Весьегонск, или по-карельски Vessi, наряду с Бежецком и Красным Холмом является одним из трех старинных городов Тверской Карелии, городом с яркой, но в то же время и трагичной судьбой.
История Весьегонска, как никакого другого города нашего региона, наиболее полно передаёт пульс исторического прошлого Тверской Карелии: от беспрецедентного хозяйственного и экономического подъёма XVIII – начала XX века до полной катастрофы, последовавшей за революцией 1917 года, приведшей в конечном итоге не только к упадку, но и к уничтожению самого города в ходе затопления территории Рыбинского водохранилища в 1940-1947 годах.
Но не будем забегать вперёд и начнём по порядку.
Почему Весьегонск?
Примечательно уже само название города – Весьегонск, в спорах о происхождении которого было сломано немало исторических копий.
Тверские историки однозначно связывают его с древним народом весь, который якобы заселял земли Бежецкого Верха до их подчинения Новгородской республике, в том числе территорию будущего Весьегонска. Но будем объективными: эти предания не имеют под собой никакого материального подтверждения.
Ещё Владимир Степанович Борзаковский в своём ставшем уже классическом труде «История Тверского княжества» отмечал, что за древнее «Весь Егонское племя» легко по ошибке могли быть приняты позднейшие карелы Весьегонского уезда Тверской губернии. Историк тверских карел А.Н. Головкин высказывал предположение, что об историческом существовании народа весь косвенно может служить наличие большого числа деревень с названием «весь» в долине Мологи, но оно более чем спорно. В русском языке слово «весь» ранее использовалось в значении «сельцо, селение, деревня». Именно в данном значении слово «весь» и приведено в «Толковом словаре» В.И. Даля, который к тому же отметил его новгородское происхождение. Так что названия деревень с корнем «весь» никаким образом не указывают на этническое происхождение их жителей от легендарной веси. Скорее всего, корень «весь» в их названиях обозначает просто «селение», например, Весиегонское – это «селение на Ёгне».
С начала XVII века территория Бежецкого Верха становится центром мощного колонизационного движения, где сходятся два встречных потока: карельские переселенцы приходят на дикие и первобытные земли Бежецкой возвышенности со стороны Карельского перешейка, а русские переселенцы – со стороны Ярославля и Костромы, привнося на новое место культуру плужного земледелия. И до сих пор во многих русских селениях бывшего Весьегонского уезда можно услышать характерный северно-русский говор.
От села к городу
Основанное одной из таких групп переселенцев на берегу Мологи село Весиегонское оказалось столь удачно расположенным, что довольно скоро стало главным торговым и ремесленным центром всей Нижней Мологи. И уже к началу XVIII века складывается то положение, которое просуществует в неизменном виде в течение последующих двух веков, вплоть до 20-х годов XX века: раздел долины реки Мологи в экономическом и административном плане на две большие части. Верховья Мологи будут тяготеть к Бежецку, а её низовья составят собственный Весьегонский регион.
В 1776 году происходит знаковое и во многом поворотное событие в истории Весьегонска. Именным указом императрицы Екатерины II селу Весиегонское был присвоен статус города. Уже в 1780-м Весьегонск получает собственный герб: «Рак чёрный в золотом поле, которыми воды, окружающие сей город, весьма изобилуют», а с 1785 года, после издания Жалованной грамоты городам, и полноценное собственное местное самоуправление. Для самих жителей села превращение Весьегонска в город означало существенное повышение их правового статуса: переход из крестьянского сословия в категорию мещан или «сословие городских обывателей», как определяла его Жалованная грамота.
В ходе реализации губернской реформы 1778 года Весьегонск становится центром Весьегонского уезда в составе Тверского наместничества (с 1796-го – Тверской губернии), и оставался он уездным городом с небольшим перерывом в 1796-1803 годах вплоть до 1929 года, являясь четвёртым по площади и численности населения в губернии. Так, например, Весьегонский уезд включал в себя территории современных Весьегонского, Сандовского, Краснохолмского, большую часть Лесного и значительную часть Молоковского районов Тверской области.
Население уезда в период империи стремительно росло. Если в ходе всеобщей переписи населения Российской империи в 1897 году в Весьегонском уезде насчитывалось 155 431 человек, то по состоянию на 1913 год население уезда составляло уже порядка 200 тыс. человек, из которых более 20% – тверские карелы.
Весьегонский уезд наряду с Бежецким считался самым зажиточным уездом губернии. В значительной степени это было обусловлено выращиванием и торговлей льном.
Сейчас мало кто знает, что лён в XVIII – начале XX века представлял собой, грубо говоря, современный аналог нефти. Изо льна получали ткани, лакокрасочные изделия (лаки, краски, олифа) и растительное масло. Замены льну при производстве всех этих товаров в то время просто не было.
Так, собственное хлопковое производство в Российской империи появляется только с окончательным присоединением Средней Азии в конце XIX века, но и оно обеспечивало хлопком, главным образом, пороховые заводы. Хлопок в те времена являлся стратегическим сырьём, из которого изготавливали порох. Поэтому вплоть до начала XX века большая часть тканей изготавливалась изо льна. Стремительный экономический рост, начавшийся после отмены крестного права в 1861 году, и получивший новый импульс в эпоху царствования императора Николая II – строительство Транссибирской магистрали, Столыпинская аграрная реформа и освоение Сибири, масштабная программа перевооружения флота – привёл к ажиотажному спросу на строительные материалы, в том числе на краски, лаки и олифу, и здесь замены льну делавшая свои первые шаги химия ещё не изобрела. Похожая ситуация была и с льняным растительным маслом. Всем нам привычное подсолнечное масло вошло в повседневный рацион большинства жителей России только ближе к середине XX века. Зона подсолнуха – это южные степные регионы, которые стали активно заселяться и колонизироваться по историческим меркам достаточно поздно, начиная только со второй половины XIX века, когда были окончательно сняты все ограничения на перемещение внутри империи для крестьян и мещан. До этого времени замены льняному растительному маслу практически не существовало.
