Со своим будущим мужем Надя познакомилась в 15 лет. Дима был другом ее старшего брата; и давно присматривался к симпатичной подрастающей девочке. О его симпатии Надя догадывалась, но прошло еще 5 лет, когда Дима предложил ей встречаться. Это случилось в день ее рождения. А через полгода они поженились. О детях Надя пока не думала: ей нужно было закончить институт; Дима – вполне зрелый и состоявшийся мужчина думал о наследнике всё чаще.
– Когда? – почти обреченно спросил он жену-студентку.
– Не раньше окончания института, – твердо заявила она.
Своё обещание Надя сдержала: на последнем курсе она узнала о своей беременности. Счастью мужа не было предела. А настроение жены менялось ежечасно: от плохого до очень плохого. Помимо токсикоза, беспокоила предстоящая защита диплома: время неумолимо бежало, а работа не закончена. Она понимала: нервничать нельзя, но оставаться спокойной не получалось. И только, когда подошло время узнать пол ребенка, Надя начала осознавать, что станет мамой и никакая защита диплома больше не испортит ей настроения. На УЗИ она пришла с Димой. Легла на кушетку; муж, немного взволнованный и растерянный, стал рядом. Через несколько секунд врач обратился к нему:
– Папа, вы присесть не хотите?
– А надо? – улыбнулся Дима.
– У вас будет два ребенка, – твердо произнес врач.
– Что?– не могла поверить Надя. Дима обперся об стену и не мог произнести ни слова.
Надя тоже молчала. Почему-то о двойне она совсем не думала: справиться бы с одним.
– Я счастлив, – услышала она слова мужа.
– Я тоже. – тихо произнесла в ответ.
Выйдя из кабинета врача, Надя первым делом набрала номер мамы.
– Мам, ты сидишь?
– Нет. Что случилось? – одинокая мать-пенсионерка не любила сюрпризов.
– Сначала присядь, – смеялась дочь.
– Да некуда мне садиться! Говори скорее!
– У меня близнецы!
– Ты уверена?!
– Уверен врач. Но мы с Димой тоже видели на мониторе! Сначала расстерялись, но потом поняли, что это круто! Я хочу этих близнецов! Мама, там два мальчика!
– Боже, Надя, слезы душат…я тебе перезвоню. Я счастлива и за вас, и за себя. Давай созвонимся позже?
– Хорошо, мам. Только не волнуйся. Тебе нельзя. Целую, – сказала Надя маме и поцеловала шедшего рядом мужа.
Этого дня она боялась больше всего: наступила защита диплома. Еще немного и всё закончится; можно будет насладиться и тихой семейной жизнью, и беременностью. Живот уже стал заметно округлым; его стали замечать однокурсники, преподаватели. И все твердили одно: не волнуйся! Но натура у нее беспокойная и мнительная. Она знала: пока не защитится – не успокоится. Когда в день "Икс" очередь дошла до нее, она, волнуясь, вышла в центр аудитории, собралась говорить и не смогла. Такое ощущение, что челюсть свело. Наде стало казаться, что сейчас ее вырвет или она потеряет сознание, хотя токсикоз у нее давно закончился. Она думала, что это состояние длится вечность, но прошло всего несколько секунд и Надя заговорила: правильно, грамотно и слегка эмоционально. Еще через несколько минут она знала точно: защитилась она на слегка эмоционально. Позже поняла: защитилась на "отлично".
А, когда узнала наверняка, позвонила Диме.
– Предлагаю отметить, – обрадовался муж. – Такое чувство, что и я отмучился.
– Знаешь, как я хотела бы отметить свою защиту?
– Походом в ресторан?
– Походом в детский магазин, – улыбнулась Надя. – Хочу присмотреть нашим мальчикам коляску. Ты как на это смотришь?
– Положительно, конечно. Но потом в ресторан.
– Уговорил, – засмеялась довольная жена и положила трубку.
Резкие боли в животе Надя почувствовала днем; Дима был на работе. Перепугавшись, она вызвала скорую. Уже в больнице с надеждой смотрела на врача, рассматривавшего результаты ее УЗИ. Врач молчал; по ее щекам не переставали бежать слезы. К тому же она снова начала чувствовать сильную боль.
– Почему вы молчите? Я потеряла своих детей? – еле выдавила она.
– Я хочу, чтобы вас посмотрел еще один врач, – сказал доктор. Надя заревела, хотя надежда, что от другого врача она услышит о сохранившейся беременности, не оставляла ее. Вдруг боль стала невыносимой. Она потеряла сознание.
Три дня Надя пролежала в реанимации. Сейчас она в палате. Она больше не беременна. Беременность замерла на пятом месяце. Она не может в это поверить; кажется, жизнь не имеет больше смысла. Даже выходить из больницы не хочется: придется слушать сочувственные речи, видеть сопереживающие лица. А никого видеть и слышать не хочется; жить не хочется. В палату вошел Дима. Она долго молча на него смотрела. Потом тихо произнесла:
– Ты поседел.
– Я тоже заметил сегодня утром, хотя твоя мама говорит, что седые волосы появились несколько дней назад, – сказал Дима и замолчал. Посмотрев друг на друга еще какое-то время, они обнялись. Надя не переставала плакать. Дима думал, что сдержится от слез; но не получилось.
– Мы еще родим ребенка, – только и смог выдавить он.
Депрессия длилась год. Смотреть на детей без слез, Надя не могла. Если видела близнецов, сердце рвалось на части. "Всё будет хорошо; у меня еще будут дети", – повторяла она себе, но не верила, боялась, плакала. Чтобы отвлечься, Надя устроилась на работу, и не пожалела: случались напряженные рабочие часы, когда она забывала даже о своем несчастье. Дима отошел быстрее: уже через месяц он мог смеяться, шутить, веселиться. Она не могла. Может, уже и не сможет? "Но ведь сотни тысяч женщин теряют детей, а потом продолжают радоваться жизни, – успокаивала она себя, – неужели я так не смогу?".