– Да как же мне всё это надоело, – именно так отреагировала Кристина, услышав надоедливую песню, которую она поставила на будильник.
– Мда, хочешь, чтобы твоя любимая композиция стала раздражающей и ненавистной, просто поставь её на будильник.
Кристина с самого детства ненавидела вставать ранним утром. Мама по несколько раз подходила её будить, а когда это надоедало, резко включала свет, сдёргивала одеяло и кидала в неё одежду. Но даже так, уже наполовину одетая, с недовольным, заспанным лицом и не слезая с кровати, она умудрялась заснуть с наполовину натянутой штаниной.
«А ну быстро вставай!» – в последний раз громко вскрикивала мама, и она, как в армии, собиралась за 45 секунд.
Но одно дело, когда ты живёшь с мамой и не нужно платить за еду, одежду и квартиру, а другое – когда ты ушла в свободное плавание. Маме можно было пожаловаться на боль в животе или, в крайнем случае, приложить градусник к чему-нибудь горячему и с лицом больного Карлсона из мультика пожаловаться на плохое самочувствие. Начальнику, конечно, можно написать утреннюю смс или, позвонив, постараться сделать хриплый голос, предупредив о внезапной болезни, но, к сожалению, тебе за этот день никто не заплатит, как и за блестяще отыгранную актёрскую сцену.
Взяв себя в руки и завидуя кошке, которая так и не встала с кресла, чтобы разделить её печаль, она пошла умываться. По дороге, правда, недовольно пробурчала что-то вроде: «Бездельница, а ну живо вставай и иди зарабатывай себе на корм, почему я одна должна мучиться?» Но кошка никак не отреагировала на попытки заставить её работать, кроме как задрала заднюю лапу вверх и начала её вылизывать, показывая своё отношение к предложению хозяйки.
Придя в ванную, Кристина посмотрела на себя в зеркало – мысли продолжали крутиться у неё в голове. «Интересно, что бы было, если бы я сама была кошкой? Не нужно было бы ни о чём заботиться, все бы любили, гладили, кормили. Хотя… вдруг пришлось бы быть не домашней, а уличной? Мда, тем не позавидуешь – лазить по помойкам, ловить крыс… А зимой вообще караул. Если летом можно плюхнуться спать где угодно, то зимой надо искать тёплый подвал или отогреваться на люке». Кристина несколько раз видела такую картину у себя во дворе.
«Всё, уже не успеваю. Если снова опоздаю, то вначале увижу недовольное лицо начальника, потом услышу ухмылки коллег с их дебильными подколками – а уж это мне совсем не по душе».
Несмотря на периодические опоздания на работу, Кристина была ответственным сотрудником, которая за несколько часов могла сделать то, что многие не выполняли и за неделю.
Приведя себя в порядок и взяв телефон, она увидела непрочитанное вечернее сообщение от мамы. Точнее, она специально не стала его читать, чтобы не расстраиваться. Ведь что бы она ни делала и как бы ни поступала, в глазах мамы она всегда была виновата. Она так и видела эту картину: огромный зал, мама в виде великана в белом напудренном парике и чёрной мантии стоит над ней, бьёт судейским молотком по столу и на каждое её действие грозно выносит приговор: «Виновна!»
Возможно, стимулом к работе была мама – точнее, её фразы: «Жила бы со мной, всё было бы отлично, а так занимаешься ерундой и не следуешь моим советам. Всю молодость мама на тебя потратила. Мужа нет – сама виновата, детей нет – совсем не думаешь о маме, а ей уже не 40, и когда, наконец, удосужишься, я буду старая и не смогу понянчиться с внуками».
Хотя зачем вообще уезжала тогда от мамы? Нужно было жить вместе, зарплату бы приносила ей, и вместе бы счастливо жили, да и вообще эти мужики не нужны.
После этих разговоров Кристине хотелось не просто жить отдельно, а уехать в другую страну.
Мама у неё была женщина тяжёлая, которую кидало из крайности в крайность. Казалось, мало что доставляло ей радость, а часовые нотации в конце дня немного скрашивали её будни. Понимая это, Кристина пропускала данные монологи мимо ушей и старалась не воспринимать всё сказанное на свой счёт. Ну а когда уже совсем было невыносимо, откладывала трубку телефона на соседнюю подушку и изредка угукала, чтобы создавалась видимость, что она всё ещё в беседе и записывает все её недовольства и советы в толстую тетрадь, чтобы после разговора побежать их исполнять.
