Чертова Мэйли! Я уже начинаю жалеть, что нанял ее, да еще потащил с собой в Швецию. Подумать только, если бы ее сейчас не было в этой машине, я бы… я бы смог…
Ничего бы я не смог! И думать не стоит. Он брат моей невесты. Парень обычной ориентации. Даже не смотрит в мою сторону. Интересно было бы увидеть его девушку. Какие ему нравятся. Блондинки или брюнетки? Я бы сошел за брюнетку. С натяжкой, правда. За такую крупную, мускулистую, широкоплечую, высоченную. Я бы забавно мог смотреться в юбке и на шпильках. Но если он попросит…
Какая же чушь приходит мне в голову. Это от жары. Надо открыть окно, есть шанс, тогда полегчает. Мои ноздри со вчерашнего дня пропитаны запахом его пота. Я хочу этого парня беспрестанно. И догадываюсь почему, скорее всего. Потому что никогда не смогу ни попробовать его еще раз, ни прикоснуться, ни приблизиться, и даже хотя бы в кино сходить. Или…
– Хольми, – я натянул как можно более беззаботную улыбку на свою физиономию. Представляю себе, как я его раздражаю. – Раз уж разговор зашел о заведениях. В этом городе есть бар, где можно потусоваться ночью? Спортивный или пивной. Любой.
– Господин, это будет не кстати. Мы сейчас не в том положении. Не забывайте, зачем вы приехали сюда.
– Я не забываю, Чжоу. А ты не забывай, что я тебя нанимал не в качестве своей матери. Я же не спрашиваю адрес стриптиз-бара, в конце концов! Хочу выпить. Один.
– Угу.
Китаянка специально это делает. Ее замечания всегда срабатывают. Праведница чертова! Все, по ее мнению, вокруг должно быть правильным. Даже газон необходимо везде выровнять по линейке и люди должны ходить не сутулясь. Есть, чтобы лишь насыщаться. Жить только для того, чтобы быть полезным окружающим. Далеко на лошади праведности не уедешь, как бы ты в нее не верил. Это моя позиция.
– Вы забыли, как это было в Пекине, в баре «Красный пес». Семь коктейлей «Зомби» подряд. Вы тогда еще впервые получили картинку от вашего фаната. Ну ту, что на героев «Перламутрового лотоса».
– А, да! Я что-то такое помню.
– Вы еще весь вечер названивали аниме студии и посылали их подальше. Несколько раз. Говорили, что нашли художника мечты. А утро встретили в больнице. Под капельницей. Вы не умеете пить, господин.
– Я… – нас тряхнуло и это были отнюдь не мои воспоминания. – Я, может быть, пить и не умею, а кое-кто не умеет водить.
Я вцепился в ручку над дверью. Машина буквально завиляла по улице в какой-то момент.
– Эээ… Хольми, позволь все же мне сесть за руль! Иначе… Иначе мы рискуем…
Автомобиль так же внезапно как начал петлять, снова поехал нормально. Очевидно, наш водитель взял в себя в руки.
– Я надеюсь, ты просто зевнул или хотел чихнуть. И это не была попытка избавится от неугодных пассажиров.
Младший Бьернсон отрезал:
– Кошка дорогу перебежала.
– Да? Я не заметил.
Не стал с ним спорить, оборачиваться. Я опять разозлился на Мэйли и даже если бы захотел, в жизни бы не заметил под колесами ни кошку, ни даже настоящего слона.
– Есть один бар, – Хольми неожиданно заговорил со мной. – На окраине города. Я могу после ужина отвезти тебя туда.
– Ты?
Я, признаться, не поверил своим ушам. Этот парень действительно хочет отвезти меня или он задумал нечто не слишком хорошее? Так, легкую ответку в отместку за мою шутку.
– Я.
– Я тоже в таком случае еду, господин.
– Ну уж нет, Чжоу! Еще не хватало, чтобы ты мне настроение испортила со своими нравоучениями.
– Это моя работа, господин.
