Королевский замок. Покои Марии Стюарт. Поздний вечер. Огонь в камине. Свечи. Смех.
Перед камином – огромное, с высокой спинкой кресло, скрывающее до поры сидящую в нем Марию. Она – зритель. Риччо, наряженный «Елизаветой», в грубом рыжем парике, румянах, с крашеными губами, паясничая, передразнивает английскую королеву. Сверстницы и подруги Марии, молодые придворные дамы, покатываются со смеху. Одна из них держит в руках письмо английской королевы Елизаветы.
Первая дама (читает). «…Что касается шотландского короля, вашего супруга и нашего кузена Генри Дарнлея, мы весьма сожалеем по поводу ваших разногласий, мадам, ни для одного европейского двора уже не являющихся более тайной»… Наверное, это Риччо разболтал!
Риччо (писклявым голосом). Бедный, бедненький Генри! Ах, как мы сожалеем, что отдали нашего тонкошеего ягненочка в лапы серому волку… извините, волчице, мадам!
Кланяется в сторону кресла.
Женщины хохочут.
Вторая дама (заглядывая в письмо). О, мадам! Я всегда считала рассудительность одной из ваших главных добродетелей…».
Риччо (импровизируя). Хотя ваша красота, мадам, не столь нуждается в рассудительности, сколь мое безобразие в красоте!
Делает реверанс в сторону кресла.
Третья дама. Ах, что вы, она вовсе не считает себя дурнушкой.
Четвертая дама. Говорят, она окружила себя льстецами и заставляет всех сравнивать себя с нашей королевой.
Первая дама. Причем в свою пользу, разумеется.
Риччо (топнув капризно ногой). Да! Но зато цвет лица у меня все равно лучше, чем у шотландской королевы!
Женщины хохочут.
Вторая дама. Тише! Тише!
Продолжает читать.
«Умоляю, мадам, ради всех святых подумать о наследнике Шотландского и, быть может, Английского престола, новорожденном принце Иакове, которого я люблю, как своего собственного ребенка…».
Риччо зарыдал.
Третья дама. О, лицемерка!
Четвертая дама. Говорят, когда она узнала, что у нашей королевы родился наследник, она рвала на себе волосы от злости.
Риччо вырывает волосы из парика.
Первая дама. Нет, послушайте, она танцевала на балу…
Риччо танцует.
Ох, Риччо, пожалуйста, перестаньте, я сегодня умру от смеха!
Вторая дама. Представляю себе: рыжие волосы, румяна и непременно новое платье с пудом драгоценностей. Бедные англичане, она их разорит!
Первая дама. Так вот, когда ей Мелвилл сказал, ей просто сделалось дурно. Она оставила танцы, бросилась в покои и расцарапала себе лицо.
Риччо (вопит). «У королевы Шотландской родился сын, а я – иссохший мертвый сук!» (Рыдая, повалился на пол.)
Женщины зааплодировали.
Голоса. Браво, Риччо, браво!
Третья дама (смеется). Мелвилл уверяет, это ее подлинные слова! Слушайте, отчего она не выходит замуж?
Четвертая дама. Она хочет, чтобы ее считали девственницей.
Первая дама. Да, но все же знают, что у нее куча любовников.
Вторая дама. Говорят, она просто не вполне… как бы это сказать… здорова!
Шепчутся, смеются.
Риччо (поднимая с пола письмо, читает, обращаясь к креслу). «Мадам, ваши недоразумения с королем могут дать толчок к возобновлению новых чудовищных слухов, затрагивающих не только вашу честь, как добропорядочной супруги, но и бросающих тень на происхождение наследника, и вам хорошо известно, мадам, к чему могут привести последствия подобных слухов…».
Первая дама. Подумайте, какая мерзавка!
Вторая дама. Нет, на что она намекает, вы поняли?
Третья дама. Я бы ей ответила!
Четвертая дама. Ужасно!
Риччо (вкрадчиво). Мадам, прикажете отвечать?
Мария (неожиданно вскакивая на кресло, кричит). В Тауэр ее! В Тауэр!
Риччо (подхватывая игру, падает на колени). Пощадите, сестра!..
Мария. В Тауэр ее! Эй, стража! Голову ей в мешок!
Женщины бросаются к Риччо, выполняя приказ королевы.
Риччо (мычит). Осторожней… Вы меня задушите… Эй… Эй!
Мария (возбужденно). Сейчас мы устроим ей казнь! Плаху давайте! Плаху! И палача!
Женщины устраивают «плаху», укладывают на нее голову Риччо, который, не переставая, вопит: «Пощадите, мадам!»
Именем королевы Французской, Шотландской и Английской Марии Стюарт голову самозванке Елизавете, незаконнорожденной дочери Генриха Восьмого, преступно выдающей себя за английскую королеву, от-ру-бить!
Одна из дам сдергивает парик с лежащей на «плахе» головы Риччо и отбрасывает его в сторону. Риччо вскакивает и с воплем: «Ай! ай! Голова моя! голова!» – бежит за париком.
