Вскоре после выхода первого издания этой книги профессор Элвин Рабушка посоветовал мне подготовить исправленное издание. Тогда эта книга будет оставаться классической работой, а я при этом смогу внести те дополнения и уточнения, которые, вероятно, со временем понадобятся. Я последовал этому совету, принял во внимание произошедшие перемены, провел новые изыскания и учел предложения многих читателей, которые дали себе труд связаться со мной. Они указали мне на целый ряд вопросов, которые их тоже интересовали и, по их мнению, нуждались в новом подходе. Кроме того, поскольку в конце книги я говорю не об исторических, а о текущих событиях, было совершенно неизбежно, что их дальнейшее развитие окажется не совсем таким, как я ожидал, и подтвердит правильность японской пословицы, гласящей, что главная ценность жизни заключается в ее переменчивости.
Самым значительным и неожиданным событием этого десятилетия стал крах того, что я называл «экономическими чудесами» Азии. Еще несколько лет назад никто не предвидел резкого падения их валют, пагубно сказавшегося на экономике[2]. Корпоративная Япония была не просто равным конкурентом западных экономик; она была потрясающим экономическим гигантом, который бросал вызов любым конкурентам и, как правило, их побеждал. Теперь Япония вместе с другими азиатскими «тиграми» переживает спад, и мы вновь убеждаемся, что в этом мире одной только разумной налоговой политики недостаточно для процветания. Для устойчивого процветания правильная финансовая политика и надежная банковская система необходимы не меньше, чем хорошее налоговое законодательство. Мою новую главу об Азии вполне можно было назвать «Чудеса закончились». Однако, я думаю, рано или поздно азиатские страны наведут порядок в своих финансовых делах, прекратят неразборчивое кредитование и снова займут господствующее положение в мире коммерции.
Мое особое внимание привлекли критики, которым не понравилось, что я так высоко ставлю Елизавету I, ее налоговую и финансовую политику. Наверное, у доброй королевы Бесс немало ненавистников в этом мире, и им не терпится побольнее попрекнуть ее царствование. Поэтому я решил внимательнее присмотреться к финансовым реалиям той эпохи и проверить, действительно ли у недругов Елизаветы есть основания для такой позиции. Я не изменил своего мнения. Более того, я нашел ее еще более мудрым и достойным монархом, чем первоначально считал. Тогда я назвал ее величайшим монархом Европы; теперь я думаю, что она была самым лучшим монархом из всех без исключения.
Мое мнение, что именно налоги, а не рабство, вызвали Гражданскую войну в Америке, подтвердил журнал «American Heritage» (июнь 1996 г.): «главной причиной Гражданской войны была пошлина, тогда фактически выполнявшая функцию федеральных налогов». В этой главе я добавил и уточнил ряд материалов, которые, надеюсь, читатель найдет интересными.
Также я сильно заинтересовался работами о рабстве, – о налоговом рабстве, – столь заметном еще в эпоху отцов-основателей. Существует ли этот вид рабства и сейчас? И что именно имели в виду авторы этих работ? Я решил немного углубиться в этот вопрос. В XIX в. у нас была система рабского труда для меньшинства, а именно для африканцев, но избавились ли мы от этого вида рабства только для того, чтобы обнаружить, что мы ввели налоговое рабство для большинства?
Рассматривая налоги Древнего мира, в первом издании я обошел вниманием Китай, чья цивилизация насчитывает 3 тыс. лет. Эта цивилизация известна своей мудростью и своими мудрецами, и читатель убедится, что эти люди проявляли мудрость также в вопросах налогообложения.
По сравнению с 1980-ми годами налоговая реформа стала гораздо более насущной, но есть ли у нас хоть какой-то шанс избавиться от подоходного налога? Нашей действующей администрации подоходный налог нравится «таким, каков он есть». Ведущие средства массовой информации уклоняются от обсуждения налоговой реформы и прегрешений Налоговой службы США и возвращаются к этой теме только тогда, когда их вынуждают слушания в Конгрессе. Мы ушли из Вьетнама лишь после того, как крупные вещательные компании, и в частности Уолтер Кронкайт, пришли к выводу, что эта война бессмысленна и безнадежна. И когда нынешние медийные профессионалы, от которых так сильно зависит формирование общественного мнения, наконец присоединятся к движению за упразднение подоходного налога, тогда мы, вероятно, сможем надеяться на реальные перемены.