– Это мой отдых на секундочку. И мне решать, когда тебе сопровождать меня, а когда нет.
– В таком случае, господин, возьмите с собой вашу невесту, госпожу Эрику!
На сей раз, даже не сговариваясь, мы с Хольми ответили хором:
– Нет!!!
От удивления я покосился на него, а парень отвел глаза в сторону. Ага, задумал значит что-то… Вот он и прокололся. Ладно, хочет мне отомстить – я дам ему такую возможность. Только сперва хорошенько выпью. Пусть сделает это открыто, не стану от него бегать.
– Нет, – повторил один я уже спокойнее. – Мы с Хольми поедем вдвоем. Я буду рад, если ты меня отвезешь. И благодарен. Если пить, то в чисто мужской компании.
– Если вас это так беспокоит, я могу переодеться в мужчину, господин.
– Я же сказал! Чжоу! Ты никуда не едешь. Меня не смущает то, что ты женщина. Твои нравоучения просто испортят мне отдых, что в этом непонятного?
Наши препирательства привели лишь к временному затишью. Знаю Мэйли не первый день. Если она затихла – это еще не означает, что сдалась. Она выдержит паузу, а потом наступит на мозоль. Да посильнее, чтобы чувствовалось лучше. Чтобы проняло и спать потом не мог, мучаясь от того, что живешь неправильно, что портишь своими ошибками существование всему человечеству. И даже с моим характером бывает иной раз трудно продержаться, чтобы не повиниться во всех грехах и не отправиться жить отшельником куда подальше.
Что же касается заведения… Я-то наивно полагал, что брат Эрики привезет меня в молодежную забегаловку, современную столовку. Салат-бар или что-то подобное. Я просчитался. Его тачка притормозила у шикарного ресторана. Я бы не стал сюда наведываться в том виде, в котором был сегодня. Скажем, вся наша компашка не соответствовала презентабельности местечка.
– Э… Хольми, ты думаешь, нас сюда пустят? Я имею в виду, в таком виде?
– Пустят, – парень ловко крутил рулем, чтобы встать как можно ближе к бордюру.
Когда же он это, наконец, сделал, сказал:
– Выходите здесь, я отгоню машину в другое место, здесь парковка запрещена.
Я хотел было проворчать, какого же черта тогда он так тщательно припарковывался, но сообразил заткнуться. Мало ли, что им двигало. Привычка вовремя затыкаться и не наезжать на людей со своими умозаключениями касаемо их поведения осталась и прочно закрепилась во мне со времен жизни в Поднебесной. Как говорят русские – в чужой монастырь со своим уставом не стоит ломиться. Не поймут. Я так однажды на рыбном базаре что-то ляпнул, в результате получил вместо свежей, тухлую рыбу. Хорошо, Мэйли надоумила, не возвращаться. На чужой территории воином быть сложно. Хозяева количеством задавят.
– Как скажешь, – хмыкнул я, открывая дверь. – Мэйли, нас ждет классный завтрак.
– И дорогой, – проворчала моя спутница, как только наш водитель отчалил, оставив нас обоих на тротуаре.
– Забей, Чжоу. Он наверняка старался угодить. Такое его представление обо мне – богатый, значит живет с претензией.
– Это плохое представление, господин. Вы же совсем не такой.
– А кто об этом знает, Чжоу, кроме тебя и меня? Даже мои родители иного мнения.
– Что правда, то правда, господин.
Арки вместо окон, пальмы в кадках по всему залу, деревянные столы с лакированной поверхностью и красивое стекло. Вот, в общем-то и весь ресторан. Скандинавия. О, они любят, чтобы было просторно, чисто и просто. Но. Беспредельно дорого. Это мне не Пекин. Шум с красными фонарями, вечная толкотня и гомон остались позади. Нас с Чжоу встретил полупустой зал и радушные, вышколенные официанты. Один из них, студент, по всей видимости, взялся нас проводить к свободному столику, которых здесь было пруд пруди. Куда пожелаешь, туда и падай. Время для бранча, не для завтрака. Однако мой опыт мне подсказывает, что не во всяком ресторане, пусть даже очень крутом, подают бранч.
