Обойдя и внимательно осмотрев здание вокзала, Ри остановился и задумался. Никого и ничего он так и не обнаружил, лишь явно видные следы запустения. Судя по всему, здание сформировали при помощи биоконструкта и сразу после этого по неизвестной причине бросили, не став даже доводить строительство до конца, не завезя никакого оборудования. Но сама Машина Перемещения работала! И это странно, до безумия странно. Ведь судя по тому, что знал Ри, Транспортная Служба если уж приходила куда-нибудь, то приходила навсегда. И обустраивалась с максимальным комфортом. Он повел глазами по сторонам, увидел у подножия холма белый купол Таможни и направился туда – жилые комплексы работников Службы обычно находились неподалеку. Возможно, там кто-то живой есть.
Спускаться пришлось довольно долго, обходя наметенные ветром кучи веток и листьев, да и каменные осыпи по дороге попадались, на них недолго и ногу сломать, если поскользнешься. Поэтому Ри не смотрел по сторонам, осторожно выбирая, куда ступать. Однако все равно спотыкался и зло ругался после каждого раза.
– Т’е лкаар зе! – заставил его вздрогнуть чей-то задыхающийся голос. – Зе ирк’ан! Л’онг!
Ри резко поднял голову и замер. Вверх по склону, смешно подпрыгивая, бежал навстречу ему сутулый, худой человек с разноцветными волосами, одетый совершенно нелепым образом в какое-то подобие балахона и широкие штаны. Слава Созидателю! Кто-то здесь все же есть! Инженер обрадовано ринулся навстречу незнакомцу. Вскоре они стояли друг напротив друга. Незнакомец что-то запальчиво начал говорить, размахивая руками. Ри не сразу понял, что язык ему знаком, но только знаком. Один из довольно распространенных в Маджента.
– Простите, – с трудом сформировал он фразу, – я не говорю на вашем языке. Может, вы знаете ринтайский?
– Знаю, конечно! – обрадовано выдохнул незнакомец, переходя на указанный язык. – Вы работник Транспортной Службы? Что произошло?! Где я?! Что это за место?!
– То же самое я хотел спросить у вас… – Разочарованию Ри не было предела. – Я должен был переместиться на Ринтай, а оказался здесь.
– Значит, мы с вами товарищи по несчастью… – спал с лица незнакомец. – Я уж думал… Эх… Вы… Ой, простите, не представился! Биэнн Атум Ит, младший созидающий, к вашим услугам. Мир Д-35-ст.
– Ри Нар ки Торк, мастер познания, – наклонил голову инженер. – Планета Инсен, конклав Ансалат, Индиго. Рад знакомству, уважаемый.
– Вы кого-нибудь еще встретили? – с нетерпением подался вперед Ит.
– К сожалению, нет, – развел руками Ри. – Только вас.
– Плохо, – вздохнул Ит. – Это значит, что мы здесь одни. Все заброшено много лет назад. Вы заходили в купол? Это же форменное варварство!
– Да, непохоже на Транспортную Службу, – согласился инженер.
Он окинул взглядом окрестности, нашел неподалеку два валуна и предложил:
– Давайте присядем, а то я что-то устал.
– Давайте.
Человек из Маджента и человек из Индиго переглянулись, а затем направились к валунам и сели, устроившись, насколько это было возможно, удобно. Хотя о каком уж тут удобстве речь…
– Вы на Ринтай направлялись? – поинтересовался Ит. – Я там учился лет десять назад.
– Да, – подтвердил Ри, – меня пригласил Ринтайский университет для чтения курса лекций. А вы куда?
– В Индиго, конклав Ансалат, но не ваш, нулевой, а в смежный, индекс 9, тоже читать лекции в университете. В нашей семье после сорока все уходят на какое-то время в какой-нибудь встречный мир, так принято. Да и интересно самому посмотреть, все-таки Индиго, читал я о вас много, но написанное в книгах – это одно, а личные впечатления – совсем другое.
– Согласен с вами. Мне не меньше хотелось повидать миры Маджента, думал, что не получится, но повезло, получил приглашение, оказывается, научный совет Ринтая заинтересовало мое небольшое открытие. По мне, его и открытием-то назвать нельзя, так, мелкое уточнение кое-каких положений гиперфизики, а вот поди ж ты…
– А я преподаватель, занимаюсь историей искусств и религий, – признался Ит. – По большей части сравнительным анализом.
Инженер внутренне скривился – гуманитарий, скорее всего, абсолютно не приспособленный к жизни, считающий, что ему все с неба должно само собой валиться. Знает он эту братию, чаще всего ни на что не пригодные и ничего полезного не умеющие делать люди, только языком трепать горазды, но при этом мнящие о себе невесть что. Хотя этот из Маджента, может, он и не такой.
– Давайте подумаем, что нам делать, – пробурчал Ри. – Если мы никого здесь не найдем, то стоит идти искать людей.
– Я теперь даже не уверен, что они на этой планете вообще есть, – помрачнел Ит. – Знаете, я слышал о внецикличных мирах, которые приобретают у официалов, но заселяют не сразу, иногда планета стоит пустой и несколько столетий. На нее ставят Транспортную Машину, а потом оставляют в покое до того момента, пока понадобится. Не на такой ли мы оказались?
– Не дай Созидатель! – передернуло от подобной перспективы инженера. – Если на такой, то мы обречены! Мы не сумеем отсюда выбраться.
– И не говорите, – вздохнул Ит. – Что же делать?
– Понятия не имею! – бросил Ри, сам ощущающий себя очень неуютно. – Я…
Его прервал странный, скрежещущий, очень громкий звук, раздавшийся откуда-то снизу. Собеседники дружно вскочили и, не сговариваясь, сломя голову понеслись туда. Вскоре их глазам предстал то возникающий, то исчезающий клубок световых нитей, казалось, нечто непонятное изо всех сил пытается вырваться из ниоткуда в реальный мир, но это никак у него не получается. Инженер с созидающим переглянулись и замерли, глядя на происходящее. О том, что это может быть опасно, ни один из них даже не подумал, привыкли жить в полностью безопасном мире. С каждым появлением клубок световых нитей все больше походил на человеческий силуэт. В какое-то мгновение он потерял прозрачность, и на сухую траву рухнул похожий на скелет невероятно истощенный человек, полностью голый. Несчастного трясло в судорогах, выгибало и било, из его рта, носа и ушей потоком хлестала кровь. Ит и Ри снова переглянулись и, не сговариваясь, бросились на помощь, не отдавая себе отчета, что ничем помочь не смогут. Однако их обоих родители, так уж вышло, с детства приучили не оставаться в стороне, если кто-то рядом попадал в беду.
Залитый кровью незнакомец внезапно хрипло заклекотал, затем клекот перешел в не менее хриплый хохот, от которого товарищей по несчастью продрало морозом по коже. Нечто невидимое не дало им приблизиться к нему, показалось, что они уперлись в барьер, упругий, но одновременно непреодолимый. Незнакомец встал и раскрыл наполненные безумием глаза, не прекращая при этом столь же безумно хохотать. Его всего трясло, тело дергалось, изо рта текла слюна, перемешанная с кровью, – уже не чистая кровь! Ри отметил это и удивился. Что это за человек такой – и человек ли вообще? А тот вдруг протянул руку вверх, и в этой руке возникла ломаных очертаний гитара со световыми струнами.
– А-а-а… – затянул неизвестный, его невероятный голос сводил с ума, глушил, заставлял зажимать уши, но это не помогало, голос все равно проникал всюду. – А-а-а…
Затем он внезапно ударил по струнам, заиграв жуткую для слуха Ри, сводящую с ума мелодию, которую и мелодией-то трудно было назвать, – скрежет какой-то. Кровь со слюной продолжали течь из его рта, но это не останавливало безумца – а перед ними был именно безумец, это стало ясно очень быстро. Он одновременно играл, пел и танцевал какой-то жуткий танец, ломаные движения которого напоминали движения насекомого. Некоторое время ничего не менялось, после этого сумасшедший внезапно преодолел одним прыжком несколько метров и принялся скакать, как кузнечик.
Ри с Итом наблюдали за происходящим с раскрытыми ртами, их растерянности не было предела. Кто это? Почему он так себя ведет?! Что-то в облике этого существа не давало инженеру покоя. Но что? Он не знал. Только по прошествии нескольких минут, в течение которых они безуспешно гонялись за безумцем, до Ри дошло. Он вспомнил, кто, по слухам, имеет гитары со световыми струнами. И ему стало страшно.
– Что это такое? – запыхавшимся голосом спросил Ит, когда они с Ри, наконец, остановились.
– Боюсь даже подумать, – ответил Ри. – Но если я прав, то это может быть… это может быть Безумный Бард.
Ит сглотнул и невольно сделал шаг назад. О системах Контроля он в свое время читал (а кто в юности о них не читал?) и из прочитанного вынес для себя только одно правило – от Контроля в любых видах надо держаться подальше. Безумные Барды, злые и беспощадные, работающие, по слухам, в каком-то невиданном аудиальном пространстве, представлялись ему жестокими пособниками недобрых богов, берущих на себя право казнить и миловать без разбора и повода. И если хоть на минуту допустить, что вон то кривляющееся существо с гитарой один из тех самых Бардов, то за их с Ри жизни никто и одного импульса не даст. Убьет и не заметит. Собственно, в книжках было и про других Контролирующих, которые были немного получше, ди-эмпаты, например, и про контролирующих много хуже, типа Сэфес, которых, впрочем, никто никогда не видел, а потому их, скорее всего, просто не существовало.
