Удивительные сказки о том, о сём… - читать онлайн

Никто не даст прямой ответ,

Что было так, что вовсе нет.

Но есть на севере остров такой,

Что не промерзает лютою зимой.

Секрет, видно, таит какой-то,

Состоит, похоже, из чего-то,

А из чего – один Бог знает.

Но то тепло, что летом поглощает,

Не торопится отдать зимой,

Очень крепко держит под собой.

Существуют разные предположения —

Заслуживают все внимания и уважения.

Например: настолько непонятна эта штука,

Что молчит о том фундаментальная наука.

А возможно, упал с неба метеор

И здесь торчит с тех самых пор.

А так как это тело неземное,

Кто знает, из чего оно такое?

Или что остров тот – вулкан,

И изнутри он согревает себя сам.

Может, и это ни при чём.

Да мало ль, почему ещё!

Всё это вызывает прения и спор,

Но не изучен остров до сих пор.

На эту странную загадку

Только я знаю отгадку

И рассказать о том готова.

Только вы должны дать слово,

Что будете хранить секрет.

Ну а если нет,

То сразу книжку закрывайте,

Ни строчки дальше не читайте.

Произошло то осенью глубокой.

Шёл корабль по морю одинокий,

Путь рассекая по волнам.

Внезапно буря разразилась там.

Она корабль тот подхватила,

Бросала, била, да и утопила.

В это время очень холодна

Бывает в тех местах вода.

Человек минут десять выдержать может,

А дольше – ему уж ничто не поможет.

Итак, корабль разбился в море том.

И все, кто находился в нём,

Оказались в ледяной воде,

Спасенья не найти нигде.

Только нашего героя

Ждало совсем иное.

Подхватила его чёрная волна

И на остров бросила. Сама,

Положив на берег аккуратно,

Легко отчалила обратно.

Так оказался он на суше

Мокрый весь по самые уши.

Лежал долго без движенья,

Но не мёрз на удивление.

Будто берегла земля его,

Даря заботу и тепло.

Рядом вода морская,

Абсолютно ледяная,

А земля, словно перина,

Согревает и бока и спину.

Вот он сел, придя в себя.

«Боже мой! Да, где же я?»

Видит, на земле пожухшая трава,

На деревцах редкая листва,

Сухо и достаточно тепло.

«Может, есть поблизости село?

Что ж посмотрим, только прежде

Нужно высушить одежду.

Ведь меня до нитки промочило».

Он вынул из карманов, что там было:

Записная книжка, зажигалка,

Перочинный нож, иголка и булавка,

Клубок ниток, целлофановый мешок,

Карандаш, ключи и кошелёк,

Часы, компас и планшет.

Всё. Ничего там больше нет.

Затем, набрав сучьев сухих,

(Вокруг немало было их),

Небольшой развёл костёр —

Рванулось пламя на простор.

Разложил одежду у костра,

В ней же спать придётся до утра.

«Как же хочется покушать».

Вдруг видит земляную грушу.

Её выдернуть несложно

И подкрепиться вполне можно.

Сполоснув морской водой,

Стал он есть её сырой,

Рассуждая так в уме:

«Как бы не замёрзнуть мне?

Где провести мне ночку эту?

Дожить бы как-то до рассвета».

Решил сделать шалаш из веток,

Сцепив их друг за друга крепко,

Сгрёб под них листву сухую,

«В неё зарывшись, заночую».

Вот солнышко садиться стало.

Совсем чуть-чуть похолодало.

Одевшись, он тотчас

Забирается в шалаш.

Настала ночка тёмная,

Но вовсе не холодная.

И в листве, словно убитый,

До утра спокойно спит он.

И уж вот забрезжил свет,

А за ним пришёл рассвет.

Проснулся. Всё ещё тепло.

«До чего ж мне повезло!

Может, и дальше повезёт.

Пойду-ка поищу народ.

По берегу пройду сначала

До сторожки иль причала.

Если люди живут где,

Должен выход быть к воде».

Вот он час идёт, другой,

Вокруг нет жизни никакой.

Только море грозное шумит,

Вдали где-то птица пролетит.

Видит на пути ручей

Журчит водицею своей.

«Хорошо – есть пресная вода!

Может, встречу и людей тогда?»

Остановился у источника с водой,

Насладился влагой ключевой

И набрал водицы впрок

В целлофановый мешок,

Который прихватил с собой

На случай именно такой.

Отдохнул совсем немного

И поспешил опять в дорогу.

Идёт час третий и шестой…

– Вот те на! Шалаш уж мой, —

Произнёс, увидев его вдруг, —

Я ж остров обошёл вокруг,

Не заметив ни следов зверей,

Никаких признаков людей.

Как же понять это?

Но неоткуда ждать ответа.

Что я жив, конечно, чудо,

Но как выбраться отсюда

Без ладьи иль корабля,

Не зная местные края? —

Задумавшись, залез в шалашик свой,

С горя поел груши земляной,

Выпил прохладной водицы,

Закрыл глаза, только не спится.

Думает: «Что делать дальше мне,

Надолго ли укроюсь в шалаше?

Он не спасёт от ветра и мороза,

Для него и дождь угроза.

Так что прежде надёжный нужен дом,

Чтоб спрятаться от непогоды в нём.

Если пройду остров вдоль и поперёк,

Может, найду пещеру или грот,

Где не страшен дождь и ветер».

Но ничего похожего не встретил.

Вот взошёл будто на холм,

Остров осмотрел кругом.