– Ваше меню, – вымолил молодой человек с тонкой, гибкой фигурой.
Я теперь, усевшись в кресло, заметил, это. И его длинные ноги.
– Вы занимаетесь балетом? – не удержав язык за зубами, с улыбкой поинтересовался у официанта.
Парнишка с выбеленными кончиками волос просиял.
– Да, с детства.
– Это очень заметно.
Чжоу мгновенно окатила меня презрением. Что я уже и комплимент человеку высказать не могу?
– У вас прекрасная осанка, какая бывает только у танцоров.
– Спасибо большое, вы очень добры!
– Господин, заказывайте уже, время завтрака подходит к концу.
Парнишка округлил светлые глаза:
– О нет! У нас можно заказать завтрак в любое время. Никаких ограничений! Мы прекрасно понимаем, что к нам могут заглянуть представители любых профессий, в том числе творческих. А это люди с ненормированным графиком!
Молодой официант наклонился ко мне, приложил ладонь ко рту и прошептал доверительно:
– Владелец этого ресторана – знаменитый балерун. Он предпочитает не раскрывать свое имя, но я его знаю! Это… это сам Оливер Эрн! Представляете?!
– О, да. Я видел его выступление в Нью-Йорке. Года четыре назад. Метрополитен-опера, что в Линкольн-центре. Божественное выступление!
– Правда?!! – мальчишка-студент почти запрыгал на месте. – Вы это серьезно?! Ведь на то выступление было не достать билеты.
– Я был. И даже…
– Даже?!
– Даже получил автограф.
Надо было видеть те восторженные глаза. Нисколько не сомневаюсь, что этот официант душу бы продал за то, чтобы хотя бы руку пожать своему кумиру. А ведь я и вправду был на его концерте. Пожалуй, не стоило мальчику говорить, что был я там по приглашению самой звезды. А еще эта звезда оказалась моим кумиром и весьма активно после своего выступления зазывала меня на афтерпати.
– Правда?! Вы действительно…
– Правда.
– Мы бы хотели заказать завтрак, – напомнила о своем существовании китаянка.
– Да, конечно, – парнишка выпрямился. – Слушаю вас.
Чжоу грубо заказала мне еду без моего на то согласия. Она знает, что я ему и люблю.
– Яичницу с беконом и кофе. Американо без сахара и молока, пожалуйста.
Мэйли сказала это, со стуком захлопнула меню и воззрилась на меня. В этот же момент к нам присоединился наш водитель. И этот явился с недовольным лицом. Что с ними такое, в конце концов?!
– Я правильно все сказала, господин Манчини?
Ох, китаянка сразу пожалела о своей прыткости. И без того вдохновленный официант лишь секунду обратно взявший себя в руки, окончательно растерялся.
– Манчини? Вы сказали, Манчини?! Это же… Мне показалось, что я вас знаю… Я ведь… Я все ваши книги… Вы…
– Он ваш кумир, – проворчала Чжоу. – Мы уже поняли. Отправляйтесь за нашим заказом, иначе другой ваш кумир может вас уволить.
Мальчишка помрачнел, схватил мое меню и извинившись, испарился где-то в ресторане. Хольми довольно шумно отодвинул стул и уселся на него, вытянув одну ногу под столом. Он сделал это довольно резко, въехал ногой в мою и отодвигаться или извиняться даже не подумал. Пришлось мне закинуть свою конечность на другую мою конечность, чтобы не мешать этому молодому представителю дома Бьернсонов удобно расположиться в своем кресле.
– Что это было? – проворчал он, взяв в руки протянутое меню Чжоу.
– Очередной фанат, – в тон ему проскрежетала китаянка.
– Просто у молодого человека хороший вкус, – встал я на защиту симпатизировавшего мне официанта.