– Если это Бард, то зачем мы за ним гоняемся? – спросил Ит.
– Как это зачем? – поразился Ри тупости собеседника. – Человеку плохо, он весь в крови, вы ослепли, что ли, не видите?! Помочь надо!
– Но мы к нему даже подойти не можем, – справедливо возразил Ит. – Да и опасно…
Ри возвел очи горе и пробормотал сквозь зубы какое-то неизвестное Иту ругательство.
Следующие полчаса превратились в фарс – инженер и созидающий гонялись за весело прыгающим по кочкам Бардом, пока, наконец, не осознали всю тщету этой погони. Бард скакал, как заяц, и уставать совершенно не собирался, а его преследователи уже основательно выбились из сил. К тому же кровь изо рта и ушей у безумца идти перестала, а вот его невольные преследователи обзавелись ссадинами и синяками, потому что ни один, ни другой по пересеченной местности раньше не бегали.
– Все, больше не могу. – Ит рухнул на очередную кочку, стащил с себя кардиган и принялся вытирать вспотевшее лицо.
– Он еще и поет, – возмущенно пробормотал Ри. – Нет, вы только послушайте, что он поет!..
Издалека доносился чистый голос Барда. Ит вслушался. В песне шла речь о какой-то «бабе на крыльце», которая на этом самом крыльце вытворяла такие вещи, что все соседи ходили «на прекрасную Раису каждый вечер поглядеть».
– Уму непостижимо, – ошарашено ответил Ит. – А вы все-таки уверены, что это Бард?
– А кто еще? – Ри шумно вздохнул и с неприязнью посмотрел в сторону, откуда все еще раздавалась песня. – У вас есть какие-то рациональные предположения?
– Нет, – честно ответил Ит. – У меня вообще никаких предположений не…
Он не договорил. Над их с Ри головами вдруг раздался гул, низкий и вибрирующий; Ит с ужасом увидел, что степь стала вибрировать вместе с этим гулом, – задрожали камни, над землей поднялась мелкая пыль, затрепетала сухая трава. С неба опускалась тень, гигантская, бесформенная, и, казалось, уже не только земля и трава, а все пространство басовито гудит вместе с нею, словно на землю садится неимоверного размера рой растревоженных пчел.
Ри очнулся первым.
– Бежим! – заорал он, хватая Ита за рукав. – В купол, скорее!
Дважды повторять не пришлось. Созидающий подхватил свою сумку, и они, спотыкаясь, бросились к куполу Таможни, не разбирая дороги.
Пространство гудело все сильнее, воздух внезапно слабо засветился ирреальным опаловым светом, по травинкам запрыгали крошечные искорки. Гул нарастал, он становился уже невыносимым, от него ломило в ушах и ныли зубы.
Добежав до купола, Ри и Ит заскочили внутрь и, приникнув к щели, стали наблюдать. Опаловое облако опустилось, наконец, на землю, и участок степи, на котором сидели Ри с Итом после ловли Барда, совершенно скрылся из виду.
И вдруг все кончилось. Мгновенно. Облако было – и его не стало, словно его выключили или оно исчезло по мановению волшебной палочки. Ри с Итом с удивлением увидели, что на том самом месте, где они сидели после ловли Барда, стоит темно-серая большая машина, судя по форме – то ли патрульный катер, то ли что-то подобное.
– Что это такое? – спросил Ит.
– Хрен его знает. Пошли посмотрим? – Ри поднялся. – Терять нам точно нечего.
Пока они шли обратно, Ит успел подумать, что, может быть, это транспортники о них вспомнили и прислали помощь, но стоило им подойти поближе, как он расстался со своей нелепой обнадеживающей мыслью.
На этом катере (а это оказался именно катер) не было ни одной опознавательной метки, ни одного символа. Темно-серый, словно поглощающий солнечные лучи, он неподвижно висел в полуметре над травой и никаких признаков жизни не подавал.
– Хм, – Ри прошелся взад-вперед, разглядывая катер. Метров десять в длину, почти три в высоту и ни одной несглаженной линии. Красивая машина. – Какой-никакой, а транспорт. Непонятно, правда, чей, но в нашем положении выбирать не приходится. Вот только как попасть внутрь?
Катер, казалось, только этого и ждал. Прямо напротив Ри его стена вдруг потекла вниз, словно ртуть, и образовала у ног попятившегося от неожиданности инженера подобие трапа.
– Лихо, – с уважением в голосе сказал Ри. – Вы такое когда-нибудь видели?
– Нет, – ответил Ит. – У нас такого точно нет.
– Пошли? – предложил инженер. – Надо же посмотреть, что нам… послало небо?
Созидающий кивнул без особой уверенности и вслед за Ри поднялся по мягко пружинящему трапу в катер. Он чувствовал себя неуверенно, и, как выяснилось, не зря. Первый труп они обнаружили совсем близко от входа. Ри сел на корточки, внимательно всмотрелся в лицо погибшего и печально покачал головой. Ит тоже присел рядом. Перед ними лежал совсем молодой парень, самое большее лет двадцати, высокий, смуглый, с правильными чертами лица. Он был одет в однотонный комбинезон, похожий на комбинезон Ри, только не синий, а серый, на ногах у него ничего не было.
– Почему он босой? – ни с того ни с сего спросил Ит и сам удивился: зачем ему это?
– Кто ж знает, – проворчал Ри. – Хуже другое. Помочь ему мы ничем уже не можем, а послушается ли нас машина – это вопрос. Бывают модели, которые работают только с одним хозяином.
Ит ничего не ответил, да и что бы он мог ответить? Про любые плавающие, летающие, ездящие и стыкующие точки пространства машины он достоверно знал только одно: они предназначены для того, чтобы переместить человека из одного пункта в другой. Ит встал, огляделся и тут же заметил еще один труп, который находился в носовой части катера. Он поманил Ри, и они вместе подошли ко второму телу.
– Ух ты, альбинос! – удивился Ри. – У нас их или высылают, или лишают право на потомство. Ну, знаете, нарушенная генетика… А у вас?
– У нас их нет, их лечат сразу после рождения. Они же почти слепые, – ответил Ит. Он опустился на колени, стремясь рассмотреть человека получше.
Созидающий никогда не думал, что альбинос – это так красиво. В мире, где он родился и вырос, альбиносов считали больными, увечными, но более чем успешно лечили. И ни один бывший альбинос никогда не признался бы в приличной компании, что он по рождению альбинос. Но этот… Ит смотрел на него с интересом, как на редкую птицу. Снежно-белые волосы, тонкая, почти прозрачная кожа, под которой читается сложный рисунок бледно-голубых вен, пепельные губы, почти невидимые брови и ресницы.
«Статуя, – подумал он. – Словно статуя. Как жалко, что он мертв».
– Так, вот что. – Ри понял, что от Ита толку мало и надо брать дело в свои руки. – Их надо похоронить и заняться катером. Вы молитвы какие-нибудь знаете?
– Знаю, – ответил созидающий. – У меня и сан есть, мне можно отчитывать. Небольшой, правда, сан, но действительный. Если потом спросят, то закон о погребении мы не нарушим.
И один, и второй к смерти относились достаточно спокойно. Одному с детства твердили, что смерть – это неотъемлемая часть жизни, а второму – что смерть лишь веха на пути в лучший мир, и не более того. Конечно, прикасаться к трупам неприятно, но это, к сожалению, придется сделать.
Ри, видимо, подумал о том же самом. Он присел на корточки рядом с Итом, шумно вздохнул.
– Не хочется, а надо, – твердо сказал он. – Мне тоже немного не по себе, но…
– Плохо то, что мы даже имен не знаем. И не знаем, от чего они умерли, – Ит потер переносицу и строго посмотрел на Ри. – Надо для начала все-таки обойти катер и попробовать выяснить, кто они такие. Хотя бы! Ри, поймите, похоронить мы их можем и после этого, потому что некорректно…
– Тут очень тепло, и процесс разложения начнется быстро, – возразил Ри. – Можно сначала зарыть, а потом поискать.
– А как я отчитывать буду, имен не зная? – от волнения Ит чуть было не сбился на высокий штиль, но вовремя опомнился.
Неожиданно им на плечи легли чьи-то руки.
– О! Гляди-ка! – радостно сказал кто-то. – Ка… ку… кынкуренты па-жа-лы-ва-ли!.. Причем дохлаи… сааавсем дохлаи… или как правильно? Дохлые? Тухлые? Чахлые? А поди, моя Раиса, на широкое крыльцо!!!
Ит и Ри стояли, боясь шелохнуться, потому что поняли, чьи это руки, и теперь не знали, что делать. Затем инженер медленно повернул голову и увидел смотрящие на него глаза Барда, в которых уже не было безумия. Ну, почти не было, остатки все же еще можно было заметить. Контролирующий слегка покачивался, что было заметно по прикосновению его рук.
– Вы пришли в себя? – осторожно поинтересовался инженер, вспомнив все предыдущее.
– Н-не с-совс-сем-м… – с трудом ответил Бард. – В-врем-мя н-нуж-жно. Н-но уж-же ч-что-то с-соображ-жаю…
Он снял руки с плеч Ита с Ри и яростно потер виски, после чего пожаловался:
– Г-голов-ва р-раскал-лывается…
– Вы Безумный Бард? – решился задать вопрос Ит, которому это существо внушало подсознательный ужас.