Словно яйцо огромное под ним

На воде лежит боком одним,

Кое-где поросшее кустарником, травой,

Деревцами редкими с увядшею листвой.

Остров весь как на ладони.

«Нечего и думать о пещере-доме.

Видно, самому придётся мне

Домик выкопать в земле.

Ведь неизвестно, быть здесь сколько.

Невзначай бы не погибнуть только,

Не промокнуть, не замёрзнуть… И ещё,

Ближе к ручью расположить жильё,

Заготовить топинамбур впрок…

Ведь сохранил меня зачем-то Бог.

Так что начну-ка строить дом».

Взял палку, вырезал ножом

Что-то между ломом и лопатой,

Чем сооружал он свою хату.

Время шло, а холода всё нет,

Подобного не видел свет.

Радуется он и удивляется,

Всеми силами старается

Успеть до холодов

Обеспечить себе кров,

Питаясь грушей земляной,

Запивая из ручья водой,

Из груши делает отвары,

Знакомые заваривает травы.

С утра копает и копает он опять.

Землю приходится руками выгребать,

Истирая пальцы в кровь,

Но выгребает и копает вновь.

Вот уже вырыта просторная нора,

Превращать в жильё пришла пора.

Сначала укрепил, как мог,

Стены он и потолок

Деревянными подпорками

Прочными, но тонкими.

Сделал из земли стол и кровать,

Чтоб было где поесть и спать.

Смастерил из прутьев табурет и кресло.

Далось это нелегко, зато очень интересно.

В стенах выдолбил он полки-ниши

В три ряда до самой крыши.

Для очага отвёл место у входа,

Соорудил отверстие для дымохода,

Деревянную приладил дверь —

Дом земляной готов. Теперь

Перенёс шалаш к той двери,

Превратив его в навес иль сени.

«Тара для воды нужна мне срочно».

Из куска дерева выдолбил он бочку,

Заполнил пресною водой,

Прикрыв сверху берестой.

Чтоб и впредь было что кушать,

Заготовил земляную грушу,

Трав насушил и разложил по полкам,

«До весны хватило б только».

Дров наломал сухих

Из веток малых и больших,

Под навесом разместил их все,

Чтоб не намокли при дожде.

Камень подходящий там нашёл,

Из него выточил ножом

Чашу достаточно большую,

Чтоб готовить в ней еду любую.

«Вместо остальной посуды

Использовать ракушки буду».

Пролетел в заботах месяц.

Никого на острове так и не встретил.

Похолодало. Снег стелется ковром,

Но комфортно в доме земляном.

Конечно, нет в нём света,

Зато тепло, почти как летом.

– Странно, – вслух говорит себе, —

Долго ли ещё мне быть в тепле?

Почему земля не промерзает

И холод в дом не проникает?

Но должны ещё усилиться морозы,

И земля насквозь промёрзнуть.

Да и долго ль протяну на груше?

Человек мясное должен кушать.

Но на острове животных нет,

Поймать рыбу нечем на обед.

Говорят, выход найти можно тогда,

Когда на месте руки, ноги, голова.

А у меня всё это при себе.

Думать, думать нужно мне. —

Поел из топинамбура отвар,

Выпил чай из местных трав.

Хоть какой-то, но есть прок.

На ложе тёплое прилёг,

Положив на подголовник ухо.

Тут донеслось до его слуха

Какое-то биение в земле.

«Может, показалось мне?

А на самом деле сердце моё бьётся,

В земле же просто отдаётся? —

Он прислушался. – Есть звук.

Но отличен этот стук

От биенья сердца моего. —

И вдруг до него дошло. —

Этот остров, видимо, вулкан.

Я попал, как зверь, в капкан.

Вот почему тепло так здесь.

Да, похоже, так и есть.

Как бы я ни был осторожен,

Вулкан и взорваться может.

Но как с острова сбежать?

Чего ещё и сколько ждать?

Только замёрзнет море пусть,

Я пешком отправлюсь в путь».

Утром проснулся, в домике тепло,

А снаружи всё белым-бело,

Сердце сжимается от боли:

– Пойду-ка посмотрю на море,

Не сковал ли лёд его.

Но нет и признаков того.

Плещет весело волна,

Играет с берегом она.

А на берегу, словно на блюдце,

Ещё живые рыбы бьются.

– Глазам своим не верю я!

Господи, благодарю тебя! —

Тут же собрал всю рыбу,

Часть в снежную упрятал глыбу,

Часть почистил и помыл,

И поджарил, и сварил.

– Какой вкус! Вот это да!

Наконец-то белковая еда!

Он наелся до отвала,

Душе и телу сладко стало.

С облегчением вздохнув,

Сам себе промолвил вслух:

– Рыбу бросило на берег

Конечно море, в том уверен,

Но только как и почему?

Этого никак я не пойму!

Рыба – хорошее подспорье мне,

Только чужой я в этой стороне.

И пока нет у моря брода,

Нужно готовиться к походу.

Пешком по снегу далеко не ступишь.

Смастерю-ка лыжи или снегоступы.

Для провизии же после

Из ниток я сплету авоську.

Так что нечего вздыхать!

Есть заняться чем опять.

Идёт время чередой,

Он занят делом день-деньской.

А когда ложится спать,

Слышит под землёй опять

Равномерный гулкий стук.

– Не взрывайся, остров-друг,

Обогрей, пожалуйста, меня

До того лишь только дня,

Когда появятся ледовые пути,

Чтоб смог отсюда я уйти.

Земля качнулась неохотно,

Вздохнуло будто внутри что-то.

Прочь унёсся непонятный звук,

Но не прекращался стук.

