… – сказала она на третий день, абсолютно бесстыдно при этом прижимаясь к Рону всем телом.
Батлер сидел рядом со стаканом горячего молока, и когда его обхватили за пояс руки Жозефины, едва не опрокинул его на кровать.
– Жозефина! – он отставил стакан и притянул девушку к себе, чтобы поцеловать в висок.
– Заразишься, – сообщила Жозефина, тем не менее подставляя лицо для новых поцелуев.
Закончив целовать лицо Жозефины, Рон оторвал её от себя и, уложив обратно в постель, склонился над ней.
Жозефина тут же чуть развела бёдра, явно требуя продолжения.
– Уймись, у тебя молоко остывает, – Рон поцеловал её в лоб последний раз и сунул в руку стакан. – Хочу, чтобы ты все-таки выздоровела, и мы успели посмотреть город.
Жозефина вздохнула и принялась медленно, маленькими глоточками вливать в себя горячую жидкость.
– Ты как мой отец, – сказала она через некоторое время, метнув на Батлера мрачный взгляд.
Рон только приподнял бровь, но не шевельнулся, продолжая внимательно наблюдать, как Жозефина пьёт.
– Потому что вам обоим необходимо контролировать всё.
– Наверное нам обоим приходится решать за других, вот и всё.
Жозефина посмотрела на него неожиданно серьёзно.
– А ты не думаешь, что если бы не решал без конца за других, то, может быть, они быстрее научились бы решать за себя?
Уголок губ Батлера дёрнулся вверх и тут же снова замер.
– Жозефина, иногда нет времени на то, чтобы давать людям право подумать и выбрать самим. Как в том случае с поездом. Я до сих пор не знаю, сама ты прыгнула или нет, и разбираться времени не было.
– Тебе просто было всё равно, – фыркнула Жозефина.
– Всё равно? – теперь уже помрачнел Батлер.
– Да, всё равно, хочу я покончить с собой или нет. Ты принял решение – я должна быть с тобой. Чьи-то ещё желания не имели значения.
Рон смотрел на неё неподвижным взглядом, и Жозефина видела, как в глазах его начинает клубиться чёрный туман.
– Прости, – Жозефина вздохнула, залпом допила остатки молока и, наклонившись, прижалась к руке Батлера, положив подбородок ему на плечо.
– Ты и теперь не хочешь?
– Перестань. Я говорю о другом.
Рон промолчал. Он попытался встать, но Жозефина удержала его на месте.
– Посиди со мной.
– Мне надо работать. Раз уж отдыхать не получается.
Жозефина поморщилась и выпустила его руку.
Рон вышел, и пару минут Жозефина честно сидела в одиночестве, а потом, обмотавшись одеялом по уши, подхватила книгу, лежавшую на столе, и побрела к выходу.
Рон обнаружился в гостиной с ноутбуком в руках – видимо, в самом деле пытался работать.
Жозефина забралась на диван с другого конца – так, что пятки уткнулись в бок Батлеру, и, свернувшись калачиком, сунулась носом в книгу.
Читать не получалось – всё время клонило в сон, и она то и дело искоса поглядывала на Батлера, изучая нахмуренные брови и чуть заметные движения кадыка под подбородком.
У Рона, видимо, дело тоже не шло. Прошло минут пятнадцать, не больше, прежде чем он захлопнул ноутбук, отложил его в сторону и повернулся к Жозефине.
– Ты в самом деле хотела покончить с собой? – спросил он.
– Тогда или вообще?
– И тогда, и вообще.
Жозефина закусила губу.
– Вообще – да. Тогда… не знаю, что это было, просто закружилась голова, – она замолчала. – Я тебя тогда не поблагодарила… Но на самом деле я благодарна, Рон. И за это, и за всё. А ведь если бы ты не оказался рядом, у меня не было бы всех тех счастливых дней… вместе с тобой. И Люси… она так и осталась бы в коляске.
Рон будто и не заметил ничего из сказанного.
– А теперь? – спросил он.
– Что теперь?
– Ты всё ещё хочешь покончить с собой? Может, иногда?
Жозефина торопливо покачала головой.
– Зачем мне это? Мне хорошо с тобой. Я тебя люблю. Теперь ты и в это не веришь?
Лицо Батлера едва заметно дёрнулось.
– Иногда я сомневаюсь.
– Но почему, Рон?
Жозефина пересела поближе к нему так, чтобы можно было облокотиться о его плечо.
– Мне твои сомнения причиняют даже больше боли, чем сами ссоры. Неужели ты не понимаешь? Я всё для тебя сделаю.
Рон отвернулся к камину, но, не глядя, поймал Жозефину за талию и прижал вплотную к себе.
– Меня, наверное, не так уж часто любили. Были те, кто хотел моих денег или влияния… В лучшем случае они оказывались верными или благодарными. Но любить…
Жозефина тоже обняла его за пояс и прижалась лицом к его плечу.
– Я не другие.
Рон не ответил. Прождав с полминуты Жозефина отстранилась и, положив руку на щёку Рону, повернула его голову к себе.
– Я не другие, Рон, – повторила она громче и увереннее. – Мне нужен ты.
