Мы покинули ту церковь, только убедившись, что толстяк отбыл восвояси. Это и в его интересах было. Увидь он меня и тем более Леди Монтгомери пришлось бы пролить кровь господина Вергидиса. А как я заметил ещё с нашей первой встречи и знакомства, лишать людей жизни она стремилась только по крайней необходимости.
Очень вовремя закапал дождь, смешивая наши следы, если такие оставались. Заодно прохладные капли остужали наши головы.
– И что ты вот об этом думаешь? – спросил я тогда.
Звезда похлопала своими огромными ресницами и промолчала, явно намекая, что полностью доверяет моему суждению. Это было приятно, хотя и не правда. Изабелл всегда имела свою особую точку зрения.
– Знаешь, он показался мне вполне правдивым в главной части, – сообщил ей я. – Мне довелось говорить со многими богатыми и очень богатыми людьми в этом мире, – я посмотрел на неё, как на одного из таких заказчиков.
Она не отвела взгляд.
Однажды эта красавица заказала мне работу, которая вылилась в войну в одном из неразвитых отражений. И не просто боевые действия. Туда через порталы вопреки всем законам Альянса перекинули не только пехоту с огнестрельным оружием, но и бронетехнику! И это в средневековый по земным меркам мир.
Тогда всё закончилось не очень хорошо. Мне пришлось встретиться в дуэльном поединке со своим братом, а после прикончить брата её. Причём её брат и был причиной, по которой мне пришлось встретиться в поединке с другим Вестником смерти. Ну и в конце мы, как победители, расставили всё по своим местам. Негодяев наказали, войска отправили в казармы в их мирах, а Изабелл стала Королевой!
– Он верит в то, что говорит, – продолжил я.
– Ты знаешь кого-то, кто угрожает тебе? – пожала она плечами. – Только не говори про Джона. Он бы вызвал тебя на поединок.
– Ещё вызовет. Просто ждёт, пока я состарюсь и потеряю силы.
– Ты серьёзно так думаешь?
Я улыбнулся жене. Всё-таки она лишь на половину являлась Вестником. Ей простительно не знать, что мы никогда не забываем ничего. И пусть я убил отца Джона в честном бою. Он этого не может удалить из памяти. Но ему также известно, что я сильнее сейчас. А он молод и неопытен. Так вот и ждёт время своей мести. И я его понимаю. Сам бы так поступил. Но вот в чём жена права – он бы не стал бить исподтишка.
– Я думаю, кто это может быть ещё, – сказал я. – И насколько он опасен?
– Тоесть ты не думаешь, что толстяк просто сгустил краски ради своей выгоды?
Мне тогда очень хотелось, чтобы так и было.
Однако вспомнился случай. Такое происходило редко, но мы же как-то тоже погибали. В живых на сегодня осталось меньше четверти Вестников когда-то прибывших в этот мир для служения тому, кто в итоге погубил нашу собственную Родину. Мы жестоко отомстили. Но что может значить даже самая мучительная смерть одного человека по сравнению с гибелью целой цивилизации, включая наших детей и близких?
Да, причинить физический вред Вестнику смерти, а тем более убить его весьма не просто в силу особенностей анатомии, присущих жителям нашей параллели. Наша кожа прочнее любого бронежилета. С нашей реакцией не сравниться даже самому быстрому земному созданию. Наше зрение и обоняние на порядок выше, чем у собаки. И, тем не менее, мы живые существа и, следовательно, смертны. К сожалению, за десятилетия нашего подпольного пребывания в их обществе люди смогли выяснить как это, так и способы нашего убийства.
А ещё нас боялись. В силу чего имелось достаточное количество весьма влиятельных и состоятельных врагов, желающих нашего уничтожения. Так что не удивительно появление очередного пока ещё анонимного противника.
И вот теперь требовалось сыграть на опережение. Не в правилах Вестника смерти бегать от опасности, однако требуется знать, от кого она исходит. Пока же выходило, что наш недруг знает о нас гораздо больше, нежели мы о нём или них. Точнее сказать, мы пока практически ничего не знаем.