Ему страшно было очень,

С острова уйти хотелось срочно.

Но куда?

Вокруг – холодная вода

И замерзать не думала, похоже.

Так что, ложась на земляное ложе,

С островом беседу заводил опять,

Отвлечься чтоб и ничего не забывать,

Свою душу, выворачивая просто,

Порою даже задавал вопросы,

Но лишь вздыхал остров в ответ.

Когда же наступал рассвет,

Он шёл смотреть, нет ли на море льда.

И вот уж припасённая кончается еда.

Хоть и наступили зимние морозы,

Земля под снегом не промёрзла,

Поэтому достать несложно грушу.

– Но как рыбу заманить на сушу?

Как здесь выжить одному?

Как выбраться отсюда? – не пойму —

Рассуждает теперь вслух, —

Мнений быть не может двух.

Я попал на остров, словно Робинзон,

Но меня счастливей оказался он.

У него с природой не было моей заботы.

Находился остров тот в тёплых широтах.

Круглый год там было лето,

Хватало пищи, и тепла, и света,

С животным миром – всё отлично,

Прибился к берегу корабль его частично.

Поэтому необходимое всё было:

Посуда, порох и грузила,

Ружья, инструмент и бочки,

И прочее, и прочее, и прочее.

Если б на берегу корабль был мой,

Хоть разбитый, искорёженный какой,

Я б использовал его

До мелочовки, на все сто

И то, что сохранилось там.

Возможно б, рыбу ловил сам, —

Не на шутку размечтался, а потом,

Зевнув, уснул некрепким сном.

Утром к морю вышел, как всегда,

Взглянуть – замёрзла ли вода?

И видит пред собою чудо.

– Да откуда же, откуда?

Понять я просто не могу,

Корабль лежит на берегу,

Разбит здорово, внутри зато

Всё, что так важно для него.

Пригодиться может ему тут

Каждый гвоздик, каждый жгут.

А рядом видит, будто бы на блюдце,

Крупные, ещё живые рыбы бьются.

– Господи, благодарю тебя!

Но как так? Не понимаю я.

Какая сила помогла

Приподнять корабль со дна

И на берег занести?!

Ты уж, Господи, прости.

В мире всё по твоему веленью,

Но должно быть и земное объяснение.

Только подумаю об этом позже.

Сейчас же займусь неотложным. —

Обошёл корабль снаружи и внутри,

Сколько же всего! Что надобно, бери.

Нашёл крючки, аптечку и лебёдку,

Всякую провизию от круп до водки,

Посуду, сети и тушёнку,

Инструменты, шоколад, сгущёнку,

Сахар, соль, кофе и чай.

– Жизнь голодная, прощай!

В землянку перенёс, что смог,

Рыбу свежую убрал в сугроб.

С аппетитом вечером поел, попил,

И с островом опять заговорил:

– Добрый вечер, дорогой,

Позволь поговорить с тобой?

Окажи, любезный, честь,

Общаться больше не с кем здесь.

Скажи, как оказался корабль на берегу?

В чудо поверить, может, и могу,

Только не сошёл ли я с ума?

Зато теперь надежда теплится одна,

Что буду жить, пока сей остров не взорвётся,

А там, глядишь, оказия какая подвернётся:

С проходящего заметят корабля

И отсюда увезут в родимые края,

Иль у берегов твоих замёрзнет море,

И домой пешком отправлюсь вскоре.

Только ты пообещай,

Что не взорвешься невзначай,

Пока не отправлюсь восвояси.

– Не взорвууусь!.. – Услышал ясно

Из-под земли грохочущий ответ.

Пред глазами померк свет.

Земля под ним, рыча, качалась,

Что уходит в бездну, показалось.

Сердце замерло от страха,

Потом забилось, будто птаха.

Он сказал себе: – А ну-ка, стоп —

И ударил пальцем в лоб, —

Возможно, это показалось мне,

Подумаю-ка лучше о детях и жене.

Как-то там моя семья

Выживает без меня?

Он себе представил их,

Самых близких, дорогих.

Сынок-крепыш и дочка-егоза,

Жены синие, лукавые глаза,

Её руки и улыбку.

Как же тосковал он шибко!

Земля, качнулась, как живая,

И замерла, словно понимая.

Продолжалась жизнь, как прежде.

В человеке теплилась надежда,

Что появится на море лёд,

И тогда домой пойдёт

По заснеженным полям,

Как бы ни было опасно там.

– Уж не за горами и зимы конец.

Когда ж оно замерзнет наконец?

Почему здесь всё не так

Да и чудеса творятся как?

Может, где-то под землёй

Живёт собрат с похожею судьбой?

Кем бы ни был, всё ж ответь,

Не испугаюсь тебя впредь.

Уж чего теперь бояться?!

Должен я тебе признаться:

Что запутался в сомнениях своих.

Нет ли у тебя намерений плохих? —

Слышит грохочущий ответ:

– Нет, нет, нет…

Пошатнулась чуть земля.

– Боже, матушка моя!

Неужель кто-то живой

Говорит опять со мной?

И услышал он тогда:

– Да, да, да…

– Кто же ты, скажи и где?

– На планете, на Земле.

Меня островом ты называешь,

За кусочек почвы принимаешь,

А я организм живой

С далёкой планеты иной. —

У человека дух перехватило,

Но, собрав в кулак всю силу,

Сказал: – Переварить мне это сложно.

Ведь такое просто невозможно.

Дай мне успокоиться чуть-чуть

И понять услышанного суть.

Под ним земля вздохнула раз,

Качнувшись, и замерла тотчас.

