Часть 1
Уже который день Георгия будила не привычная, донимавшая его последнее время боль в спине, а голод. Вот и в этот раз, стоило только открыть глаза, как ноющая, сосущая пустота скрутила старческий желудок резким спазмом.
Взгляд прошёлся по сводчатому потолку искусственной пещеры. Некогда расписанный узорами и орденской символикой, теперь он представлял обшарпанный, местами облезший до скального основания, местами закопченый свод. Стены выглядели не лучше, тусклый свет из нескольких окон-бойниц освещал достаточно, даже для старческих глаз, чтобы хорошо все разглядеть.
– Жалкая пародия подзаборной фшиги, где же носит этого трижды проклятого невысоклика, – сквозь сжатые от боли зубы процедил Георгий, с трудом поднимая себя в сидячее положение и свешивая худые, старческие ноги с лежанки. Ступни тут же обожгло ледяным холодом каменного пола, заставив старика ещё раз выругаться, – Исчадие, ты опять утащил коврик! Я тебе на неделю запрещу покидать храм!
Из самого темного угла комнаты послышалось виноватое поскуливание, а следом из сумрачных теней на свет выбрался зверёк, размером с дворового фшига, только зубы у него были куда опаснее. Порождение пустоши, он был подобран Георгием ещё слепым щенком возле тела растерзанной матери.
Исчадие, единственный собеседник и друг старика, притащил в зубах коврик, на котором очень любил спать и постелил на место. Георгий к тому времени уже нащупал неказистые, самодельные тапки, сделанные из старого кожаного жилета. Поднялся на ноги и медленной, шаркающей походкой двинулся к стоящему в паре метров каменному возвышению, на поверхности которого располагались причудливые счёты, созданные из камней разного цвета. Преобладали камни черного цвета, с редкими вкраплениями белых. Старческая рука опустилась на счёты, коснувшись камней, затем ухватила крайний камешек с правой стороны и поднесла к глазам.
– Проклятье, ну почему сегодня! – Георгий выругался, опуская белый, отшлифованный тысячью рук окатыш в желобок и смещая его в левую сторону счёт, – Исчадие, выручай, я один не справлюсь сегодня!
Поскуливающий зверёк нехотя, бочком, словно боялся чего-то, медленно подошёл к Георгию и ткнулся лбом в голень старика. Что-то сверкнуло, человек вздрогнул, а в воздухе запахло палёным. Исчадие жалобно пискнул и неуверенной, пошатывающейся походкой побрёл в свой темный угол.
– Спасибо, друг, – прошептал старик, почувствовавший себя в этот момент какой-то тварью из пустоши, питающейся жизненной силой.
Уже более твердой походкой Георгий вышел из своей кельи в длинный коридор, имеющий такие же, не дающие много света узкие окна. Миновав пару малых ответвлений, он добрался до перекрестка и свернул направо, двинувшись по узкому, извилистому коридору, пол которого плавно понижался, опускаясь и уходя вглубь. Стены здесь были все в сколах, не обработанные, даже несведущему разумному становилось ясно, этот ход проложили не для того, чтоб кто-то здесь жил.
С каждым шагом становилось все темнее, а идущий из глубины холод начал пробирать старческие кости, бросая в дрожь. Георгий прошептал бытовое заклинание и над его головой засиял небольшой, но очень яркий шарик света, в мгновение разогнавший тьму и вернувший уверенность. Изломанные стены тут же украсились причудливыми тенями, словно узорами, которые нанёс безумный художник.
– Кхе-кхе! – Закашлялся Георгий, окончательно прогоняя страх, каждый раз набрасывающийся на него, стоило начать спускаться по этому коридору. Сам не осознавая того, старик осенил себя защитным знаком, шагнув из коридора в большую пещеру. Здесь все было покрыто инеем, холод начал пробираться под лёгкую одежду, выстуживая старческие жилы, сковывая их. Изо рта вырывался пар, а каждый вздох обжигал лёгкие холодом. Георгию пришлось использовать заклинание обогрева, чтобы вернуть телу подвижность и тепло.
В центре пещеры, занимая большую её часть и упираясь в свод, расположился огромный кристалл, засиявший в слабом свете бытового огонька холодной синевой. Георгий, всю жизнь люто ненавидевший и одновременно боявшийся этот древний артефакт, собрал всю свою волю в кулак и решительно двинулся к кристаллу, способному за несколько недель превратить всю Гантию в ледяную, безжизненную пустыню. Подойдя к проклятому, созданному неизвестными богами артефакту, Георгий протянул в его сторону руки, ладонями вперёд. Дыхание старого жреца участилось, каждый раз, проводя ритуал сдерживания, он боялся – вдруг в этот раз у него не хватит сил, или кристалл проигнорирует вливание положительного заряда, как уже случилось однажды. Тогда погиб наставник, оставив Георгия и его брата, Волота, одних. Брат ушёл двадцать два года назад на охоту и не вернулся. Лишь через семь месяцев Георгий нашел останки Волота, погибшего от укуса изменённого пустошью насекомого.
