– Я ухожу! Вы как хотите, а я иду обратно!
Чернов визжал. Он как выскочил из машины, так стал орать. Уже минут пять. Как по мне – много.
– Тут нет дороги из желтого кирпича! – высунула мордочку с заднего сиденья Мара.
– Да пошли вы! – Двоюродный потряс над головой руками. – Вы психи, раз хотите сидеть и ждать непонятно чего. Надо возвращаться! Это же ясно!
– Не дергайся ты! – Сумерник сидел на пороге машины и воевал с навигатором. Какое-то время черная коробочка милым терпеливым голосом сообщала, что именно этот маршрут был заложен изначально, что она привела путешественников в точку назначения, но Кирилл не сдавался.
– Связи нет, – висела у него над левым плечом Мара.
Связи и правда не было. Двоюродный метался, задрав планшет. Я смотрел по сторонам. Если это сказка про врачей, то пора появиться Жевунам. Вместе с очередной колдуньей. Сколько их должно быть?
Но никто не появлялся.
– Поехали отсюда! – подскочил к Сумернику Чернов. – Еще не темно! Мы успеем вернуться.
– Серый ждет, – покачал головой Сумерник.
Меньше всего в этой истории я сочувствовал неведомому Серому.
– Я здесь не останусь! – Рубанув рукой воздух, двоюродный решительно повернулся и пошел по проселку обратно к дороге. Я ему немного позавидовал, потому что он уходил от неприятного запаха. Воняло нешуточно, словно где-то поблизости валялась дохлая корова. Я смотрел на куст возле надгробия. Не корова, но казалось, что вонял именно он.
Чернов успел прилично учесать, когда вдруг заорал.
Я представил, как с неба падает лазерный луч и уничтожает моего непослушного братца. Еще была версия с разверзнувшейся землей и провалом в тартарары. Но ничего этого не случилось. Чернов бодро скакал обратно.
– Там мышь! – вопил он издалека.
Мара ахнула.
– И чего? – Сумерник даже от навигатора не оторвался, все так и жал на его кнопки и экран. Настойчиво жал. Казалось, сейчас продавит и останется сидеть с нанизанной на палец коробочкой.
– Дохлая!
Я сглотнул. Не волшебницу, так мышку мы все же задавили.
Чернов допрыгал до нас. Взгляд сумасшедший.
– Ты чего – мышей боишься? – спросил Сумерник.
Даже я удивился.
– Бедненькая… – Мара привстала на цыпочки и пошла по тропинке к месту трагедии. Далеко не ушла, потому что Чернов опять заорал:
– Черт, черт, черт!
– Где? – выглянул из-за двери Сумерник.
Двоюродный пучил глаза, разевал рот, а рукой показывал в сторону надгробия.
– Ну чего опять? – разочарованно протянул Кирилл.
– Смотрите! – Чернов пританцовывал, словно хотел в туалет.
От этого крика мне в очередной раз захотелось поскорее уехать отсюда. И уже не важно куда: только бы ревел мотор и только бы не чувствовать этого запаха.
Я выполнил просьбу братца – и посмотрел. Мельком. Хватило. Портрет Чернова. В овале фотографии. Брови сдвинул. Чем-то недоволен.
– А-а-а-а-а! – ушел на повышение звука братец, так что уши стало закладывать.
– Ой, мамочка! – завопила Мара и бросилась к камню.
– Стой! – попытался перехватить ее Сумерник.
Мара увернулась и доскакала до надгробия.
– Нет, нет, нет! – причитала она, пытаясь расцарапать фотографию. Поддела краешек ногтем. Палец сорвался. Стукнула кулаком. Чернов на фото стал еще мрачнее.
– Да погоди ты! – попытался оттащить ее Сумерник.
Мара прыгала как сумасшедшая. Я подумал, что ей еще надо головой в камень въехать, тогда точно поможет.