Он не был в моем вкусе. Слишком молод. И уж слишком веяло от него тем самым фанатизмом. Я таких много повидал. Скука. Таких мальчиков и девочек на мои встречи с читателями приходят тысячи. Красивые, молодые, многие даже достойные. Но то ли из-за того, что их всегда много и кого-то выделить из толпы не так легко. То ли даже в этой толпе так и не нашлось кого-то, кто бы мог меня заинтересовать во всех смыслах… В общем, Чжоу снова неправильно меня поняла. Как, судя по всему, и Хольми. Эти двое уверены, похоже, что если я пишу про гомосексуальную любовь, то и бросаюсь на всех более ли менее симпатичных юнцов? Знали бы они, что часто более зрелый партнер может быть гораздо более привлекательным. В молодости достаточно минусов. Капризы, неопытность, глупый страх.
– Вы это выяснили за две минуты? – младший Бьернсон с каким-то остервенением перелистнул несколько страниц меню.
– Да. Он сам танцует и любит балет. Читает мои книги. Для меня этого достаточно, – не моргнув глазом солгал я.
Хольми отбросил на стол меню, сделал это куда резче, сем Чжоу с минуту назад. И уставился на меня, скрестив крепкие руки на груди. Я еще вчера заметил, неоднократно кстати, насколько его тело прекрасно. Мне безумно нравилось его присутствие. И в какие-то моменты было трудно сдержаться и не думать о запретных вещах. За исключением этого момента, когда парень стал мне откровенно дерзить. На дерзость он получил соответствующее отношение.
– Для чего достаточно? – процедил он сквозь зубы.
– Для чего? Для того, чтобы, к примеру, получить мое доброе расположение. И хорошие чаевые, кстати.
Чжоу подперла рукой голову и мужеподобно хмыкнула.
– Угу.
– Только чаевые? – голубые глаза Хольми врезались испепеляющим взглядом в мои.
Черт подери! Это верно заговор! Чего эти двое от меня хотят?!
Решив не доводить до конфликта, я встал со своего кресла и коротко сообщил:
– Мне надо вымыть руки. Скоро вернусь.
Ушел на поиски уборной. Надеюсь, к моему возвращению они остынут. Я так понимаю, Чжоу просто бесится, а Бьернсон вдруг решил, что я собираюсь развлечься с официантом и изменить его сестренке? Ненормальные выдумщики. Им самим в писатели надо. С такой-то фантазией.
Туалет нашел без проблем. Это оказалось помещение с несколькими вполне комфортабельными кабинками. Я подошел к раковине и включил воду. Хотел немного постоять в тишине, не тут-то было. Почти сразу почувствовал на себе чей-то взгляд. Этим наглецом оказался… тот самый официант. Парнишка закрыл за собой дверь и глядя восторженно на меня, протянул мне ручку:
– Пожалуйста, господин Манчини! Умоляю вас! Один автограф!
– Нет проблем, малыш, – заулыбался я. Ну, не могу я отказать столь наивному поклонению. Все я понимаю, у мальчика масса кумиров, он просто коллекционирует автографы всех подряд. Мой, например…
– Есть бумага? – спросил его.
На что мальчик подскочил ко мне, выпрямился и неожиданно виртуозно сперва поднял вертикально правую ногу вверх, выполнив шпагат стоя, а затем изящно опустил ступню в ботинке прямо на край раковины возле меня. Носок, стоит признать, молодой балерун тянул великолепно.
Мой жадный оскал на полпути остановил еще один посетитель уборной. На сей раз дверью хлопнул молодой Бьернсон. Надо было видеть его физиономию, скривился так, как будто увидел крысу. Естественно! Он же в этом меня и подозревал! Видимо пожалел, что не застал меня в более откровенной позе с работником ресторана.
Отчего-то разозленный и смущенный одновременно, я выхватил ручку у официанта и холодно спросил:
– Где именно?
