Глава 1
2019 год
Ватикан
– Братья и сестры, сегодня важный день! – глава ордена вышел в центр залы, окруженной круглым столом. Он снял капюшон и расправил свои плечи. – Нами получен декрет о глобальной перезагрузке. Наступило время! Мы ждали этого двести лет. Общество находится в той фазе, когда контроль может быть утерян. Слишком многие задают неправильные вопросы. Слишком многие взывают к своим правам по рождению. Этого нельзя допустить. Общество должно контролировать. Иначе будет беда. Иначе разрушится вся система, которая работала как часы многие тысячи лет.
Он на мгновение умолкает, оглядывая всех собравшихся взглядом. На его безымянном пальце правой руки сверкает перстень, как и у остальных собравшихся.
– Сегодня нужно отбросить все предрассудки, что обычные люди имеют те же права, что и элита. Все совсем не так. Наше общество построено по принципу улья. Есть глава всего мира, есть приближенные и есть остальные. Мы с вами приближенные к владыке демиургу. Мы обязаны исполнять его волю. Мы должны направить общество в нужное нам направление, когда оно сбивается с пути.
Он расправляет свой ритуальный плащ, который всегда надевает на встречи со своими единомышленниками, членами ордена. Это великая традиция, что тянется тысячи лет.
– Президенты стран, руководители международных союзных организаций, вы получите инструкции, что и как должно делать в ближайшее время. Если возникнут вопросы, я готов на них ответить.
По залу прошлась толпа обслуги, раздавая сильными мира сего перечень мероприятий, которые каждому нужно сделать. Уже те спустят список ниже, доводя до каждого ведомства сведения о предпринимаемых в зависимости от их компетенции действий.
Поднимается одна рука.
– Великий мастер, здесь сказано, что первым делом подключаются СМИ и пропаганда. Образцы мы получим?
– Разумеется, получите.
Тянется вторая рука.
– Великий мастер, во главе угла становится ВОЗ? – с удивлением произносит член ордена. – То есть сокращение населения будет на этот раз с помощью заболеваний, а не как в прошлый раз войной?
– Война в этот раз тоже будет. Для этого каждое государство должно разработать нормативы по массовому захоронению. Мы должны сократить численность поголовья в десять раз…
2021 год
Париж
– Оливер! – слышу, как Мелисса поднимается по ступенькам. – Оливер! – говорит она еще громче.
– Да что случилось?
– Опять ты, как книжный червь, сидишь со своими старыми книгами? – смеется она. – Пойдем есть!
– Малыш, думаю, тебе стоит прекратить надо мной смеяться, а послушать о том, что я нашел.
Она закатывает глаза, но все равно идет ко мне. Ставит чашку кофе на стол.
– Пошли ужинать…
– Ты только посмотри! – привлекаю ее внимание к Торе, лежащей у меня на столе.
– Что это? Еще одна подделка?
– Углеродный анализ показал, что ей не менее 15 веков… – смотрю в глаза своей девушки.
– Ты же знаешь, что углеродный анализ чушь!
– Углеродный анализ конечно имеет свои минусы, например, он рассчитывается при идеальных условиях. А неидеальный могут показать больший возраст находки, чем есть на самом деле. Но пока это наиболее достоверный инструмент для датировки.
– И откуда ты это взял? Эту Тору? – она смотри на меня с прищуром.
Я промолчал. Ей незачем знать откуда…
– Что опять украл? – она стискивает губы в тонкую полоску, ее синие глаза сверкают яростью, а грудь нервно вздымается.
– Присядь… и успокойся.
– Оливер! Ну сколько можно! – она сжимает кулаки, ее лицо краснеет, на глазах появляются слезы. – Я хочу жить обычной жизнью, а не мотаться по всему миру в поисках этих дурацких артефактов!
– Мелисса, я не могу бросить заниматься делом моей жизни.
– А я значит не дело твоей жизни?
– Ты моя любимая, но это не означает, что я должен все делать по твоей указке.
– Ах так! То есть ты не собираешься меня услышать?
– Я тебя слышу! Ты лучше посмотри на это! – показываю ей карманную древнюю книгу.
– Это из золота? – ее глаза расширяются.
– Да, из золота…
– Давай продадим! – она тянется к артефакту, берет его в руки и внимательно рассматривает.
Мелисса начинает листать книгу, останавливая свой взор на странице, где изображены пирамида и всевидящее око.
– Ты что! Ее нельзя продавать. Это же реликвия! Она бесценна!
Мелисса кладет книгу и бросает взгляд на другую, которую мне датировали возрастом в семь тысяч лет и, ничего не сказав, выходит из библиотеки. Оставшись один на один, я продолжил попытки перевода. Но текст настолько сложный, что ни один словарь мне не помогает. Я даже обращался к старейшим раввинам, знающим древний иврит. И для них этот текст не подвластен. Куда еще обратиться, я не знаю, вот поэтому не оставляю попыток самостоятельно перевести хотя бы часть текста.