В первую ночь на новом месте Артур никогда не спал. Здесь было так же опасно, как на нарах в тюрьме, где тебя могли убить за любой «неправильный» взгляд.
«Это шоу не страшнее тюрьмы, – подумал он, вглядываясь в белый потолок, – постановка для зрителей с нотками реализма и драмы».
В его уверенность проникали сомнения, когда перед глазами вставал образ Виктории, истекающей кровью. Она сделала несколько глотков вина и ей стало плохо. Почему ей стало плохо?
Артур поднялся с кровати, вышел в коридор и потрогал ручку второго номера. Не заперто. Он зашел внутрь на цыпочках, беззвучно закрыл дверь и подошел к столу. Лунный свет проникал в комнату сквозь полуприкрытые жалюзи. Бутылка с вином стояла на том месте, где ее впервые взяла Виктория. В горлышке плотно сидела пробка. В ней не было дырки от штопора.
«Они отравили ее и скрывают это? Зачем? Шоу ведь еще не началось? – Артур испытал жгучее желание прихватить улику с собой. Рука потянулась к бутылке, пальцы почти сомкнулись вокруг горлышка. – Зачем мне это? Кого я собираюсь отравить? Себя?»
Артур наклонился, всматриваясь в базовый набор Виктории. Ручки, бумага и комплект одноразовых бритв, только розового цвета, совпадали с его набором. Вино, помада и пачка жевательных резинок были уникальными предметами участницы.
«Почему такое странное распределение предметов? – подумал Артур. – Если это базовый набор участника, к которому потом прибавятся карточки и обмен на другие предметы, значит, все это можно использовать в шоу. Если она отравилась сама, то в следующий раз отравит кого-нибудь другого».
Помада и жевательные резинки не вызывали подозрений, тогда как в бутылке таилась угроза. Решившись, Артур вбил пробку внутрь и унес ее в свой номер.
В пять утра ему под дверь просунули записку.
«Собирайтесь и будьте готовы к съемкам. Мы начнем снимать Вашу предысторию в шесть утра. Наденьте Ваш самый лучший костюм».
– Ну, хуже уже не будет, – сказал Артур своему отражению, сбривая щетину.
После смерти Кристины он больше не ленился делать это. Она часто жаловалась на то, что ей больно целоваться с ним, что его щетина слишком колючая и грубая. Он отшучивался, что иногда хочет побыть простым русским мужиком. Теперь же его кожа всегда была гладко выбрита.
Официального костюма у него не было. Артур приехал с документами в пакете и оранжевым тюремным комбинезоном, который выдали ему перед полиграфом.
«К черту ваши сраные робы», – подумал Артур, надевая черные джинсы и темно-серую футболку, в которых вчера приехал. Одежда была заляпана кровью Виктории. В любой другой момент он бы кинулся отстирывать пятна. В этот раз ему захотелось спровоцировать организаторов шоу.
В шесть утра в дверь постучали. На пороге стояла Анна, а за ней – съемочная группа.
– Рада видеть вас в добром здравии, – сказала она, улыбнувшись. Ее лицо не выражало никаких эмоций, словно она надела маску, насквозь пропитанную фальшью.
Артур спрятал бутылку с отравленным вином в бачке унитаза. Он знал, что это не лучшее место, но вряд ли кто-то в зрелищном шоу станет туда заглядывать.
– Садитесь, у нас всего час на запись, – сказала Анна, похлопав по круглому столу. На нем еще лежал базовый набор, к которому Артур не притронулся. – Вижу, вы уже разобрались с часами.
– Что с Викторией? – сухо спросил он, сжимая рукой спинку стула.
– С ней все в порядке. Небольшая передозировка.
– Чем?
– У нее проблема с наркотиками.
«Вино не отравлено?.. – Артур сел. Он взглянул на решетки, закрывающие балкон. – Не хотелось бы сесть за кражу бутылки».
– Итак, Артур. Расскажите немного о себе: как вас зовут, сколько вам лет, кого вы пришли воскрешать и что-нибудь о вашем детстве, – Анна кивнула помощнице, и та прикрепила микрофон на петличке к футболке Артура. – Ведите себя естественно. Людям нравится искренность.
Горящая красная лампочка на камере раздражала его. Ему казалось, что она направлена на него, как лазерный прицел, и вот-вот его мозги разлетятся по телевизорам всей страны.
– Меня зовут Дамиров Артур, мне двадцать три года. Я пришел, чтобы воскресить свою девушку Кристину, – заговорил он. – Моя семья отказалась от меня, когда меня заперли с другими пацанами в ментовке. Потом я сидел за кражу. Кристина умерла у меня на руках. Какой-то ублюдок сбил ее на машине и скрылся, – Артур посмотрел прямо в камеру и его взгляд изменился со спокойного на одичавший. – Если ты меня слышишь, мразь, я тебя найду.
– Стоп-стоп. Не стоит пока так выражаться, – сказала Анна. – Ваши чувства понадобятся нам в шоу. В превью нам нужно сохранить интригу.
– Какую еще интригу? Я все рассказал.
– Ну, вы явно лукавили насчет денег, одолженных вашему другу. Почему вы соврали?
– Я не собираюсь это обсуждать. Я уже прошел отборочный этап, – сказал Артур.
Анна чуть склонилась вперед.
– Давайте заключим сделку. Вы расскажете нашим зрителям о своем преступлении, а мы, если вы дойдете до финала, предоставим вам информацию о том, кто убил вашу девушку. Вы сможете сделать с ним все, что захотите. Как вам такое предложение?
– Вы его не найдете. Полиция до сих пор ничего не обнаружила.
– У нас есть связи.
– А где гарантии, что вы меня не кинете?
– Только от вас зависит, узнаете ли вы правду про смерть Кристины. Вам остается только пожать мне руку и пройти в финал. Разве не просто? – Анна улыбнулась, выставив вперед мягкую ладонь.
Артур посмотрел на ее тонкие пальцы, ногти с аккуратным французским маникюром. Анна выглядела просто, но в ее простоте сверкали потраченные миллионы.
– Приведите его, – сказал он, пожимая руку Анны.
– С радостью, – ответила она. – А теперь – говорите.