Лукаво сердце человеческое более всего и крайне испорчено; кто узнает его!1


Ничто не способно скрыть зло искуснее человеческого разума2.


17:00. 19 октября.3

Вертолет летел высоко над холодным серо-зеленым морем. Тень его, быстро скользя по водной глади, пробиралась вперед, словно голодный паук к своей добыче. Стив смотрел в иллюминатор, созерцая необъятный простор, раскинувший свои громадные крылья до самого горизонта. В кресле напротив сидел его напарник Гэри – в мятом пиджаке, с небрежным узлом пестрого галстука, охватывающим крепкую загорелую шею. Коренастая фигура Гэри с трудом выдерживала офисный стиль, которому он был верен только в свое рабочее время. При малейшем движении пиджак натягивался на его широкой спине, и казалось, еще немного и пойдет по швам. Гэри вел беседу с Филдингом – начальником полицейского участка. Оба говорили громко, стараясь перекричать шум вращающихся лопастей вертолета. По их мимике, раскрасневшимся лицам и жестикуляции было понятно, что они спорят. Стив оказался невольным слушателем их полемики.

– Мистер Филдинг, псилоцибин4 и канабис можно использовать в лечебных целях! – кричал Гэри. – Они могут помогать людям с депрессиями, посттравматическим синдромом и при решении других очень серьезных проблем.

Глаза Филдинга округлились:

– Каких именно? – спросил Филдинг, быстро и нервно облизнув сухие губы.

– Алкогольная зависимость! – выпалил без раздумий Гэри, видимо, уже заранее подготовившись к подобному вопросу.

Стив слушал их треп, и одновременно думал о предстоящей операции. Пока о ней толком ничего не было известно, но уже можно было предположить, что впереди их ждет что-то действительно незаурядное: к заурядным делам начальник редко подключался. Филдинг почти никогда не вмешивался в процесс расследования, и тем более не сопровождал их лично. «Что же нас ждет? Несомненно, убийство. Вероятнее всего, это будет кто-то известный. Политик или какая-нибудь звезда? Кто же?» – задавался вопросами Стив, с любопытством рассматривал блестящую лысину Филдинга, которую обрамляли арочным полукругом тонкие светлые волосы. «Чертами лица наш начальник походит на Помпея5, каким его изображают слепки с античных статуй!» – отметил про себя Стив. Благодаря отцу – интеллектуалу, который с детства водил его по музеям, и прививал интерес к искусству, детектив хорошо разбирался в живописи, литературе и философии. Пока он размышлял о природе сходства Филдинга с прославленным полководцем, Гэри с деланым энтузиазмом развивал свою прежнюю мысль:

– Сколько бы выиграла наша культура, если бы Джеймс Джойс смог побороть свой алкоголизм! Только задумайтесь об этом!

– Кто это? – вытирая пот со лба платком, спросил Филдинг, понимая, что ветхий парус его познаний не выдержит приключения в бескрайних просторах, куда ему предлагал отправиться этот прилипчивый «крепыш».

– Это писатель такой, – крикнул ему в самое ухо Гэри. Тот слегка отпрянул, прикрывая барабанную перепонку. Легким кивком Гэри указал на Стива. – Кстати сказать, рядом с нами его большой поклонник. Он так часто мне о нем рассказывал! Благодаря ему я узнал, что Джойс написал самый значимый роман 20 века, центральное произведение в «потоке сознания»6.

– В потоке отчаяния? – переспросил Филдинг, не расслышав.

– Почти! – глумился Гэри. – Сознание и отчаяние – это почти одно и то же!

Филдинг энергично почесал лысину, наэлектризовав волоски. Термин «поток сознания» ничего ему не сказал, хотя и был понятен на интуитивном уровне.

– Как же он там назывался? – притворно запел Гэри и театрально пощелкал пальцами, будто вспоминая. – На языке вертится. Сейчас!

Филдинг ждал и беспомощно смотрел на Гэри.

– Вспомнил! «Улисс»! Стив еще говорит, что если кто-то его не читал, то и делать ему нечего в серьезном обществе образованных людей! – не унимался Гэри.

Филдинг обернулся к Стиву, словно спрашивая: «Неужели? Так и сказал?». Вместо ответа Стив прикрыл глаза широкой ладонью и сел вполоборота. Вся его поза говорила, что он не хочет участвовать, ведь на самом деле, он терпеть не мог Джойса, а «Улисса» считал плодом очень больного воображения.

Филдинг догадался, что Гэри просто выставляет его олухом. Зло взглянув на Гэри, он решил поставить его на место:

– Дураком меня считаешь? И откуда ты этой чепухи набрался про наркотики?! Чушь городишь! Черт меня дернул ехать с вами!

Гэри, пряча довольную улыбку, украдкой поглядывал на Стива. Собственно, он этого и добивался, чтобы Филдинг почувствовал себя не в своей тарелке:

– Так, а я что говорю?! Все эти перелеты, лишние заботы… Зачем они вам?! Мы бы и сами справились. Мы в этом всеобщем потоке отчаяния хорошо ориентируемся уже.

Филдинг ничего не ответил, недовольно отвернувшись от него. Гэри взглянул на Стива, ему хотелось, чтобы тот оценил его юмор и усилия, но сразу понял по его хмурому лицу, что напарник был равнодушен к его спектаклю.

Гэри и Стив были очень разными людьми. Поначалу, когда они только стали работать вместе, у них часто бывали конфликты, они долго притирались друг к другу, не находя общий язык. Позже, пройдя вместе через огонь «Уробороса» – сложнейшего дела в их практике – они сдружились. Хотя, даже теперь, в глубине души, Стив по-прежнему считал напарника несерьезным человеком, нуждающимся в присутствии поводыря, не способным «охотиться в одиночку». Гэри это интуитивно чувствовал и бессознательно злился.

Вертолет постепенно снижал высоту и замедлял движение. Пилот, обернувшись к пассажирам, подал сигнал: «Подлетаем! Готовьтесь к высадке!». Гэри и Стив выглянули в открытую дверь. Их встречал солнечный закат в нежно-оранжевых тонах, купающий в своих теплых ладонях большую роскошную яхту под яркими разноцветными парусами. Гэри присвистнул, глядя на нее:

– Вот это игрушка! Сколько же она стоит? Либо душу дьяволу заложили за нее!

Он всегда в уме быстро подсчитывал стоимость вещей – хорошей тачки, недвижимости, интерьера и даже еды. Стив знал эту его черту и частенько подсмеивался над ним.

– Твою не возьмут! Не приценивайся! – сказал Стив, любуясь яхтой.

Он ловко пристегивал к поясу сумку с необходимыми инструментами для осмотра места преступления и готовился к спуску. Филдинг стоял подальше от выхода и неистово про себя вспоминал имена всех святых и Деву Марию. От страха высоты, который он тщетно старался скрыть от всех, у него мелкой дрожью тряслись руки, ноги сделались ватными, ему не хватало воздуха.

Вертолет завис в нескольких метрах над палубой. С яхты за высадкой пристально наблюдала молодая женщина. Она подошла чуть ближе и встала неподалеку от разматывающейся веревочной лестницы, которую Стив выкинул вниз с вертолета. Незнакомке на вид было около тридцати с небольшим. На ее нежном и красивом лице особенно привлекали внимание темно-зеленые глаза. Короткие темные волнистые волосы непослушно развевались на ветру, она то и дело поправляла их легким небрежным движением, и нетерпеливо поглядывала на часы на своем запястье.

Гэри спустился на палубу первым. Физически крепкий и коренастый, он сделал это так просто и легко, будто занимался этим каждый день. За ним последовал напарник – он справился чуть медленнее, но вполне уверенно. Дело оставалось теперь только за Филдингом, последним в очереди. Он сильно задерживался, никак не решаясь шагнуть вниз. Наконец, пересилив себя, он схватился за толстые лестничные канаты и стал бормотать молитву. В его руках веревки «затанцевали», задрожав по всей длине. Он нервно облизал сухие бледные губы и повис на лестнице, опасливо поглядывая вниз. В очередной раз он пожалел, что поехал на это «чертово» дело, вместо того, чтобы остаться в офисе.

Тем временем на палубе уже шло знакомство.

– Генри Митчел! – представился первый парень в пестром галстуке. Он приветливо белозубо улыбнулся и протянул женщине крепкую широкую ладонь. – Можно просто Гэри. Не знал, что нас здесь ждут такие красавицы.

Видимо, девушке с красивыми «кошачьими» глазами не очень-то понравился такой комплимент. Она окатила его волной равнодушия и даже не подала руку.

– Стелла Ли. FBI! – сухо сказала она, смерив его быстро взглядом, и повернулась к Стиву.

Перед ней был мужчина высокого роста, средних лет, с темными волосами, которые резко контрастировали со светло-серыми глазами. Он, казалось, не замечал ее, наблюдая с холодным интересом за тем, как, раскачиваясь из стороны в сторону, и с трудом попадая ногой на деревянные палки-перекладины, спускался Филдинг. Стелла протянула руку Стиву. Он, не глядя, скорее машинально крепко пожал ее ладонь.

– А вы детектив Стив Мортон, я полагаю! – уточнила она громко, привлекая его внимание к себе.

Стива ее голос поразил. Он вздрогнул как от боли, будто провели острым лезвием по виску, сердце, как молот сильно и громко ударило в груди. Он резко повернулся к ней всем корпусом и посмотрел в глаза. Он был изумлен: в ее тембре и интонации он неожиданно услышал «звучание» голоса Мери – его покойной жены. Рефлекторно он сделал маленький шаг ей навстречу. Сейчас ему очень хотелось услышать ее голос снова. Он ждал этого, как вдоха, разглядывая ее, сканируя с головы до пят.

