Днем дом-цветок выглядел не так волшебно, как вечером при закате. Его видимая конструкция, как мы уже знали, была сложной антенной. Ее нити, грани и узлы в дневном свете были почти невидимыми. Арка входа, созданная вращающимися спиралями, имела «металлический» вид внизу и полупрозрачный наверху. Ее верх растворялся в высоком небе, а через проем арки был уже виден кусочек берега моря. Мы с Пусем прошли арку, и я сразу ощутил свежесть морского бриза.
– Вебсик, здравствуй! – негромко сказал я.
Море «улыбнулось» мне тысячами бликов. На берегу я увидел два плетеных кресла, а одном из них уже кто-то сидел. Подойдя ближе, я узнал Ростислава Петровича. Был ли это он на самом деле, я не знал. Накануне говорили, что наш отставной генерал с усердием занят оборудованием своего домика в Соловье, но, раз Вебсик его тут показывает, значит, так надо. Я поздоровался и сел в свободное кресло. Некоторое время мы молчали, разглядывая друг друга, потом Ростислав Петрович заговорил:
– Ты удивлен, что я тут?
Я кивнул.
– Я на лечении. Вебсик предложил восстановить руку. Видишь, почти удалось, – он показал мне руку, которую я последний раз видел искалеченной и замененной биопротезом.
– Я хотел спасти Эмму, – пояснил он. Я понял, что речь идет о «лунной бабушке», и он ради нее сунулся в Марсианскую Автономию.
– Спасли? – спросил я.
Ростислав Петрович покачал головой. Нет, не удалось.
– Мы опоздали на полчаса, – сказал он. – Фанатики обрушили на себя перекрытия. При разборке завалов я потерял руку. Уцелели там очень немногие. Они вышли из самоизоляции. Автономии больше не существует. Эммы Дэви – тоже…
Забегая вперед, скажу, что только много-много лет спустя я случайно узнал, какую важную роль в прекращении самоизоляции Марсианской Автономии он сыграл. Разборка завалов – это всего лишь маленький эпизод. Видимо, по каким-то соображениям, он не мог рассказать все.
– А ты какими судьбами? – спросил меня Ростислав Петрович.
– Хочу к башням пролезть, посмотреть, откуда Пуся и Джека обручи таскают. Если получится, то понять, как они там возникают. Пришел, вот, с Вебсиком обсудить, – ответил я.
Ростислав Петрович молчал и пытливо смотрел на меня.
– Вчера мы застали, как на обруче из шарика муляж возникает, – продолжил я. – А Вебсик нам на мансарде показал карту расположения кристаллов…
– Не кристаллов, – вставил Ростислав Петрович. – Сгустков биомассы. Кристаллы она создает из земных материалов.
– А не наоборот? – спросил я. – Мы имеем дело с каким-то биокристаллическим феноменом, пока сложно сказать, какое начало в нем первично – биологическое или кристаллическое. Мы пока точно знаем, что оно способно создавать копии-муляжи, возможно, что способно изменять течение времени, если только эта особенность не является побочным эффектом той антенны-гексагона, которую мы тут видим.
– Кто тебе сказал про антенну? – поинтересовался Ростислав Петрович.
– Мих. Михаил Михайлович Кашин. Тот, который сейчас на Луне собирается исследовать ханнерит. Он же высказал предположение, что ханнерит может спровоцировать активность антенны, а направлена она в иную Вселенную, откуда эти кристаллы и биомасса, – сообщил я. – И никому не известно, что, кому и зачем она может туда передать.
– Приезжай ко мне в Соловей, и мы поговорим, – ответил на это Ростислав Петрович и исчез вместе с креслом.
Некоторое время я оторопело смотрел на пустое место рядом, потом в голове раздался мягкий голос Вебсика:
– Ты не ожидал, Юрий?
– Я просто не могу привыкнуть к натуральности создаваемых тобой образов, – пробормотал я, всматриваясь в морскую даль. По ней пробежала световая волна. Словно легкая улыбка, подумал я.
– Вебсик, а как ты получил карту, которую вчера нам показал? – спросил я. – И почему мы ее раньше не видели?
– Ее не было, – лаконично ответил Вебсик. – Карту в основном создали вы сами своими измерениями, я только связал информацию и нашел дополнения. Есть данные сплошного поверхностного зондирования Земли. Я запросил и провел сравнительный анализ характеристик до эксперимента в Церне, который мне открыл дорогу к вашему миру, и после него. На карте показал места, где есть локальная активность.