Пару дней он приходил в себя.

Молчала матушка-земля.

На третий, положив на ложе ухо,

Смело произнёс он вслух:

– Добрый вечер, друг мой остров,

Понять тебя совсем непросто.

Видел я не раз морское дно,

Читал про космос и, конечно, НЛО,

Но чтоб посреди моря, да такое,

И к тому же – неземное?

Не могло присниться даже.

Странно это, потому и страшно.

Знаешь, остров, раз уж ты живой,

Отвези меня, пожалуйста, домой.

– Домой тебя не в силах отвезти,

Я даже с места не могу сойти.

Врос корнями очень глубоко,

Не оторвёт меня уже никто.

Качался остров и рычал, как зверь,

Но не боялся человек его теперь.

– Ты здесь давно живёшь, похоже,

Когда замёрзнет море, знаешь, может?

– Не замёрзнет никогда оно,

Так как выделяю я тепло,

Вот поэтому всегда

Вокруг меня не лёд, вода.

– Далеко ли до большой земли?

Как часто проходят мимо корабли?

– До земли не скрою, далеко,

До неё добраться очень нелегко.

Корабли проходят, но нечасто, нет,

Два, три раза за сто лет.

Только зачем покидать это место?

Чем тебе плохо, скучно иль тесно?

Счастлив я, что человек такой попал сюда.

Со мной, пожалуйста, останься навсегда.

– Спасибо, остров, хорошо мне здесь,

Благодаря тебе необходимое всё есть.

Не страшен мне ни дождь, ни холод,

Жажду утолить могу и голод,

С тобой общаться интересно,

Но не могу остаться, честно.

Есть у меня на этом свете

Любимая жена и дети.

Нет ближе и роднее их,

Не жить им без меня, а мне без них.

– Да почему же, почему?

Расскажи, друг, я пойму.

И начал человек рассказ

Без хвастовства и без прикрас.

– Я живу в стране большой,

Там родился, там дом мой.

Детство было ясным и счастливым.

Рос я ребёнком шаловливым,

С удовольствием учился,

Мир познавал и веселился

На родных просторах,

Увлекался спортом.

Был своим успехам рад.

Получив отличный аттестат,

Отправился в училище морское.

По силам не каждому такое,

А я сдал экзамены и поступил туда.

Так за годами шли года.

Пять лет учился, жил прекрасно,

Встречал девушек я разных,

Но не стала главной ни одна,

Пока не встретилась ОНА.

Вот уже учёба позади,

Военная карьера впереди.

Я молодой, здоровый офицер,

Обученный отлично инженер.

К службе уж готов любой.

И вот к нам на вечер выпускной

Пригласили девушек из университета.

Там-то и появилась моя Света.

Не знаю, для других она какая,

Для меня же – фея неземная.

Её большие синие глаза,

Светло-русая коса,

Походка, словно сзади крылья…

Меня наповал сразили.

Мы друг к другу приближались,

В вальсе весело вращались.

Порхали пары вокруг нас,

Но не замечали в этот час,

Кроме стука сердца своего,

Никого и ничего.

Мы в толпе одни лишь были

И говорили, говорили, говорили,

Но не могли передать и доли чувства.

– Уезжать мне послезавтра утром

В далёкий порт на краю света.

Поедешь ли со мною, Света? —

И в ответ услышал: – Да.

Теперь мы вместе навсегда.

Я поеду за тобой

Куда угодно, дорогой.

И стала мне женой, не будучи невестой.

Вскоре мы приехали в сказочное место:

Сопки, море, лес и скалы,

Корабли сверкают у причала.

Из-за моря солнце всходит,

За сопки вечером уходит.

Не найти простора шире.

О! Как счастливы мы были!

Я работал и служил на корабле,

Приходилось в море ходить мне.

Учиться продолжала Света,

Науку постигала от лета и до лета.

Так за пару лет заочно

Университет закончила.

В ней столько энергии и ласки,

Сколько не встретишь даже в сказке.

Красива – что захватывает дух,

Речи завораживают слух.

Нет лучше никого на свете.

Вскоре появились у нас дети:

Мальчик Санечка

И дочка Танечка.

Они, как мама, хороши.

Мы не чаем в них души.

Света всё делает по дому,

Учит языку родному

В школе местных ребятишек

И читает много книжек.

Справляется с делами ловко,

Есть знанья, сила и сноровка.

Мы были обеспечены отлично,

Я зарабатывал прилично,

Платили сносно и учителям,

Этого вполне хватало нам.

Но всё на голову с ног встало —

У государства денег вдруг не стало.

До того были доплаты: дальние,

Северные, холодные, причальные…

Теперь стали вносить поправки,

Постепенно сняли все надбавки.

Приходил в упадок городок.

Денег не платили в срок,

А после

Перестали вовсе.

И понеслось, как снежный ком,

Концы сводили мы с трудом,

Не знали, чем кормить детей,

Как выжить – не было идей.

Корабли ветшали постепенно.

Сокращали флот военный.

Отправили в отставку и меня

В тридцать лет с родного корабля.

Пенсию назначили, но небольшую,

Не прожить и одному-то на такую,

А у меня немалая семья.

И взялся за плохое дело я:

Снаряжение собрав аквалангиста,

К океану тайком пошёл, быстро

Добывать продукты моря,

Чем накормил семью я вскоре.

От тебя же, друг, не скрою,

Что у нас дело такое

Браконьерством считается

И строго законом карается.

За это угодить в тюрьму возможно,

Только я был очень осторожен.