К настоящему времени я работаю над темой этой книги уже почти 30 лет. Мои занятия имеют два главных истока. Первый – это мой, если можно так сказать, боевой опыт налогового специалиста; второй – несколько замечательных лет преподавания истории в небольшом колледже для студентов из стран третьего мира. В ходе осуществления этого замысла мое внимание привлекла роль налогообложения во многих важных исторических событиях. Когда я углубился в тему, я обнаружил, что несмотря на первостепенную важность налогообложения в цивилизованной жизни, оно очень мало изучено как отдельное целое, как сила, формирующая цивилизацию и направляющая ее развитие. Задача моего исследования состоит в том, чтобы выделить налогообложение как самостоятельный предмет и рассмотреть его как одну из наиболее мощных сил, от которых зависела в прошлом и сейчас зависит структура общества.
Поэтому неудивительно, что эта книга не относится ни к одному разряду признанных научных дисциплин. В Америке нет категории ученых, которые посвятили жизнь исследованию обширной области истории налогов и цивилизационного значения налоговых конфликтов.
Просто поразительно, что наши мощные научные учреждения никогда не занимались исследованием истории налогов. У нас еще нет профессиональных историков налогообложения. Мы разработали целые курсы и даже программы специализации по таким темам, как геи и лесбиянки, мультикультурализм, изучение женщин, изучение чернокожих, экология; вскоре, видимо, наступит черед исследования латиноамериканцев, поскольку их доля в населении продолжает расти. Но налоги, это топливо, на котором работает двигатель цивилизации, эта сила, направляющая и формирующая цивилизацию, никогда не выделялись в отдельный предмет изучения, во всяком случае в нашей стране. А вот во многих известных университетах Европы, например в Амстердамском и Лейденском, не только читаются курсы по истории налогов, но и существуют постоянные профессорские должности по этой дисциплине. Тем, кто впервые их занимает, на официальной церемонии вручают профессорскую шапочку и мантию; вновь назначенные профессора произносят инаугурационную речь, которая затем в виде печатной брошюры представляется научному сообществу. Возможно, текущая неразбериха в нашей налоговой системе является следствием незнания истории налогообложения, заметного на всех уровнях – от правительства и университетов до рядовых граждан. Если знание истории делает людей мудрее, то неудивительно, что в области налоговой политики нам не хватает мудрости.
Книга со столь широкой исторической перспективой, естественно, в значительной мере основана на данных и выводах других исследователей. Я стремлюсь излагать и интерпретировать самые важные факты в свете того, что о них уже написано. Если специалисты расходятся во мнениях, я поневоле делаю выбор. Несколько лет назад одного автора похвалили за оригинальную работу. Он сказал, что его работу можно сравнить с ниткой жемчуга, в которой лично ему принадлежит только сама нитка. То же самое относится и к моему исследованию.
Нанизывание жемчужин налоговой истории цивилизации оказалось увлекательнейшим занятием. Эта история, конечно, в высшей степени серьезна, но была у нее и светлая сторона. Поэтому в тексте книги много занимательных эпизодов, много иллюстраций и карикатур, которые должны сделать чтение приятным[3].
Частям книги предпосланы введения, которые помогают сориентировать читателя. Ход повествования прерывается ради комментариев и сравнений с современным налогообложением. Из налоговых битв наших предков можно извлечь немало поучительных уроков, и я провожу параллели, когда нахожу это важным. Древние историки в совершенстве владели умением делать экскурсы, отступающие от основной темы; поэтому их так увлекательно читать, даже если события кажутся слишком далекими от нашего времени. Отступления необходимы, если, как считали древние историки, история должна учить. Эти люди полагали, что знание прошлого – лучший проводник человека в будущее: «Оно позволит людям действовать более осмотрительно и избегать ошибок» (Michael Grant, The Ancient Historians [London, 1970], p. 78).
В конце книги я помещаю несколько очень личных глав; в них представлены мое понимание недостатков налогообложения, от которых страдают граждане Западного мира, и мои предложения по устранению этих недостатков.
Я хочу выразить признательность за поддержку, полученную мною от моих коллег по профессии, в том числе от некоторых моих друзей из налоговой службы. Я хочу поблагодарить многих моих читателей: они укрепили мое намерение пересмотреть книгу и привести ее в соответствие с текущей реальностью. Я хочу поблагодарить моего редактора Джин Донелсон за ее квалифицированную работу и необычайное терпение, проявленное к автору, который не знает, когда ему пора уже прекратить собирать материалы и начать писать.
Наконец, я хочу поблагодарить многочисленных библиотекарей и помощников, здесь и в других странах; они в изобилии снабдили меня иллюстрациями, которые добавили книге вкуса и аромата. Без этих ярких фрагментов визуальной истории многие наблюдения о прошлом стали бы тусклыми или вообще потерялись. Наконец, иллюстрации составили как раз такое количество приправ, какое нужно, чтобы основное блюдо возбуждало аппетит.