– …Эгоистично радуюсь за себя. Теперь мне не улыбается стать вашей пациенткой. Нет, простите. Я всё перепутала. Мне улыбается стать вашей пациенткой! Я имею в виду – стать пациенткой при жизни. Но я не имею в виду, что мечтаю заболеть. Александра! Я просто радуюсь! Поздравляю вас! Ценю и люблю вас! Вы абсолютно правильно решили: лучше лечить живых пациентов, а не потрошить покойников![1]
Доктор Владимирова улыбнулась, слушая в трубке голос Людмилы Феликсовны Робинзон. Кофе, конечно, остыл.
Полгода в красной зоне, почти без отдыха. Она вернулась домой всего неделю назад. И вошла в собственный кабинет, от которого до её квартиры был ровно один коридор и два лестничных пролёта.
Экран смартфона засветился, не дав ей даже взять чашку.
– Да, Лев Васильевич. Сделайте тест, спокойно, не волнуйтесь. Уже приехала бригада? Сделали тест – что не так? Всё наоборот? Ничего, не волнуйтесь, говорите спокойно. Так. Так. Поняла. Вакцинированы? Вакцинированные тоже болеют, но пока не попадают в реанимацию и не умирают. Хорошо, сейчас поднимусь.
– Пятьдесят третья квартира, – коротко сообщила она медсестре, выйдя из кабинета. – Один бессимптомный, второй ложноотрицательный.
Успей купить куру со скидкой 20%
Двадцать пять лиц в окошке зума говорили, показывали, кивали, превращались в чёрные квадраты. Креативный отдел «Лаборатории 0», директором которого полгода назад стал его превосходительство, не очень смутил карантинный режим. Новый креативный давно уже настаивал, что нет никакого смысла ходить в офис, если в этом нет прямой необходимости. И – нет худа без добра – пандемия сделала доброе дело. Креативный был счастлив – насколько может быть счастлив человек, которому запрещено покидать квартиру.