Тот задрал штанину, оголив худую лодыжку с почти прозрачной кожей:
– Здесь, умоляю вас! – будто бы не замечая, что мы уже не одни, непритворно выпрашивал мальчишка. – У меня завтра утром занятие, все обалдеют, как только увидят ваш автограф!!! Прошу вас!
Почти не касаясь его пальцами, только ручкой, расписался на его ноге. Но этого фанату было мало. С тем же изяществом, что поднял, он опустил ногу обратно на пол и повис у меня на шее.
– Пожалуйста, разрешите вас обнять!
– Ну ты как бы… – мои глаза наткнулись на суровый взгляд Хольми. Брат моей невесты выглядел весьма угрожающе. Решил уже, что я изменяю его родственнице? – Ты уже, – я мягко отстранился от поклонника, но тот не закончил. Он вытащил из кармана брюк телефон, быстренько включил его и развернул тыльной стороной к нам:
– Одно селфи!!! Прошу вас, господин Манчини!!!
Пришлось согласиться и на это. Отработанным движением приобнял мальчишку за тощие плечи и улыбнулся в камеру. Таких селфи на моем счету уже перевалило за шестизначную цифру, это точно.
– Ну все, все. Теперь я бы хотел позавтракать. Я жутко голоден.
– Один момент, господин Манчини! Я позабочусь о вас!
Парнишку сдуло ветром, правда перед этим он успел быстренько подтянуться и чмокнуть меня в небритую щеку. Он исчез за дверью, оставив меня с будущим родственником наедине. Повисла такая себе, неприятная пауза.
– Э… поклонники. Нигде от них нет покоя, – пожал плечами, словно оправдываясь.
Хольми раздраженно тряхнул головой. Боже, ему даже гнев к лицу. Не стоит думать, что я каждого парнишку воспринимаю, как принца мечты. Просто у меня есть привычка видеть во всех что-то хорошее. Если же говорить о том, чтобы я с кем-то начал отношения – то это бывает и случается весьма редко. Я не отказываю фанатам в автографах, для некоторых эта ерунда очень важна. Как святыня, как некое доказательство того, что герои моих книг могли существовать на самом деле, раз уже существую и реален я сам.
– Угу, я вижу.
– Да что такого-то? Обычная ситуация для меня! – развел я руками в стороны. – От меня не убудет ручкой чиркнуть пару раз, если для человека моя каракуля важна! Можно подумать, ты бы отказал на моем месте!
Внезапно потрясающий блондин насупился еще больше:
– Я не так талантлив.
– Кто сказал?
– Я сказал.
– Зря ты это. Я тоже себя не сразу нашел. Тебе всего двадцать четыре, вся жизнь впереди. Успеешь еще стать знаменитым.
– Нет. Иди, тебя ждет твой завтрак.
Братик Эрики распахнул передо мной дверь и застыл в ожидании, когда, наконец, соизволю пошевелится. Моя рука непроизвольно сделала крохотное движение в его сторону. Мне захотелось как-то его поддержать. Похоже, внутри этого крепкого на вид парня, царит настоящая буря. Плохая буря, которая порождает лишь отчаяние. Хольми вскинул на меня голубые глаза, как будто зверь, ожидавший от моей руки нападения, грозившего ему смертью, не менее.
Я убрал руку. Пожалуй, это я переборщил. Пожав плечами, прошел мимо и направился прямиком в зал. С чего решил, что он нуждается в моем утешении? Это я уж себя совсем, видимо, с богами сравниваю. Крыша поехала на почве знаменитости. Звездная болезнь…
Второй раз за день у меня отбили аппетит. Проглотил завтрак почти не жуя. Официант, которого звали Ари, оставил мне записку и уговаривал прийти к ним в балетную студию на репетицию. Божился, что вся группа мои фанаты. Я кивал, запихнул не глядя бумажку в карман и вышел на улицу. Два “ангела моей совести” шли следом. Черт! Как надсмотрщики. Чуть шаг не туда сделаю, такое ощущение, пристрелят. Так расстроился, что еще несколько часов, пока Хольми выполнял намеченный маршрут по местам молодости моей матери, которые мне ни о чем не говорили, не услышал ни единого слова ни его, ни Чжоу. Когда уже направлялись обратно в дом дяди, сказал нашему водителю:
– Хольми, я передумал. Ты напиши мне адрес на бумаге. Один поеду.
