Как я стал писателем
Посвящается маме
– У мальчика должно быть занятие помимо школы! – как-то раз сказала мама и повела меня во Дворец детского творчества на Воробьевых горах.
На дворец это было не очень похоже. Внизу – переодевалка, где висят куртки и плащи не царского вида. Туда-сюда ходят тети с катышками на свитерах. Все это было не по-дворцовому.
– Ну, Стёпа, чем хочешь заняться? – радостно спросила мама.
– Надо обязательно чем-то заняться? – уныло откликнулся я.
– Ну конечно! – воскликнула мама. – Мальчик без занятий – это мужчина без цели в жизни! Простой обыватель!
– А чем здесь можно заняться? – поинтересовался я.
Наверное, мы разговаривали слишком громко. На нас оборачивались тетеньки с катышками на свитерах. Одна из них сказала:
– Можно заняться моделированием самолетов! – У нее был усталый взгляд и сережки, каждая – с куриное яйцо.
– Самолеты – это круто, – вежливо кивнул я. – А что надо будет делать?
– Клеить модели, например…
– Этак я с копыт брякнусь, – заявил я, неожиданно вспомнив, как ответил папа маме на предложение построить дачу своими руками. – У меня вообще напряженные отношения с клеем. У меня почему-то не детали приклеиваются друг к другу, а я приклеиваюсь к деталям… и к людям. (Бедный Ваня Изюмов! Как он дергался и бегал по классу со стулом на попе! Вспомнить страшно! А все потому, что мне места на столе не хватило и я аппликацию на соседнем стуле склеивал. Суперклеем. Чтобы не развалилась. Кто же знал, что Изюмов на стул плюхнется без предупреждения?)
– Еще есть секция юннатов, – сказала тетя с куриными яйцами в ушах. – Там ребята ухаживают за животными, птицами. Выпиливают скворечники…
– Это очень опасно! – воскликнул я. – У меня знаете какие отношения с пилами! Я однажды фокус хотел повторить и Мишу Зимина почти распилил. Тупой пилой! Знаете, какими словами он меня потом ругал? А есть у вас что-нибудь, где не надо ничего делать?
Мама сильно застыдилась моего вопроса, прямо за нас обоих.
– Нет, – сказала тетя, – такого, чтобы вообще ничего не делать, у нас нет. И не бывает.
Тут к нам подошел молодой мужчина с добрым лицом, смеющимися глазами и густой шевелюрой – как у льва из мультфильма. Потом я узнал, что ребята между собой называют его Бонифацием. (В будущем Бонифаций стал преподавать в нашей школе.)
– В моем кружке, – сказал он, – не надо ничего делать.
– А как же это так?
– Мы пьем чай, едим конфеты, а в перерыве немного сочиняем.
– Вот это мне точно подходит!
И уже на втором занятии я сочинил рассказ «Людоед Ню», который вы прочитаете в этой книжке. А потом и другие.
Вот так, не желая ничего делать и мастерить, я стал писателем Степаном Шарабыкиным (или Шарабыкой, так меня иногда одноклассники называют). Хотя потом я узнал, что писателями становятся только очень внимательные, добрые, любящие рассказывать люди. Но этим я и так наделен – можно сказать, от природы. Примерно с четырех с половиной лет.
А сейчас, увлекшись сочинением рассказов, я стал мужчиной с целью в жизни.
