Глава 1 «Один ее вид умилял сердца»
Протоиерей Сергий Четвериков, духовный писатель (автор жизнеописаний преподобных Амвросия Оптинского и Паисия (Величковского), книги об Оптиной пустыни и других трудов), посещал Оптину в период с 1891 года по 1917-й. Живя в ней подолгу, иногда целое лето, он работал с архивом монастырской библиотеки, среди других дел готовя к изданию письма преподобных Амвросия и Анатолия (Зерцалова). В небольшой его книге «Оптина пустынь» чувствуется трепетная любовь его к этой замечательной обители. Перед краткой историей монастыря, где он следует по времени от одного старца к другому, отец Сергий изобразил весьма теплую и выразительную общую его картину, показал все то, чем он привлекал уже поначалу взоры паломников, – один его вид умилял сердца и привлекал к молитве.
«Оптина пустынь, – пишет отец Сергий, – расположена в двух верстах от небольшого старинного уездного города Козельска, Калужской губернии, на правом берегу не широкой, но глубокой и полноводной реки Жиздры, у опушки огромного векового бора, который в глубину тянется на 30 верст, а в длину идет от знаменитых Брянских лесов
Орловской губернии до столь же знаменитых Муромских лесов Владимирской губернии. Белые монастырские здания и стены и голубые главы церквей с золотыми крестами красиво и величаво выступают на зеленом фоне сосен и елей. Глубокая тишина леса нарушается лишь шорохом падающей ветки или звуком птичьих голосов. Воздух напоен дивным ароматом. В отдалении живописно раскинулся на холме Козельск, оживляя общую картину, но не нарушая тишины и безмолвия. Откуда бы ни приближался путник к Оптиной пустыни, от Лихвина ли по глухой лесной дороге… или от Калуги по “большаку”, или, наконец, от Козельска лесом по правому берегу Жиздры, или лугом по левому ее берегу, – Оптина пустынь производит одинаково сильное, глубокое и какое-то умиротворяющее душу впечатление. Обычно богомольцы направляются в Оптину пустынь со станции железной дороги через Козельск лугом по левому берегу Жиздры, которую уже под самым монастырем переезжают на монастырском пароме. Не раз оптинцам советовали заменить паром постоянным мостом для удобства богомольцев, но они упорно хранили свою старину, как бы опасаясь устройством моста уничтожить преграду, отделяющую монастырь от мира. И, несомненно, в этом пароме заключалась какая-то особенная прелесть. Неоднократно подъезжая и подходя к Оптиной пустыни и днем, и поздно вечером, я каждый раз испытывал одно и то же ощущение. Прежде всего, с наслаждением чувствуешь, что оторвался от городской, суетливой, духовно бесплодной и утомительной жизни. Всею грудью вдыхаешь чистый, легкий, ароматный луговой воздух, напоенный благоуханием трав и цветов, любуешься открывающимися перед тобою далями и видами, раскинувшимся над тобою необъятным небесным сводом, ночью усыпанным яркими, прекрасными звездами, которых в городе почти никогда не видишь. Чем ближе подъезжаешь к монастырю, тем сильнее охватывает душу особое чувство: словно открывается дверь в XIV и XV век, и оттуда веет старинною, благочестивою Русью, словно души древних подвижников и молитвенников и их тихие кельи раскрывают перед вами свой внутренний мир. Экипаж тихо спускается к реке, и мы поджидаем паром, который медленно перегоняется с противоположной стороны реки монахом-паромщиком. Осторожно и медленно, привычным шагом, всходят кони на паром, громко стуча по доскам копытами. Монах приветливо здоровается с прибывшими и берет благословение у священника. Ямщик сходит с облучка, разминает застывшие ноги и помогает паромщику тянуть канат. Они уже давно знакомы между собою и обмениваются друг с другом словами. Река тихо плещется у парома. Всплескивает рыба. Слышатся привычные речи о глубине реки и о ее рыбном богатстве. Проходит момент, и паром тихо ударяет в монастырский берег. Ямщик и паромщик закрепляют паром, монах отодвигает заграждающее бревно, ямщик садится на свое место, подбирает вожжи, и экипаж быстро въезжает на высокий берег. Направо стоит сторожка паромщика, а у самой дороги столб с укрепленной на нем иконой Богоматери, имени которой посвящена обитель. Обогнув яблоневый сад и повернув направо, ямщик подвозит нас к ближайшей гостинице… <…> По деревянной лестнице, покрытой чистой дорожкой, мы поднимаемся во второй этаж, где нам отводят номер, уютно обставленный старинною разнокалиберною мебелью, с иконами в киотах в переднем углу, с теплящеюся перед ними лампадою, с видами святой обители по стенам, с цветами в окошках, с кроватями, покрытыми чистым и свежим бельем, с запахом ладана, кипариса, хлеба и постных щей. Если мы приезжаем поздно вечером, отец Михаил приглашает нас не вставать к заутрене, которая начинается в час ночи. Мы, однако, слышим сквозь сон звон будильного колокольчика и слова монаха: “Пению – время, молитве – час”… <…>