Перед ним была девушка, внешне очень женственная, наделенная природной красотой. Нежность изгибов и линий тела она прятала за темно-серым брючным костюмом и белой мужской рубашкой с острым отглаженным воротником, застегнутой на все пуговицы под самое горло. Взгляд был спокойный, требовательный и одновременно печальный. «Она прекрасна, как Madonna della seggiola» – вспомнил Стив картину Рафаэля. – Нежные теплые краски вокруг глаз, сокровенная, чистая грусть и бесконечная любовь. Черт!». Он тряхнул незаметно головой, сбрасывая легкое наваждение. От его пристального взора ей на долю секунды стало не по себе: она чувствовала, что ее «читали», как книгу, и быстро перелистывали, пропуская скучное, лезли к ней в мысли, и выспрашивали сокровенное. Прищур его серых умных глаз исподлобья она не выдержала. Стелла опустила длинные черные ресницы, и почему-то смутилась, улыбнувшись. Стиву померещилось, что в этот момент она преобразилась, и промелькнула на мгновенье обратная сторона ее натуры. Показалась другая Стелла, и она уже скорее напоминала ему Далилу с картины Кабанеля7. Это была холодная, мрачная, темная женщина. Стива оттолкнул этот «перевертыш», будто его окатили ледяной водой. Он и сам не понял толком, почему так среагировал, и почему так странно сейчас увидел и «дорисовал» ее.

– Стив Мортон! – коротко представился он и, обернувшись вокруг, быстро оглядывая локацию, посмотрел сквозь Стеллу – за ее спиной было то, зачем они сюда прилетели.

Стелла почему-то обиделась, когда заметила это переключение в режим равнодушия: «Думает сейчас, что я бестолковая пустоголовая кукла! А я тоже хороша! Засмущалась как школьница». Гэри, искоса и с интересом наблюдал за ними все время, делая вид, что занят своим телефоном. Поджав губы, он недовольно насупился. Ему льстило внимание красивых женщин, он был им избалован, и ему очень не нравилось, когда ему предпочитали другого, как это случилось прямо сейчас. Гэри сердито дернул себя за галстук, достал из кармана солнцезащитные очки и надел их.

Филдинг, наконец, спустился одной ногой на палубу, другой – зацепился каблуком за веревку. Ботинок свалился, мелькнувшая пятка в светлом носке с якорем, позабавила Гэри. «Сэр», оставшись в одном башмаке, чувствовал себя очень неуютно. Он нахмурился, чертыхнулся про себя, поднял свой туфель, отлетевший в сторону, и неуклюже согнувшись, обулся. Стелла ждала, машинально, поглядывая на запястье с часами. Выпрямившись в полный рост, от досады красный как рак, Филдинг поприветствовал Стеллу, и торопливо сделал вверх знак пилоту, что можно взлетать. Тот кивнул и, коротко взмахнув у головы ладонью, отдал «честь», потом плавно поднял вертолет выше над морем и направил его в сторону берега. Его контур стал постепенно растворяться на фоне городского пейзажа и огромных небоскребов, которые в причудливом разнообразии создавали образ чего-то единого и могущественного, похожего на распластавшегося зверя в каменной шкуре.

– Филдинг! – обратившись к Стелле, представился лысеющий пожилой мужчина. – Вы уже успели познакомиться с моими подчиненными?

– Познакомились! – кивнула девушка в ответ.

– Тогда приступим. Введите нас всех в курс дела! – отдал ей распоряжение Филдинг. Он явно чувствовал себя во главе операции, и гордился своим статусом. Стелла поправила ворот рубашки движением плеч, внутренне погасив желание сразу поставить его на место.

– Следуйте за мной! – обратилась она ко всем разом и повела их за собой.

Через несколько секунд друг за другом они подошли к месту, которое со всех сторон обступили криминалисты из департамента береговой охраны. Столпившись вокруг плотным кольцом, разбив яхту на сектора, они одновременно искали улики, фотографировали, снимали отпечатки и изучали следы. За их спинами было невозможно разглядеть сразу, что же там скрывалось. Несколько раз сверкнула вспышка, больно ослепив Стива. Он ругнулся негромко и зажмурился, закрыв глаза рукой – от хронического недосыпа они стали очень чувствительны к яркому свету. Стелла твердой рукой отодвинула человека впереди, преградившего им путь. Спина послушно отклонилась, освобождая дорогу, и, открывая обзор.

Перед ними возникла леденящая душу картина – начавшее разлагаться мертвое тело мужчины, привязанное к мачте. Стив замедлил шаги от удивления. Это был их старый знакомый – Вэл Стиллер, известный артист, и свидетель по делу «Уроборос», исчезнувший около месяца назад при странных обстоятельствах.

– Смерть наступила несколько дней назад, – прозвучал голос Стеллы за спиной.

Стив изучал его голубоватое неподвижное лицо. Большими толстыми нитками у него был зашит рот: кожа соединялась небрежно и грубо, видны были черные дырки от проколов. Голову венчал лавровый венок, как у римских императоров.

– Нерон! – шепотом произнес Стив, вспомнив, что Вэл с успехом играл его роль в театре.

Сделав издали несколько кадров на свой телефон, Филдинг, деловито сложив руки на груди, подошел к ним с видом эксперта и встал рядом. Через секунду он почувствовал, как в нос ударило приторной сладкой зловонной волной. Достав белый платок из кармана, прикрывая нос, он побежал вдоль палубы, как можно дальше, чуть не столкнувшись с Гэри. Филдинга стало рвать на собственные ботинки. Он перекинулся за бортик, страдальчески вытягивая шею вперед.

Гэри, видя, пробегающего мимо Филдинга, снял очки, провел слегка дрожащей рукой по волосам и нервно потер переносицу, ощущая, как «аромат гнили» достиг его носовых пазух тоже. «Никогда я к этому не привыкну! Черт его дери! Чуть запах тления – и все. Мозг отключается!» – сокрушался он, доставая из кармана специальную ментоловую мазь, отбивающую зловоние. «Интересно, – подумал вдруг не к месту Гэри, – какой у нас сейчас церковный праздник по календарю?» Гэри обожал ловить преступников, выслеживать, арестовывать их, но ему совсем не нравилось осматривать разлагающиеся тела. Он нанес мазь на кожу под носом, мысленно досчитал до пяти и сделал несколько шагов вперед, ближе к трупу. Детектив смело взглянул на него и сразу узнал артиста.

– Стив, это же наш старый знакомый! – крикнул он напарнику. – О, боже, какая вонь!

Не выдержав омерзения, и стараясь не дышать, Гэри побежал к противоположному бортику. Его выворачивало на ходу, не помогала даже ментоловая мазь.

Стив же подошел ближе к мертвому телу и без тени брезгливости, начал внимательно его осматривать с головы до ног.

– Был применен весьма изощренный способ убийства. Этот человек долго и мучительно умирал, – сказала Стелла Стиву.

– Неужели?! – язвительно заметил коп и усмехнулся. – А еще есть ценные сведения?

Стелла посмотрела на затылок Стива и сухо отчеканила:

– Это Вэл Стиллер. Он проходил свидетелем по вашему делу, поэтому мы и пригласили вас.

Указав на черные швы на губах жертвы, Стив спросил ее:

– Что у него внутри?

Стелла сделала шаг ближе к трупу, оказавшись совсем рядом с ним. Он видел у нее слегка нахмуренный лоб, и сжатые губы в плотную розовую линию, но в целом она была спокойна. «Хорошее самообладание! Зрелище действительно малоприятное, но она держится. Молодчина! Особенно, учитывая, что она женщина. В этом плане Гэри далеко до нее!» – отметил про себя Стив.

– Пока точно не знаем. Ждем специалиста, который мог бы аккуратно разрезать и… – Стелла запнулась, наблюдая как Стив, достал перчатки из сумки, пристегнутой к поясу, и быстро надел их.

– Зачем ждать? – решительно перебил ее он, взяв из своей сумки небольшой скальпель. Она хотела было напомнить ему о протоколе, но не успела, глядя удивленно, как он быстро уже делает надрез. Швы медленно и неохотно поддались лезвию и послушно расползлись. Стелла с любопытством следила за его действиями и не препятствовала. Стив слегка надавил на нижнюю челюсть Нерона, рот медленно приоткрылся, обнажая ряд нижних зубов и бледно-голубой язык внутри. Стив аккуратно нажал вниз чуть сильнее и, приблизившись своим лицом еще ближе к трупу, осторожно заглянул внутрь. В глубине глотки был виден маленький кончик чешуйчатого хвоста. Стив повернулся к Стелле, и с блаженной улыбкой бойко процитировал:


«Хвост шевелился в пустоте бездонной,

Крутя торчком отравленный развил,

Как жало скорпиона заостренный»8.


Метаморфоза, которая с ним сейчас происходила, показалась Стелле странной. Она наблюдала, не понимая, чему он так радуется. В нем будто вспыхнул и быстро разгорался огонь. Казалось, он еле сдерживает себя от восторга: лицо покраснело, движения стали порывистые и резкие, изменился даже голос. Она подошла и, нахмурившись, затаив дыхание тоже заглянула внутрь. Действительно, что-то странное торчало из темной разодранной глотки, напоминая корешок растения, выглядывающий из жирной плодородной почвы. Стелла достала телефон из кармана пиджака и сделала снимок.

– Вы хорошо помните Божественную комедию? – спросил задорно Стив, подмигнув ей.

– Сносно!

– Придется подучить!

Стелла следила с любопытством за тем, как он достал блокнот и быстро начал срисовывать тело. Она незаметно заглянула из-за его плеча в листок. Записная книжка была плотно исписана и изрисована вдоль и поперек именами, цифрами, кодированными записями, диковинными монстрами и тварями. Карандаш Стива летал легко, выдавая в нем большого мастера графики. Это был не просто набросок, но самый настоящий рисунок с точными деталями, и даже портретным сходством. Физические страдания, которые испытал убитый перед смертью во время пыток, отразились в картине Стива. Удивившись, как точно он схватил и передал выражение мертвого лица и глаз, Стелла задалась вопросом, зачем он это делает, ведь есть фотоаппарат, в конце концов, так проще и быстрее. Не зная ответа лучше, она предположила, что возможно эти рисунки помогают ему сосредоточиться.

Тем временем Гэри, с трудом справившись с тошнотой, бледный как лист бумаги, стоял у бортика и смотрел в воду. Волны накатывали одна за другой и легко ударялись о борт. Коп думал с горькой досадой: «Хорошо я показал себя – ничего не скажешь! Пора заводить инстаграм?!» Гэри поискал взглядом начальника, в надежде, что тот не видел его позора, и не уволит его, воспользовавшись этой ситуацией, как предлогом. Филдинг был на противоположном конце яхты и уже обсуждал что-то с начальником досмотровой группы от береговой охраны. Видимо, договаривался о том, чтобы те поделились отчетами. «Зря я его сегодня так тролил!» – сокрушался Гэри. Он почувствовал, как по плечу его крепко, по-мужски, хлопнула чья-то ладонь. Обернувшись, Гэри встретил горящий лукавым огоньком взгляд Стива:

– А внутри-то зашили змейку!