Высказав все свои мысли и недовольства о неблагодарной дочери, в конце разговора, как ни в чём не бывало, она радостно желала ей спокойной ночи и бросала трубку.
Открыв сообщение, Кристина выдохнула: в этот раз вместо нотации там был простой смайлик.
– Слава богу, день будет хорошим, – с сарказмом обратилась она к кошке.
Ещё раз посмотрев на зевающую наглую бесстыдницу, со словами «Пожелай мне удачи», она быстро накинула куртку, снова посмотрела на себя в зеркало и закрыла дверь, повернув ключ в замке на два оборота. Именно два оборота, не меньше, а то вдруг кто-то захочет у неё что-нибудь украсть. После одного оборота грабитель поймёт, что дверь не открылась, расстроится и бросит это дело. Хотя, кроме кошки, красть-то нечего, да и, прямо скажем, она вряд ли кому-нибудь нужна. Была бы хоть породистая, но Кристина год назад подобрала её на улице, пожалев несчастного грязного котёнка.
На улице было тепло, даже жарковато. Пока Кристина шла до метро, она несколько раз укоряла себя за то, что надела тёплую одежду. «Сейчас в метро вообще от духоты с ума сойду», – думала она. Вспомнила, как смотрела в окно, пытаясь определить температуру на улице, но так и не додумалась его открыть, ну или хотя бы посмотреть погоду в интернете. «Вообще-то можно заказать уличный градусник», – перебирала она варианты. «Хотя кто мне его будет вешать?» Тут ей вспомнились колкости мамы: «Мужа-то нет, кошка тоже не повесит». «Ну и ничего, я что, сама не справлюсь? Конечно, справлюсь», – уверяла она себя. И тут ей стало грустно. Конечно, она всё могла сама, но как же не хватало этого мужского плеча, которое готово было бы взять на себя эти заботы. Даже не так… Она начала представлять, как он, высунувшись в окно, желательно без футболки, приклеивает градусник. Солнце падает на его широкие плечи, из окна дует лёгкий ветерок, а затем он говорит: «Готово», и она нежно его обнимает, целует и произносит: «Ты мой герой!»
– Кошелёк! Боже, я взяла свой кошелёк? Как я сейчас поеду? Там все мои карточки! – Вдруг она поняла, что задумалась о несуществующем женихе и забыла проверить кошелёк.
– Так, спокойно, – она открыла рюкзак и, к счастью, кошелёк был там. – Фух, всё, надо сосредоточиться, а то ещё под вагон в метро попадусь с такими мыслями. А вдруг действительно попаду? Что тогда делать? – Она вспомнила, что вычитала где-то в журнале, как нужно себя вести в таком случае.
– Ну, для начала, не нужно пытаться забраться обратно: шандарахнет током так, что я потом точно никакого жениха не заставлю градусник прикручивать. Потом есть несколько вариантов: если поезд уже подъезжает, то ложусь головой к нему между рельсами. Если он не виден, то бегу изо всех сил в самое начало платформы, за линию, где он останавливается. Ну, примерно так, как я бежала за понравившимися босоножками, когда узнала о дне распродажи.
Кристина улыбнулась: среди всех своих мрачных мыслей сегодняшнего дня она находила место для юмора.
Пока эти рассуждения продолжались у неё в голове, она уже стояла в давке у платформы. Час пик. Люди все едут на работу. Тут два варианта: либо меня сейчас занесёт волной людской внутрь вагона, либо прищемит дверью. Ненавижу этот момент, особенно когда потные мужланы, которые, наверное, не мылись с прошлого года, обтираются обо тебя. Фу! Почему они не моются? Неужели нравится ходить и разванивать, убивая всех своим запахом? А ещё хуже – обрызгивать своё немытое тело дезодорантом.
Тут ей вспомнился коллега с прошлой работы, который тоже излучал немыслимые ароматы. Как только ему ни намекали, чтобы он стирал одежду и мылся, даже дарили целый набор гелей для душа. Когда уже пытались вывести его на прямой разговор, он просто отвечал: «Вы ничего не понимаете, это у меня такая структура тела, я не могу это контролировать, я моюсь утром и вечером». Конечно, все культурно улыбались, пока руководитель не выдержал жалоб и не отвёл его в кабинет на разговор. Уж не знаю, как он ему объяснял и что говорил, но на следующий день тот пришёл в чистой футболке и абсолютно без запаха проходил весь день. На следующий день он вновь был без душка, и в конце концов зловонный запах ушёл насовсем. Потом даже нашёл себе девушку, и они поженились. Господи, даже он себе нашёл жену! Может, и от меня попахивает, а я этого не замечаю? – Тут Кристина незаметно поднесла нос к плечу, будто почесать его, и слегка пошмыгала носом. – Ну нет, на меня только и налетать принцам. Я ещё и духи новые купила с лёгким цитрусовым ароматом. Да я просто богиня! – с улыбкой на лице она наблюдала за остановившимся вагоном.