Рон наклонился к ней и мягко поцеловал, а затем не убрал лицо, а остался сидеть так, прижимаясь лбом ко лбу Жозефины. Глаза были закрыты, и даже так Жозефина заметила, каким расслабленным оно стало.
– Отдохни, Рон. Мы же за этим приехали. Убери этот чёртов ноутбук, и пошли в спальню. Не надо обо мне заботиться, просто поспи… Я сама позабочусь о тебе.
– Жозефина… – не открывая глаз, Рон тихонько усмехнулся. Потом обнял Жозефину вместе с одеялом, встал и потащил в спальню.
В спальне Рон в самом деле разделся и, оказавшись в постели, довольно быстро уснул. А Жозефина долго лежала, опершись о его грудь, рассматривала его лицо и тихо улыбалась.
К концу недели она всё же выздоровела, но о лыжах не могло идти и речи – Рон вообще отказывался подпускать её к снегу.
Мельком глянув на трассы с вершины горы, они отправились в город и весь остаток дня бродили по его прямым и широким улицам.
– Я здесь воевал, – сказал Рон, когда они остановились на одной из площадей. – Потому и хотел купить дом именно тут. Вот там, – он махнул рукой, – была наша база. Эрханцев было больше раза в два, а у нас приказ удержать позицию. Там чуть дальше гора, откуда можно покрыть огнём весь сектор. И радиовышка, которая держит всю местную сеть связи. Можно было просто выбить их парой орбитальных залпов, но кораблей всё не было, и мы четыре месяца держали эту чёртову вышку.
– Удержали? – спросила Жозефина с искренним интересом.
Рон поморщился.
– Пришёл приказ отступать. У нас половина бойцов полегла, прежде чем они приняли это решение. Да и я… Не очень по наземным боям. Моё дело небо. А тут просто оказался под боком не вовремя. Ребята тоже были в основном мои, из флота. Даже странно, что нас не выбили в первые же дни, до того, как мы приноровились держать оборону на земле.
– Но ведь это только четыре месяца, – сказала Жозефина задумчиво, – я всё равно не понимаю, почему именно здесь.
– Ну… был ещё Картук. Там я родился. Но он погиб. Потом только космос. И Фобос, – Рон пожал плечами. – Наверное, тогда мне казалось, что это вроде как… второй дом.
– А Астория? – Жозефина осторожно подтолкнула его вперёд, к следующей улице.
– Астория – просто бизнес-центр. Не уверен, что кому-то из тех, кто там обитает, это место нравится. Большинство всё-таки предпочитает Фобос или Селену. По крайней мере, с тех пор, как участки на Земле перестали продаваться.
– Да… На Земле…
Рон остановился и заставил Жозефину посмотреть себе в глаза.
– Ты хочешь вернуться?
– Не знаю… Мне стало как-то всё равно. Но иногда я думаю, что, если бы я могла… привести тебя в дом отца… Мне кажется, тебе бы понравилось жить там… Прости, – Жозефина отвернулась.
– Жозефина, если бы я мог, я бы уже выкупил его – и не потому, что хочу стать хозяином усадьбы на самой дорогой планете Федерации.
– Извини, – повторила Жозефина и, обняв его, уткнулась носом в плечо. – Я вовсе не к этому. Просто… ты спросил.
– Перестань, – Рон коснулся губами пушистой макушки. – Пошли, покажу ещё смотровую площадку, и будем возвращаться.
***
На Астории Жозефина пробыла недолго.
Она едва успела отметиться на работе – и тут же направилась заново собирать вещи – уже для отправки на Землю. За этим занятием её и застал Рон, который ещё только собирался на какую-то встречу.
– Ты опять уходишь? Что я сделал на этот раз? – спросил он недовольно. Лицо его при этом было таким мрачным, что Жозефина не удержалась и хихикнула.
Жозефина подошла к любовнику вплотную, обвила руками его шею и нежно поцеловала, хотя губы Батлера и остались неподвижными.
– Сессия, Рон. Мне нужно на Землю сдавать экзамены. Ты сам хотел, чтобы я закончила колледж.
– Ну да, – согласился Рон всё так же мрачно. – Не припомню, чтобы ты говорила…
– Я думала, ты знаешь. Сразу после новогодних праздников.
Жозефина ещё раз легко коснулась губ Рона и, разомкнув объятья, отправилась дальше собирать вещи.
Рон исчез из комнаты на несколько минут. Через стенку Жозефина слышала, как тот приглушённо разговаривает с кем-то по телефону. Она успела бросить в чемодан ещё пару блузок, когда Рон снова появился на пороге и сообщил тоном, не терпящим возражений:
– Я еду с тобой.
Жозефина открыла рот и снова закрыла, когда увидела, как Батлер извлекает из шкафа собственный чемодан. Он уже был наполовину заполнен, когда Рон наконец обернулся к Жозефине и встретил её упрямый, но полный недоумения взгляд.
– Мне не нравится этот МакГрегор.
Жозефина открыла рот, чтобы возразить, и снова закрыла.