– Он-н с-сам-мый.
– А эти двое кто?
– С-сэф-фес. Эк-кип-паж С-сэф-фес. С-сов-всем-м д-дохлен-нькие С-сэф-фес…
– А вы не поспешили с решением, уважаемый?.. – неожиданно раздался с пола чей-то слабый, едва слышный шепот.
До недавнего мертвый альбинос внезапно приоткрыл затянутые поволокой беспамятства глаза. Из уголка рта потекла струйка крови, крылья носа затрепетали.
– Вы живой?! – отступил на шаг пораженный Ит. – А мы вас хоронить собрались…
– Замечательно, – непонятно ответил альбинос. – Тебя тоже из Сети неожиданно вышвырнуло, аудиал?
– Аг-га, – буркнул тот, на глазах приходя в себя, он уже почти не заикался. – Н-наших м-много оч-чень п-погибло, д-думал, я т-тоже н-не в-выберусь. Ч-чудом с-спасся, в-все п-перепуталось, в-все с-связи п-похерены, л-лазейку од-дну н-нашел и в-в н-нее с-сунулся. П-повезло, я б-был в-в с-срочном в-включении, а н-не в п-постоянном, к-как в-вы. С-сами т-то к-как? П-после п-псевдосмерти т-то… З-знаю, к-каково он-но…
– Плохо, – вымученно улыбнулся альбинос, – никогда таких паршивых выходов не бывало. Я вообще не очень понимаю, почему мы живы. Дайте кто-нибудь попить.
– А где взять? – спросил Ри, которого и самого мучила жажда.
– Представьте себе, что вы хотите. Катер сам все сделает. У меня сейчас сил даже на это нет.
Сам?! Это какой же уровень техники у этих Сэфес?! Не говоря уже об интеллектронике! Нечто непредставимое, опережающее их мир уже не на сотни, а на многие тысячи, если не десятки тысяч лет. Ри ошеломленно потряс головой, а затем четко представил поднос с четырьмя – подумал, что остальные тоже пить хотят, – стаканами воды, четко указав ее химическую формулу – Н2О. Хоть дистиллированная вода и не слишком вкусна, зато безопасна. В воздухе перед его лицом появилось затемнение, вскорости ставшее подносом. Ри нерешительно взял с него один стакан и отхлебнул. Вода, чистая дистиллированная вода, как он и просил. Второй стакан ухватил и жадно выхлебал Бард. Третий взял Ит и напоил альбиноса, осторожно приподняв тому голову.
Раздавшийся от входа негромкий стон заставил Ри вздрогнуть. Похоже, второй Сэфес тоже приходит в себя. Но как же это? Они же были мертвы, он сам проверял пульс! Бард говорил о псевдосмерти, но что это такое? Все книги, которые инженеру довелось читать о системах Контроля, обходились общими словами, многие авторы вообще сомневались в их существовании. И ничего удивительного – трудно представить себе системы такой, почти беспредельной, мощи. Слишком все это походит на легенды, потому многие и не верили в существование систем Контроля. Однако они существуют, это факт, в чем Ри убедился лично. Лучше бы этого, конечно, не случалось, но теперь уже ничего не поделаешь – случилось. А к фактам инженер всегда относился с уважением, да и не мог, при его-то профессии, относиться иначе.
Они с Итом подошли ко входу, где начал шевелиться второй Сэфес. Черноволосый явно ничего не соображал, он только постанывал и мотал головой, похоже, испытывая сильную боль. Инженер еще раз подивился про себя, что эти странные существа ожили.
– Вы нас очень обяжете, если поможете прилечь где-нибудь, – альбинос с трудом поднялся с пола, держась за стену. – На полу тоже неплохо, но на кровати было бы как-то приличнее.
– Конечно, конечно, – засуетился Ит. – Как вы сказали? Надо просто подумать, да?
– Правильно. Спасибо, так гораздо лучше. – Альбинос устало присел на край возникшей рядом с ним конструкции. Представление о кроватях у Ита было более чем спартанским (в его семье роскошь считалась вещью недопустимой и даже вредной), но Сэфес, кажется, был не против. – Если вас не затруднит, сделайте такую же кровать для моего второго.
– А как вас зовут? – спросил Ит.
– Я Леон, мой второй – Морис, – ответил Сэфес. – Простите, но с вашего позволения мы поговорим позже.
Через минуту оба Сэфес уже спали.
Ри представил себе кресло, и кресло выросло, что снова удивило его, хотя пора было бы уже привыкнуть к возможностям этой невероятной машины. Его примеру последовали Ит с Бардом. Последний выглядел намного лучше, чем раньше, он откуда-то взял серый комбинезон, похожий на комбинезоны Сэфес, и успел одеться, Ри не заметил, когда он это сделал. Выглядел Бард странно, в его глазах стояла боль. Впрочем, не так – БОЛЬ. И отчаяние. Почему? Что с ним случилось?
Инженер задумался, происходящее ему очень и очень не нравилось. Итак, что имеется на выходе? Машина Перемещения, что раньше считалось совершенно невозможным, дала сбой, и их с Итом выбросило на ненаселенную планету, находящуюся неизвестно где. После чего на той же планете появились Безумный Бард и экипаж Сэфес, тоже явно выброшенные сюда не в штатном режиме, о чем можно судить исходя из их слов. А ведь их возможности, если вспомнить прочитанное в юности, весьма велики.
– Вы не скажете, что случилось? – поднял Ри глаза на Барда, не спеша пьющего из высокого стакана какой-то ярко-желтый напиток. – Мы оказались совсем не там, где должны были оказаться…
– Вам еще повезло, – усмехнулся тот, он уже совсем перестал заикаться. – Судя по тому, что я успел снять, находясь в Сети, почти все люди, находящиеся в момент катастрофы в Машинах Перемещения, погибли. Так что благодарите Создателя – он вас любит, раз позволил спастись. Шансов на это у вас было десять в минус двенадцатой степени, вряд ли больше.
– Да что случилось-то?! – дернулся от такого известия Ит. – Что за катастрофа?!
– Не знаю, – помрачнел Бард. – Сеть внезапно начала разрушаться, связи между практически всеми сиурами и мегасиурами наших зон ответственности перепутались, многие вообще исчезли. Почти все наши, находящиеся в Сети, погибли. Мне повезло остаться в живых, наверное, потому что был в экстренном включении, я уже говорил об этом. После постоянного стресса я бы находился в неадеквате не меньше недели, а то и декады. Видели, наверное, что я вытворял в этом состоянии…
– А почему вы впадаете в такое состояние после выхода из Сети? – В глазах Ри горело любопытство.
– Как бы вам объяснить… Представьте себе, что у вас тысячи чувств и тысячи потоков мышления. Представили?
– С трудом.
– А теперь представьте, что вас внезапно отрывают от всех этих чувств и потоков, после чего одним ударом вгоняют в слабое человеческое тело с его всего лишь пятью чувствами и одним потоком мышления. Вы будете после такого адекватны? Сразу придете в себя?
– Вряд ли… – медленно покачал головой Ри, у которого мурашки по коже пошли после того, как он представил себе сказанное. – Благодарю, я понял.
– То-то же, – удовлетворенно кивнул Бард. – Кстати, меня зовут Таенн Дорх. Родом, кстати, с вашей планеты, Ри. Но ушел оттуда больше пятисот лет назад. В момент смерти физического тела. Насколько мне известно, планету зонировал Ансалат. Это так?
– Да, благодарение Созидателю, – подтвердил инженер. – Повезло, что не попали в лапы Железной Сотни.
– Вы правы, не самый приятный конклав. Ансалат значительно лучше и гуманнее, хотя тоже имеет свои недостатки, недавно, например, пришлось поучить его правителей уму-разуму, а то слишком зарвались.
– Это не тогда ли, когда мы не сумели зонировать несколько планет в созвездии Дикого Пса? – подозрительно прищурился Ри, вспомнив массовую истерию, поднятую средствами массовой информации конклава после этого случая.
– Тогда, – слегка усмехнулся Таенн. – Мы можем позволить техногенной цивилизации зонировать лишь подобные ей. А есть еще и уникальные, идущие иным путем развития, такие мы обязаны оберегать любыми средствами. И прежде всего от техногенных конклавов.
– Почему?! – возмущенно вскинулся инженер. – Разве наш путь развития неправилен?!
– Он просто самый распространенный, – безразлично ответил Бард, прислушиваясь к чему-то, слышному только ему. – При этом ни одна техногенная цивилизация так и не вышла на следующий уровень развития. За миллиарды и миллиарды лет. Тогда как цивилизации, следующие иным путем, чаще всего достигают этого уровня. Статистика говорит сама за себя.
В горле Ри образовался горячий комок обиды, который он никак не мог сглотнуть. Да кто они такие, эти Барды, что берутся судить, чей путь правилен, а чей нет?! Кто им дал такое право?! Понятно теперь, почему Контроль так ненавидят в большинстве конклавов…
Ит вспомнил, что читал что-то подобное. Вообще, на его взгляд, в Индиго все было ужасно запутанно и нелогично. Он искренне не мог понять, для чего придумывать альтернативы тому, что и так хорошо, он не понимал самой сути тех же экспансий, не ощущал правильности в отношениях между высокоразвитыми Индиго-мирами и не понимал стремления людей из Индиго быстро и радикально что-то менять. В его мире не менялось почти что ничего. В этом не было необходимости.