Ладони коснулись ледяной поверхности артефакта, а губы старого жреца зашептали древнее заклинание, выжженное в мозгу магией огня. Секунда, другая, в груди начинает подниматься волна страха, сердце ухает в пропасть а по лбу катятся крупные капли холодного пота. А затем ладони медленно почти незаметно начинают теплеть.
– Фу-ух! – Возглас облегчения вырвался из пересохшего горла старика. Оказалось, он задержал дыхание в ожидании контакта с кристаллом. Действие заклинания длилось около часа, после чего Георгий медленной, шаркающей походкой двинулся прочь от артефакта, под воздействием древней магии временно прекратившего распространение холода. Короткими шагами старый жрец добрался до выхода из пещеры и, опершись о стену коридора, начал подниматься.
Спустя двадцать минут старик наконец-то добрался до своей постели и без сил рухнул на неё. Ни голод, ни жажда, сейчас у него не осталось на их утоления ни капли силы. Организму требовалось отдохнуть, хоть немного восполнить жизненную энергию. Разум медленно погрузился а забытье.
Разбудил старого жреца Исчадие, громко тявкнув. Гулкое эхо, несколько раз отразившись от сводчатого потолка, окончательно вывело Георгия из сна. На удивление голод, так раздражающий последние дни, притупился, видимо организм начал привыкать к отсутствию пищи.
– Ну, чего шумишь? – Старик приподнял голову от подушки и, протерев глаза кончиками пальцев, отыскал взглядом зверька. Тот пританцовывал у выхода, то выбигая в коридор, то возвращаясь обратно. При этом в его поведении не было тревоги, лишь нетерпение и любопытство, с толикой озабоченности. – Да что ж там такое случилось?
Георгий поднялся с постели, привычно перекинул камешек на счетах и побрёл за Исчадием, прихватив стоявший у стены тяжелый посох, сделанный им самим лет тридцать назад. Сейчас он едва ли смог бы взмахнуть им, не то, что раньше, когда ещё была сила в руках. Мощный артефакт, когда есть много магической силы, и простой посох для непосвященного.
Неспешно двигаясь за возбуждённым зверьком, Георгий ломал голову, что же так привлекло Исчадие. С караванщиком он уже знаком, на тварей пустоши реагирует совсем по другому, что же увидел питомец? Так, размышляя на ходу, Георгий миновал коридор и вышел в просторную, сферической формы пещеру, в прошлом украшенную колоннами и расписанным потолком в форме купола. Теперь колонны большей частью разрушились а купол давно покрылся копотью из очага. Былое величие храма Крепителей давно кануло в летах, остались одни обшарпаные стены. Но, старый жрец совершенно не расстраивался по этому поводу, другой свою обитель он не видел, как и наставник, такой же потомок былого величия.
Миновав центральную пещеру вслед за нетерпеливо перебирающим лапами зверьком, старик двинулся по широкому и прямому, словно стрела, туннелю, оканчивающемуся массивными, коваными воротами. При жизни Георгия их не открывали ниразу, пользуясь небольшой дверью, встроенной в одну из створок. Исчадие, подбежав к вратам и тявкнув, заплясал на месте.
– Сейчас, сейчас! – Старик опер посох о стену и тяжело, с усилием сдвинул массивный стальной засов в сторону. Уперевшись двумя руками в дверь, он с силой толкнул её. Та нехотя, со скрежетом, но все же подалась вперёд, впуская внутрь солнечный свет и лёгкий порыв раскаленного ветра. Духота тут же навалилась на старика, словно не желая выпускать его из пещеры, а вот Исчадие шустро нырнул в открытую дверь, чтоб секундой позже его мордочка вновь показалась внутри, словно поторапливая старого жреца. Георгию пришлось сделать над собой усилие, чтобы шагнуть за пределы своего замкнутого мира.
– Ну наконец-то! – Послышался незнакомый голос, наполненный раздражением, – где тебя носит, монах? Я уже второй час жду, когда ты выйдешь.
Старик протёр заслезвшиеся от яркого света глаза и наконец-то смог рассмотреть говорившего. Облаченный в песчаного цвета одежды, сливающиеся с местностью, незнакомец скрывал свое лицо, но старому жрецу было достаточно углядеть несколько мелких дталей, чтобы распознать в госте наемника.
– Здравствуй, незнакомец! Что привело тебя сюда, в эту забытую всеми богами пустыню?
– Ну уж точно не желание насытиться твоей мудростью, монах! – Прибывший незнакомец вел себя вызывающе и нагло. Стоило преподать ему урок. Лёгкий пас ладонью и вот уже смелый и сильный наёмник падает в песок, корчась от боли в животе.
– Что привело тебя сюда? – Уже с нажимом, жёстко спросил Георгий, увеличивая силу заклятия, – откуда узнал место расположения обители?
– У-ух! Уважаемый Мовризей, он направил меня сюда! Ой-ой! Сам не может, заболел сильно, попросил меня. Не губи, я все расскажу!