Гэри, выпучив глаза, отмахнулся от него рукой и перевалился за бортик снова. От омерзения рвота началась с новой силой. Стив подошел к Стелле:

– Как называется эта яхта?

– Горгона! – пожав плечами, ответила она.

Стив зло засмеялся и щелкнул пальцами почти перед ее носом. Его переполняла неистовая энергия. Стелла изумилась: «Кажется, он рад! Но чему именно? Убийствам?!»

– Уроборос и Горгона! В прошлый раз были те же ключи и метки. Это два связанных между собой центральных символа в череде убийств, – объяснил он, будто услышав ее немой вопрос. – Это вызов!


* * *


Через час за ними прилетел вертолет, на борту которого все вместе они отправились обратно в город. Филдинг звонил в офис и решал какие-то срочные вопросы, накопившиеся в его отсутствие. Гэри дремал, откинувшись в кресле. Стив сидел, прислонившись лбом к холодному стеклу иллюминатора, и о чем-то напряженно думал. Стелла, делая заметки в телефоне, украдкой наблюдала, как его состояние крайнего эмоционального возбуждения сменилось глубоким покоем, и это ей казалось поразительным.

Стив смотрел на водный простор и представлял, как в глубине, в самой толще вод, плывут черно-белые касатки и дельфины, уходя косяками куда-то к югу. Он вспомнил, как однажды в детстве, в одной из северных экспедиций с родителями, он видел охоту касаток на молодого морского котика. Их было четверо против одного. Глупый увалень, беспомощно моргая огромными наивными глазами и раздувая ноздри, забрался на льдину и, прижавшись к ней всем телом, ждал, что свершится чудо, и его оставят в покое. К счастью, льдина была большая, и добраться до него касаткам было сложно. Стив обрадовался, увидев это: он очень хотел, чтобы касатки уплыли. Потом одна черно-белая голова вынырнула из воды, и внимательно посмотрела, где именно сидит добыча. Охота только начиналась, и отступать хищники вовсе не собирались. Стив следил с замиранием сердца на эту страшную и завораживающую пляску смерти, которая предстала перед ним во всей полноте. Морские гиганты были так умны и коварны, что, глядя на их слаженную работу и тактику, возникало даже восхищение. Они, играючи разломали преграду, которая служила защитой их жертве. Для этого маневра они, выровнявшись в ряд, и синхронно проплыв под льдиной, создали волну, которая ее расколола. Котик, запыхавшись, бросился на самый ее крупный осколок, размерами чуть больше его самого, но касатки снова проплыли под ним строем, и на этот раз волна была ровно такой силы, что ее хватило, чтобы перевернуть льдину. Через секунду он оказался в море в окружении умелых хищников. Дальше поймать бедолагу было лишь делом техники. Стив поморщился от этого воспоминания. Тогда, будучи совсем мальчишкой, он разревелся от жалости, считая, что несправедливо и недостойно – убивать слабого! Лишь спустя долгие годы, повзрослев, он понял, что природа не знает категорий достойный – недостойный, справедливый – несправедливый. Все было достаточно просто в этом мире – есть хищники и жертвы, а для хищников есть только понятие съедобное и несъедобное. С большой грустью, повзрослев, он обнаружил, что те же законы и механизмы действуют и в обществе людей. В своем большинстве люди были для него похожи на того маленького морского котика, беспомощно цеплявшегося за свою жизнь, как за скользкую холодную льдину.

Стив взглянул вверх на нежно-голубое небо. Облака прозрачными белыми парусами пролетали сверху. «А что, если этого нет ничего? Нет этого красивого неба, никаких китов и дельфинов, никаких морских звезд и утопленников? Что, если я внутри какой-то безумной симуляции? Что если реальность, какой я ее вижу, не существует, и эта жизнь мне только кажется?» – вдруг подумал он. Мысли об иллюзорности всего сущего все чаще посещали его, и ему все сложнее было пропускать их мимо. Лицо его исказила мучительная гримаса.

Стелла видела, как вдруг его спокойное светлое выражение глаз стало меняться и мрачнеть. Мысли тяжелым грузом ложились на его сердце и отражались в беспокойном блеске. «С ним происходит что-то нехорошее!» – думала она, украдкой подсматривая за ним. – «Он очень странный! Может, и правда, гений, как говорят о нем?»

– Похоже, нас ждет самое крупное и важное дело в жизни! – сказал Гэри, сладко зевнув и потянувшись в кресле.

– Хочется верить, что на этот раз мы дойдем до конца! – мрачно ответил напарник, взглянув в иллюминатор на горизонт.


* * *


За несколько дней до этого, а именно 15 октября, случилось одно важное событие. Большой многолюдный город жил своей привычной жизнью. Перемещаясь тесными пестрыми рядами, по широким улицам шли толпы людей. Кипела размеренная жизнь горожан со своими большими надеждами, утраченными иллюзиями и незатейливыми нуждами – все, о чем мечтали они, можно было купить за деньги. Пригоршней долларов они мерили свое время, отведенное им на жизнь и счастье. Конечно, были исключения, но они встречались крайне редко. Таких инакомыслящих записывали обычно в клуб идеалистов или умалишенных, что в принципе здесь оценивалось почти одинаково. Большинству же предсказуемо хотелось материальных благ. Нехватка ресурсов, порой, абсолютно искусственно возведенных в ранг ценностей, определяла жизнь миллионов обывателей вот уже на протяжении нескольких тысяч лет.

В нескольких милях от города, неподалеку от этой живучей людской многоножки, глубоко под землей был сокрыт величественный храм с множеством помещений и тайных комнат. Все здесь было наполнено торжественным полумраком. Буйная фантазия художника уровня гениального Гауди 9, казалось, вылепила эти стены. Мир кривых поверхностей, эклектика, переосмысление античности в сочетании с неоготикой сотворили чудо архитектуры – внутри храм напоминал внутренности гигантского страшного живого существа. Здесь, в большом и просторном зале с колоннами разыгрывалось странное представление. В центре неподвижно стояли фигуры людей, облаченные в длинные коралловые плащи. Персоны, собравшиеся здесь, грезили смертью, вожделели ее и хотели с ней сыграть. Для этого они и пришли в это таинственное место, ставшее новым пристанищем Казино «Уроборос». Среди них был и Эдвард Томас – юрист Генри Уайта, того самого, с убийства которого и началась страшная цепь преступлений, расследованием которых занимались Стив и Гэри.

Эди – хитрый лис, избежавший в жизни множество капканов, проходил свидетелем по этому делу. Надо отметить, что, невзирая на весь свой азарт и алчность, Эди был очень трусливым человеком и попал сюда, скорее случайно, нежели по велению сердца. Он не знал, что связался с очень опасными людьми, когда ввязался в эту авантюру. Внешне он напоминал Сигизму́нда Шло́мо Фрейда, у него был такой же странный прищур, при котором один глаз казался больше другого. Несмотря на седины, обрамлявшие его мягкое лицо, он пришел не один, а в компании молодой женщины. Его спутницей была высокая и стройная особа, с тонкими запястьями, с пухлыми губами и внимательными глазами, похожими на колдовской омут. Звали ее Мелисандра. Она была его помощницей в офисе и любовницей, и именно она заманила его в эту игру, соблазнив попробовать нечто неизведанное. Она стояла рядом с ним в коралловом плаще с капюшоном, на лице ее была маска, к ткани на груди приколот золотой символ уробороса. Юрист исподлобья осматривал все вокруг, испытывая с одной стороны возбуждающее волнение, с другой – противный липкий страх, который заставлял холодный пот литься ручьями по его спине.

Он отметил, что зал был очень большим, здесь могли бы поместиться тысяча человек, не меньше. Сейчас же пока их было только восемь: Эди стоял в коралловом полукруге из семи «плащей», и позади них был еще один человек, с четками в руках. Юрист периодически оборачивался и нервно поглядывал на него: «Почему он у нас за спиной? Уж не сторожит ли он нас? Странный тип!» Тот невозмутимо взирал на него через маску с невозмутимостью сфинкса, застыв в неподвижной позе. Вокруг на стенах были фрески с изображениями сцен из древних античных мифов. Справа – Медуза Горгона и славные герои – Геракл и Персей, чуть левее – Цербер, Минотавр и великан Герион. Из всех этих пышных убранств больше всего его поразил королевский трон из горного хрусталя, размещавшийся на возвышении в центре зала, к которому вели ступени. Он был украшен головой Медузы Горгоны.

В полной тишине вдруг раздался громкий стук. Кто-то в глубине гулко ударил посохом в пол три раза. Все присутствующие обернулись и увидели, как вдалеке из-за колонны появилась фигура женщины в белом плаще с наброшенным на голову капюшоном. Лицо было скрыто тонкой ажурной тканью. Она плавно и медленно приближалась. Слегка позади, за ней следовали двое – один в плаще цвета индиго и белых перчатках – Крупье, а другой – во всем черном, Невидимка. За свитой плотными рядами по двое стали появляться еще люди в белых масках, облаченные в длинные плащи цвета охры. Они шли торжественно, словно были частью какого-то символического ритуального спектакля, разыгрывающегося не на земле, а где-то высоко «в сферах». Юрист удивленно насчитал около ста пятидесяти человек. Возможно, их было даже больше, он случайно сбился, все время, силясь понять, откуда вся эта толпа материализовалась. Он сделал небольшой шаг вправо, вытянул тонкую шею и, встав на носки, разглядел за колонной широкую каменную лестницу, ведущую вниз. Женщина в белом плаще медленно скользила по залу, полы ее одеяния развевались, словно крылья большой птицы. Она подошла и неспешно остановилась рядом со ступенями, ведущими к хрустальному трону. Справа от нее встал Крупье. На правой руке его, плотно обтянутой белой перчаткой, Эди рассмотрел крупный перстень с ликом Горгоны. В руках он держал золотую корону в форме змеиного кольца. Когда толпа охровых плащей бесшумно разместилась полукругом в несколько рядов за спиной юриста, слева к снежной женщине подошел Невидимка, и, остановившись в нескольких шагах от нее, низко и почтительно склонился. В руках он держал шкатулку, инкрустированную драгоценными камнями. Всё застыло и замерло. Повеяло мертвым холодом. Наконец женщина «в белом» слегка кивнула собравшимся. Мелисандра торопливо сделала глубокий реверанс, склонив голову. Озираясь по сторонам, повторяя за всеми присутствующими, юрист тоже машинально согнулся, неловко поклонившись.