В этот момент дверь открывается и входит король Шотландии Генри Дарнлей. Он тонок и долговяз. Худая, по-мальчишески длинная шея, выпуклые глаза и губы.
Женщины, вскрикнув от неожиданности, присели в реверансе.
Генри. Всем оставаться на местах! (Подходит к Риччо, выхватывает у него парик, швыряет на пол. Быстро бьет его по щекам.) Грязный шут!
Мария. Ваше величество! Как вы смеете?
Генри (поворачивается к Марии, белый от бешенства). Нет, это как вы смеете, мадам? Ваши низкие развлечения… Вы позорите свою честь… Поймите, в глазах Европы… Мне надоело выслушивать колкости на ваш счет!
Мария (нежно улыбаясь). Генри… Подойдите ко мне…
Дарнлей в нерешительности переминается.
Пожалуйста… Я прошу вас.
Генри (все-таки подходит). Ну?..
Останавливается у кресла, на котором она продолжает возвышаться.
В чем дело?
Мария. А теперь повторяйте за мной. Я…
Накручивает его волосы на свои пальцы.
Ну? Я… вас… Что – я вас? А? Ну-ка сообрази, Генри!
Риччо за их спиной передразнивает короля, женщины прыскают, зажимая руками рты.
Генри (зажмурив глаза, выдохнул). Обожаю.
Мария (захлопала в ладоши). Правильно! (Расцеловала.) Генри, милый! Ну что ты всегда такой надутый? Посмотри, как у нас весело.
Генри (хмуро). Это… непотребство!
Мария (с досадой). Ну, Генри… Ну какой ты… Ну мы же просто играем.
Генри. Так низко потешаться над великой женщиной, которая… перед которой…
Мария (капризно). Самозванка! Самозванка! Самозванка!
Генри (вспыхнул). Мэри! Этой самозванке мы обязаны счастьем нашего супружеского союза!
Мария (надула губы). Это вы обязаны, а не я.
Генри. Берегитесь, мадам! Как бы ваше легкомыслие не произнесло слова, в которых вы будете потом раскаиваться!
Мария. Интересно, что же это за слова, Генри? Все знают, что вы влюбились в меня с первой минуты и ходили за мной по пятам, как молодой слюнявый бычок, пока я не дала свое согласие на наш брак.
Генри. Вы хотите сказать, что никогда не любили меня?
Мария. Ну почему, Генри? Я и сейчас еще тебя немножко люблю, мне только не нравится, что ты всегда такой мрачный. И еще эта погода… А какие жуткие физиономии у наших лордов, с ума можно сойти от тоски! Ах, как было весело во Франции! Риччо, милый, прошу вас, сыграйте нам что-нибудь! (Начинает петь.)
Риччо играет. Темп песни все убыстряется. Марии подпевают ее подруги, наконец все пускаются в пляс. Мария пробует вовлечь короля в танец, его тянут за руки и, упирающегося, насильно вводят в круг.
Генри (задыхаясь). Прекратить этот балаган!
Веселье обрывается.
Вы не на торговой площади, мадам!
Мария (холодно). Я у себя дома. Попрошу не читать мне проповедь. Для этого у меня есть духовник.
Пауза.
(Весело). А если кому-то не нравится мой маленький Версаль, пусть катится в Букингем… ко всем чертям!
Хохочет.
Генри (шокирован). Мэри… Я просто хотел сказать… Вы разбудите нашего сына…
Мария. Не беспокойся, Генри, у моего сына здоровый сон.
Генри. Что вы хотите сказать, делая ударение на местоимении… «мой»?
Мария. Генри! (Смеется.) Да вы, кажется, совсем помешались! Я делаю ударение на «мой», потому что он мой!
Генри. Ваш – и чей еще?
Мария. Генри, не будьте ослом.
Генри. Я требую, чтобы вы мне ответили.
Мария. И не подумаю отвечать на ваши дурацкие вопросы.
Генри. Ваш и, может быть… (Внезапно поворачивается к передразнивающему его Риччо.) Вы! Паяц! Чумазый итальяшка! Это вы, втершись в доверие к королеве, разносите грязные сплетни по всем европейским дворам! Вы заплатите мне за все! Вы… не мужчина! Я уничтожу вас!
Риччо (испуганно). Ваше величество… (К Марии.) Мэри…
Генри (взвизгнув). Почему он называет вас Мэри?
Мария. Потому что он мой друг.
Генри. Друг? Он – ваш друг? А может, заодно и любовник?
Мария (огрызнулась). Может быть!
Генри (растерян). Мэри… Что ты говоришь?
Мария. Рогоносец!
Генри невольно проводит рукой по голове. Мария смеется.
Генри. А! Вам смешно? Смешно? Мои страдания… вам смешно? Что ж, я заставлю вас плакать! Трепетать! Вы еще будете валяться у меня в ногах! Вы все узнаете, что значит гнев короля!
Мария. Генри, посмотри на себя в зеркало! Ты похож на гусака! (Смеется.) Король Шотландский – гусак! Га-га-га!