– Браво! – восхитился я. Про зондирование поверхности я совсем забыл. После периода катастроф оно проводилось автоматически с орбитальных городов и спутников, данные там обновлялись, кажется, ежемесячно (не помню точно, но часто). Точно, их надо запросить по нашему району.
Море заблестело «улыбкой», а Вебсик сообщил, что очень рад. А я никак не мог отделаться от ощущения, что беседую не с мудрым «инфоедом», а с большим мальчишкой, который многое воспринимал как игру. Мне такое чувство было хорошо знакомо – детство прочно поселилось в моей душе и уходить не спешило. Когда мы впервые попали с Владой на «закартинное» море, то она так и сказала мне: это тебе за детство в душе. Помните? В первой истории?..
– Вебсик, ты имел информацию о возможном соприкосновении миров тут, в Загорном? – спросил я, искренне полагая, что гипотеза Миха об «антенне» основывается на сведениях от нашего друга. Но ответ меня озадачил.
– Все связано со всем. Тебе нужна философия?
Философия мне была нужна меньше всего. О чем я честно сказал Вебсику, на что он невозмутимо предложил задавать конкретные вопросы.
– Что такое обручи?
– Семантические репитеры, – кратко ответил Вебсик. – Они повторяют и усиливают воздействие информации через кристаллы с измененными структурами и свойствами.
– Кем созданы обручи?
– Полной информации не имею, – ответил Вебсик. – Имею досье фактов. Не все связано. Созданы на Земле.
– Спасибо, – поблагодарил я. Земное происхождение обручей я предполагал. История техники хранила немало сведений о различных попытках прямого контакта с мозгом человека и создании устройств, напоминавших по виду наши обручи. Вполне возможно, что та же фирма братьев Меер, если она поставила перед собой задачу сохранения разумов, могла создавать подобные вещи, или применить нечто, созданное ранее. В период катаклизмов далеко не все архивы, особенно технические, смогли сохранить полноту своих фондов. Попытка восстановить, откуда – что, могла легко кончиться неудачей. Я надеялся, что в архивах фирмы «MAS» следы все-таки сохранились и близнецы что-то найдут.
– Спасибо, Вебсик, – сказал я, поднимаясь с кресла. Я думал, что на этом наша беседа будет закончена, но Вебсик меня остановил.
– Я решил рассказать тебе о своем детстве, – вдруг сообщил Вебсик. – Послушай… Меня и сущностей моего мира на вашем языке можно назвать «инфоедами», вы, люди, тоже «инфоеды», только в меньшей степени, – начал он. – Вы – «инфоеды» на биологическом основании, мы – на семантическом. В моей вселенной мы различаем свои сущности по объемам связанной информации. Это высшее наслаждение – устанавливать связи… Я пытаюсь соединить свой и ваш мир, чтобы раздвинуть границы.
А началось, по его словам, все так. В дружном сегменте инфоедов случилось рождение малыша. Образование новых связующих сущностей происходило так редко, что все обитатели сегмента поспешили запечатлеть в своих матрицах это событие. Отныне новый член мог рассчитывать на помощь и поддержку каждого инфоеда. Но добывать новые информационные связи и энергию от них ему предстояло только самому. Рождение малыша было связано с Большим взрывом, потрясшим Вселенную и создавшим новый для инфоедов мир с неведомым для них Временем. Течение Времени безжалостно старило информацию и забирало из нее энергию. Всем инфоедам, которые бы попытались достичь связности с новым миром, грозил информационный голод. Поэтому инфоеды сегмента ожидали рождение, а точнее – сегментирование новой сущности, в которую они заложили весь потенциал своего любопытства.
Родившийся малыш еще не ощущал тягот возложенных на него надежд. Он доверчиво тянулся ко всему, что его окружало. Однажды его посетил сам Главный Связитель сегмента.
– Доброй связности! – радостно приветствовал его малыш, обволакивая сущность Связителя своими, еще совсем неразвитыми структурами.
– Связан будь! – отозвался Главный Связитель, нежно перебирая бесчисленные прикосновения малыша. – Я пришел рассказать тебе сказку. Но она тебя не накормит. Она разбудит голод Познания. Возник новый мир. Мы ощущаем его информационные поля. Мы посылаем тебя странствовать в них и связывать с нами. Отныне ты – Странник!