Но девчонка поступила по-другому. Она метнулась к озеру, забралась в него по щиколотки, зачерпнула горсть воды и, прибежав обратно, облила фотографию. Еще и ладонью сверху провела. Для верности.
– Остановись! – дотянулся до ее плеч Кирилл и наконец оттащил от камня.
– Ты что? – в полной тишине хрипло спросил Чернов.
А потом в воздухе что-то словно лопнуло, и с неба упал довольно приятный хохоток. Или птичка что хорошее пропела.
Но на птичку я не отвлекался. Я внимательно смотрел, как портрет Чернова смывается. Вода бежала по его лицу, оставляя после себя белесый фаянс. Или из чего эти овалы делаются?
Чернов тяжело задышал.
– Так, – поднялся Сумерник. – Хватит орать. Связи тут нет, спутник не работает. Едем обратно. Берегите заряд на телефонах. Нам они могут пригодиться.
Мара вытирала о себя руки.
– А что случилось? – нервно дергала она головой. – Что мы сделали?
Я задрал голову. Ничего в небе не было, кроме сплошных облаков. Птицы не летали. Вспомнилась попавшая в фару неудачница, и мне стало не по себе.
– Ничего, поехали! – Сумерник потерял свое спокойствие, движения его стали резкими.
Чернов стоял в полуобмороке, тупо глядя на надгробие.
– Чего случилось-то? – заклинило Мару. Она доковыляла до машины и теперь с удивлением смотрела на свои мокрые ноги.
– Ничего! Садись! – Сумерник шарахнул дверью.
– Ага, поехали! Чего тут делать-то? – засуетился Чернов. Он ринулся к машине, врезался в стояк двери, стал втискиваться на заднее сиденье и застрял.
– Спинку снесешь, – мрачно процедил Сумерник, кулаком выпихивая Чернова из машины.
В трехдверную «Ниву» сесть можно было через переднее сиденье. Кресло пассажира наклонялось, и в узкую щель пробирались те, кому «посчастливилось» сидеть сзади. В эту щель Чернов пытался ввинтиться уже второй раз. С разбегу. Машина качалась.
– Успокойся! – закричал Сумерник двоюродному, штурмующему дверь головой вперед – плечи не проходили, и в его взбаламученной голове не рождалось здравой мысли, как сделать так, чтобы ни во что не врезаться. – Нам все показалось, слышишь?
Чернов пошел на очередной взлет.
Мара подобрала свой рюкзак и придвинулась ближе.
– А что это значит? – прошептала она мне в затылок. Я чуть не подпрыгнул. Нельзя же так пугать, когда и без этого все до чертиков напуганы. – Он следующий?
– После кого? – не понял Сумерник.
– После Злой Волшебницы Востока. Сначала ее убили, потом… – Мара показала глазами на брата.
– Да пошла ты! – рявкнул я, потому что это была моя мысль и она ее зачем-то озвучила.
Я дернул Чернова за плечо и нажал ладонью на затылок, помогая войти в салон.
– Все, на фиг! – не выдержал Сумерник. – Везу вас домой, и делайте там что хотите!
Он дернул ремень безопасности – тот сразу застрял. Я осторожно забрался на кресло. Как там было в сказке? Дороти раздавила волшебницу, к ней сразу выбежала толпа Жевунов, они рассказали, что домой она попадет, если пройдет по дороге из желтого кирпича. Она пошла. И все закончилось хорошо.
Я выглянул в окно. Дорога под нашими колесами была самая обыкновенная. Слегка желтоватая от песка, но никакого кирпича не было.
– Ты садишься?! – прорычал Сумерник Маре.
Мара полезла в свой рюкзак.
– Я сейчас… – пробормотала она. – Мне руки…
Дальше произошло невозможное. Она достала из рюкзака мыльницу и отправилась к берегу.
– Она у тебя псих, что ли? – пробухтел Сумерник. Он воевал с ремнем, который отказывался выдвигаться, а все стучал и стучал стопором.