– Почему передумал? – буркнул, как всегда, отводя взгляд в сторону брат Эрики.
– Мне неловко тебя просить. У тебя есть свои дела, я взрослый мужик, сам как-нибудь справлюсь.
– Мне не сложно, – парировал Хольми неожиданно упрямо. От меня не укрылось, как сильно его пальцы сжали руль. Планы ему испортил? Все же хотел мне морду набить…
К черту. Подождет. Завтра. Устал я сегодня от этих двоих. Потерпит.
– В другой раз, хорошо? Я обещаю, у тебя будет возможность, если захочешь…
– Возможность чего, господин?
– Возможность… отвезти меня в бар. Например.
По приезду в дом дяди меня ждал сюрприз. Записка. Тетя Оливия вынесла ее мне.
– Бруни, пока тебя не было, приезжал курьер. Это какое-то приглашение, я так полагаю. Слишком красивая бумага. И печать на конверте. Что-то важное, не иначе.
Я забрал и эту бумажку, извинившись, сообщил, что хочу принять душ перед ужином и скрылся наверху. Письмо посмотрел. Оливер Эрн! Официант выложил наше фото в сеть и поставил хештег заведения. Оливер увидел. Он, как выяснилось, тоже в Стокгольме. Сколько совпадений на мою голову! И как быстро он успел выяснить, где я.
“Надеюсь, на этот раз ты согласишься со мной поужинать, а еще лучше выпить. У меня осталось кое-что интересное из того американского тура… Запиши мой номер и позвони мне!” – Оливер не стеснялся, сразу взял быка за рога. Я не буду отвечать на его приглашение. По крайней мере пока. Сейчас мне отчего-то хочется напиться. И желательно, без знакомых в своем окружении.
Сбросив с себя всю одежду и оставив ее на полу, ушел в душ. Встал под прохладные струи и на несколько мгновений с великим наслаждением отключился.
– Почему ты не хочешь, чтобы я отвез тебя в бар?! – этот вопрос разбился о стены моей ванной комнаты вместе с дверью, которая от удара чуть не разлетелась в щепки. Туда, где я секунду назад в одиночестве наслаждался шумом и прохладой воды, вломился незваный гость. Брат Эрики. Глаза горят дьявольским огнем, кулаки сжимаются и разжимаются…
Я смахнул воду с ресниц.
– Потому что хочу побыть один, – ответил без обиняков, хоть и стоило бы вышвырнуть его отсюда. Красота красотой, но кое-кто уже переступает все дозволенные границы.
– Побыть один в баре? Что за чушь ты несешь?
Во мне очнулся бес. Он вдруг решил тряхнуть стариной – я нехорошо так оскалился:
– Что, боишься, спутаюсь с кем-нибудь?
Я быстро осекся, увидев в ответ совсем не то, что ожидал. Поубавил тон:
– Не волнуйся, я обыкновенно напьюсь. Мне не привыкать, ты должен знать, вы же все наслышаны обо мне. Ни на что хорошее я не способен по твоему мнению, ведь так?
Парень не двигался и по всей видимости не собирался никуда уходить. Мне пришлось ему напомнить, где он находится:
– Если ты позволишь, я завершу… или у тебя есть еще, что мне сказать?
У него уже вошло в привычку общаться со мной сквозь зубы:
– Я обещал, что отвезу тебя, значит отвезу. Это мое последнее слово.
– Завтра же рабочий день, тебе не надо на работу?
– Нет! – сын моего дяди ударил ладонью по дверному косяку. – У меня выходной!
– Ну и черт с тобой! – крикнул я ему вдогонку.
Бешенный какой-то.
– Бешенный какой-то, – повторил свою мысль вслух.