Подняв правую руку в белой перчатке, Крупье сказал:

– Приветствую!

Он сделал небольшую паузу. Эди поймал себя на мысли, что все происходящее очень похоже на дурацкий розыгрыш, на съемки очередной тупой телепрограммы.

– Как вы знаете, недавно нас постигла утрата! – продолжил Крупье скорбным голосом. Он торжественно обвел взглядом присутствующих – его маска повернулась вполоборота к Эди. Женщина в белом опустила голову и молитвенно сложила руки. За спиной юриста тяжело вздохнули. «Видимо, знают, о чем речь», – подумал Юрист.

– Глава нашего ордена недавно пал жертвой врагов, – рассказывал неторопливо Крупье. – И мы до сих пор скорбим о нем, как о нашем брате.

Юрист вознес глаза к небу чуть было, не перекрестившись, от наигранной скорби.

– Мы понесли утрату… – «индиго» сделал многозначительную паузу, потом, возвысив голос, продолжил с новой силой, – но это не значит, что наша миссия завершена!

Женщина в белоснежном одеянии одобрительно и величаво кивнула ему, словно подбадривая. Подняв корону золотого Уробороса над головой, Крупье громогласно заявил:

– Мы все собрались здесь сегодня, чтобы приветствовать нашу новую главную жрицу. Да здравствует Горгона!

С этими словами он сделал шаг и благоговейно возложил корону на голову предводительницы. Юрист не сдержался и засмеялся, шепнув Мелисандре:

– Это шоу! Не сомневайся.

Девушка, осуждающе оглянулась на него и быстро одернула.

– Что ты, Эди! Тише!

Тем временем новая властительница подземелья поднялась по ступеням к трону и опустилась в сверкающее хрустальное кресло с широкими подлокотниками. За ее спиной возвышалась Медуза.

– Да здравствует Горгона! – еще раз сказал громко Крупье.

– Да здравствует! – подержал дружный хор голосов вокруг.

Он низко ей поклонился, прижав руку к сердцу. Женщина слегка кивнула своим подданным и все в зале синхронно, как по команде, преклонили колени. Прошло около минуты, прежде чем она подала им знак подняться. Эди чуть не спекся от томительного ожидания – он стал уставать от игры. Коралловые и охровые плащи послушно встали с колен. Юрист то и дело поглядывал на Мелисандру. Он был сильно озадачен подземным маскарадом, но что-то все же подсказывало ему, что лучше не высовываться и делать, как все.

Невидимка, низко склонившись, преподнес Горгоне шкатулку. Она легким движением пальцев повернула маленький золотой ключик, открыла ее и достала невероятной красоты «розу». Бережно держа ее в руках, она некоторое время любовалась ей одна. Потом, она подняла цветок и чарующе прекрасным голосом сказала:

– «Пламенеющая роза» Данте10!

Зал оцепенел на секунду, и вдруг мгновенно «взорвался»: со всех сторон одновременно стали доноситься возгласы:

– Небесная роза?! Не может быть!

– Невероятно!

– Украшение, сделанное из белых и розовых бриллиантов, в основании которого безупречный камень в сто карат! – заявила Горгона.

Услышав это, от волнения Мелисандра затрепетала всем своим стройным телом – бриллианты были ее тайной страстью. Не задумавшись, она отдала бы душу дьяволу, взамен обладания таким божественным цветком.

– Я думала это сказки! – восторженно пропела Мелисандра.

– Не знал, что она действительно существует, – хитро вымолвил себе под нос Эди. – Я думал, это легенда!

Горгона медленно встала с кресла. Зал стих. Держа цветок на вытянутых руках перед собой, она властным тоном произнесла, обращаясь к первому ряду, в котором стояли Эди и Мелисандра:

– Все течет и изменяется. Неизменна лишь смерть!

Среди «коралловой семерки» возникло замешательство: будучи новичками в казино, они пока не знали здешних обычаев. «Что это значит?» – заволновались они.

Дождавшись, когда снова воцарится тишина, Горгона сказала:

– Призом в новой игре я объявляю эту розу!

В зале волной прошел шепот изумления. Крупье и Невидимка одновременно повернулись и посмотрели на нее несколько растерянно, для них, это новость тоже стала неожиданностью.

– Победитель получит розу Данте! – подтвердила жрица.

Крупье внутренне напрягся, ведь роза была достоянием их тайного общества. Ее нельзя утратить, нельзя просто взять и отдать! На мгновение ему захотелось опротестовать решение, и он поднял руку вверх:

– Позвольте, госпожа!

Догадавшись о его намерении, она тут же подошла к нему и мягко положила руку ему на плечо. Она нежно улыбнулась сквозь вуаль, но в ее взгляде было что-то зловещее.

Он почувствовал, как она сжала ладонь и вонзила ногти ему в кожу.

– Не стоит! – шепнула она.

Крупье, молча склонил голову, подчинившись ее воле. Горгона в развевающемся белом плаще с золотым уроборосом на голове шла по залу вдоль рядов последователей. Роза в ее руках блистала, гипнотически завораживая совершенным сиянием драгоценных камней, манила и соблазняла. Любуясь ей, Мелисандра неосознанно коснулась своей груди и провела ладонью по животу. У Эди перехватило дыхание, перспектива завладеть розой вскружила ему голову.

– Эта игра будет совершенно особенной! – выкрикнула жрица.

Гости замерли, ожидая от нее еще хоть слова. Они уже боготворили Горгону, уже обожали ее и трепетали перед ней. Белая жрица подняла глаза к стеклянному куполу и дерзко улыбнулась – она ощущала власть над этими маленькими похотливыми алчными людьми. Там высоко наверху, за пределами храма, чернело небо, наблюдавшее за ней, и где-то далеко-далеко было созвездие Персея11. Она не сказала больше ни слова об игре, оставив всех в легком замешательстве. Возникла пауза, и что-то послышалось вдали, в углу зала – то ли стон, то ли сдавленный крик, было непонятно. Эди с тревогой поглядел в зловещую черную пустоту. Его разбирало любопытство, куда же вела лестница. Он догадывался, что торжество коронации проходило на верхнем первом уровне глубоко подземелья, но даже предположить не мог, насколько глубока была «кроличья нора»12.

Раздался голос Крупье, обращенный к новичкам:

– Прошу вас следовать за мной!

Он сделал приглашающий жест и пошел вглубь зала к мраморной винтовой лестнице, которая уходила сотнями ступеней глубоко вниз на девять ярусов, точно как в Дантовском аду. Кромешная тьма и опасные тайны ожидали того, кто попробует спуститься по ней на самое дно. Все семеро из первого ряда, в числе которых были Юрист и Мелисандра, последовали за ним. По правилам, перед началом игры они должны были пройти обряд посвящения. Они спустились на один пролет и вошли в старинный лифт. Крупье нажал на кнопку с номером 713. Лифт быстро поехал вниз и через несколько секунд остановился, двери рывками со скрипом открылись. Впереди в красноватом полумраке был темный коридор с множеством черных дверей.

В одну из них они вошли, очутившись в комнате с контрастно черно-белыми клетками на полу, на стенах висели портреты и картины в стиле эпохи ренессанса, тяжелый синий и красный бархат душно укутывали ее, серебряные канделябры отсвечивали благородным стальным блеском в зеркалах; по периметру были расставлены античные вазы и небольшие скульптуры юных прекрасных нимф. Эди озирался с любопытством вокруг, предвкушая по обстановке, что сейчас будет что-то волнующе эротичное, как вдруг, неожиданно погас свет. Они оказались в кромешной тьме. Юрист засуетился, чувствуя приближение панической атаки. В давящей на барабанные перепонки тишине раздался угрожающий рык крупной собаки. Эди, бессмысленно тараща глаза по сторонам, задрожал мелкой нервной дрожью. У него возникло ощущение, что это были последние мгновения его жизни. « Только не так! Только не здесь!» – подумал он в ужасе и стал молиться, чего не делал никогда раньше в своей жизни.

Тем временем наверху Горгона, восседая на своем хрустальном троне, продолжала принимать подарки и заверения в преданности своих поданных. Один из них, в плаще и с четками в руках, склонившись на колено, преподнес ей ценный символический подарок – жидкость красного цвета в хрустальном маленьком сосуде в форме изящного кулона.

– Кровь Вэла Стиллера, – негромко вымолвил он. – Мы принесли его в жертву в вашу честь!

– Кровь артиста? – спросила она, беря в руки вещицу. – Это ничтожество попыталось обмануть нас!

Горгона, презрительно скривив рот под вуалью, вспомнила, как хитрец Вэл провел их в прошлой игре, вместо подлинного убийства, которое он должен был совершить, подсунул им видеозапись с инсценировкой:

– Но надо отдать должное его актерскому дару, сцена была разыграна блестяще.

– Я убил его для вас, Горгона! – шепнул ей мужчина.

– Благодарю, Герион! – сказала она и благосклонно добавила. – Я полью этой кровью свою Розу!

Он провернул четки в руке, издал глубокий утробный звук наслаждения, и медленно отошел в благоговении. Тут же один за другим к трону рекой потекли другие члены клана, собравшиеся здесь со всего света.

В последнее столетие игра набирала обороты и филиалы «Уробороса» находились на всех континентах. В «охровых плащах» на церемонии присутствовали так называемых адепты игры – «крупье» и «невидимки». Первая каста следит за порядком и соблюдением правил в ее процессе, а вторые по сути своей – стражи, защищающие тайны казино. Например, если Игрок нарушал правила или хотел выйти из нее преждевременно, когда партия была еще не закончена, то его ждала суровая кара. В структуре организации были задействованы также киллеры, стоявшие в иерархии ниже их на ступень. Их порой даже не посвящали в детали, а просто отдавали приказы, которые они с готовностью и рвением исполняли. Их руками вершились черные и грязные дела. Они быстро сменяли друг друга, и часто бесследно исчезали. Здесь их не было, как не было и вербовщиков, функция которых заключалась не только в изучении и отборе подходящих для игры кандидатов, но и подборе персонала верховных каст. Эти «HR менеджеры от лукавого» были в тени настолько, насколько вообще это было возможно. Кто они, знал только главный Крупье, и отвечал за них лично перед Горгоной – их верховной жрицей.