Пойми, не мог я по-иному,

Не видел выхода другого.

Я б дело законное создал,

Но нужен начальный капитал,

У меня ж такого нет как нет.

А тут отключили тепло и свет.

Страдают и нищают люди,

Не понять, что дальше будет.

Отдать готов был всё на свете,

Лишь бы не страдали дети.

Несчастья ж сыпались со всех сторон,

Поэтому отважился я преступить закон.

Представляешь положение?

И тут мне поступило предложение

В экспедицию отправиться в далёкие края,

Искать сокровища пропавшего когда-то корабля.

А набирали опытных специалистов,

Матросов, инженеров и аквалангистов.

За работу, опыт, знание

Обещали денежки немалые,

Достаточные на начальный капитал.

Я конечно же прекрасно понимал,

Каково придётся детям и жене,

Но выбора иного не осталось мне.

Я опытный аквалангист,

К тому же инженер-радист.

При обстоятельствах таких

Меня одного брали за двоих

И обещали гонорар двойной.

Мы обсудили ситуацию с женой.

Это выход был, нет речи.

На зиму, как мог, их обеспечил:

В дом принёс буржуйку-печь,

Заготовил дров и свеч,

Добыв продукты моря про запас,

Обменял на овощи некоторую часть.

К тому же, пока нет меня,

Семье положена пенсия моя.

Мы понимали, будет плохо друг без друга,

Нас будто разрывали пополам с супругой.

Были в горькой мы печали.

Но вот корабль от берега отчалил.

Прости, но не понять тебе людского горя,

Находясь так далеко в безлюдном море.

– Ты не прав, друг-человек,

Я на Земле живу три тысячи лет,

Всё слышу, вижу, ощущаю,

Радуюсь, печалюсь и страдаю,

О людях знаю много, почти всё.

Прекрасно понимаю положение твоё

И вижу, что творят люди вокруг,

Так что продолжай, мой друг,

Повествование печальное своё.

– Да, пожалуй, это уже всё.

Корабль наш мчался к цели лихо,

Но разбился здесь у берегов твоих.

Так оказался я на суше.

Остальное знаешь сам меня не хуже,

Ведь столько времени спасаешь на спине.

Большущее спасибо, остров дорогой, тебе.

– Пойми меня, друг мой,

Очень нужно мне домой.

Раз вокруг не замерзает море,

К шлюпке парус я пристрою

И поплыву до ледяной равнины…

– Ты волнуешься не без причины,

Но не годится никуда план твой,

К беде он приведёт, а не домой.

Представь сложность ледового пути.

Ста дней не хватит до берега дойти,

А там трескучие морозы и метели,

Непроходимые сугробы, волки и медведи,

Не выжить человеку и трёх дней.

Несколько повремени с поездкою своей.

Строй парусник-катамаран надёжный,

Чтоб до земли добраться было можно.

Дождись, пока растает лёд,

Тогда и отправишься в поход.

Времени ещё достаточно до лета —

Не отвергай разумного совета.

Да, это был самый надёжный план.

Стал сооружать парусник-катамаран.

Предстояло плаванье далёкое,

Очень опасное и одинокое.

А пока, следуя советам мудрым,

Трудился светлым днём над судном.

Когда же наступала ночь,

Был с островом поговорить не прочь,

Поделиться мыслями своими

Или планами какими.

– Понимаешь, остров дорогой,

Мне здесь хорошо с тобой:

Кров, еда, общенье – норма,

Только беспокоюсь, как там дома.

Здоровы ль дети и жена,

Как со всем справляется одна?

– Друг мой, я могу помочь тебе.

Ведь ничего не стоит мне

Заглянуть в твой дом и рассказать

Всё, что хочешь о нём знать.

– Не может быть, да как же так?!

– Очень просто и вот как:

Туда направлю орган чувств —

Невидимый, но чуткий луч,

Им увижу и узнаю о семье твоей…

– О, пожалуйста, скорей!

Покачнулся остров чуть,

И безмолвно стало – жуть.

Через час качнулся остров снова.

– Не волнуйся, ничего плохого

Не происходит в доме у тебя.

Твою жену и деток видел я.

Все здоровы, веселы,

У них достаточно еды,

Есть тепло буржуйки-печи,

Вечерами горят свечи.

Приходят к ним друзья погреться.

У твоей жены большое сердце.

Она чем может помогает людям,

Лишь волнуется, что дальше будет.

Остальное всё о`кей.

Так и повелось впредь у друзей.

Остров направлял свой лучик

Сквозь расстояние, непогоду, тучи

В дом давно покинутых родных

И вести приносил о них.

Но находиться вдали было невмочь,

Ведь не мог отсюда им ничем помочь.

Как-то раз на берег он выходит.

Пó морю волна не бродит,

Вода спокойна и уныла.

И вдруг где-то что-то взвыло,

И возникло над водою

Что-то необъятное, большое.

Сначала показалось – кит

Из воды в небо парит.

Только кит тот не кончался,

Всё выше, выше поднимался.

Будто бы гигантский змей

Парил во всей красе своей.

Качалось нечто над водой.

– Это что? О Боже мой!

Подобного не видывал вовек!.. —

Воскликнул в страхе человек.

Белее снега стал он сам,

Мурашки побежали по рукам,

А огромный змей всё ближе…

Вдруг герой наш ясно слышит:

– Да не бойся, – это я.

– Так ты не остров, а змея?! —

– Да нет, это щупальца мои,

Служат мне, как руки твои.

У меня таких десяток

Подвижных деловых ребяток.