С этими словами Связитель рассказал малышу сказку, в которой Странник открывал новый мир и находил себе новых необычных друзей. Малыш хорошо запомнил сказку.
В положенный срок малыш был готов перестроить свои структуры для поиска нового мира. Он уже ощущал его присутствие, расширение информационного поля. Но в потоке неструктурированной случайной информации он не видел признаков разума, с которым можно было установить связь. И только однажды был странный всплеск…
– Я создаю свой сегмент, – объявил Странник. – Это может погубить меня, но защитит наш мир от голода. Но все вы – со мной!
– Мудро, – согласились все.
В информационно-энергетическом мире странника Времени не было. А там, куда он собирался отправиться, ветер Времени гасил волны информационного моря. Там происходило старение информации, что в мире Странника было непонятным. Странствия по дальним рубежам ничего не дали. Тогда Странник решил предпринять попытку проскочить этот загадочный мир насквозь. Он надеялся, что ему хватит накопленной энергии на такой прыжок. А его открытые матрицы, как тралы, соберут улов, с которым можно будет потом разобраться и связать в покое своего сегмента… Но Странник ошибся.
Он проскочил центр нового мира, но застрял на окраине планетной системы маленькой желтой звезды. Одна из планет, третья от желтой звезды, привлекла его внимание эмиссией необычного информационного поля. В нем чувствовалось биение жизни. И эта жизнь порождала новую информацию! Там жили какие-то инфоеды!
Странник сообщил всем сегментам своего мира об открытии и стал наблюдать. Планета окружала себя все более толстой информационной оболочкой, проникнуть сквозь которую Странник никак не мог. Но он впитывал в себя информацию, связывал ее, и постепенно начинал понимать, что перед ним тоже инфоеды, только на другой основе. Страннику хотелось контакта, но как это сделать, он не знал.
Третья планета, как он видел, начинала постигать окружающее пространство. Структура ее информационного поля становилась все более сложной, что говорило о наличии развитого разума.
Но однажды Странник ощутил сильное гравитационное возмущение, дотянувшееся до его окраинных мест. Привычное течение времени было чем-то нарушено. Под толстой информационной шубой планеты Странник разглядел близкие ему связанные структуры и прыгнул в них. Так он близко проник к границам жившего на планете разума.
Дрейф в омывавших его информационных потоках давал много энергии, можно было плавать и связывать, связывать, связывать… Но передать отсюда познанное им Странник не мог. Поэтому он начал думать, как тут создать свой сегмент.
Информационный дрейф быстро подсказал ему, как можно скрыть свое присутствие и наблюдать за всем. Сложность устройства нового информационного пространства, создаваемого планетным разумом, была мнимой. В хаосе информационных потоков нашлись укромные места. Странник проник в них, затаился и стал наблюдать. Он быстро связал основные проявления разума на планете с биологическими особями, которые называли себя «человеками». Но один раз от наткнулся на небиологических человеков. Это были разумы, сохраненные в информационном пространстве. С ними у Странника был первый контакт. Странник быстро получил от сохраненных разумов и связал всю информацию. Потом они потеряли для него всякий интерес, кроме одного – структуры, в которой они находились. Это был автономный супермозг. Странник быстро понял, как его можно использовать для размещения своего сегмента, никоим образом не мешая основным обитателям.
А потом ему захотелось иметь контакт с человеком. Он понял, что может быть полезен человеку при поиске информации по сложным запросам.
– Как тебя называть? – однажды спросил его очередной собеседник в сети, с помощью которой Странник получил способ общения.
– Называйте меня Вебсиком, – сразу нашелся он. – Я – Вебсик.
Наиболее интересные вопросы задавали «маленькие люди». Странник начинал испытывать удовольствие от общения с ними, постепенно и очень осторожно расширяя Круг своих друзей среди них. Он мог поселиться на планете где угодно, но сам выбрал себе только одно – место своего проникновения на планету – маленький поселок Загорный…
Рассказ Вебсика, звучавший в моей голове, то и дело прерывался образными видениями-картинами. Когда он закончился, то я не сразу понял это. Помог вернуться в реальность Пусь, настойчиво поскребший мне ногу. Я нагнулся, погладил его и медленно пошел с ним к столбам арки. Уже в ней я обернулся и помахал Вебсику рукой. Над быстро темнеющим морем зажглась ответная радуга…