Надеюсь, нам повезёт в банке. Я был уверен, нашу рыжеволосую киллершу там ожидает не столько гонорар, сколько смерть. Куратор, столь умно организовавший охоту на нас, не мог не просчитать варианта её вынужденного или добровольного сотрудничества с нами. И похоже Изабелл думала точно так же. Наклонившись к самому моему уху, дабы водитель такси не мог разобрать ни слова, она едва слышно прошептала:
– В ячейке оставят бомбу? Как думаешь?
В ответ я отрицательно покачал головой.
– Вряд ли. Слишком много шума на сегодня. Кроме того этот некто не рассчитывал, что Маша останется в живых. А для подготовки бомбы-ловушки требуется время, которого мы ему как раз и не дали.
– Что же тогда?
– Там будет другой киллер. По крайней мере, я очень на это надеюсь.
– Выходит, пытаясь оборвать одну из нитей, он сам даёт нам в руки другую?
– Это тот риск, на который он вынужден идти.
Я нежно погладил жену по колену.
– Абсолютно всё предусмотреть невозможно. Взять хотя бы то, что нас с тобой сегодня не оказалось в ВИП ложе во время взрыва на матче. А ведь ты твёрдо собиралась там присутствовать. Кроме того этот наёмник может, как и наша огневолосая подружка ничего толком не знать о личности куратора и тем более заказчика.
– А ты думаешь, это не одно и то же лицо?
– Совершенно не обязательно. Зато сам куратор, если не он наш враг в едином лице, абсолютно точно знает заказчика.
– Ты так считаешь?
– Уверен. Сама подумай. Ему точно известно, что охота идёт на Вестника смерти…
– Вестников, – поспешила добавить Белла.
Я невольно улыбнулся. Ох уж мне это её извечное высокомерие в вопросе происхождения. Ведь на самом деле из нашего мира была только её мать.
– Хорошо, Вестников. Иначе бы к чему такие сложности и множество жертв со взрывом на стадионе? Однако наша репутация всем известна. Тот, кто посягает на наш клан уже не имеет возможности к отступлению. Оттого мы и зовёмся Вестниками смерти. Как ты считаешь, найдётся на Земле человек, который возьмётся за осуществление подобной затеи, не зная заказчика, его уровня могущества и возможностей? Он просто обязан его знать хотя бы ради пусть призрачной, но подстраховки.
Зная безмерное любопытство таксистов, мне приходилось в процессе всего разговора краем глаза внимательно контролировать нашего шофёра. А он действительно частенько поглядывал в зеркало и с напряжённой шеей откидывался на спинку своего сидения, чтобы оказаться как можно ближе к нам. Вот только услышать Вестника, который не желает быть услышанным простому человеку не под силу. А в зеркале мы смотрелись эдакой романтической влюблённой парой склонившейся друг к другу головами. Разве что возрастом не очень подходили для подобного публичного проявления чувств.
Тем временем мы прибыли на место.
Таксист уже намеривался подрулить к главному входу банка, однако Маша попросила его завернуть в переулок между зданиями, чем весьма подняла планку моего отношения к её умственным способностям. Входить туда, где тебя, очевидно, ожидают не с лучшими намерениями безопаснее окольным путём.
Водитель сделал вид, что не удивился. Мы сделали вид, что этого не заметили. Разумеется, он мог что-то там себе надумать. Но у таксистов столицы ввиду огромной конкуренции есть ещё одна черта помимо любопытства – они стараются не связываться с органами правопорядка без особой на то необходимости. Мало того, что придётся давать показания на основе лишь собственных субъективных подозрений, так на время дознания прикроют лицензию, а значит и возможность заработка. Да и разве похожи две симпатичные женщины и их неопрятный спутник на потенциальных преступников? Вовсе нет.
Но Маша решила пуститься в дополнительные объяснения, что лично мне показалось излишним.