– Давайте все же вернемся к случившемуся с нами. – Ри с трудом взял себя в руки. – Значит, некая неизвестная сила разрушила эту вашу Сеть и…
– Не разрушила, – прервал его Таенн, – ее невозможно полностью разрушить. Перепутала и порвала связи между сиурами – да.
– Но при этом погибло множество ваших коллег? – уточнил инженер.
– Да… – неохотно подтвердил Бард. – Боюсь, что большинство.
– Это похоже на войну… Войну систем Контроля… Уж не Сэфес ли вас так приласкали?
– Чего?! – вытянулось лицо Таенна.
Он некоторое время растерянно смотрел на Ри с Итом, а затем принялся непотребно ржать, колотя ногами по полу, а руками по подлокотникам кресла. Задыхался, захлебывался, останавливался ненадолго, после чего снова продолжал хохотать.
– Почему вы смеетесь?! – возмутился инженер. – Это самый естественный вывод!
– Оставьте… – сквозь смех простонал Бард. – Как вы себе представляете войну правой руки с левой?.. Или печени с селезенкой?.. Чушь полная…
– Думаю, вы просто не хотите признавать мою правоту! – упрямо набычился Ри, который действительно не мог сделать никакого иного вывода из случившегося. – Ничем, кроме войны Контролей, объяснить происшедшее невозможно!
– Думайте что хотите, – внезапно успокоился Таенн. – Знай вы немного больше о Контроле как таковом, то не думали бы о таком. А мне, в общем-то, безразлично. Мне важно выбраться отсюда и донести до своих информацию, которую я имею.
– А как выбраться? – влез Ит, глядя на него с затаенным страхом.
– Мы на катере Сэфес, а эта машина на многое способна. Плохо только, что сами Сэфес придут в себя нескоро, а я катером управлять не умею, мы используем совершенно иные технологии перемещения в пространстве и времени.
– А меня он послушается? – встал инженер, пребывая в возбуждении, – считал, что справится с управлением любой машиной, что бы она собой ни представляла.
– Раз вы здесь, то, думаю, послушается, – пожал плечами Бард. – Пробуйте, а я пока посплю, устал слишком, выход из Сети мне тяжело дался.
Он откинулся на спинку кресла и тут же засопел. А Ри обвел взглядом обстановку катера и усмехнулся в предвкушении.
– Может, не стоит… – подал голос Ит.
– Стоит, обязательно стоит! Другого шанса побыстрее покинуть это негостеприимное место я не вижу. А вы?
– Я тоже, но… – созидающий не договорил.
– Что вы собрались делать? – черноволосый Сэфес, до этого вроде бы не подававший признаков жизни, сел на своей кровати и с возмущением уставился на Ри и Ита. – Что тут вообще происходит?!
– Если бы мы знали, что тут происходит, мы бы охотно проинформировали вас, – справедливо возмутился Ит. – К сожалению, мы не имеем об этом понятия. Ваш коллега, – Ит кивнул в сторону Барда, – сказал что-то маловразумительное про какую-то Сеть, которая якобы была разрушена, и добавил, что все мы очутились тут именно по этой причине.
– Примерно так все и было, – кивнул Морис, – но это не дает вам права без спросу пользоваться нашим катером. Тем более что он не годится для того, что вы задумали.
– Так это все-таки война или не война? – напрямую спросил Ри. Ответ одного оппонента его явно не удовлетворил, и теперь он хотел услышать противоположную сторону.
– Нет, это не война, конечно же, – Морис сел поудобнее. – Прежде всего, войны не бывает.
– Вообще не бывает? – ехидно спросил Ит.
– Вообще, – подтвердил Сэфес. – То, что случилось, напоминает какой-то абсурд, но никак не войну. Боюсь, что я не сумею вам ничего объяснить. Вы ведь не имеете представления о том, что такое Сеть и что такое такие – как он или мы? – Морис кивнул в сторону Барда.
– Сволочи вы, – неожиданно сказал Ри. – Делаете из людей бессловесную скотину, все за них решаете. Ну а как же, вы же самые умные и продвинутые, а мы так…
Иту вдруг стало обидно за Сэфес. Тот сидел неподвижно и с грустью смотрел на Ри. Не с осуждением, не с возмущением, а именно с бесконечной грустью. Созидающий вдруг понял, что Сэфес не станет возражать, и ощутил, что сейчас Ри совершенно не прав, но доказать эту неправоту ему никто никогда не сумеет.
– А можно узнать, что все-таки произошло? – спросил Ит, когда Ри выдохся и перестал ругаться.
– Можно, конечно, – ответил Морис. – Только давайте для начала уясним детали. Барды – аудиалы, они работают с Сетью посредством звукового и эмоционального ряда. Мы – визуалы, работаем с цветовыми градациями и тоже с эмоциональным рядом. Это понятно?
– Понятно, но только непонятно, с чем именно вы работаете, – заметил Ит.
– Сеть, по своей сути, это ментальное объединение всех планет, на которых есть разумная жизнь, в единую систему. В пределах этой вселенной, разумеется. Вопреки распространенному заблуждению, мы ею не управляем, в привычном вам смысле, мы просто поддерживаем ее в состоянии равновесия, не более того. Это существенно облегчает жизнь таким людям, как вы, например. Это помогает транспортникам, это дает официальным службам возможность локализовать возникающие конфликты, это…
– Это все звучит просто замечательно, – язвительно заметил Ри, – но не имеет отношения к сути вопроса.
– Может быть, вы помолчите и дадите мне закончить? – В голосе Сэфес прорезалась стальная нотка. – Так вот. Низшая единица Сети называется сиур, она включает в себя шесть планетарных систем и их отражение, таким образом планет получается двенадцать. А дальше включается прогрессия.
В воздухе перед Сэфес повис светящийся шестиугольник, который вдруг начал делиться с неимоверной скоростью. Ит успел узнать только ромбоусеченный кубоэктаэдр, а дальше началась полная неразбериха, в результате которой через три секунды Ри, Ит и Морис оказались окруженными роем светящихся точек.
– Думаю, достаточно, – удовлетворенно кивнул Морис. – Это модель. Каждая точка является сиуром, это вы помните. Некоторые области контролируют аудиалы, – схема полыхнула ослепительно-синим, – некоторые – такие же визуалы, как мы, – фиолетово-вишневая вспышка, – а некоторые еще ждут своей очереди на включение в ту или иную зону, – неяркий белый сполох. – И вот так в итоге выглядит Сеть изнутри.
Ри и Ит стояли посреди мягко светящегося разноцветного облака. Сэфес улыбнулся.
– Красиво? – спросил он совершенно по-детски. – Ведь правда, очень красиво, да? Жизнь вообще потрясающе красивая штука…
– Красиво, – согласился Ит. – Вы правы.
– А произошло, собственно, вот что… – Сэфес нахмурился, и разноцветное облако словно пронзили метастазы раковой опухоли, черные извилистые молнии зазмеились в разные стороны, и в одно мгновение разноцветное волшебное облако превратилось в золотистые лохмотья с огромной черной кляксой посредине. – Схема, которую вы видели, как раз и есть тот участок, в котором работали и мы, и уважаемый Таенн. Сейчас, если я успел все понять правильно, участок полностью остановлен, Сеть переведена в пассив, блокировано все, что возможно блокировать. Вам действительно сказочно повезло, ведь вы могли просто не выйти из Транспортной Сети…
– Так что произошло-то?! – спросил Ит.
– Я не знаю, что это такое, но могу описать, как это происходило. – Морис убрал рваную схему, и в воздухе снова повис один-единственный сиур. – Все началось в одной планетарной системе, с одного мира.
Одна из светящихся точек мигнула и стала черно-серой.
– Вслед за этим в преобразование стали включаться следующие миры этого сиура, – точки почернели вслед за первой, – а дальше этот сиур потянул за собой другие, которые тоже стали преобразовывать подобным образом те, что были рядом. Это похоже на цепную реакцию, если вы понимаете, о чем я.
– Понимаем, понимаем, – нетерпеливо сказал Ри. – Дальше.
– А дальше процесс частично остановился, но, судя по всему, где-то еще продолжается, – закончил Морис. – Я не знаю, что дальше. У меня больше нет информации.
– Так что же все-таки случилось?
– Не имею представления, – ответил Морис. – Я-мы-я никогда не встречали упоминаний о таком явлении.
– А что такое «я-мы-я»? – поинтересовался Ри.
– Это так Сэфес себя пафосно обозначают, – проснувшийся Таенн хмыкнул. – Потому что они то ли один человек, то ли два. Видимо, сами для себя этот вопрос решить не могут.
Второй Сэфес тоже сел, огляделся и улыбнулся.
– Примерно так, – согласился он. – Но мы хотя бы не поем на выходе из Сети песни про голую женщину, совокупляющуюся с котом на пороге ее собственного дома.
– Леон, – предостерегающе сказал Морис, – не стоит начинать полемику. Пожалуйста.
– А что с меня взять? Слепой и совершенно неадекватный генетический мусор, – ехидно ответил Леон. – Говорю, что заблагорассудится. Правда, редко.
– Слепой? – удивился Ит.
– Ну, почти, – подтвердил Сэфес. – Я вижу, просто не так, как вы.
– У него сетевое зрение, – уточнил Морис. – А глаза вообще никуда не годятся. Предлагали это исправить, но убедить моего второго в чем-то порой очень сложно.