* * *


Когда снова зажегся свет, Юрист увидел в комнате огромные испуганные глаза Мелисандры и съежившиеся фигурки игроков. Крупье исчез. На его месте стоял человек двухметрового роста в маске Минотавра14, с длинными бычьими рогами, поднятыми вверх, с голым торсом, в кожаных сандалиях и юбке до середины бедра. Рядом с гигантом-монстром был огромный черный дог. Минотавр держал его на поводке и строгом ошейнике с металлическими шипами, направленными внутрь. Пугающая пасть с громадными блестящими белыми зубами и мокрым языком угрожающе клацнула в воздухе. Пес громко дышал, растопырив широкие ноздри, и принюхиваясь к незнакомцам. Минотавр медленно подошел к Юристу и встал рядом. Сквозь небольшие прорези виднелись его темные пустые глаза. Эди обмяк и покорно ссутулился. Минотавр секунду помедлив, тихо усмехнулся и резким движением сорвал с Юриста маску. Тот вздрогнул и закрыл лицо дрожащими руками. Затем человек с головой быка по очереди снял их и с других новичков, которым предстояло посвящение перед игрой.

– Вы пришли сюда по доброй воле, – сказал он хриплым низким голосом, который изменяли фильтры, встроенные в его бычий шлем. – Дороги обратно нет!

– Господи, какая чушь! – пролепетал Юрист, и беспомощно взмахнув рукой, тихо-тихо истерично засмеялся. Пес тут же кинулся на него и клацнул звериной пастью у его маленького лица. Эди закрыл глаза руками и заплакал, как ребенок, которого напугали.

– Не надо! – взмолилась Мелисандра, вступившись за него. – Пожалуйста! Будьте милосердны!

Минотавр оставил Юриста и тяжелой поступью подошел к заступнице. Жестом приказал он ей замолчать:

– Тс! Тише!

Он склонился к ее лицу своей бычьей мордой и обнюхал ее. Она испугано отшатнулась, но он схватил ее за шею и грубо вернул на место. Она повиновалась. Монстр грубо провел пальцами по ее бледным и сухим от страха губам. Мелисандра закрыла глаза от ужаса. Он глумливо усмехнулся, и, взяв ее за тонкую руку, поволок за собой в соседнюю комнату.

– Цербер! – коротко рыкнул Минотавр, показав кивком на горстку жалких людей.

Дог понял своего хозяина без слов, и стал сторожить их. Девушка даже не пыталась сопротивляться. Бык с силой толкнул ее в проем, и следом за ней зашел сам, закрыв за собой дверь на тяжелый засов. Никто даже не пытался прийти ей на помощь. Все в смятении трусливо поглядывали на испуганные лица друг друга. Когда за стеной послышался пронзительный женский крик, «плащи» в панике опустили глаза в пол. Крик все не стихал, вызывая оторопь. Цербер был совершенно спокоен, он хорошо знал свое дело: пес был готов броситься и разорвать любого, кто сделает хоть шаг с места.


* * *


Через час после посвящения новичков в зале казино «Уроборос» определяли первую жертву новой игры. За столом сидела шестерка новичков в коралловых плащах. На месте рядом с цифрой «1» – блондинка, психолог. Под «2»-ым номером играл мужчина с глазным протезом, коллектор. «3»–й достался менеджеру, худому молодому человеку с бегающим суетливым взглядом. Эди был «4»-ым. Крупный мужчина с массивным подбородком и ямочками на щеках, ресторатор, играл под «5»-ым. Фармацевт, с пересаженными рыжими волосами, под «6»-ым. Мелисандры среди них не было.

Юрист, нервно подергивая головой, смотрел на выложенный круг фотографий на столе. Женщина с серым цветом лица и ярко красными губами хищно улыбалась на снимке, чем-то напоминая летучую мышь. Правее лежала фотография незнакомца с печаткой в виде большого роскошного перстня-черепа на руке. Неожиданно на одном из кадров он узнал Тома – своего нового знакомого, у которого он недавно был на дне рождении. Но больше всего его здесь удивила фотография Стива, детектива с которым, к своему несчастью, он тоже был уже знаком.

Горгона подошла к столу, и от нее словно повеяло холодом. Она медленно шла вокруг, навевая ужас на игроков. Эди закрыл глаза и сосчитал до трех. Когда он открыл их, то увидел, как она, не торопясь, взяла портрет Стива и долго смотрела на него. Потом, погладив снимок рукой, обернувшись к Невидимке, сказала:

– Я понимаю твое рвение играть! Но это слишком рискованный ход! Ты очень важен для нас!

Горгона забрала фотографию и слегка подтолкнула легким касанием рулетку. Волчок послушно закрутился, стрелка, проделав несколько десятков кругов, стала мелькать все медленнее, и наконец, остановилась рядом с фотографией победно улыбающегося господина с толстой кубинской сигарой, зажатой между указательным и средним пальцем в жесте V, на манер Черчилля.


* * *


22:00. 19 октября.

Ночью в офисе полиции работали двое дежурных. Джек, сидя на посту, был занят составлением протокола. Джон, стоя перед вендинговым автоматом, никак не решался купить себе сэндвич с тунцом – диета не разрешала ему ужинать после шести вечера. Сильно мешал ему принять взвешенное решение ор, который стоял в участке уже битых полчаса. Девушка-панк с ярко-розовыми волосами в клетке, вцепившись в прутья решетки кричала:

– Да кто это сказал то?! Кто вам сказал, что мы должны платить за землю, на которой живем? Вам тупицам, когда-то объяснили: как надо жить, как думать и как делать?! И теперь вы просто бездумно следуете идиотским инструкциям. Воспроизводите и копируете заученные стереотипы до бесконечности. Ни одной своей мысли за всю жизнь!

Друг девушки – парень с зелеными нечесаными прядями, убранными в тонкий хвост, пытался ее урезонить:

– Аврора, пожалуйста!

Джон, так звали грузного чернокожего полицейского, с недовольным лицом опустил монетку в автомат и таки купил себе «с тунцом». Джек устало выдул воздух из надутых щек и откинулся в кресле, чтобы немного перевести дух от рутинной работы.

– Большую часть жизни большинство работает и зарабатывает на то, – сокрушалась Аврора, – что нам принадлежит по праву, просто по праву своего существования. Задумайтесь, даже у насекомого здесь больше прав, чем у людей. Земля, вода, воздух, тепло! Они этим пользуются даром, а мы?! Мы что хуже насекомых?!

Достав сэндвич из коробки, Джон откусил его, закрыв глаза. Стараясь сфокусироваться на вкусе и насладиться им. «Вроде свежий. Надеюсь, в нем не очень много жира и калорий», – подумал он и облизал крошки со своих черных полных губ. Джон очень любил поесть, и был крупным упитанным мужчиной.

В соседней камере пьяный бомж встал и, шатаясь, подошел к прутьям. Ему стало дико интересно, и он решил более активно поучаствовать в споре: Девушка взглянула на него с неприязнью. Бомж улыбнулся девочке во весь свой беззубый рот. Она, глядя на него, слегка запнулась, но собралась с силами и снова крикнула:

– Что это за общество такое, в котором нас держат за решеткой, только потому, что мы говорим, что думаем? И почему мы не можем жить свободно там, где хотим? Придумали границы – абсурд полный!

– Я вот хочу на Барбадос! – причмокнув, мечтательно вздохнул бомж. – Там такие девочки! Я там был… Или нет? Но это и неважно.

Джон поперхнулся и засмеялся добродушно, а он никогда едой не давился, функция насыщения и пищеварения у него работала безотказно.

Продираясь сквозь абсурд и жестокость этого мира, девушка продолжала:

– Кому нужны эти границы?! Мне – нет! Кому нужно нас разделять?!

Она торопилась договорить, чуть не плача. Трагифарс усиливался с каждой секундой, и она незаметно для себя превратилась в клоунессу. «Это так больно жить с теми, кто обесценивает все, что ты делаешь и думаешь, кто легко сделает из тебя ничтожество, как только ты зазеваешься!» – подумала она, с грустью обводя взглядом присутствующих.

Полицейский дожевал свой сэндвич, икнул и купил себе кофе. Размешивая его в пластиковом стаканчике, он подошел к ней. Бомж тут же спрятался в своем убежище, нырнув вглубь клетки.

– Так вы против государства как системы что ли? – угрюмо спросил полицейский, отхлебывая свой кофе. – Как института?

– Приехали! Сейчас начнется! – устало выдохнул зеленоволосый напарник. – Им наплевать, Аврора, разве ты не видишь?!

Девушка «с розовым ирокезом» решила, что все же попробует донести то, что ей открылось самой совсем недавно:

– Государство было нужно людям не для защиты, как нам втюхивают, а в первую очередь, для нападения. Для нападения!! И армия нужна не для обороны, а для войны. Все остальное – красивые слова!

– Точно! – не выдержал бомж и захлопал в большие грязные ладони. – Вот ведь! Молодец!

Джон слегка даже забуксовал в своих мыслях. Перевертыш, который предлагала юная леди, был не так уж и глуп по своей сути. Ему и самому порой казалось, что любая война очень похожа на игру. Жестокую, конечно, но игру – со своими миссиями, уровнями, идеей доминирования. Где-то внутри Джон был согласен с ней, но не стал долго анализировать, а просто по обыкновению выкинул из головы эти мысли.

– Если ты баллотируешься, то я проголосую за тебя! – кричал пьяный в ажиотаже.

–Поори тут у меня! – грозно рявкнул Джон на него, и прошел мимо клетки.

– Надо, чтобы человек принимал государство как веру! Чтобы как религию принимал! Обдуманно. Понимая законы, права и ответственность. Чтобы у него было право выбора! А то, что же выходит? Человек становится частью государственной системы автоматически, просто родившись на какой-то территории. Без собственного согласия и со всеми вытекающими.

– Я с тобой! – восторженно взвыл пьяница, ударив себя с чувством в грудь волосатой ручищей. – До конца!

Полицейский с кофе обернулся и зыркнул на бомжа, тот тут же спрятался снова. Девочка, видя недобрый взгляд полицейского, стала говорить чуть тише.

– Нас лишили права выбирать свою жизнь – и это правда!

Джон шел по коридору в сторону выхода, выковыривая языком из зубов застрявший кусок тунца.