Прости, я не хотел тебя пугать,

Мне нужно было спинку почесать.

– Извини, что перебью тебя.

А не можешь ли меня

Перенести на твёрдый лёд,

Откуда и пущусь в поход.

– Это в общем-то возможно,

Но неужели понять сложно,

Что приведёт это к беде,

Там гибель светит лишь тебе.

Семья любимая тогда

Тебя уж не дождётся никогда.

Так что позабудь про это,

Терпеливо жди прихода лета.

Я твой друг. Разве ещё не понял ты?

А хочешь на меня взглянуть со стороны?

– Конечно, если можно

И не слишком сложно.

– Надевай тогда, друг, быстро

Снаряжение аквалангиста

(Взять его ты знаешь где,

Оно в наличии на корабле),

Садись сюда и не робей,

Вглубь опустишься на щупальце моей,

Увидишь, каков я на самом деле.

И вот уж человек на бархатистом теле

Поплыл сначала по воде,

Потом вглубь нырнули, где

Явился перед взором вид

Того, что в глубине царит.

Осмотревшись в пучине морской,

Он увидел пред собой…

Что предстало пред глазами,

Невозможно описать словами.

Я попытаюсь объяснить

То, чего не может быть.

В морское дно накрепко влип

Удивительный гигантский гриб.

Корни чуть приподняты над дном,

Великолепный образуя терем-дом.

В котором ажурные проёмы и тоннели,

Окна фигурные, причудливые двери

В замок сказочный ведут.

Серебряные рыбки мелькают там и тут.

А сверху на толстенной лапке,

Как примятое яйцо, большая шляпка,

В воду опрокинувшись нижней стороной,

Высунув другую половину над водой.

А от огромного ствола иль ножки

Во все стороны, как рожки,

Щупальца иль хоботы слонов

(Не нахожу я нужных слов).

Как ветви они склоняются,

Как змеи извиваются.

Могут в небо из воды взлететь,

На себя сверху посмотреть,

Коснуться маковки своей,

Чтобы стать еще умней.

Человек пред тем грибом

Меньше мошки пред слоном.

Разыгрался остров между тем,

Ну распоясался совсем.

Бросал человека, словно мяч,

С ним по воде пускался вскачь.

Но был очень осторожен,

А показав всё, что возможно,

Налюбоваться дав красой своей,

Поплавать среди сказочных корней,

Обозреть со всех сторон пучину,

Вернул легко на свою спину.

Многое для человека было ново.

И вот они заговорили снова.

– Теперь увидел ты всего меня.

Я большой, но не опасен для тебя.

Среди народа моего

Вообще не существует зло.

– Тебя я больше не боюсь,

Только лишь понять стремлюсь.

Не побоюсь тебя и впредь,

Только честно мне ответь,

Как ты мог с другой планеты,

Такой большой, попасть на эту

И случилось это как так,

Если оторваться не можешь никак

От морского днища?

Расскажи, дружище,

Откуда ты, о жизни на Земле

И о чувствах своих мне.

– Это я могу тотчас.

Итак, слушай мой рассказ.

– Я родился на большой планете,

Той, что лучше всех на свете

И прекрасней и милей.

Суши нет совсем на ней,

Только океан солёный,

Сине-голубой, зелёный,

А из него торчат живые острова,

Как моя спина иль голова,

Где-то чаще, где-то реже,

Есть побольше и поменьше.

Там живут все очень дружно,

Ведь ничего делить не нужно.

Насыщает всех планета,

Достаточно тепла и света.

Хорошо живётся всем.

А говорить возможно с тем,

До кого несложно дотянуться

Или щупальцем коснуться.

Каждый до кого-то дотянуться может

И рассказать, что знает, тоже.

Есть у нас особый орган чувств —

Невидимый, но чуткий луч,

С которым ты уже знаком,

Им посещаю я твой дом.

Имеются ещё связные —

Животные морские,

На дельфинов ваших чем-то похожие.

Дельфины земные разумны ведь тоже,

Даже говорят между собой,

Но их понять народ не может твой.

Звуки, которыми они общаются,

Вашим слухом не воспринимаются.

У нашего же уха

Шире диапазон слуха.

Мы понимаем любой голос и язык,

На котором собеседник говорить привык,

И можем отвечать на языке его.

В том необычного нет ничего.

Ведь мы улавливаем мысль,

А словами лишь озвучиваем смысл.

Однажды с какой-то планеты иной

Прилетел на нашу корабль большой.

Сел, бессовестный, без спроса

На огромный остров взрослый.

Вышли из него особи, похожие на вас,

Только крупней во много раз.

Они топтали его сапогами,

Копали беспощадными руками.

Остров сбросить корабль пытался,

Но тот очень крепко присосался.

Даже резкие не помогали телодвижения.

Тогда принял он серьёзное решение —

Сорвать с себя гостей непрошеных.

Увидели пришельцы в этом нехорошее,

Обстреляли щупальца, как врагов.

Остров не был к этому готов,

Не знал ещё, как объяснить им их словами,

Как помешать свершиться страшной драме.

Он погибал в мученьях страшных,

Но не волновало то с небес упавших.

Так и шли за днями дни.

Когда же поняли, что делают они,

Что остров организм живой,

Неизлечимо был уж тот больной.

Содрана с него, живого, кожа,

На снятый скальп похоже.

Щупальца изранены без меры,

По-человечьи – началась гангрена.

И вскоре умер остров, стоя,

Как предназначено судьбою.

Пришельцы остров погубили,

Но они не злыми вовсе были.

Просто не имели представления о том,

Что суша может быть живым существом.