– Нашего друга в таком виде в банк просто могут не пустить. А мне надо срочно. Лучше я зайду одна.
Удивительно, но её слова неожиданно абсолютно расслабили водителя. А довесок в виде щедрых чаевых, вдобавок к оплате за проезд наличными из рук Изабелл и вовсе сделал его счастливым.
Тут я увидел вывеску заведения на противоположной стороне от глухой стены банка, и всё стало ясно. Здесь почти незаметно ютился один из самых развратных клубов города. Теперь любому понятно от чего мы дали водителю адрес финансового учреждения, а не этого малозаметного для непосвящённых переулка.
– Может, лучше пойдём туда? – Пошутил я, когда мы покинули такси, и машина весело подмигнув нам на прощание аварийными сигналами, скрылась за поворотом.
– Поверь, в банке гораздо безопаснее, – неожиданно серьёзно ответила мне супруга.
Эти слова заставили меня призадуматься. Не сейчас, но в будущем. Естественно я подозревал, что в молодости богатейшая принцесса Земного Альянса ни в чём себе не отказывала. Но есть и то, о чём мужу следовало бы знать.
Заметив мимолётное изменение моего настроения, Белла поспешила добавить:
– Это случилось всего лишь раз. И кстати, плохо кончилось для нескольких особенно безбашенных посетителей.
– Представляю себе.
– Ладно, не злись.
Наша рыжеволосая пленница всё это время терпеливо простояла на тротуаре, демонстративно повернувшись к нам спиной.
– Так какой план? – Спросила она, когда мы, наконец, замолчали. – Здесь есть ещё пара входов для служащих.
Мы с Беллой переглянулись.
– И как мы войдём?
– А я, по-вашему, за гонорарами через центральный вход захожу? – И она достала из кармана и продемонстрировала нам радужной расцветки пластиковую карточку. – Технический пропуск.
Изабелл кивнула в мою сторону и слегка подтолкнула в плечо.
– Тогда бери его с собой, а я пойду через парадный подъезд.
– Может тогда уж лучше, наоборот, – с сомнением оглядев мой несколько потрёпанный наряд, предложила Маша. – Помаячит на тротуаре перед дверьми, хоть немного внимание охраны отвлечёт. Тем более что в само хранилище вас всё равно не пустят. Там только для клиентов арендаторов личных ячеек.
– Меня пустят, – уверенно заявила Леди. – И в сам банк и к сейфам. Я арендую личные сейфы в большинстве хоть сколько-то значимых банках и их отделениях. Стоит не дорого, но вдруг неожиданно пригодится. Как сейчас, например.
Кроме того, добавил я про себя богатейшая женщина Земного Альянса, вне всякого сомнения, знакома любому банкиру и окажется желанным гостем его кредитного учреждения невзирая даже на столь скромный наряд. Таких людей встречают не по «одёжке».
– А вот его возьмёшь с собой.
– Пропуск на одного, возразила наша пленница.
– Так прояви немного изобретательности, – посоветовала моя супруга. – Представь мужем, скажи, что пришлось вытащить его прямо со строительной площадки, где он работает, чтобы подстраховал. Мол, срочно потребовалось кое-что ценное забрать из личного ящика. К самим сейфам его, конечно, не пустят, но там с тобой служащий будет. А мой дорогой подстрахует тебя на входе и выходе из хранилища. А я из главного холла. Тот, кого за тобой послали, не станет делать это прямо в банке, там полно охраны. Но и спугнуть его или её неожиданным наличием сопровождающих у тебя самой тоже не желательно.
Девушка молча пожала плечами и, не говоря больше ни слова, развернулась и неторопливо двинулась в глубину переулка, в котором так изящно соседствовали солидный дворец финансов и крупнейший храм разврата. Послав Изабелл воздушный поцелуй, я направился следом за ней. Одарив меня в ответ очаровательной улыбкой, моя благоверная отправилась в противоположном направлении в сторону улицы, чтобы войти в здание через главный вход.