– Помнится, – сказала она, наблюдая, как Рон продолжает паковать вещи, – у тебя всегда было так мало времени, что ты заставлял кандидаток на должность твоей помощницы ловить тебя между другими встречами на краю галактики.
– И что? – спросил Рон, застёгивая молнию и переворачивая чемодан.
Жозефина вздохнула.
– Да так. Ничего.
– Пришли мне график экзаменов. Возможно, в промежутках между ними тебе придётся посетить со мной несколько мест.
– Кто бы сомневался…
Жозефина бросила стопку юбок на дно своего чемодана и тоже закрыла молнию.
Вопреки её ожиданиям, поездка на Землю оказалась далеко не такой напряжённой, как она полагала. Рон заставил её присутствовать всего на одном приёме – остальные попадали на дни экзаменов или предшествующие им вечера.
Этот единственный проходил в доме Бёлеров – в Германии, и там было довольно много знакомых Жозефине лиц – как тех, с кем она познакомилась в последний год, так и тех, кого встречала много раньше. Была даже пара её бывших однокурсников.
Видимо знавший это, Рон не отходил от неё весь вечер и саму Жозефину никуда не отпускал. Впрочем, она и не слишком рвалась общаться с кем-то из старых знакомых. Напряжение, которое вызывало её появление когда-то, давно уже спало, и теперь она привлекала внимание только тех немногих, кому в самом деле была интересна в деловом или личном плане. Со старыми знакомыми Жозефина поздоровалась довольно сухо – и делала это под бдительным контролем со стороны Батлера. Никаких выпадов с их стороны не было, только серьёзные равнодушные взгляды, скрашенные вежливыми улыбками.
Хозяин, напротив, смотрел на Жозефину странно и, кажется, даже с долей неприязни. Обещанных бумаг он так и не прислал, а Жозефина, оказавшаяся под бдительным контролем Батлера, решила не напоминать.
Был на приёме и Гарднер. С Батлером он не поздоровался, а с Жозефиной обменялся несколькими долгими взглядами, значения которых Жозефина так и не поняла. Был ли Гарднер взбешён появлением скандальной записи в сети – так и осталось для неё загадкой.
Батлер в основном занимался своими делами, заводил и поддерживал какие-то знакомства, а Жозефина просто ходила за ним по пятам.
– Устала? – спросил Рон, когда они уже оказались в аэрокаре.
Жозефина посмотрела на него.
«Да» – хотела сказать она, но внезапно передумала.
– Не очень, а ты?
Рон пожал плечами.
– Как обычно.
– Видимо, нет.
Жозефина переместилась со своего сидения на колени Батлеру и мягко прикоснулась губами к его губам. Мягкость, впрочем, была весьма обманчива, потому что на деле Рон не мог ни отстраниться, ни отвернуться.
Он обнял Жозефину за талию и ответил на поцелуй.
– Совсем не устала, – пробормотал Рон, расстёгивая молнию на платье Жозефины и пробираясь руками под тонкую чёрную ткань.
– Ну… Разве что чуть-чуть.
Жозефина снова поймала его губу и чуть потянула на себя. Пальцы её тоже уже справились с застёжками пиджака Рона и теперь вовсю разбирались с ремнём.
– Всегда хотела сделать это в лимузине, – пояснила она, не отрываясь от своего занятия.
– Все… гда? – не договорив, Батлер ахнул, когда прохладная ладонь легла на его уже обнажённый пах.
– С тех пор, как встретила тебя, – Жозефина снова слегка потянула на себя его губу. Ей пришлось чуть приподнять бёдра, и тут же Жозефина обнаружила, что руки Батлера уже приподняли её юбку и вовсю шарят по ягодицам.
– Повернись, – прошептал Батлер, наклоняясь к её уху, и Жозефина послушно выполнила приказ.
Рон опустил ладонь ей на грудь и крепко прижал к себе.
Смочил пальцы языком и прошёлся ими по нежному телу девушки.
Чуть приподняв бёдра Жозефины, он резко усадил её на себя и, не сдержавшись, охнул в унисон с любимой.
– Рон… – выдохнула Жозефина и повела бёдрами.
– Чёрт…
Жозефина качнулась ещё раз, нащупывая нужное направление.
Рон всё ещё не хотел отпускать её грудь, и потому другой рукой обхватил поперёк живота, чуть приподнимая и помогая двигаться. Он закрыл глаза и уткнулся носом в спину Жозефины, наслаждаясь её движениями, с каждой секундой набиравшими скорость.
– Сладкая моя…
Жозефина тихо охнула и, прогнувшись, стиснула его плоть своим телом.
– Помоги мне, – прошептал Рон и ощутил, как с удвоенной силой сладко запульсировало тело Жозефины вокруг его члена.
Он тихо охнул и тоже кончил, а потом откинулся назад, всё ещё придерживая Жозефину за грудь и живот.
– Узнала, что хотела? – пробормотал он после минутного молчания.
Жозефина расслабилась в его руках, откинувшись назад, и не спешила отвечать. Только через несколько минут она все-таки перебралась на соседнее сиденье, кое-как привела одежду в порядок, прильнула к плечу Батлера и сонно пробормотала ему в ухо:
– Да. И, кажется, я всё-таки устала.