Генри (побелел от бешенства, глухо). Эй, стража!
Появляются солдаты.
Взять его!
Солдаты идут к Риччо.
Риччо (бормочет). О, Мадонна! Что вы от меня хотите? Не подходите ко мне… Я буду кричать… Что я вам сделал? Я ни в чем не виноват!
Мария (бросаясь на помощь). Не трогайте его!
Генри. Взять изменника!
Солдаты набрасывают на Риччо веревку.
Риччо. Мадонна! Справедливости! (Вцепился руками в подол платья Марии.) Справедливости!
Один из солдат ударом меча отрубает его пальцы. Крик раненого смешивается с воплями женщин. Риччо уволакивают в соседнее помещение и слышно, как там добивают.
Пауза.
Генри тяжело дышит, вытирает со лба пот. Мария зажимает рот, ее тошнит.
Генри. Значит… вот… Вот так… мадам… Вот так… Доигрались…
Мария. Вы убили человека, Генри! Не прикасайтесь ко мне! Не прикасайтесь ко мне больше никогда. Вы убили человека…
Замок графа Босуэла. Горящий камин. Свечи. Вбегает разгоряченная, радостная Мария. Она в мужском платье. С разбега падает на разостланные шкуры. Следом за ней – Босуэл.
Мария. Уф! Вот это была скачка, Босуэл! Вы всегда так ездите? Пресвятая Дева! Прикажите подать вина. Да, кстати, вы заметили, моя лошадь хромает? Бедняжка! О, вы хитрец, Босуэл! (Смеется.) Вы пригласили меня травить зайцев, а вместо них затравили меня!
Босуэл (подносит бокал). Прошу вас.
Мария. За маленькую леди Хантлей! Босуэл, где вы прячете свою жену? Почему она нас не встречает? Я хочу выпить с вашей юной супругой.
Босуэл. Ей нездоровится, мадам. Она уехала к своим родителям.
Мария. Жаль… Дом без хозяйки пуст. Ну что ж, будем коротать ночь вдвоем. Пожалуйста, снимите с меня сапоги. Кажется, я стерла себе ноги. Ну, ну… тяните смелее! (Смеется.) Ах, Босуэл, вы, оказывается, совсем не такой силач, как я думала… Ай, осторожнее!
Босуэл. Больно? Простите.
Мария. Ничего. (Потирает ногу.) У вас железные руки, Босуэл.
Босуэл. У меня все железное.
Мария (лукаво.) И сердце?
Босуэл молчит.
Признайтесь, Босуэл, вы довольны моим подарком? Я имею в виду маленькую леди Хантлей. Мне так хотелось сделать для вас что-нибудь приятное. А леди Хантлей… не правда ли, она очень мила? О, я тоже впервые вышла замуж в шестнадцать лет. И стала королевой Франции… Боже, как давно все это было! Словно в другой жизни, во сне… И так же все мгновенно рассеялось, как сон… Бедный Франциск! Он умер ровно через год после нашей свадьбы! (Смахивает слезы.) Но не будем печалиться, Босуэл! Жизнь прекрасна! Не правда ли?
Босуэл. Сколько же вам сейчас лет, мадам?
Мария. О, не спрашивайте, Босуэл, я совсем старуха, двадцать два! Отчего вы усмехаетесь? О, как я вам благодарна, Босуэл… за все! Вы такой надежный… Видите ли, Шотландия… Дело в том, что детство мое прошло в Париже, и я… Там совсем другой климат, люди… и вообще всё, вся атмосфера… Такая радостная, светлая, открытая… О, Босуэл, я великая грешница, я так люблю радость, веселье, смех! Однажды в пятнадцать лет меня так рассмешил Ронсар, что я чуть не умерла от смеха, честное слово! А здесь… всегда тучи… Ужасно иногда тяжело… Угрюмая страна, угрюмые люди… И почему-то так много вражды… Я ее чувствую во всем: в лицах, голосах, взглядах… в самом воздухе… Мне это все непривычно, странно… Во Франции меня все любили… Не понимаю! Почему я не нравлюсь вашим лордам, Босуэл? Ведь я не делаю никому зла.
Босуэл. Шотландии нужен сильный правитель, мадам.
Мария. Но я женщина!
Босуэл. Лорды не имеют ничего против вас лично, но…
Мария. Что же?
Босуэл. Но вы неправильно выбрали себе мужа.
Мария (вспыхнула). Это не их дело! Почему вы усмехаетесь? Вы тоже так считаете, как они?
Босуэл. Да, мадам.
Пауза.
Мария. Ну, хорошо… Допустим, я и сама так думаю… иногда. Но как они смеют? Почему они вмешиваются? В конце концов, я – королева!
Босуэл. Без короля.
Мария. Босуэл… не будем больше об этом, прошу вас. Я знаю, вы мой друг… может быть, единственный друг в этой ужасной стране, но… Ах, если б мой муж хоть каплю мог походить на вас! Вы лев, Босуэл!