– Все сказанное может быть использовано против вас! – крикнул ей равнодушно Джек из глубины коридора, а потом спросил у Джона с усмешкой, – так я чего-то не пойму: она за или против государства?

– Не бери в голову! – ответил ему Джон.

Зеленоволосый парень поднялся и стал дергать Аврору за руку, чтобы она прекратила высказываться, перспектива остаться здесь на всю ночь удручала его.

– Гляжу, поумнели они быстро! – крикнул Джек. – Не понимают доброты нашей!

– Оформляй их скорее, надоели мне эти философы! – кивнув на ребят, сказал ему Джон, подходя ближе. Пьяный за его спиной комично и очень точно скопировал его походку. Потом, вцепившись в прутья, и просовывая между них череп, прошептал девушке:

– Ты наивная дурочка. Такие , как ты не доживают до старости, потому что овец стригут и забивают! А ты – овца! Овца!

Он договорил и засмеялся во весь голос.

– Мудак! – огрызнулась она.

Дверь открылась, и на пороге полицейского участка появился Стив. Пройдя мимо дежурного, коротко поздоровавшись с Джоном, он приметил дуэт знакомых панков в обезьяннике. Были они здесь уже не в первый раз. Он подошел к ним и, наигранно делая строгое лицо, спросил.

– Опять вы?!

– Здравствуйте! А помогите нам, пожалуйста. Нас не выпускают, а мы же не сделали ничего плохого!

– Как всегда?! – улыбнулся коротко Стив.

Девушка виновато пожала плечами и негромко пропела:

– Здесь кругом одни болваны. Ничего не понимают.

Стив, развернулся и подошел к Джону, который пил кофе рядом со столом Джека. Кивнув в сторону ребят, он спросил:

– Что на этот раз натворили?

Дежурный из-под стола достал два транспаранта, на которых было написано: «Биороботы проснитесь!» «Деньги = тлен! Государство = насилие и ложь!»

– Так что же тут такого нового? Так и есть! Они абсолютно правы! – сказал Стив и улыбнулся.

Девушка удивилась и обрадовалась при этих словах, а бомж чуть вприсядку не пошел от восторга. Только зеленоволосый парень нервно стал грызть длинный ноготь, чувствуя, что всё это не очень хорошо.

Джек секунду помедлив, почти возмущенно выпалил:

– Так они это напротив банка развернули!

Стив взял транспаранты, свернул и сунул себе под мышку, подмигнув ему.

– Правильно сделали!

Полицейский глупо таращился на него, приоткрыв свою крепкую бульдожью челюсть, не понимая, шутит ли он или говорит серьезно. Стив обернулся к Джону, как к более умному из их пары, подошел и, дружески хлопнув его по плечу, сказал:

– Отпусти их, Джон!

– Как же?

Стив проницательно посмотрел на него. В его взгляде была уверенность в своей правоте и какая-то сила, с которой не хотелось спорить:

– Под мою ответственность, старина. Ребята баловством занимаются, не будем же мы их всерьез воспринимать, правда! Чушь написали, ну и что?! Себя в молодости вспомни!

Джон очень уважал Стива, даже восхищался его интеллектом и профессионализмом. Доверчивый тон, с которым он с ним говорил, и главное, логика послания убедили его.

– Это точно! – согласился Джон.

Метко швырнув пустой стаканчик в мусорную корзину, он пошел освобождать молодых дуралеев. Это было уже не в первый раз.

– Вот и хорошо! – удовлетворенно сказал детектив. – Эти дети не виноваты!

Стива ждали дела, он направился в переговорную, быстро удаляясь по коридору. Панки прыгали в клетке от радости, предвкушая свободу. Дежурный Джек, глядя на них вздохнул: «Ну и ну! Эти придурки никогда от нас не отцепятся, так и будут плешь проедать своими лозунгами и воплями, покуда им все сходит с рук». Вдруг девушка перестала радостно скакать и замерла. С ее лица исчезала улыбка и радость. Джон удивленно проследил за ее взглядом. Она смотрела на человека, который незаметно появился в участке и стоя в стороне, наблюдал за ней. Седоволосый, с благородной осанкой, загорелый, в дорогом костюме и блестящих черных туфлях – он производил впечатление очень респектабельного человека. «Сразу видно, что из богатеньких!» – оценивающе сделал вывод полицейский.

– Это что за цапля? – глумливо спросил парень с зелеными волосами у подруги. Он еще был под эмоциональным допингом, и не сразу сориентировался.

– Мой отец, – сердито прошипела она.

Парень пристальнее всмотрелся в фигуру незнакомца и громко выпалил:

– Так это же банкир! Мерзавец – каких поискать! Мы же у его банка с тобой митинговали.

Она дернула его за руку, и тогда до него медленно дошло.

– Так это твой папаша что ли? Я не понял сразу.

– Вот тебе на! – расстроился бомж и крикнул Авроре. – Да ты оказывается не из наших!

– Ты можешь хоть раз заткнуться вовремя, а?! – девушка напала на зеленоволосого друга, как на врага.

Парень нахмурился и притих, отвечая ей шепотом:

– Я итак весь вечер промолчал! Ты абсолютно невыносима. Черт меня дернул связаться с тобой.

Тем временем полицейский открыл ключом дверь и выпустил бедолаг. Девчонка вышла из камеры первой и пошла навстречу отцу, как на голгофу, за ней понуро плелся ее друг. Повесив головы, они скользнули мимо него, и вышли из участка. Банкир, молча проводил их взглядом. Дежурный Джек с довольным счастливым лицом улыбался: «Ну, наконец-то! Папка приехал. Надеюсь, он разберется с этой маленькой бестией и ее дружком Арлекином. Я бы всыпал ей по первое число, будь она моей дочерью». Джон, в отличие от своего коллеги, не очень был рад этому господину. Здороваясь, он уважительно посмотрел ему в глаза. Банкир же лишь слегка наклонил голову в ответ, словно его не было здесь, и разговаривал он с пустым местом.

– Надеюсь, они не доставили вам хлопот? – спросил он у полицейского холодно, и сделав взмах тонкой ухоженной рукой с маникюром, протянул ему свою визитку. Джон взял ее и мельком глянул, перед тем, как убрать в карман: «Директор Moon Trust Bank15. Эрик Линч. Номер телефона».

– Ну что вы! Какие хлопоты…– соврал Джон и поправил ремень на поясе, пытаясь вдавить свой большой живот в себя, но тот непослушно снова выкатился наружу. – Ребята всего лишь немного просветили нас по поводу субсидарности16.

– Какая ересь! – отвернувшись от него и прошипев сквозь зубы, добавил банкир. – Надеюсь, у вас хватило ума не вникать в эти бредни!

Поправив усы, чернокожий полицейский подумал, глядя на дорогие запонки банкира и его царственную осанку: «Похоже, он меня за недоумка держит. Тоже мне, аристократ нашелся!» Если бы он знал, что его предположение было абсолютно верным, то сильно бы удивился. Банкир действительно был потомком прославленного рода Бурбонов, который в свою очередь происходил от королевского дома Капетингов. 17 Имея такую родословную, он считал себе априори выше всех людей. Не прощаясь, он отвернулся и вышел вслед за дочерью. Дежурные обменялись взглядами: «Во! Видишь, какая птица к нам залетела! Снизошел до нас!»

– Эта девчушка на политике и философии двинутая! – сказал Джон об Авроре. – Про справедливость любит рассуждать. Мне сразу было ясно, что ребенок из благополучной семьи. Есть время побузить, поучиться. Видно, что ни дня в жизни не работала еще. Дети работяг так не рассуждают, как она. Уж я то знаю.

– И как же они рассуждают? – расспрашивал Джек, водя своей бульдожьей челюстью из стороны в сторону. Его чернокожий коллега был для него кладезем знаний, которые он сортировал в своей голове и создавал нетленные архивы. Потом из этих анналов он и доставал свои житейские мудрости на все случаи жизни.

– Да как мы с тобой и рассуждают! – захохотал жизнелюбиво Джон.

– Это как?

– Правильно! Они рассуждают правильно!!

Джек не особо его понял, но тоже посмеялся:

– Надо в следующий раз будет ее под залог выпускать! Пусть папаша раскошелится.


* * *


В переговорной, куда направился Стив, было прохладно от работающего кондиционера. Сидя на кресле, задрав ноги на стол, Гэри играл в дартс, бросая метко дротики в мишень. Он был в хорошем расположении духа и насвистывал какую-то ковбойскую песенку. Дверь бесшумно открылась, вошел Стив. В руках у него были свернутые рулоны белой бумаги. Гэри быстро убрал ноги со стола и, виновато поморщившись, быстро встал. Стив ухмыльнулся и, подходя к белой пластиковой доске на стене, развернул листы с лозунгами, и старательно прикрепил их. Когда дело было сделано, Стив довольно потер руки, а Гэри прочитал громко вслух:

–Биороботы проснитесь! Деньги = тлен! Государство = насилие и ложь!

В кабинет друг за другом вошли Филдинг и Стелла. Глядя на провокационные надписи, Филдинг глубоко вздохнул и зло нахмурился:

– Что за детский сад?!

Чувствуя, что запахло жареным, Гэри подошел к столу и стал быстро и незаметно убирать дротики в ящик. Тем временем Стив взял красный маркер и дописал на листе: «Нищих всегда имеете с собою!18»

Филдинг развел руками. Он ничего не понял, и от этого начал злиться еще больше. Стелла задумалась, она поняла значение послания, и спокойно сказала Стиву.

– Глубина вашего высказывания предполагает серьезный разговор, но при других обстоятельствах.

– Вот-вот! – вмешался Филдинг. – Политика – это удел праздных! А нам некогда отдыхать. У нас работы полон рот!

– Сумма нашего бытия полностью не поддается делению на разум, в итоге всегда остается некая сомнительная дробь, – философски заметил Стив.

– Кто это сказал? – взбесился Филдинг. Он терпеть не мог «заумные цитаты». Гэри заулыбался и опустил глаза. Стив перевел взгляд на Стеллу. Она посмотрела на него и равнодушно ответила:

– Это Гёте. Я тоже его люблю. Но, похоже, работать нам придется с Данте.

У Гэри отвисла челюсть, когда он это услышал. Он не ожидал от нее такой эрудиции и съерничал:

– Какое везение! Еще одна интеллектуалка в нашей команде неудачников!

Филдинг вопросительно уставился на Гэри:

– И ты туда же!