Ит слушал разговор вполуха. Что же делать дальше? Если ситуация и впрямь такая серьезная, как утверждают Бард и Сэфес, то что же будет с ним самим и с Ри? Удастся ли попасть домой или хотя бы в те миры, куда они направлялись? На катере, по всей видимости, можно выбраться с планеты, но это явно не решит проблему. Хотя…
– Морис, скажите, а где мы сейчас находимся? – спросил Ит.
– Мы в эпицентре. – Морис снова повесил посреди каюты схему с тем, что осталось от участка Сети. – Территориально – вот тут, – он ткнул пальцем в самую сердцевину темного пространства. – Я думаю, нам всем повезло, что так удачно подвернулся этот мир. Да, он внецикличный, но это условная Маджента, поэтому, вероятно, мы и сумели…
Он запнулся, нахмурился, и пространство вокруг взорвалось цветовым вихрем, который, впрочем, тут же остановился.
– Ничего мы не сумели, – сумрачно подытожил Леон. – Уважаемый Таенн, вы знаете, что мы с вами уже несколько часов как мертвы?
– Что вы имеете в виду? – ошеломленно вскинулся Бард.
– То, что сказал… – вздохнул Сэфес. – Запросил у катера информацию о нашем состоянии, он сообщил, что «время смерти два с чем-то часа назад»…
– Что?!! – вытаращился на него Таенн.
– Не знаю, как это объяснить… Но, с точки зрения аппаратуры, мы мертвы. И как такое возможно – тоже не знаю.
Бард принялся витиевато ругаться, поминая что-то Ри с Итом непонятное. Те предпочли молчать, догадываясь, что сейчас лучше не вмешиваться. Инженер где-то в глубине души испытывал глухое злорадство, но одновременно ему было за это чувство стыдно. Однако ничего не мог с собой поделать, слишком большое неприятие вызывал Контроль и его действия. Почему его конклав лишили перспективных планет?! Только потому, что Барды так решили?! Нет у них такого права! Ри был искренне уверен, что их путь развития единственно верный, что других просто не может и не должно быть – он никогда не сталкивался с альтернативами. Да и полагал, что логика – это высшая ценность, и эта самая логика, его логика, подтверждала его же правоту.
– И Сеть не запросить, доступ перекрыт… – с тоской сказал Бард. – Это что же получается? Мы вполне себе живые, но любая интеллектронная система воспринимает нас мертвыми?
– По поводу любой, не поручусь, – скривился Леон, – но системы нашего катера воспринимают нас именно так.
– А наши гости? – Морис повернулся к Ри с Итом, продолжающим молча смотреть на них.
– Сейчас запрошу.
Пространство вокруг альбиноса снова взорвалось световым вихрем, но вскоре вернулось в обычное состояние.
– Они, по мнению интеллектроники катера, вполне себе живы, – после недолгого молчания сообщил Леон. – Неопознанные разумные биологические объекты. Беда в том, что у них сейчас приоритет выше, чем у нас, так как они считаются живыми, а мы – нет. А значит, управлять катером сможет только кто-то из них…
– Весело… – протянул ошарашенный свалившимися на него известиями Таенн.
– Да уж куда веселее, – согласился Леон.
С минуту помолчав, он повернулся к Ри с Итом и спросил:
– Уважаемые, кому-нибудь из вас доводилось управлять разумными или полуразумными интеллектронными системами в полном слиянии?
– Мне – нет, – поспешил ответить Ит, испытывающий к сложной технике инстинктивное недоверие гуманитария в энном поколении.
– Мне, естественно, доводилось управлять многим, – отозвался Ри, пребывая в приятном возбуждении от открывающихся перспектив. – Я все же инженер. Но… что такое полное слияние? Что вы подразумеваете под этим термином?
– Именно полное слияние, – пожал плечами Леон. – Ваши чувства и разум при этом становятся едины с чувствами и разумом интеллектронной системы. В нашем случае вы становитесь катером, ощущаете его корпус своим телом, его датчики и иные системы ощущаете своими ушами и глазами.
– У нас до такого еще не дошли… – В глазах инженера горела откровенная зависть. – Но принцип я понял. Главное теперь понять, что нужно делать.
– В этом-то вся и сложность… – тяжело вздохнул Сэфес. – Чтобы передвигаться по узлам Сети, нужно хотя бы понимать, что они собой представляют. Одна неверная мысль – и нас занесет совсем не туда, куда мы хотели. Однако выбора у нас нет – из эпицентра черной зоны нужно выбираться как можно скорее. Я ощущаю приближение чего-то страшного…
– Вы тоже? – вскинулся Таенн. – У меня возникло ощущение, что надвигается некий древний ужас, все внутри переворачивается.
– У меня приблизительно те же ощущения, – добавил Морис. – Что это может значить?
– А вам не кажется, что приближается нечто, являющееся причиной катастрофы? – неожиданно для самого себя сказал внимательно вслушивающийся в разговор Контролирующих Ри. – Ведь вы, насколько я понял, чувствуете эту вашу Сеть без всяких приспособлений?
Двое Сэфес и Безумный Бард с некоторым недоумением посмотрели на него, затем переглянулись.
– В общем-то, вы правы, чувствуем, но смутно, когда мы не там, – немного подумав, ответил Таенн. – А причина ли? Трудно сказать, в Сеть мне сейчас не выйти, она перекрыта. Но что-то нехорошее приближается, это точно. Поэтому давайте не терять времени, вам, уважаемый Ри, следует побыстрее хотя бы немного освоиться с управлением катером, чтобы вывезти нас всех отсюда. Здесь оставаться нежелательно.
– Я не против, – усмехнулся инженер, – мне здесь находиться тоже не слишком хочется.
– Тогда приступим, – кивнул Леон, взмахом руки вызывая из пола удобное низкое кресло. – Садитесь. Для начала я научу вас включаться в систему управления. Также я буду сопровождать вас и подсказывать, что делать.
– А сами почему не… э-э-э… управляете?
– Поскольку система считает меня мертвым, она мне не подчинится. А вам подчинится. В ограниченном варианте, конечно, но подчинится.
– Ясно, – поежился Ри, которому вдруг стало не по себе, все-таки с интеллектронными системами такого уровня ему сталкиваться не доводилось. – Но ведь система отвечала вам, когда вы спрашивали о…
– О том, что мы мертвы? – альбинос печально усмехнулся. – Это не управление. Это запрос, не более того. Итак, начнем.
Кресло, на котором сидел Ри, окутала тьма. Потом в ней появились неяркие светлые области, которые приблизились к Ри и окружили его наподобие полусферы. Каждая область начала приобретать свой собственный цвет. Потом области разом ярко вспыхнули, из них вылетели тонкие светящиеся нити, и области соединились в общую схему.
– Неплохо, – прокомментировал невидимый Леон. – Приоритет немного ниже, чем я ожидал, но все равно очень неплохо. Теперь запоминайте. Все градации синего отвечают за жизнеобеспечение машины. Теоретически катер можно провести через тело звезды, и его экипаж останется жив, но я не слышал, чтобы кто-то делал что-либо подобное. Далее. Градации красного – управление пространством. Катер умеет видеть сиуры, и в пределах одного сиура и его отражения способен перемещаться свободно, ваше участие будет сводиться лишь к тому, что вы станете указывать приблизительную точку выхода. К сожалению, сейчас эта система нам мало поможет – катер «видит» только один сегмент сиура, остальные блокированы. Считать ничего не придется, машина все сделает за вас. Далее…
– Погодите, – перебил его Ри. – Вы сказали, что сиур блокирован. А как же мы в таком случае будем сейчас выбираться из…
– Если вы дадите мне продолжить, я объясню. Желтый сегмент – управление переходом между сиурами, и тут уже вам придется обращаться к нам, потому что самостоятельно вы подобную задачу решить не сумеете, да и катер с этим не справится. Это же не летающая между звездами машина, поймите.
– А что же он тогда? И вообще, по какому принципу он перемещается в системе?
– По принципу построения самой системы, – пояснил Леон. – Каждый мир для него является опорной точкой, и перемещаться по сиурам катер может, либо двигаясь от одной опорной точки к другой, либо через узел.
– Что такое «узел»? – спросил Ри, чувствуя, что обрадоваться кажущейся простоте он явно поспешил.
– Сиур – это логическое энергетическое построение. Его миры могут быть разнесены на очень большие расстояния, но все они связаны друг с другом, в том числе и энергетическими потоками, пересечение которых и является узлом. Поскольку мы сейчас находимся в мире, принадлежащем Мадженте, мы в более выигрышном положении. Миры Мадженты экстерриториальны, рядом с нами запросто может находиться один или несколько Индиго-сиуров, по которым катер тоже свободно пройдет дальше.
Ри медленно кивнул.
«Нет, это уже не техника, – пронеслось у него в голове. – Это что-то другое».
– Да техника это, техника, – неведомо откуда раздался голос Барда. – Вы еще их кораблей не видели. Вот корабли у них действительно…
– Нам нравится, – ледяным голосом отозвался Морис.