Вторым важнейшим фактором процветания Весьегонска и уезда было знаменитое на весь мир вологодское масло, доход от продажи которого приносил императорской казне суммы, сопоставимые с хлебным экспортом. В низовьях Мологи находились уникальные пойменные заливные луга, не уступавшие по травостою знаменитым альпийским лугам Швейцарии и Австрии, позволявшие получать удивительное по вкусу сливочное масло. Во второй половине XIX века благодаря усилиям выдающегося русского подвижника и предпринимателя Николая Васильевича Верещагина – родного брата известного художника-баталиста – в Тверской губернии, в частности в Весьегонском уезде, возникает новая отрасль народного хозяйства – масло– и сыроделие. С этого времени во многих крупных селах уезда появляются артельные и частные маслобойни, и о «вологодском масле» узнают в Европе.
Развернувшееся масштабное железнодорожное строительство в губернии во второй половине XIX – начале XX века не обошло стороной и Весьегонский уезд. К магистральной Николаевской железной дороге были присоединены частные железнодорожные линии, построенные обществом Московско-Виндаво-Рыбинской железной дороги и другими организациями на территории губернии, в том числе и в Тверской Карелии. В 1898 году была открыта линия от Сонкова до Красного Холма, а в 1913 году железная дорога от Красного Холма была продлена до станции Овинище-I, начались работы по постройке железнодорожной линии Овинище – Весьегонск. Планы строителей были грандиозные: продлить линию до Череповца и далее на север, вовлекая в хозяйственное развитие регионы русского Севера, где Весьегонску предстояло стать важнейшим транспортным узлом и логистическим центром. Но всем этим начинаниям не суждено было сбыться.
Революция 1917 года стала началом той экономической, социальной и демографической катастрофы, которая сегодня, спустя вот уже столетие, привела к чудовищной деградации и депопуляции всего некогда процветавшего Весьегонского региона, отбросив его по уровню развития назад, к первым годам колонизации XVII века.
В годы революции и гражданской войны Весьегонский уезд оставался одной из самых «горячих точек» губернии и пережил карательных экспедиций «друзей рабочих», пожалуй, даже больше, чем земля Палестины крестовых походов. Советская власть здесь была установлена самой последней в губернии, лишь в феврале 1918 года, спустя четыре месяца после большевистского переворота, и вплоть до окончания гражданской войны её положение было крайне непрочным. Именно в Весьегонском уезде произошло крупнейшее крестьянское выступление в Тверской губернии 1918 года – знаменитое Чамеровское восстание, когда большевистский гарнизон в Весьегонске на несколько недель оказался блокирован отрядами повстанцев, а для подавления восстания были задействованы каратели не только из тверских красноармейских частей и ЧК, но также из Ярославской губернии.
Новая власть отвечала свободолюбивым весьегонцам «взаимностью»: массовые убийства и расстрелы, взятие заложников, грабёж деревень, сёл и даже целых волостей под видом «контрибуций», сжигание посевов – всё это очень скоро стало фирменным стилем советской власти в Весьегонском уезде. Действия большевистских продотрядов в уезде были одними из самых жестоких в губернии, во многих случаях у крестьян забирали даже посевной фонд, обрекая такие семьи на голодную смерть.
В книге «Пламя над Волгой» современного тверского историка Константина Ильича Соколова, написанной им по рассекреченным архивным материалам, приведён, в числе прочих, характерный эпизод того страшного времени: бывший уголовник с приятелями приходит в Весьегонский уездный исполком и требует разрешить ему «реквизировать хлеб» у крестьян, то есть банально пограбить, исполком же, вняв просьбам «трудящихся» пограбить, выдаёт «товарищам» по винтовке и десять патронов, удостоверения реквизиционного отряда и в напутствие постановляет в разгар лета, перед самой посевной, оставлять крестьянам не более 15 кг продовольствия на едока, специально оговаривая: «семян не оставлять».
Но события революции и гражданской войны стали лишь прологом к дальнейшей, более страшной трагедии Весьегонска. Коллективизация и раскулачивание привели к уничтожению наиболее работящих и активных крестьян, трудом которых держалось всё прежнее богатство города и уезда, а постройка Рыбинского водохранилища в 1940-1947 годах привела к уничтожению самого Весьегонска. Город и уникальные пойменные луга его округи оказались затоплены, жителей ушедшего под воду Весьегонска переселили в село Кесьма, которое на какое-то время превратилось в центр Весьегонского района. Казалось уже, что старинный Весьегонск ожидает судьба соседнего города Мологи – забвение, но в конце 1940-х годов дальнейшее расширение водохранилища признали нецелесообразным, и это решение спасло Весьегонск. Новый город был заново отстроен на берегу Рыбинского моря, прямо напротив своего затопленного предшественника. От прежнего гордого и мятежного города в современном Весьегонске осталось всего несколько построек.
Нынешний Весьегонск и Весьегонский район являются довольно депрессивным местом даже на фоне остальных далеко не самых благополучных городов и районов Тверской области. От былого богатства и достатка там не осталось и следа. Не осталось даже, в отличие от Бежецка или Красного Холма, руин старинных зданий и построек, их без остатка поглотили воды Рыбинского водохранилища. Не осталось ничего, кроме людей, потомков прежних хозяев здешней земли, – русских и карел. Но пока живы люди, всегда остаётся надежда на возрождение. И мы верим, что Весьегонск возродится к новой жизни, а история снова вернётся на берега Мологи.