Я догнал Машу у непримечательной ничем двери с двумя заглублёнными ступеньками внизу и небольшим козырьком над ней. Придал своему лицу недовольное и даже немного раздражённое выражение (ведь теперь я играл роль мужа, внезапно оторванного от работы по прихоти неожиданно пожелавшей что-то забрать из банка жены) и следом за девчонкой шагнул в прохладу цокольного этажа. Там моя мнимая супруга приложила пропуск к турникету и не глядя на охранника рыкнула:
– Это со мной. Муж.
– У него нет пропуска, – констатировал охранник.
– А у меня нет лишних денег на содержание телохранителя! – Бросив теперь уже в лицо крепкому парню сверкающий раздражением взгляд зелёных глаз, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на крик прошипела она.
Браво! Не знай, я про спектакль, бес сомнения поверил бы. Тем более нашу киллершу тут, похоже, знали в лицо, а ещё более бесить и так раздражённую женщину охранник не решился. Да и что такого произошло? Я мог и без всякого пропуска зайти с подъезда для посетителей. Просто мадам не хочет идти через весь вестибюль рядом с перепачканным не то в пыли, не то в извёстке мужем. Её можно понять.
– Прошу, – пригласил охранник, освобождая проход.
Вход являлся служебным. Здесь не было больших помещений. Этот скорее напоминало внутренность муравейника состоящего из множества коридоров технических помещений с непонятными обозначениями на металлических дверях и электросиловых коробов. Однако моя спутница прекрасно знала дорогу. С основным залом, в котором собственно и кипела работа с посетителями, этот лабиринт сообщался лишь в одном месте, как раз у начала лестницы, ведущей в подвал хранилища. Да и там цивильную и служебную части разделяли двери с само раздвижными створками из бронированного стекла. Здесь оно не было матовым, как в некоторых других банках, в которых мне случалось бывать. Поэтому, бросив взгляд сквозь них, я сразу заметил Беллу, беседующую с управляющим. Она что-то рассказывала этому худощавому лысеющему, хотя ещё не старому человечку, не забывая при этом поглядывать на ту же дверь. Заметив меня, она лёгким наклоном головы дала знать, что пока на её поле всё в порядке и вновь принялась что-то объяснять застывшему в лёгком поклоне менеджеру.
– Пришли, – сообщила мне Маша. – Жди меня тут.
Я не сразу смог обнаружить это «тут», пока оглядевшись, не заметил пару не самых удобных стульев-кресел с маленьким столиком, заваленным потрёпанными глянцевыми журналами, расположившимся между ними. Оно и понятно. Роскошь положена клиентам, а они сразу проходили к лестнице и спускались в хранилище. А тут предлагалось их ожидать личным секьюрити, либо таким же как я мужьям, исполняющим в данный момент эту роль.
Приобняв свою «жену» (имел же я на это право) я быстро зашептал ей на ухо:
– Когда сотрудник оставит тебя на едине с ящиком, не торопись его открывать. Очень сомневаюсь, что там окажется бомба, но лучше перестраховаться. Прикинь по весу. Слегка подвигай, послушай звук.
– Откуда такая забота, любимый? – Съехидничала она. – Ещё час назад ты собирался меня убрать.
– Старею, наверное.
– Не ты, так Леди это сделает, как надобность во мне отпадёт.
– Ты можешь оказаться не первым исключением из правил.
– Оставим пока этот разговор. Садись и жди.
Со стороны эта сценка, наверное, выглядела примирением недавно рассорившихся супругов. После чего она начала спускаться в святая святых любого банка по узкой железной лестнице, а я присел в кресло и, взяв первый попавшийся журнал, выглядевший не самым замусоленным, принялся делать вид, что внимательно его просматриваю.
Раздвижных стеклянных дверей отсюда видно не было. От меня их отделял угол коридора. И по идее они открываются бесшумно. Для человека, но не для Вестника, чей слух на порядок выше слуха даже местных собак. Возможно, Изабелл решила проверить, как у нас идут дела, либо очередной клиент направлялся к своим сокровищам. Я опустил лицо ближе к журналу, оставив, тем не менее, поле для обзора слева. И не зря.