Как ни странно, она довольно спокойно вошла в открывшиеся двери. Обычно, стоя перед ними, она представляла, как красная ковровая дорожка стелется перед её ногами, и её приглашают зайти внутрь вагона, как приглашённую звезду, случайно зашедшую в этот подземный мир. Так было проще ехать до работы: если всё время зацикливаться на проблемах, то можно с ума сойти. А тут, хоть и ненадолго, она становится королевой, хоть и своих фантазий, но всё же королевой.
Все эти люди – её прислуга, охрана и так далее…
Да, немного смахивает на психбольницу в её голове, но давайте честно: неужели никто из вас никогда ничего такого не представлял? Не жил в своих фантазиях, хоть и недолгих? Не обдумывал различные сценарии, ложась ночью спать? Не думал: а что бы было, если бы я…?
– Следующая станция – Пражская, – объявил уже почти родной, но очень надоедливый голос по громкоговорителю.
– Ну что ж, ещё полчаса до центра, а там пересадка и вот она – работа. Сколько же можно работать? Неужели я всю жизнь буду корячиться? – начала вспоминать истории с неожиданно разбогатевшими людьми: кто-то получил наследство, кто-то выиграл в лотерею огромные деньги, кто-то нашёл клад у себя дома во время ремонта. Почему я не попадаю в такие истории? Может, купить лотерейный билетик? Хотя, наверное, это всё лохотрон, да и не выигрывает большие суммы у нас никто. Ну или это бывает раз в двадцать лет. Всё это как будто в Америке, там-то всё время кто-то что-то выигрывает.
Может, купить лотерейный билетик? Хотя, наверно, это всё лохотрон, да и не выигрывает у нас никто большие суммы, ну или это бывает раз в 20 лет. Всё это как будто в Америке, там всё время кто-то что-то выигрывает. Ну, ремонт я тоже недавно делала. Как ремонт – переклеила обои. Надо было позвать Сашку, подругу с работы, а то угрохалась одна. Начинаю клеить стену, пока заберусь на стул с обоями – она уже высыхает. Потом решила наносить клей на обои, вопреки инструкции на пачке – раньше же так делали. Они начали рваться.
Ну где же ты, мой принц, который поклеит мне обои… Тут она снова улыбнулась и представила, как тот же парень без футболки, который только недавно приклеивал градусник на окно, стоит на табурете и медленными движениями кисточки с клеем промазывает её стену. Затем смотрит на неё сверху и спрашивает: «Ты будешь выходить?»
– Что? – в недоумении отвечает Кристина, и её резко выбрасывает из фантазий. Перед ней стоит бородатый, небритый мужлан лет сорока пяти.
– Ты будешь выходить или стоять как вкопанная? Моя станция, дай пройти!
Кристина даже ничего не ответила, просто подвинулась, и тот, с недовольным видом, прошёл к дверям.
"Ладно, с ремонтом всё понятно, клада у меня точно нет. А что с наследством? Может, есть какая-нибудь бабушка или дядя-мафиози, о котором не принято говорить, и ради блага семьи он скрывался, а из наследниц осталась я одна? Может, мама не хочет про него рассказывать, а он – долларовый миллиардер. Было бы, конечно, здорово. Не в смысле, что кто-то бы умер и отдал мне деньги, а просто если бы они ко мне упали… Хотя звучит всё равно двояко, да и нет такого родственника."
Вообще, чем больше Кристина погружалась в свои мысли, тем больше понимала, что в жизни она несчастна, и позитив сохраняется всё меньше и меньше.
Наверно, и правда стоит найти какого-нибудь мужа. Конечно, хотелось бы принца, но с возрастом он ускакивает на своём коне всё дальше и дальше. Да и где его искать – тоже вопрос. На улице ко мне никто не подходит знакомиться. Да если бы и подошёл, то автоматом вырывается ответ: «Я не знакомлюсь».