– Не отвлекайте нас, пожалуйста, – попросил Леон. – Ри, вы готовы? Вводная часть, думаю, закончена. Сейчас вы войдете с катером в резонанс, он обменяется с вами информационными потоками, и через несколько минут…
– …у вас будет немножко болеть голова, но вы поймете, что с катером можно делать, – закончил Морис. – Хорошо, что катером может управлять человек. Конечно, система рассчитана, прежде всего, на Встречающих, но…
Голос Сэфес отдалялся, таял в нарастающем гуле. Цветовые сегменты запульсировали, завибрировали, у Ри зазвенело в ушах, а перед глазами замелькали цветовые пятна. На мгновение перед ним повис странный символ – шестигранник, со встроенной внутри шестиконечной звездой, а потом мир закрутился вокруг, как сумасшедший, и часть сознания Ри начала растворяться в сознании того, что он до этого принимал за просто очень хорошую машину.
Голова Ри после всего гудела, как колокол, да и неудивительно – столько непредставимой ранее информации, и настолько интересной! Теперь бы для него создать работающую телепортационную систему планетарного уровня не составило никакого труда. Теперь он понимал, как все это работает, многократно лучше. Да и телепортация сама по себе – далеко не лучший выход, ведь она просто проламывает пространство, оставляя после себя долго заживающие следы. Куда лучше использовать скольжение, оно не оставляет следов, не калечит структуру мира. Впрочем, это – дело далекого будущего. Сейчас выбираться надо.
– Ри, что это с ними?! – заставил его встряхнуться вопль Ита.
Он быстро окинул взглядом катер и удивленно приоткрыл рот. И Сэфес, и Бард замерли неподвижно с широко распахнутыми глазами, глядящими в никуда, в глазах всех троих плескался бесконечный ужас и, одновременно, омерзение, словно они увидели нечто отвратительное настолько, что едва могли дышать. Что происходит?!
В этот момент до Ри дошло. Похоже, то непонятное, что чувствовали Контролирующие, нанесло им визит. Нечто жуткое и бесконечно жестокое.
«Катер, обзор!» – мысленно скомандовал инженер.
Стены вокруг мгновенно исчезли, став абсолютно прозрачными. Иту даже показалось, что они оказались висящими в воздухе, и он испуганно вскрикнул. Ри, в отличие от него, не испугался, он уже знал, чего ждать, и окинул взглядом окрестности. Ничего необычного, те же холмы вокруг. Но что это? В небе показалась окутанная пламенем точка и начала быстро снижаться.
Вскоре стало ясно, что это, и Ри с недоумением пожал плечами. Чего испугались Контролирующие?! Вот этого?! Невдалеке от катера, опираясь на столб пламени, медленно опускался допотопный, примитивный даже по его меркам, древний, ржавый, едва ли не разваливающийся корабль, немного напоминающий по виду кособокий самовар. Это что же у него за двигатели? Жидкостные?! Какой примитив! Нечего тут бояться, существа, летающие на таком уродстве, ничем не могут быть опасны.
Он снова перевел взгляд на Контролирующих и ошарашено замер. Те выглядели страшно, их трясло и корежило, из уголков рта каждого стекала кровь, глаза лезли из орбит.
– Ув-в-вод-д-д-и-и-и-т-т-т-е-е к-к-к-а-а-а-т-т-т-е-е-е-р-р-р… К-к-к-у-у-у-д-д-д-а-а-а у-у-у-г-г-г-о-о-о-д-д-д-н-н-н-о-о-о… Б-б-б-ы-ы-ы-с-с-с-т-т-т-р-р-р-е-е-е-е-е-е… – едва понятный хрип почти неслышно вырвался из горла Таенна. – П-п-п-р-р-р-о-о-о-ш-ш-ш-у-у-у в-в-в-а-а-а-с-с-с…
Уводить?! Куда угодно?! Зачем?! Видимо, чего-то он не знает и не понимает. Видимо, Контролирующие что-то уловили через свою Сеть. Подвергаться какой-то неведомой опасности не хочется, придется последовать совету. Плохо только, что он еще совершенно не ориентируется в многомерном пространстве, просто не знает, куда направить машину. Но Бард сказал – куда угодно. Инженер поежился, опустился в кресло, включился в управление и, не теряя времени, сменил основные координаты всех доступных уровней на противоположные. Он понятия не имел, что так не делал никто и никогда, что так никуда добраться невозможно, что такое запрещено всеми пилотскими инструкциями. Ри это сделал. И настала тьма…
Все вокруг плыло, предметы меняли свои очертания, ни на секунду не оставаясь в одном виде. Ри ничего не понимал, растерянно хлопал глазами и пытался сориентироваться, но ничего не выходило. Он попробовал позвать кого-нибудь, но не услышал собственного голоса. Что случилось?! Что он сделал не так?! А ведь явно сделал, не должно такого происходить.
Через обшивку катера одна за другой проплывали призрачные фигуры, не похожие ни на что знакомое. Они тоже постоянно видоизменялись. Казалось, им было любопытно, что же это такое возникло перед ними. Ри не мог пошевелиться, однако оставался включенным в систему управления катером, ощущая это каким-то краем сознания.
Куда бы ни попала машина, отсюда нужно выбираться, это инженер осознал практически сразу. Но как?! Решив думать логически, Ри начал вспоминать, что именно он сделал. Сменил все координаты на противоположные? Да. Так, может, надо было менять не все, а только часть из них? Наверное, стоит попробовать. Он вспомнил прежние координаты, мысленно изменил три из них и подставил полученное в основное уравнение, задействовав тем самым двигатели катера, или что там их заменяло.
Его завертело в бешеном водовороте, дыхание перехватило, в глазах заплясали огненные круги. А затем все вокруг одним рывком нормализовалось: предметы вокруг приняли привычные очертания, глаза начали видеть, а уши слышать.
– Парень, ты умом тронулся, что ли, в противофазу нырять? – донесся до Ри хриплый голос Безумного Барда.
– А мне кто-то сказал, что этого нельзя делать?! – огрызнулся он.
– Да уж, – вместо Таенна сказал Морис. – Вы нас всех едва не погубили, уважаемый.
– Что я не так сделал?! – взвился Ри. – Объясните! Понимаю, ошибся, но в чем?! Я же не умею еще толком вашей машиной управлять! Вы же сказали, чтобы я уводил катер куда угодно, я и увел!
– Согласен, – по некоторому размышлению произнес Морис. – Мы действительно не дали вам всей информации, не успели. А катер такой информации просто не имеет, откуда бы. Понимаете… как бы это сказать… то, что вы сделали, запрещено делать всеми возможными инструкциями по пилотированию.
– Почему? – удивился инженер.
– Сейчас объясню. – Морис достал из воздуха стакан со светло-зеленой жидкостью, отпил из него и сел в выросшее из пола кресло. – Вы изменили все координаты катера на противоположные, что означает переход в так называемую противофазу. На этот счет существуют только архивные данные. В свое время многие пытались проникнуть туда, но вернулся только один Бард. И тот полусумасшедшим. После долгих исследований удалось понять, что там происходит. Понимаете, для жителей того мира мы являемся призраками – и наоборот. Наше восприятие, да, даже наше, о вас я уже не говорю, не способно воспринимать противофазу, информационная нагрузка на мозг становится слишком большой, и мозг, в конце концов, с ней не справляется. Его обладатель сходит с ума. Это чудо, что вы сохранили рассудок настолько, что сумели понять хоть что-то и вывести катер оттуда. За это мы вам благодарны.
– Ясно… – Ри смущенно почесал в затылке. – А чего вы так испугались? Почему просили срочно уводить катер куда угодно? На планету опускался примитивного вида корабль на жидкостном двигателе. Что в нем такого страшного?
– Если бы я знал… – поежился от воспоминаний Таенн. – Я, по крайней мере, ощутил приближение чего-то жуткого и бесконечно чуждого.
– Я-мы-я тоже, – неохотно подтвердил Леон, Морис промолчал, только скривился, словно съел лимон. – Такого ужаса и отвращения за всю жизнь не испытывали.
– Неужели эти примитивы – и есть причина катастрофы? – недоуменно спросил непонятно у кого Ри.
– Не знаю пока, – в глазах Безумного Барда загорелся гневный огонек. – Но узнаю. И донесу до своих. Любой ценой. Нужно остановить этот кошмар!
Он повернулся к Сэфес и хмуро поинтересовался:
– Вы представляете себе, что сейчас творится на планетах наших зон?
– Даже представлять не хочется. Можно только догадываться, – поморщился Леон. – Людям, скорее всего, очень плохо. Может происходить все, что угодно, от потери разума до… – Леон не договорил.
– Это еще самое малое, – понурился Таенн. – Это у вас, в Мадженте, этим может обойтись. А у нас войны начнутся, причем страшные и кровавые! До воронки инферно дойти может…
– И легко, – согласился Морис. – А там недалеко и до схлопывания Вселенной. Сильно подозреваю, что уже сейчас происходят подвижки во времени, особенно в нестабильных мирах.
– Именно! – сжал кулаки Бард. – И мы должны это остановить! Должны добраться до своих!
– Должны, – медленно наклонили головы оба Сэфес. – И доберемся. Вот только на катере сделать это будет очень трудно. Думаем, вы, Ри, это уже поняли.
– Погодите-ка! – вдруг встрепенулся Таенн. – Тут неподалеку что-то знакомое…
Он выдернул из воздуха гитару и ударил по струнам, заиграв какую-то незнакомую Ри с Итом, но очень приятную мелодию. Вокруг Барда зазмеились энергоразряды, запахло озоном. Сэфес переглянулись и скрылись в световом вихре, от которого у людей замельтешило в глазах. Продолжалось все это недолго, немногим больше минуты. А затем Таенн перестал играть и с удивлением сказал:
– Надо же, тут неподалеку наша секторальная станция старого образца болтается. Заброшенная лет эдак с тысячу назад, но вполне себе рабочая.