– Это я про себя сейчас! Только про себя! – поправился Гэри.

Стелла подошла к длинному прямоугольному столу в центре комнаты, и села за него, расположившись в одном из кресел. Следуя ее примеру, другие последовали за ней.

– Приступим господа! – сказала Стелла. Она открыла свой рабочий ноутбук и включила его. Рядом с ней оказался дротик от дартса, который не успел убрать Гэри.

– Кажется, это ваша игрушка? – спросила она, небрежно швырнув его через стол Гэри. Тот левой рукой поймал его и быстро убрал в стол.

Стив внимательно рассматривал Стеллу, сидя напротив. Он наблюдал, как она двигается, как говорит, и он совсем не чувствовал неловкости от того, что это было заметно со стороны. «И совсем нет в ней той растерянности, что была на яхте при первой встрече. Что это? Самообладание или игра? » – подумал он. Стелла перехватила его взгляд и слегка улыбнулась.

Гэри подметил мимолетную искру, которая прошла между ними. «Ну вот. Она снова ему глазки строит. Стерва!» – подумал он и поежился. Он сидел рядом со Стивом – напротив пары Стеллы и Филдинга. Ему захотелось заглушить свою досаду, но он пока не знал, как. Не дожидаясь прелюдии, Гэри вдруг язвительно выпалил:

– Давайте сразу на чистоту: у нас забирают дело или нет?

Стелла уставилась на него с немым вопросом.

– Проясним ситуацию! Я не совсем понимаю, зачем здесь FBI?

Стелла проницательно посмотрела на наглеца, оправила резко полы своего пиджака. «Малыш-крепыш кусается!» – подумала она зло о Генри.

– Я думала, это только в кино полицейские негодуют, когда у них дело забирают, – вспылила Стелла. – Ведь в кино полицейский воспринимает дела гораздо ближе, чем в жизни. Не так ли?

– Плохие фильмы смотрите! – парировал Гэри.

В их перепалку вмешался Филдинг:

– Успокойся, Гэри! Никто ничего у вас не забирает. Дело сложное и резонансное. Стелла будет вести расследование вместе с вами.

Женщина забросила нога на ногу и уселась удобнее, с вызовом глядя на Гэри:

–Вы вместе со мной или я вместе с вами – не вижу принципиальной разницы.

Она, как бы случайно, показала красивое колено в тонком чулке. Сегодня она была в узкой юбке и красивых туфлях. Жест провокации в сторону Гэри состоялся. Он среагировал и разозлился еще больше, понимая, что она его дразнит.

– Мы сами можем разобраться! – поправляя галстук, выпалил он. – Зачем нам она?

Стелла подумала: «А парень-то, настырный. Хочет казаться крутым. Местный крепкий орешек». Девушка улыбнулась и, не спеша, многозначительно проговорила:

– У меня ученая степень по психологии. Я хорошо разбираюсь в мотивациях людей. В их скрытых желаниях.

Он понял, что она играет с ним и засмеялся:

– А Стив у нас терпеть не можешь психологов. Считает их чудаками. Правда, Стив?

Напарник кивнул в ответ. Он действительно относился к мозгоправам плохо. Стелла была готова к холодному приему. Защищаться она умела. Женщина удивила их презрительным бархатным смехом, обесценивая их нападки. Она откинулась назад в кресле, взяла ручку со стола и стала крутить ее в руках, глядя на Гэри и Стива с вызовом.

– Тогда может вас примирит с моим участием тот факт, что я специалист по генетике? Или это тоже ничего не стоит?

Стив скрестил руки на груди и кивнул самому себе: «А вот это интересно! Может быть полезным в деле». Для Гэри этот ответ был всего лишь очередным слабым ходом в их партии:

– Генетик? Очень интересно! А, кстати, что вы думаете, по поводу «гена зла»? Он существует или это очередной миф, как ген красоты или таланта? И кто мы – рабы или хозяева своих генов?

– В вашем случае не все однозначно! – прохладно улыбнулась она.

Стива растрогало то, с каким отчаянием Гэри демонстрировал новой коллеге все свои познания на этом поле и самые худшие качества: «Бедняга не может устоять перед ней. Как же сложно ему должно быть?! Он стремится завоевать каждую женщину на своем пути».

– Гэри! У нее результат по стрельбе лучше, чем у тебя, – вклинился в спор Филдинг.

Парень заинтересованно осмотрел Стеллу снизу-вверх. Его и вправду удивило это обстоятельство, ведь он был лучший в своем участке и делал по показателям даже напарника. Он снова усмехнулся и скептически пробормотал в сторону, чтобы его слышал только Стив:

– Это еще проверить надо. Что-то мне не верится.

Стив не был рад появлению новой коллеги в их дуэте с Гэри. «Во-первых, она из FBI, и это значит, что в любом случае будет отстаивать интересы своего ведомства, – размышлял он. – Информация, ход расследования, улики – обо всем будут знать третьи лица. Это может стать помехой и грозит «утечкой». Во-вторых, мы с таким трудом сработались с Гэри, это стоило нам обоим огромных усилий и энергии, что в текущий момент изменение структуры-связки совсем не желательно. Особенно сейчас, когда у нас такое сложное и важное дело. В третьих, она слишком сильно заинтересовала Гэри». Стив не хотел себе признаваться, что Стелла и на него произвела очень сильное впечатление. Ее голос действовал на него и отвлекал. Ему приходилось преодолевать себя, и это его раздражало.

Пока он размышлял и анализировал ситуацию, Стелла открыла файл. На экране появилась первая фотография.

– Итак, вчера в Лас-Вегасе был обнаружен труп мужчины, – сказала она негромко.

В переговорной стало заметно тише. Все переключились на рабочий лад и слушали ее с интересом, следя за рассказом. Она развернула монитор и подвинула его к полицейским напротив. Стив и Гэри быстро придвинулись ближе и стали с любопытством рассматривать изображение.

– Тело нашли в номере отеля «Данте». Смерть наступила от удушья, – проговорила Стелла.

Стив взял в руки мышку и щелкнул ей, раскрыв фото на весь экран – на ней был мужчина средних лет. Во рту убитого были видны торчащие смятые банкноты, а на месте закрытых глаз лежали игровые фишки казино.

– Ему затолкали в глотку деньги? – уточнил Гэри, заглядывая через плечо Стива в экран.

– Именно, – ответила девушка и достала из пластикового пакетика улику. – Эта фишка была обнаружена на месте преступления. Никаких отпечатков и генетических следов, кроме его собственных, на ней не обнаружили.

Стив потянулся и взял ее в руки, чтобы рассмотреть ближе. Он поднес ее к глазам – по форме и весу она самая обычная, но вот рисунок нестандартный – символ Уробороса. Глаза Стива заблестели от возбуждения. Он перевернул ее, и на другой стороне увидел голову Горгоны.

– Какая интересная вещица, – завороженно глядя на фишку, сказал он. – Такой улики еще не было.

Филдинг, нахмурившись, откинулся назад в кресле и с тоской посмотрел в потолок, пытаясь связать данные в один тугой узел и найти взаимосвязи. Стив и Гэри многозначительно переглянулись. Гэри заерзал в кресле, протянув руку к графину с водой, налил себе полный стакан воды и залпом его выпил. Стелла смотрела на Стива, в ее взгляде читалось: «Ну, что скажете? Теперь все ясно?»

– Я все равно буду заниматься расследованием, с вами или без вас. Предлагаю объединить усилия!

Стив молча кивнул. Он понял, что она не отступится, и им придется работать вместе. Он решил не тратить энергию на борьбу с ней, а воспользоваться теми преимуществами, которые дает ее присутствие в команде. Стив положил фишку на стол, открыл еще несколько фотографий с места преступления и стал рассматривать их. Гэри вместе с ним внимательно смотрел в монитор, и, глядя на очередной снимок трупа, спросил:

– А что это у него в руке?

– Это сигара, – сказал ему Стив. – И ее бережно положили ему в руку уже после убийства.

– Зачем? Это что-то значит? – поинтересовался Гэри и взглянул на напарника. Вместо ответа тот молча вышел из переговорной. Не прошло и минуты, как он вернулся с двумя толстыми папками в руках. Сверху на одной было написано – «Уроборос». На другой – «Архив отшельника». Стив положил их перед Стеллой:

– А у вас есть электронная версия? – разглядывая объемные папки, спросила она.

– Самое важное я доверяю только бумаге! – сказал Стив. – Рукописи не горят, как говаривал один прекрасный русский писатель19.

– Нас тут взломали недавно хакеры! Бумажный архив более надежное дело, – сказал Филдинг, многозначительно подняв палец вверх, – так что это правильно!

Стив бесцеремонно перебил его:

– На месте всех преступлений мы находили знак Уробороса. Символ бесконечности, чередования созидания и разрушения, жизни и смерти.

– Древний знак, который в тексте Ветхого Завета обозначает Сатану, – задумчиво сказала Стелла.

– Именно так. Уроборос – тайная преступная организация, которая заставляла своих жертв путем запугивания и шантажа совершать убийства. Они предлагали им выбор – убить или быть убитым. Мы понимали, что убийства будут цикличны. Это задано в самой сути знака, в символике. Изучив архивы, я вышел на след отшельника – Клайва Нолэна. Я выяснил, что некогда он работал детективом и вел дело, с похожим почерком. При встрече он убедил меня, что мы имеем дело с древним тайным орденом. Я поверил ему, но оказалось все еще более запутано. В пещере мы обнаружили подпольное казино, где игроки делали ставки на людей, на их выбор.

Стив замолчал и о чем-то задумался. Гэри выпалил, разведя руки в стороны:

– А что символизирует Горгона?

Стив болезненно потер лоб. Он и сам все время задавался этим вопросом. Повисла секундная тишина и Филдинг, созерцая потолок, вспомнил, что на логотипе «Версаче» есть символ Горгоны: ему жена подарила на день рождения блейзер из чистой необработанной шерсти с однобортной застежкой. Хотел было сказать, но передумал, решив, что это вряд ли может быть как-то связано с делом.

– Гэри, нам пора! – скомандовал Стив, – Хватит тратить время!

Он взял куртку и, ни с кем не прощаясь, вышел из переговорной. Гэри послушно последовал за ним. Стелла с досадой крикнула в спину уходящему Гэри:

– Я вышлю вам обоим на рабочую почту ссылки на свои материалы. Ознакомьтесь!