Часов в девять утра идем к поздней обедне. По широкой каменной лестнице мы поднимаемся к Святым вратам под колокольнею, минуя находящуюся на лестнице по правую сторону монастырскую лавочку, запертую в часы богослужения. В окне лавочки выставлен портрет старца иеросхимонаха Амвросия, почивающего в гробу, написанный красками в натуральную величину, и так живо, что у окна всегда собирается группа богомольцев, удивляющаяся натуральности изображения. Пройдя Святые врата, мы входим в монастырский двор и прямо перед собою видим главный монастырский храм во имя Введения во храм Божией Матери. <…>
Как и все в Оптиной пустыни, он носит на себе печать скромности и простоты. Неспешно, но и без утомительной медлительности, чинно и строго совершается богослужение. <…>
Направо от храма Введения Богородицы находится зимний храм во имя Казанской иконы Божией Матери, в котором погребены бывшие настоятели Оптиной пустыни… Налево от Введенского храма находится храм в честь преподобной Марии Египетской, в котором ежедневно служатся ранние обедни. Впереди Введенского храма, к востоку от него, находится храм в честь Владимирской иконы Божией Матери. В этом храме день и ночь читается заупокойная Псалтирь и устроено несколько келий для братии. Все пространство между названными четырьмя храмами занято братским кладбищем, которое можно назвать надгробною летописью монастыря. <…> За кладбищем к юго-востоку виден небольшой одноэтажный деревянный домик настоятеля пустыни. <…>
Далее, вдоль монастырских стен тянутся корпуса монастырских зданий, в которых помещаются трапезная, маетерская и келии монастырских братий. Весь монастырь окружен выбеленною кирпичною оградою с башнями по углам… <…>
Через восточные ворота мы выходим в чащу окружающего Оптину пустынь леса и по узенькой дорожке, проходящей между огромными соснами, доходим до скита во имя Усекновения главы святого Иоанна Предтечи… <…> Переступив порог Святых врат, мы сразу проникаем в мир особенного глубокого безмолвия, как будто бы здесь, за этим порогом, нет ни одной живой души человеческой. В то же время нас поражает богатство разнообразных цветов, которые широкими лентами тянутся вдоль всех дорожек скита… <…> Мы идем к небольшой деревянной церковке, стоящей прямо против Святых врат. Церковь эта отличается особенною простотою. В сенях стоит ведро со свежею, чистою водою и около него кружка. <…> Внутри скит имеет следующее расположение. Направо от Святых врат находится знаменитая келья старца иеросхимонаха Амвросия. Это – небольшой домик, выходящий окнами в цветник. <…> Такой же точно домик находится и по левую сторону от Святых врат, и в нем обычно проживали начальники скита… По всему скиту между деревьями разбросаны другие небольшие домики… <…> В конце скита находится небольшой пруд с кое-какой рыбой, а дальше – пчельник. Литургия в скиту совершается только по субботам, воскресеньям и праздникам, в остальные же дни только вечернее правило. Братьям предоставляется совершать молитвенное правило по своим кельям. Здесь же, в скитской ограде, находится и братское кладбище скитян.
Таковы внешний вид и расположение Оптиной пустыни и принадлежащего к ней Иоанно-Предтеченского скита. Прибавим еще, что этот монастырь как бы притиснут огромным, густым и тенистым лесом к берегу Жиздры, на противоположной стороне которой расстилается ровный, светлый и веселый луг. В Оптинском лесу имеется неисчерпаемое богатство разного сорта грибов и ягод, особенно земляники и брусники, протекает источник железистой воды и имеется сернистый Пафнутиевский колодезь, при котором устроен бассейн, где купаются богомольцы. В Оптинском лесу водятся и волки, которые по зимам иногда появляются около самого монастыря»8.
Теперь, когда читатель хотя и бегло, но познакомился с расположением Оптиной пустыни и ее скита, как бы приехав сюда вместе с протоиереем Сергием Четвериковым, перейдем собственно к истории любимой в России обители, к истории, складывавшейся трудно, но давшей столь благодатные плоды в период существования в ней старчества. Господи, благослови.