– Никогда не понимал вашей идиотской манеры разбрасываться отработавшей свое техникой! – возмущенно выдохнул Морис. – Как так можно?! А если бы ее кто-то из конклавов нашел?! Та же Железная Сотня, например! Что тогда?!
– А ничего! – рассмеялся Бард. – Как они туда проникли бы, даже если бы и обнаружили? Никак! Туда либо один из нас пройти может, либо человек, имеющий коды доступа, которые только мы можем вложить ему в мозг. Самостоятельно запомнить их невозможно. Вы знаете людей, способных оперировать многомерными ментальными образами? Даже среди ди-эмпатов таковых нет! А что разбрасываемся техникой? Так расп…и мы!
Он употребил слово, не используемое в приличном обществе, отчего Ит возмущенно охнул и покраснел, а Ри иронично хмыкнул.
– О том, что вы… э-э-э… то, что сказали, известно всем, – ехидно ухмыльнулся Леон. – Но, думаю, только в отпуске. Никак не в Сети.
– Ну, это тоже всем понятно, – мгновенно стал серьезным Таенн. – Сеть – она Сеть и есть.
– Боюсь только, что искин вашей станции отнесется к нам так же, как и комп катера, – хмуро буркнул Леон. – То есть сочтет мертвыми. А значит, управление валится на него. – Таенн кивнул в сторону Ри. – Вы уверены, что человек справится с такой махиной?
– Разве что с биоимплантами, – развел руками Бард. – Да и то не в полной мере.
– Вы согласитесь на внедрение имплантов? – повернулся к инженеру Сэфес.
– А что это? – хмуро спросил тот, ничуть не вдохновленный такой перспективой. От «общения» с катером бы отойти, так нет, теперь еще и импланты какие-то…
– Нечто вроде биокомпьютера, являющегося частью мозга. Он позволяет человеку мыслить с очень высокой скоростью и несколькими потоками одновременно.
– Вот как? – удивился Ри, никогда не слышавший о подобных технологиях. – Раз так, согласен.
О повышении собственных интеллектуальных возможностей инженер и не мечтал, считал, что такое невозможно. А раз возможно, то отказываться от этого грех. Одновременно снова стало обидно. Контролирующие стольким бы могли помочь, если бы не сидели на своих невероятных технологиях, как наседка на яйцах! От них, видимо, помощи никому не дождаться. Ну, да Созидающий им судья.
Пока они разговаривали, стены катера снова стали прозрачными, и Ри уронил челюсть от открывшегося зрелища. Перед ними медленно проявилась из ничего гигантская золотистая пирамида, окутанная мягким сиянием, которое с каждым мгновением разгоралось сильнее и сильнее. По мере приближения к ней становилось ясно, что она состоит из отдельных, постоянно перемещающихся элементов разной формы и разного размера. Пирамида казалась чем-то потусторонним, навевающим жуть.
– Что это?! – выдохнул инженер.
– Секторальная станция Безумных Бардов, – безразлично ответил Таенн. – Из не слишком больших, основание всего лишь три километра. Да и устарела она сильно. Рухлядь, одним словом.
– Рухлядь?! – задохнулся Ри. – Это рухлядь?!
Он долго не мог прийти себя от такого известия. Кто они такие, эти демоновы Барды, раз вот это вот невероятное для них – рухлядь? В голове не укладывается.
А Ит смотрел на станцию и молчал. Но не потому что она напугала его, а потому, что он вдруг с ужасом ощутил, что уже видел эту конструкцию когда-то, давным-давно. Ощущение узнавания напугало его гораздо больше, чем сама станция. Он помнил. Он помнил эту светящуюся изнутри пирамиду, он узнавал ощущение, которое испытывал сейчас, – ощущение встречи после долгой разлуки, ощущение насмешливой радости, ощущение покоя и уверенности. И со страхом гнал от себя эти воспоминания, стремясь спрятать их туда, откуда они по какой-то непонятной причине всплыли. Их не должно было существовать, потому что им неоткуда взяться!
– И куда мне вести катер? – инженер решил до поры оставить эмоции.
– В любое место, это не имеет значения, – неожиданно для себя сказал Ит.
Сэфес и Бард посмотрели на него с интересом.
– Вообще-то правильно, – кивнул Леон, – но откуда…
– Логика, – дернул плечом Ит. – Мне кажется, что нужный сегмент сам подойдет к катеру. Это так?
– Это действительно так, – согласился Таенн. – Но все-таки, откуда появился такой вывод?
И тут Ита осенило. Ну, конечно же! Сказки!..
– Это правило, которое встречается в сказках некоторых культур, – ответил созидающий. Он все еще продолжал смотреть на станцию, переливающуюся золотыми огнями. – Правило последнего действия. Метким и попавшим в цель будет последний выстрел, правильным будет решение пойти по последней в списке дороге, пусть и опасной, правильным будет последний ответ при решении какой-то задачи, и правильным будет последнее действие после нескольких неудачных попыток. А здесь просто сокращен разрыв между этим действием и ответом на него. Примерно так.
Морис улыбнулся. Леон и Бард – тоже. Ри с непониманием посмотрел на них и спросил:
– Он что, прав?
– Абсолютно, – подтвердил Леон. – И мне очень интересно, чему же учат теперь в гуманитарных университетах средней формации в некоторых Маджента-мирах.
– Тому же, чему учили раньше, – ответил Ит. Говорить ему вдруг совершенно расхотелось. Он понял, что сейчас сказал что-то правильное, но не понял, по какой причине его слова оказались верными.
– А кстати, это Индиго – или Маджента-принцип? – ехидно спросил Леон.
– Индиго, конечно же, – удивился вопросу Ит. – В сказках и легендах Мадженты никогда не присутствует внутренний деструктивный элемент, а тут речь идет именно о нем.
– Забавно, – протянул Ри. – Вот уж не думал, что сказки могут для чего-то пригодиться в реальной жизни. Ну что? На станцию?
– Давно пора, – кивнул Таенн. – Вперед!
Пожав плечами, Ри сел в кресло, включился с систему управления катером и сделал требуемое, испытывая про себя немалые сомнения. По его мнению, Ит сказал откровенную, нелогичную, ничего не значащую чушь. Однако Контролирующие поддержали гуманитария. Правда, сомнения остались. Ведь если он сейчас переместит катер в любую произвольную точку, а окажется там, где нужно, возле станции Безумных Бардов, то неправым окажется уже он. И тогда придется переосмысливать многое в своем мировоззрении. Что ж, признавать собственные ошибки Ри всегда умел и никогда не считал себя априори правым.
В глазах на мгновение потемнело, и катер оказался в другой точке пространства. Ри тут же осмотрелся вокруг, использовав все доступные восприятию сканирующие системы, и мысленно выругался. Прав все-таки оказался именно Ит. Невдалеке, в каких-то нескольких километрах, висела золотистая пирамида станции. Он тут же понял, что видит ее только благодаря катеру, ни один корабль его родного конклава не заметил бы эту гигантскую конструкцию, несмотря на самое совершенное сканирующее оборудование. Впрочем, Бард говорил об этом, а значит, не стоит переживать. Инсену, да и всему Ансалату, до подобного уровня технологий еще расти и расти. Но от этого Ри непроизвольно злился. И на самого себя, и на Сэфес с Бардом.
Усилием воли заставив себя успокоиться, он задумался. А ведь, если разобраться, ему сказочно повезло. Где бы он еще столкнулся со знаниями такого уровня? Да нигде! Так что нужно, несмотря на неприязнь к Контролирующим, постараться извлечь из ситуации максимум выгоды, получить, сколько сможет, новых знаний. Ведь управлять станцией тоже придется ему, раз уж интеллектронные системы наотрез отказываются работать со своими хозяевами, считая их мертвыми. В этот момент он вспомнил слова Леона о искине. Неужели на станции разумный искин? От этих троих всего ждать можно, даже столь невероятного. Ри сейчас готов был поверить даже в то, что считалось в его конклаве совершенно невозможным.
Он вышел из системы управления и встал.
– У нас все готово для внедрения биоимпланта, – обернувшись, сообщил Морис. – Без него вы не сможете передать пароли, а значит, не сможете даже приблизиться к станции. Начинаем?
– Да! – поспешил отозваться инженер, не желающий отказываться от новых возможностей познания.
Хоть Ри было и страшновато, одновременно он испытывал азарт – новые знания всегда являлись для него чем-то сродни наркотику. Стараясь не показать волнения, инженер двинулся к возникшему в центре каюты креслу, над которым нависало рубчатое щупальце, украшенное на конце большим алмазом.
– Вы уверены?.. – тихо спросил незаметно подошедший Ит. – Я бы не рискнул…
– А я рискну, – отмахнулся Ри, его глаза горели лихорадочным огоньком. – Всегда мечтал о чем-то подобном.
Он решительно подошел к креслу и уселся. Щупальце бесшумно сдвинулось так, что алмаз на его конце оказался над макушкой инженера. А затем Ри перестал что-либо чувствовать, провалившись в беспамятство. Ему показалось, что через какое-то мгновение он очнулся, однако позже Ит рассказал, что на самом деле прошло не менее часа. Понять, что делали с его товарищем по несчастью Контролирующие, созидающий не смог, совершенно не разбирался в технике.