Ведь такого не встречали никогда раньше.

А когда разобрались, самим стало страшно.

В ужасе за голову схватились,

Пред хозяевами извинились,

И общаться стали меж собой,

Как сегодня мы с тобой.

А когда, изучив островную планету,

Собрались в дальний путь по свету,

Острова и пришельцы стали друзьями такими,

Что не хотелось уже и расставаться с ними.

Только у каждого свой путь.

Того, что было, не вернуть.

Пришельцы с собой взяли образцы

Всяких организмов – от животных до пыльцы.

Я был тогда мал возрастом и ростом,

Посадили меня в бочку просто

Вместе с грунтом и водой

И, как экспонат, взяли с собой.

А в пути так получилось:

С их кораблём что-то случилось.

Не предвидели пришельцы это.

Пришлось опуститься на вашу планету.

Я задыхался уж в их бочке

И меня пересадили срочно

В земное море-океан

И оставили на время там.

Пока ж чинили корабль межпланетный,

Жили и трудились на планете этой,

Заодно живое всё и неживое изучали…

А знаешь, оказалось, они здесь уже бывали.

На земле гигантские строения —

Это тех пришельцев рук творение.

На земные многие загадки

Их пребывание даёт отгадки.

Но это небольшое отступление.

Слушай, друг мой, продолжение.

Так я оказался на планете вашей,

В неё врос и развивался дальше.

Пролетело сто годов,

Прежде чем корабль был готов

Отправиться в далёкие края.

Только уместиться не мог я

Уж в нём, не то что в бочке той,

Вырос слишком уж большой.

Поэтому меня с собой не взяли,

Но, улетая, вернуться обещали.

Так я остался на земле.

Только в голову вложили мне

Электронный чип иль блок,

Который воспринять бы смог

То же, что и я,

Иль голова моя.

Я здесь живу более трёх тысяч лет,

Но тех пришельцев нет как нет.

Только когда б они ни прилетели,

Неизменно в моём теле,

Даже если я умру,

Всё сотрётся в собственном мозгу,

Сохранится в этом блоке

При любом возможном сроке.

Так что не помеха моя смерть

То, что почерпнул я, просмотреть.

Но мне их хочется дождаться,

Я не могу с мечтой расстаться,

Что прилетят пришельцы те иль эти

И расскажут о моей родной планете.

С этой надеждою живу я на Земле.

Сойти с места невозможно мне,

Но то, что вижу, слышу, знаю,

Двумя коробками запоминаю.

Много сведений скопилось там,

Рассказать могу немало сам,

Но не понимаю до конца людей.

Что они делают с жизнью своей?

– В нашем мире всё непросто.

Так давай начнём с вопросов.

Что тебя волнует так,

Чего ты не поймёшь никак?

Говори всё без стеснения,

Развею, может быть, сомнения.

– В земном мире я живу давно.

Он очень отличается от моего.

Ваши деревья чем-то на нас похожи.

У них ветви, ствол и корни тоже.

Они привязаны к земле,

Им с места не сойти, как мне.

Они чувствуют и боль и холод, как и вы,

Но им недоступна речь, увы.

Мыслей своих не могут передать,

И нет возможности что-то создавать.

Ваши животные, особенно дельфины и слоны,

Огромным разумом наделены,

Общаются свободно меж собою,

Перемещаются на расстояние любое,

Понимают сносно вас, людей,

Но не дано им воплощать идей.

Могут строить насекомые и птицы,

Но только в отведённых им границах.

У вас же есть и то, и это,

Вы можете ходить по свету,

Общаться, создавать, мечтать,

Зачем же вам друг друга обижать?

Ваша жизнь так быстротечна,

А вы жестоки и беспечны,

Убиваете друг друга,

Нет ни работы, ни досуга

Без драки иль разбоя.

Даже открытие любое,

Что может принести добро,

Обращаете во зло.

Как же вы можете такое?

Разрушать, делать плохое?

Объясни мне эти «почему» и «как»,

Откуда является зло, что здесь не так?

– Мне тоже много непонятно,

Ведь планета наша необъятна,

И живёт на ней

Множество людей,

У каждого свои сужденья, взгляды,

Трудно понять даже того, кто рядом,

А о народах дальних нечего и говорить,

Что угодно могут безнаказанно творить.

А с какой стати иль зачем,

Кто враждует, как и с кем

Неизвестно даже им самим

Как же разобраться в том другим?

Лучше скажи, друг мой.

Вот ты организм живой,

Всё понимаешь, не дурак,

Как же оказаться могло так,

Что поверх тебя

Настоящая земля?

Не понимаю что-то я, похоже?

– Конечно, ты ж не докопал до кожи.

А надо мной носилось немало ветров,

Ложилась земля со всех материков.

За три тысячи с лишним лет земных

Накопилось почв и сложных, и простых.

А с ними попадали сюда

Споры, бактерии и семена.

Поэтому растёт на мне

То, что повсюду на земле.

В таком виде здесь и существую,

Знаю я, что не видать мне планету родную.

Представляешь, как здесь одиноко мне?

Почему так привязался я к тебе?

– Понимаю, друг, конечно,

Но не могу здесь находиться вечно.

Я должен быть среди людей,

С семьёй на родине своей.

Вздохнул остров тяжело.

У человека ж дел полным-полно.

С утра катамаран он мастерил,

Кроил парус, подгонял и шил.

Ему остров помогал порой:

Иногда давал совет какой,

Доставлял рыбу морскую,

Сообщал новость ту или иную.

