Розовое шампанское и

дихлофос

В конце 80-х годов прошлого столетия стали появляться, как грибы после дождя, кооперативы нового типа. Это были не совковые кооператоры. Я тоже шагал в ногу со временем и летом 1987 года вместе с возвратившимся из круиза по таежному краю своим давним приятелем Александром Шиляховым первыми в родном городе открыли торгово-закупочный кооператив. Мы недолго думали над названием своего детища, появившегося благодаря горбачевской перестройке. Веяния времени подсказывали, что Союз ждут перемены, касающиеся не только кооператоров. Кроме того, нас выворачивало от прокоммунистических названий, что давались кооперативам горбачевского периода. Инициативные горожане, стремительно начавшие открывать кооперативы в сфере бытовых услуг и общественного питания, своих первенцев по инерции именовали так: «Прогресс», «Старт», «Искра». Среди открывающихся кафе не было названий ни с дореволюционным, ни с известным или национальным брендом, таких как «Славянский базар», «Пассаж», «Трактир», «Шинок» или «Чайхана». Мы с Шиляховым над этим думали недолго и нарекли свой кооператив просто – «Украина».

Когда он становился все более известным, обращаясь к нам, знакомые выражали неудовольствие, обзывая нас бандеровцами, а кооператив ехидно – «Самостийна Украина». Когда же наш первенец окреп, встал на ноги и получил городскую популярность, страсти утихли.

В 1988 году в кооператив был принят Станислав Ходарин, имевший торговое образование и ранее работавший заместителем директора местного коопзаготпрома. С участием Ходарина я реализовал несколько проектов, в том числе продажу абрикос и персиков, которые возили из Араратской долины в северные районы Союза. Одной из тем была программа налаживания торговли вином. Известно, что в канун развала Советского Союза, в нерушимом возник тотальный дефицит на большинство продуктов питания и товаров массового спроса. Особо стоял вопрос обеспечения жаждущего населения Союза спиртными напитками. В Украине эта проблема важной не была. Домашнее вино и самогон служили броней от происков московских правителей. Украинцы, исторически занимавшиеся самогоноварением, отдавали предпочтение домашней горилке, чем дорогой «казенке». В других же районах необъятного Советского Союза алкоголь строил народ в длинные вереницы, подобно очереди желающих попасть в Мавзолей к вождю мирового пролетариата.

Областной город Томск ничем не отличался от других городов России, если рассматривать его в ракурсе снабжения алкоголем и стремлением населения побыстрее попасть в алкогольную нирвану. Пили все и всё. В Томске Ходарин оказался с вагоном грецкого ореха, который необходимо было реализовать и без которого население Томска считало себя обделенным. Ни орехов, ни водки… «Как теперь жить?» Вопрос, который томичи вправе были задать даже местному обкому партии. Туда же обратился Слава Ходарин, дойдя до Первого секретаря областного комитета. Конечно, лидеры города не думали, что Томск может стать столицей типа Нью-Васюков, но партийным бонзам хотелось перед своим народом чем-то блеснуть.

– Так ты говоришь, что вино из Крыма организуешь? Хвалю! – по-отечески выдал Первый, выслушав предложение представителя далекой Украины, стоявшего по стойке «смирно» на ковре огромного кабинета.

– Не напрягайся, присаживайся. Давай выпьем за знакомство и за успех нашего начинания, – Первый нажал кнопку селекторной связи: «Ульяна, зайди». В кабинет вошла опрятная женщина бальзаковского возраста.

– Ульяна, организуй ту бутылку Розового шампанского. Тут у товарища голова болит, а оно хорошо помогает.

– «Лоран-Перье»?

– Неси скорее это Перье, – скривившись, сказал Первый и добавил, обращаясь к Ходарину, – Перье-мурье, Мэрло-мурло. Попридумывали названий, не выговоришь.

В это время раздался телефонный звонок. Первый по телефону начал руководить областью, закурив сигарету, а Ходарин, ожидая секретаря с шампанским, продолжал сидеть, удобно устроившись в партийном кресле. «На кого же он похож?» – подумал Ходарин, глядя на упорно продолжавшего дымить Первого, который имел портретное сходство со всеми уважаемым, не так давно почившим верным ленинцем. «Точно! Копия Брежнева. Такой же бровеносец. Видимо, их подбирают по лекалу, но барматухой Первого не назовешь. Говорит четко», – подумал Ходарин и вспомнил, как Брежнева отечественные остряки наградили прозвищем «Барматуха пять звездочек» после того, как уже плохо соображавший Леонид Ильич нацепил себе пятую золотую звезду героя.

Сидя в кресле и наблюдая за бровеносцем, извергающим облака дыма и жизненно важные циркуляры, Ходарин вспомнил недавнюю историю, произошедшую с ним в Кудымкаре.

Прохвост Рафик Степанян, подъедавшийся в кооперативе, обнаружил колхоз в Араратской долине, выращивающий абрикосы и персики и не имевший налаженного сбыта выращенных фруктов. Колхоз граничил с Ираном, и бдительные пограничники кого зря в колхоз не пускали. Дело доходило до конфликтов между местными колхозниками и стражами, зорко охранявшими государственную границу. Рафику удалось инцидент устранить с помощью нескольких американских президентов, с укором поглядывающих с вечно зеленых купюр.

С помощью другого американца – «Mаgiruss» (грузового автомобиля-рефрижератора повышенной грузоподъемности) – кооператив наладил доставку фруктов раздора из солнечной Армении в более северные районы Советского Союза. Ходарин руководил этими поставками персиков на Урал и, в частности, город Пермь. Когда пермяки насытились дарами Солнечной Долины, Ходарин с последней фурой убыл в Кудымкар.