– Ну, вот и все, – сказал Таенн, опускаясь в кресло и доставая из воздуха чашку с кофе.
– Но я не чувствую никаких изменений! – удивился Ри.
– Естественно, – усмехнулся Безумный Бард, отпив глоток. – Биокомпу нужно время для полного сращивания с мозгом и адаптации доступной ему информации в свои форматы. Я сгрузил в него образы цепочек паролей. Приношу свои извинения, но они будут доступны вам только во время пути. По достижении цели сотрутся. Вы должны понимать причину.
– Да уж понимаю… – закусил губу инженер.
Естественно, эти сволочи не станут делиться своими знаниями с… с кем? Кто он в их глазах? Дикарь, по всей видимости. Кто даст в руки дикарю опасное оружие? Нет таких.
Внезапно восприятие Ри расширилось до невозможных пределов, он услышал и увидел что-то странное и тут же понял, что у него стало значительно больше чувств. Что теперь он видит, помимо обычного, в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазоне, слышит радио– и гравиволны, да и многое иное. Память превратилась в тщательно проработанную базу данных, с этого мгновения он мог абсолютно точно вспомнить все, что когда-либо слышал, видел или читал. И не сразу осознал, что мысли идут несколькими потоками. А кто бы сразу осознал, никогда ранее с этим не сталкиваясь? Не теряя времени на восторги, Ри принялся пролистывать имеющуюся в его распоряжении информацию и быстро пришел к выводу, что знает много больше, чем до внедрения биокомпа. По очень многим вопросам. А в неком закрытом уголке памяти обнаружил вереницы образов, понять которые не смог бы и гений. Мельтешение бесчисленных цветов, звуков, комбинаций различных слабых полей и многого другого. Видимо, это и были пароли доступа.
– Вы правильно поняли, – с усмешкой сказал Бард. – Это они.
– Вы читаете мои мысли?! – возмутился Ри.
– Нет, конечно, это неэтично. Я всего лишь считываю информационные потоки биокомпа, в них отображены ваши запросы к нему. Передавайте пароли на станцию, я вам дал доступ на уровне пилота.
– Но я не знаю ка…
В этот момент Ри понял, что знает, и замолчал. Он действительно знал, как именно передать пароли и что делать после этого! Знал даже, как посадить катер в одном из ангаров станции и куда идти, чтобы попасть в командный центр. Точнее, не идти, а перемещаться, мгновенно перемещаться. Он нервно поежился и сделал все необходимое.
– Пароли верны, – раздался в его сознании незнакомый голос. – Вам предоставлен доступ к транспортным функциям секторальной станции. Уровень бета-плюс. Добро пожаловать, уважаемый пилот!
– Кто это?! – дернулся от неожиданности Ри.
– Искин станции. Передаю координаты точки перехода, ведущей в ангар.
– Понял.
Инженер несколько успокоился, хотя вторжение искина его сильно смутило. Ну зачем делать управление мысленным?! Впрочем, если разобраться, это довольно удобно, вот только минусы слишком велики.
Катер сместился по заданным координатам, вокруг на неуловимое мгновение посветлело, и… он оказался стоящим на полу в огромном зале. Впрочем, зале ли? Ри не знал, у него голова закружилась, когда он попробовал определить хотя бы приблизительную геометрию этого помещения. Это что, такая вот бутылка Клейна?
– Никогда не понимал вашего стремления к вычурности, – недовольно проворчал за спиной инженера Морис. – Ну зачем делать обычный ангар топологической ловушкой?
– А нам нравится, – со смешком ответил Таенн. – Вот такие мы чокнутые!
– Что чокнутые, это верно…
Бард расхохотался.
– Прямо отсюда перемещаемся в командный центр? – поинтересовался Ри.
– Ну не выходить же? – пожал плечами Таенн. – Только сначала отключите защиту катера, она препятствует перемещению.
– Лучше не отключить, а перевести в импульсный режим, – возразил Леон. – Зная частоту, нетрудно совместить пульсацию полей. Наша защита, простите уж уважаемый Таенн, совершеннее вашей. Катер уцелеет там, где станция погибнет.
– Это так, – согласился Бард. – Проблема в том, сумеет ли Ри это сделать. Нам самим это было бы легко, но искин, увы, тоже воспринимает нас мертвыми.
– Я попытаюсь объяснить через биоимплант, – вздохнул Сэфес. – Уважаемый Ри, позволите ли вы вложить данную информацию вам прямо в память? Даю слово, что не коснусь ваших личных воспоминаний.
– Вкладывайте, – согласился инженер, удивившись про себя.
Странные они все-таки. Вмешиваться в судьбы цивилизаций считают себя вправе, а вот влезть в память человека без его согласия – нет. Однако это говорило о многом, и прежде всего о том, что у Контролирующих все-таки есть некие этические принципы. А раз так, то, возможно, кое в чем Ри по их поводу ошибался. Но лучше не гнать лошадей, а посмотреть на дальнейшее развитие событий.
Леон приблизился и посмотрел Ри прямо в глаза, куда тот просто провалился, перестав что-либо чувствовать. Впрочем, продолжалось это недолго, каких-то несколько секунд. А когда все закончилось, инженер понял, что знает, как проходить через защиту катера в импульсном режиме. Он, не теряя времени, мысленно подхватил остальных и отдал искину станции приказ переместить всех в командный центр. В то же мгновение они оказались стоящими в небольшом овальном зале с рубчатыми стенами, из которых то и дело появлялись некие агрегаты, что-то делали и тут же прятались обратно.
– Хорошо оказаться почти дома! – провозгласил Бард, падая худым задом в возникшее из ниоткуда кресло.
– Почти дома? – удивился Ри.
– Ну да, – усмехнулся Таенн. – Мы живем на таких вот станциях большую часть времени, когда не в Сети и не в отпуске. Здесь есть все необходимое для жизни.
– Ага, а потом бросаете станцию и уходите, а нам тысячи лет куковать в одиночестве… – неожиданно раздался чей-то незнакомый, гулкий голос. – Ну не свинство ли?
– О, искин проснумшись, – приподнял брови Бард. – Привет, железяка!
– Сам придурок! И как ты вообще разговариваешь? Ты же мертвый!
– Ну вот, как-то разговариваю. И вообще-то живой. Почему ты меня мертвым считаешь?
– Все датчики говорят о том, что ты мертв… – растерянно пояснил искин. – Кроме визуальных и слуховых. Ничего не понимаю…
– Я тоже, – скривился Бард. – Почему-то любая интеллектронная система считает так же. Вон, хотя бы комп катера Сэфес взять. С ним та же история.
– Ясно. Дела-а-а… Так это катер Сэфес? То-то смотрю конструкция слишком странная. И понятно, откуда у человека пароли. Ты передал?
– Я, – кивнул Таенн. – А куда деваться было? Надо до наших добраться и донести полученную информацию. Любым способом. Десятки тысяч Бардов погибли! Понимаешь это?!
– Понимаю, – мрачно ответил искин. – Значит, будем добираться. Сразу скажу, что связи ни с кем нет. Ни с ГИНом, ни с кем-либо из дежурных. Такое ощущение, что никого нет…
– Кое-кто, думаю, все же уцелел… – закусил губу Бард. – Надеюсь, уцелел…
Пока они разговаривали, зал сам собой незаметно менялся. У стен возникли мягкие, даже на вид удобные диваны и столики, уставленные разными напитками. Стены превратились в проекцию окружающего участка Сети, Ри узнал его, хотя данная проекция и не походила на ту, что он видел в катере Сэфес. Видимо, эти две структуры по-разному представляют себе Сеть. Чем, интересно, они отличаются? Аудиалы и визуалы, как говорил, кажется, Морис. Вопрос только: что это такое?.. Предположения, конечно, можно сделать, но не стоит, недостаточно информации, лучше потом будет расспросить Контролирующих.
– Может, не стоит терять времени? – раздался голос Мориса.
– Пожалуй, вы правы, – согласился Таенн и повернулся к Ри. – Перемещайте станцию, уважаемый.
– Куда?
– Опять же, значения не имеет. О причинах мы говорили ранее.
– Не понимаю… – пожаловался инженер. – Но как хотите.
Он подошел к дивану, опустился на него и задействовал биокомп. Информация об управлении станцией нашлась сразу, причем четкая, ясная, не требующая дополнительных объяснений. Ри даже в восторг пришел, осмысливая ее. А затем мир вокруг исчез для него, вокруг завертелись огненные вихри, зазвучала торжественная, вызывающая трепет музыка. Мышление разделилось на десятки потоков, биокомп подключился к вычислительным мощностям искина, начав просчитывать переход. Спустя несколько мгновений инженер завершил расчет, сменил несколько многомерных координат и сместил станцию по ним. Она мгновенно оказалась… где? Ри не знал, ведь они могли переместиться и на несколько миллионов километров, и на тысячи световых лет. Он окинул взглядом ближайшие окрестности и обнаружил невдалеке планету, причем населенную, о чем говорила дымка эгрегора вокруг нее, – это уже не вызывало у него удивления, привык, что возможности техники Контролирующих очень велики. После этого Ри вывел станцию на орбиту планеты, поместил ее изображение на стены командного центра и погасил виртуальную реальность.
– Святой Боже… – донесся до него наполненный ужасом голос Леона. – Что же творится в этом несчастном мире?..