Как семья вдали живёт…

И как скоро тает лёд,

Становились вечера короче.

Велись беседы их с утра до ночи.

Так вместе проводили будни и досуг.

Хорошо, когда есть рядом друг

Такой добрый и большой,

С необъятною душой,

Необычными возможностями,

Неземными способностями.

Стаял снег, и вылезла трава,

Домой отправляться настала пора.

Судно к походу давно уж готово.

Всё в нём упаковано толково.

Однако взять он смог с собою

Лишь самое необходимое и дорогое:

Вещи, деньги, провизию и инвентарь.

Расставаться с островом, конечно, жаль,

Но потрудился он не зря,

Теперь можно бороздить моря.

Ничего тут не поделать.

Прижавшись к острову всем телом,

Говорит ему последнее «прощай».

В ответ остров: – Только обещай,

Что не расскажешь никому

Про меня и про мою судьбу.

– Но почему? Не понимаю.

Чем плохо, если люди узнают?

Тебе самому не будет одиноко.

– Что ты, что ты, люди так жестоки.

Они не уважают никого,

Меня ж прокопают до смерти всего,

Проводя научные эксперименты,

Запросто и под аплодисменты,

И погибну так же просто,

Как когда-то остров взрослый

На планете на моей родной.

Ох, ненадёжен род людской.

Ведь и жить-то продолжаю только потому,

Что не известно обо мне нигде и никому.

– Хорошо, тогда клянусь,

Что о тебе не заикнусь.

Даже детям и жене.

Теперь пообещай ты мне,

Что будешь навещать меня своим лучом

Там, где мой мир, семья и дом.

Ему в ответ, вздыхая, остров:

– Жить без тебя станет непросто.

Но, где твой дом, мне хорошо известно.

К тому же самому предельно интересно

С тобою пообщаться, друг,

Знать, что и как тебя вокруг.

Так, дав друг другу обещанья,

На минуточку присели на прощанье.

И вот катамаран отчалил тихо,

Подхватил ветер парус лихо.

И в путь отправился домой.

Летали чайки над водой,

Ветер дул не слишком сильный,

Плескались весело дельфины.

Благосклонною была природа,

Стояла подходящая погода.

Как-то ветер разыгрался слишком,

Но угомонился очень быстро,

Не причинив совсем вреда,

И опять была попутною волна.

Несколько дней стоял на море штиль,

Тогда кораблик много миль

Дельфины резвые толкали,

И он плыл всё далее, далее,

Не теряя время драгоценное,

Удача – понятие переменное.

Но, видно, берегла судьба его,

Дурного не случилось ничего.

Хоть долго его волны качали,

К родному берегу причалил.

Наконец-то он в семье своей,

Обнял дорогих: жену, детей.

Сердце радостно забило!

На этом и закончить можно б было,

Но продолжу свой рассказ.

Он вернулся вовремя как раз.

Пришлось семейству трудно без него,

У родных уж не осталось ничего:

Ни одежды целой, ни еды.

Далеко ли до беды?

С его приездом легче стало,

Он привёз всего немало.

Немедля накормил жену, детей,

Обездоленных соседей и друзей.

Потом купил на деньги привезённые

Судостроительный завод казённый.

Работу дал односельчанам,

Им платил не много и не мало.

Ведь необходимо было,

Чтоб на всё денег хватило.

Не забыл он о врачах,

Стариках, учителях.

Вскоре восстановленный завод

Стал немалый приносить доход.

Так человек в огромнейшей стране

Жизнь возродил в родном селе.

Сам был счастлив со своей семьёй,

Прекрасными детьми, любимою женой.

Лучше и не мыслил себе доли.

Только иногда любил у моря

Говорить с островом часами

Самыми душевными словами,

Даже спрашивал совета.

И хоть не было ответа,

Знал и чувствовал он просто

Что где-то далеко слышит его остров.

Если за этим разговором его видел кто,

Принимал порой за сумасшедшего легко.

Такое поведение понять непросто.

Никто же не знал про загадочный остров.

Однако это не мешало никому.

И претензий не было к нему.

К тому же, благодаря его делам,

Рай земной был создал там.

Если бы заботился так каждый о других,

Понимал и чувствовал сородичей своих,

Помогал соседям бескорыстно,

Стал бы мир счастливым быстро.

Этот остров до сих пор живой

Только потому, что наш герой

Свято тайну острова хранит,

Ни слова никому не говорит.

Вы спросите, зачем же тогда я

Вам об этом рассказала, не тая?

Во-первых, вы не знаете места того,

Но понимаете, как важно сохранить его.

Во-вторых, я же слово с вас взяла,

Что тайну не раскроете вы никогда.

Мне возразите: что произойдет такого,

Если кто-то прочитает, не давая слова?

А кто-то не хозяин слова своего,

Пообещав, не сдержит он его?

Это и впрямь возможно,

Обман – дело несложное.

Знанье просто обратить во зло,

Только существует одно НО.

Плохие люди есть ещё, увы,

Но теперь об острове знаете и вы,

И постараетесь сберечь, без сомнения,

Ведь остров – уникальное явление,

На земле такого больше нет —

Он же гость с неведомых планет.

А гость – это святое,

Ему всё лучшее и дорогое.

Берегите же, земные дети,

Всё, что есть на свете:

Остров, жизнь, природу эту,

Берегите то, чего пока что нету.

Это, может, и непросто,

Но, как говорил тот остров:

Нужно за руки друг друга взять,

Наш общий шар земной обнять,

Всем вздохнуть в одном порыве,

Так и жить в согласии и мире.