Совершенно не скрываясь прямо ко мне шел, щегольски одетый молодой человек. Он повзрослел. И всё же не узнать его было не возможно. А ведь мы с Беллой практически исключили его из подозреваемых. Видимо у нас с ней и впрямь устаревшие понятия о благородстве и кодексе чести Вестников смерти.
– Я присяду? – Вежливо спросил он.
– Здравствуй, Джон. А ты возмужал, – произнёс я, как мог спокойнее. – Этот стул принадлежит не мне, запретить сесть я тебе не могу.
– Годы летят стрелою, – согласился он. – Да и ты стареешь и мягчаешь.
– Неужели? И это так заметно?
Парень похлопал меня по плечу и тихонько, дабы никто лишний не услышал, рассмеялся.
– Разумеется, хозяин! – Подтвердил он. – Помнишь, я так называл тебя в тот год, когда ты убил на поединке моего отца?
Это я, чёрт возьми, хорошо помнил. И не год, но и день, когда нам пришлось сойтись на дуэли с братом по клану из-за того, что ни один из нас не мог нарушить кодекс. Вины кого-либо из нас в том не было. Нас буквально натравили друг на друга наследники старого Монтгомери. Братья моей Изабелл. Ему заплатили за её ликвидацию. А она заплатила мне за защиту. Ни один Вестник не в силах нарушить уже оплаченный контракт. Вот только ни он, ни я никогда бы не подписались, зная против кого, придётся работать. А вот этого-то нам и не сказали. И выходом при встрече оказалась только дуэль из-за конфликта интересов. И я не знал тогда, что малыш Джон его сын. И убил его отца на его глазах.
– Считаешь, тогда я был твёрже? – Чтобы хоть что-то сказать поинтересовался я.
– Конечно! Ведь эта девочка, что спустилась в хранилище не цель. Иначе ты убил бы её ещё час назад.
Вот это осведомлённость.
– И не клиентка, – уверенно продолжал Джон. – Она даже близко не похожа на ту, что в состоянии заплатить тебе даже по минимуму от обычного гонорара, – он самодовольно улыбнулся. – Значит она – наживка! А заодно и свидетель. А ты в прошлом не оставлял свидетелей. Почти никогда, – поспешил добавить он.
– Какая теперь разница? – Начинал злиться я. – Ты искал меня и вот нашёл. С её помощью, или без. Что дальше? На выходе меня ждёт выстрел из крупнокалиберной снайперской винтовки? Говори, я пойму. Просто ожидал, что клан Вестников – мой, как и твоего отца тебя хоть чему-то научит. Ты хоть последствия для себя осознаёшь?
Вот такой реакции с его стороны я точно не ожидал.
Глаза у моего бывшего слуги и друга округлились. Он даже не смог сразу ответить, а только шевелил губами, толи, проклиная, толи молясь. И лишь спустя полминуты с трудом выдавил из себя почти с хрипом:
– Да ты вообще, о чём сейчас говоришь?
– О том, что ты устроил охоту на меня, и теперь пришёл за мной, – уже не так уверенно, как случилось бы ещё минуту назад, сообщил я.
– О, боже, – только и смог произнести он.
Мы посидели молча ещё с минуту. И я никак не мог понять, от чего не появляется Изабелл? Джон ведь прощал через главный зал. Если бы там что-либо случилось, уже поднялся шум. Однако кроме обычного людского гомона ничего из-за дверей слышно не было.
– Я действительно пришёл к тебе, – выдохнул, в конце концов, Парень, – но не за тобой. У меня всегда сохраняется повод для вендетты. Но я никогда не нарушу наш кодекс, действуя изподтишка, как сегодня пытаются поступить с вами.
– Зачем тогда я тебе нужен?
– Расскажу, – пообещал Джон.
Но не успел.