Тебе. Люблю.
«Люди – сложные существа. Как королева может одновременно быть доброй и злой? Как убийца может быть убийцей и спасителем?»
«– Что вас так всколыхнуло? Что выбило факел пожарника из ваших рук?
– Не знаю. У нас есть всё, чтобы быть счастливыми, но мы несчастны. Чего-то нет. Я искал повсюду. Единственное, о чем я знаю, что раньше оно было, а теперь его нет…»
«– Я это запишу сегодня в моем дневнике.
– Что именно?
– Что ребёнок, обжёгшись, вновь тянется к огню»
«Наказание Берлиоза
Михаилу Берлиозу из «Мастера и Маргариты» не пришлось долго ожидать расплаты. Он появляется в начале романа и после отвержения существования Бога слышит предсказание о своей собственной гибели, последовавшей тут же, не без участия Аннушки и масла.
Вслед за тем Берлиоз появляется во время празднества у Сатаны, где Воланд пьёт вино из его головы: «Вы всегда были горячим проповедником той теории, что по отрезании головы жизнь в человеке прекращается, и он уходит в небытие. Мне приятно сообщить вам, что ваша теория и солидна и остроумна. Впрочем, ведь все теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере. Да сбудется же это! Вы уходите в небытие, а мне радостно будет из чаши, в которую вы превращаетесь, выпить за бытие».
Воланд держится так, словно в его приговоре нет ни малейшего произвола, никакой случайности. Берлиоз, конечно, не святой и наверняка заслуживает известной кары. Но неужели такой жестокой? Вот ведь даже Понтий Пилат, вина которого, казалось бы, гораздо серьезней, – и тот заслужил прощенье, хотя бы и через двенадцать тысяч лун. Даже изувер Малюта – и тот появляется на балу у сатаны, чтобы хоть в эту единственную ночь насладиться радостью существования, хоть чуть-чуть пригубить, выражаясь высокопарно, из чаши бытия. И один только Берлиоз исчезает совсем, без следа. Навсегда. Окончательно и бесповоротно. Почему?
Может быть, вина Берлиоза в том, что он – атеист, не верит в Бога и, мало того, пытается соблазнить неверием одного из малых сих – невежественного юного поэта Иванушку Бездомного? Предположение это, при всей его соблазнительности, сразу надо отбросить, поскольку Берлиоз не врал, сообщая иностранцу, что «большинство нашего населения сознательно и давно перестало верить сказкам о Боге».
Но он этим не ограничивается:
– А дьявола тоже нет?
– И дьявола…
– Ну, уж это положительно интересно, – что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет!
Ключ к разгадке – в этой иронической фразе Воланда: «Что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет!» Суть той концепции мироздания, проповедником которой является Берлиоз, состоит в том, что на свете вообще ничего нет, кроме той грубой эмпирической реальности, которая доступна нашему человеческому зрению. Именно поэтому, в отличие от всех прочих, Берлиоз и получает ничто, полное и абсолютное небытие.
Вспомним ещё раз, как Воланд мотивирует своё решение: «…Все теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере. Да сбудется же это!»
Берлиоз получил по своей вере»