– Не забудьте меня в копию поставить! – сделал ей наставление Филдинг.

Стелла улыбнулась, поправила прядь, слегка скривив плотно сжатые губы, и иронично ответила:

– Разумеется, сэр!

– В целом они хорошие ребята, – почесав бороду, сказал ей Филдинг, не уловив сарказма. – Я уверен – вы сработаетесь! Найдете к ним подход.

Она слушала его вполоборота: он жутко бесила вся ситуация. Не первый раз она сталкивалась с тем, что мужчины не принимают ее всерьез как профессионала только потому, что она женщина. Вот и сейчас, Стив проигнорировал ее участие в деле полностью, поделившись лишь своими старыми материалами, а на деле, показав, что ее в расчет не берут.

– Им надо привыкнуть к вам! – сказал назидательно Филдинг.

– Это мне надо будет привыкнуть к ним!


* * *


Стив и Гэри вышли из полицейского участка. Сразу на выходе их уже ждала быстро увеличивающаяся толпа. Слухи о том, что в городе орудует серийный маньяк, распространялась с огромной скоростью. Журналисты и репортеры сновали, как пчелы в поисках меда.

– Убийство на яхте «Горгона»! Вы можете прокомментировать события? – микрофон ударил проходящего мимо Стива в грудь. Он отмахнулся.

– Полиции известно имя жертвы? – кричала девушка справа.

– Это артист Вэл Стиллер? – предполагал репортер в бейсболке слева.

– У вас уже есть подозреваемые? – спрашивал другой в клетчатой рубашке.

– Без комментариев! – сказал ему Стив, пробираясь сквозь толпу.

«Клетчатый» парень не унимался, преградив дорогу Гэри:

– Город ждут новые жертвы?

– Отцепись! – сказал ему коп и прошел мимо, задев плечом.

– Это как-то связано с его профессиональной деятельностью? – спросил обозреватель в бейсболке, догоняя Стива.

– Без комментариев! – повторял детектив.

Вопросы сыпались как из рога изобилия.

– Вам знаком почерк?

– Это убийство на почве ревности?

Эхо голосов раздавалось и преследовало детективов на протяжении всего их пути до автомобиля.


* * *

В подземелье в большом и просторном зале с колоннами разыгрывалось новое представление. Женщина в белом сидела на хрустальном троне. Ее лицо скрывала тонкая вуаль, голову украшала золотая корона, а на шее висел хрустальный маленький сосуд в форме изящного кулона, в котором была кровь Вэла Стиллера. Перед ней, выстроившись в несколько рядов по девять человек, неподвижно стояли «охровые» плащи. Крупье – в белых перчатках, маске и в своем великолепном облачении цвета индиго был ближе всех к белой жрице, по правую руку. По левую – стояла женщина в «голубом» – Алекто.

Эхо шагов и бряцающих кандалов раздалось в тишине. В глубине зала появилась громадная фигура Минотавра. Он вел за собой на цепи связанного человека. На глазах у него была плотная повязка, во рту черный шар, пристегнутый ремнями к голове. Если бы он закричал, то никто бы не услышал ни звука. Тело его было в страшных ссадинах и синяках от регулярных пыток. Минотавр подвел его к хрустальным ступеням трона. Горгона сделала знак и с жертвы сняли маску и вынули кляп. Увидев ее перед собой, он испугался и съежился.

– Какую сегодня твою фантазию мы осуществим? – спросила его жрица.

Она рукой поманила его к себе. Он на дрожащих полусогнутых ногах подошел к ней ближе.

– Какой из твоих комиксов мы реализуем? – спросила Горгона, касаясь его подбородка, словно он был малое дитя.

Человек затрясся всем телом от страха. В глазах его читался ужас:

– Убейте меня! Убейте меня! Только не мучайте больше!

Слезы покатились из его глаз. Он встал перед ней на колени.

Горгона поднесла палец к его губам:

– Чшш! Тише!

Белая жрица поднялась и громко сказала, обращаясь к присутствующим.

– Сегодня мы казним Художника! Долгие годы он рисовал комиксы с извращенными и жестокими убийствами женщин, мечтая однажды реализовать свой план. И вот однажды он решился.

– Простите! Простите меня! – тихо плакал тот, сгибаясь к полу все ниже.

– Он жестоко убил и расчленил свою милую и прекрасную невесту.

– Простите! – повторял Художник.

Она опустилась на свой трон и сказала ласково, обращаясь к нему:

– Ты грязный убийца, ты не достоин даже суда, ты достоин только ада. В него ты и попал! И кипеть тебе во рву из раскаленной крови20. Обернувшись к Минотавру, она добавила, улыбнувшись:

– А если, вынырнет, подстрели его из лука21! – она сделала паузу и сказала. – Как нам велел великий Данте!

Минотавр грубо поднял рыдающего Художника с колен и надел на него шар, закрывая рот. Подталкивая в спину, он вывел его из зала.

– Эта казнь – мой подарок вам! – обращаясь ко всем присутствующим, величественно сказала Горгона своим подданным. Алекто благоговейно скрестив руки, опустилась перед ней на колени. Крупье и все остальные присутствующие поклонились.

Минотавр завел упирающегося и дрожащего всем телом Художника в пыточную. Приглушенный свет, железные цепи и большие крюки висели на грязных стенах. Над огнем стоял огромный чан, наполненный горячей кровью. От его вида и приторного запаха жертва потеряла сознание.


* * *

Напарники ехали по ночному городу. Гэри был за рулем. Стив – на месте пассажира. Он глядел в окно: высоко на черном небе светила полная луна. Он вспомнил, что в древности каждая полная луна имела какое-то свое название «луна зеленой травы», «розовая луна», «луна листьев», «заячья», «луна голодных деревьев». «Полнолуние – это особенное время, когда растет количество самоубийств и ДТП, когда обостряется моя бессонница, и когда ведьмы слетаются на шабаш!» – отметил он про себя, вспоминая подробности сегодняшнего трудного дня.

Бесконечный шум в сочетании с яркой иллюминацией и толпами прохожих утомляли и раздражали Стива. Столько нелепых отвлекающих источников информации разом выводили его из терпения и мешали сосредоточенно думать – хотелось просто разом все отключить. Стив закрыл глаза и глубоко выдохнул. Гэри надавил на педаль газа, машина послушно прибавила скорость. Он в отличие от Стива обожал езду по ночному городу и его особенную жизнь в это время. В его распоряжении сейчас был роскошный и стильный американец – Buick Rivera. Авто, в котором было все, что так ему нравилось – полноразмерное купе для эгоиста, зона обзора, подвеска – просто сказка, и главное – разгон. Были, конечно, и свои минусы – хреновые тормоза, которые не соответствуют массе и динамике авто, но это его не особо расстраивало – торможение даже на уровне идеи, было не самой интересной для него категорией. Он включил радио, поймал волну, на которой играла приятная музыка.

– Как ты считаешь, справедливость в итоге восторжествует? – спросил он Стива.

Стив молчал и был задумчив. Все время он пытался найти взаимосвязи в преступлениях, собрать кусочки пазла в единое целое: Вэл Стиллер на яхте и неизвестный «мужчина с сигарой» в Вегасе не давали ему покоя. «Два трупа почти разом. И будут новые! Скорее всего, очень скоро», – размышлял он.

– Так что скажешь? Будет справедливый суд?

– Справедливый суд – это часть удачи! Может повезти, а может, и нет, – ответил Стив коротко и туманно.

– И?

Гэри ждал продолжения, но его не последовало. Ехали молча. Постепенно напряжение стало отпускать его, растворяться в темноте городских улиц. Вождение успокаивало.

– Уехать бы к чертовой матери куда-нибудь на далекий тропический остров и ловить там рыбу, любуясь на закаты и встречая рассветы, вместо всего этого дерьма! – с чувством сказал он. – А ты? Не хочешь все бросить и жить счастливо и свободно?

Стив взглянул на Гэри и сразу отвернулся, отвечая куда-то в сторону:

– Свобода? Что это? Тебе известно?

– Не думал, что ее можно как-то по-разному толковать?

– Еще как можно! Например, для серого большинства свобода – это просто отсутствие давления «извне» – давления социума, обстоятельств. Избежав его, они чувствуют облегчение. Чтобы получить желанную полную свободу, им просто нужно, чтобы исчезли все люди, все до единого человека, с их оценками, требованиями, претензиями, ожиданиями. Поэтому идея необитаемого острова так популярна в массах.

– Это ты сейчас на меня намекаешь? – насторожился Гэри. – Выходит, я серая масса?

Стив продолжил свою мысль:

– Другое дело, когда человек создает внутреннее давление, то есть оказывает его на самого себя. Тут перемена места не поможет. Чувство вины, беспомощности и бесконечные самооправдания – груз, который всегда с тобой.

– А это, конечно, ты уже о себе говоришь!

– Не имеет значения!

– Да уж, от этого не сбежишь! – вздохнув, согласился ним Гэри.

Гэри обдумывал ответ Стива и «прикладывал» его к себе. Он действительно всю жизнь был тем, кто терпит давление. Всегда в той или иной степени с самого детства. Гэри был из простой семьи работяг, проживавшей на самой окраине в сером грязном доме с заблеванными подъездами. Недостойная работа с недостойными людьми и нищета – вот школа жизни, которую знали его родители. Они всегда старались и всегда чего-то ждали, у них были планы «на жизнь» все время, и, по сути, не было ее самой. Они только выживали. Глядя на них, Гэри решил жить иначе. Уже в юности он понял простую истину, которая так и осталась сокрытой от них: нельзя унизиться незаметно! Нельзя ненадолго «упасть», и думать, что это пройдет бесследно, что потом ты поднимешься, и как ни в чем не бывало, пойдешь дальше с гордо поднятой головой. Наблюдая за беспросветной жизнью запойного отца-алкоголика, Гэри увидел скрытый механизм жестокости человеческого общества : с каждым шагом вниз, с каждой неудачей, с каждым центом, взятым в долг, появляется все больше зла и мразей вокруг в самых разных обличиях, которые толкают в яму еще глубже: скользкие и опасные друзья, банковские агенты, «падшие ангелы» всех мастей начинают кружить вокруг. Судьба ногами пинает слабаков, не разбирая между ними, не деля их – на хороших и плохих. Конечно, в своем сценарии жизни он запретил себе быть слабым, и у него это пока даже неплохо получалось.