В одном из последних самостоятельный полисов-городов Орне, намечались большие проблемы. Прошлая засуха, зимние холода к которым жители оказались неподготовлены, погубили те крохи, которые с таким трудом крестьяне выращивали летом. Большинство рабочих, было вынуждено жить впроголодь, и чтобы хоть как-то сводить концы с концами, приходилось брать дополнительные смены. Неудивительно, что уставшие и голодные, они в перерывах между смен, надирались до такого состояния, когда стоять ты уже не можешь, а вот говорить гадости – вполне.
Не удивительно что нас постоянно дёргали разгонять стихийные демонстрации, винившие во всём самого Лорда-протектора, и утихомиривать пьяных дебоширов. Не того я ожидал, когда год назад волнуясь и чувствуя, как потеют мои ладони, заходил в офис капитана, устраиваясь в орден порядка.
– Лимни! – Звучный бас нашего диспетчера, мисс До. Высокая, ростом около двух метров, с выдвинутой вперёд, как и у всех орков челюстью, она держала в страхе всех простых патрульных – Лимни! Мелкий ты засранец! У вас вызов в Адском пекле.
Лимни, мой старший напарник, убелённый сединами гном, вздохнув поковылял к стойке. Я, отставив только налитую кружку чая, с сожалением вздохнул и начал собираться. Ничего не поделаешь, большинство патрульных, сейчас гоняет бродяг, снова требующих лично у Лорда – Протектора еды.
– Ты собрался? – Недовольно пробурчал Лимни, заглянув в комнату отдыха. – Подай мне трость.
Обычными полицейскими дубинками он не пользовался, только своей тростью, весь секрет которой был в двух, свободно перекатывавшихся, стальных шариках внутри. Когда ты доходишь той же мисс До по пояс, от обычной полицейской дубинки, толку будет маловато.
На улице, устланной брусчаткой, моросил дождь. Мелкий такой, противный, в такую погоду, куда-то идти пешком, прямой путь к тому, чтобы заболеть. И если Лимни, обладая нечеловеческим здоровьем, простуда не грозила, то вот меня прогулка под дождём, запросто могла свалить с ног, минимум на неделю.
– Так, малец, – сказал он, – давай-ка возьмём кэб.
В Орне, повозок было много, иногда даже слишком много, на мой взгляд, поэтому стоило Лимни свистнуть, как к нам подкатил хенсом[1]. Двухместного экипажа с головой хватило нам, но вот если придётся кого-нибудь задержать, то придётся брать брум[2], а платить то придётся мне. Скряга Лимни, лишнего пенни не потратит.
– В Адское Пекло – бросил Лимни, кряхтя забираясь в кэб.
Кэбмен, кивнул, подождал пока я заберусь, и стеганув лошадь, повозка поехала в сторону рабочих кварталов. На улице, едва видимой из-за льющейся с неба воды, не было ни души. Что не удивительно, учитывая, что большинство жителей окрестных домов сейчас на работе, а многочисленные сорванцы, то и дело снующие туда-сюда в обычные дни, сидят дома, под бдительным взором матерей.
Адское пекло, являлось традиционным поставщиком, пьяных бедолаг в наш участок. На моей памяти, не было ещё ни дня, чтобы какой-нибудь работяга, напившись, не стал размахивать кулаками, нарушая покой своих товарищей, клятвенно заверяя что побьёт любого, кто посмеет к нему сунуться.
Невысокое здание, на фоне стоящего за ним завода, казавшееся совсем крохотным, приняло нас недружелюбно и тихо. Ещё ни разу, когда я приезжал сюда, я не слышал столь гнетущей тишины в этих стенах. Даже когда Хромой Джим, местный завсегдатай, разбил бутылку о голову своего друга, и приставив осколок к горлу Весёлой Люси, кричал что все вокруг его не понимают, и выдвигал нелепые требования, всё равно в пекле, звучали разговоры и часть посетителей как ни в чём небывало пьянствовала. Что не удивительно, большинству из них, чужое горе или радость были безразличны, у них всего несколько свободных часов, прежде чем предстать перед пышущими яростью жёнами, и с утра, проспавшись, снова вернуться на завод.
Зал был пуст, учитывая то, что смена закончилась час назад, это удивляло не меньше, хозяин бара, по совместительству бармен, Толстый Боб, выглядел слишком уж нервным, постоянно поглядывая на закрытую комнатку, которые местные в шутку прозвали «Ложей».
– Я что-то не вижу тут дерущихся пьяниц. – Недоумевая сказал я.
Лимни посмотрел на меня как на идиота, покачал головой, и поковылял к Бобу. Я шёл следом, пытаясь подмечать детали, но кроме отсутствия посетителей, странностей я больше не видел. Всё как обычно.
– Что на этот раз Боб? – Ворчливо спросил гном. – Кто-то из пропойц, чьи семьи ты разрушаешь убил другого бедолагу? – Лимни отрицательно относился к алкоголю, а если кто-то выпивал при нём, то он мог разразиться получасовой лекцией о вреде пьянства. – Или траванулся тем, что ты называешь стаутом[3]?
– Нет. – Хмуро ответил дородный мужчина, нервно сжимая в руках платок, которым он изредка протирал лысину и лицо. – Пожалуйте в отдельный кабинет, констебли. – Он показал нам на дверь, на которую всё это время посматривал.
Лимни кивнул ему на дверь, и Боб спешно пошёл открывать её, гремя связкой ключей.
– Я как обнаружил, сразу же отправил сына на телеграф, и закрыл дверь. – Как бы оправдываясь лепетал он.
– Вы не нервничайте. – Попытался успокоить я, его руки дрожали, и он никак не мог попасть ключом в замочную скважину.
Лимни посмотрел на меня как на идиота, затем нетерпеливо копошащегося толстяка, что-то пробурчал и отодвинув хозяина паба в сторону, открыл дверь.
Я зашёл следом за Лимни, хозяин Адского пекла, нервно мял платок, не решаясь зайти во внутрь. В этой комнате я никогда не был. Обстановка разительно отличалась, если в общей зале, рабочие сидели за грубо сколоченными столами, на узких, неудобных лавках, хозяин явно сэкономил на обстановке, то в «Ложе» был один стол, из тёмного дерева, да пара дорого выглядящих стульев, отдельно выделялся буфет, возвышающийся молчаливой громадиной, полки которого были уставлены разнообразным элитным алкоголем.
На стуле сидел мужчина, в приличном сюртуке, тёмно-вишнёвого цвета. Он, казалось безмятежно спал, глаза были закрыты, голова запрокинута назад, рот открыт. Лимни подошёл ближе и посмотрел на стол. Не считая двух винных бокалов и початой бутылки портвейна, на столе ничего не было. Разве что только газета, с сегодняшней датой, в которой на первой полосе красовалась фотография лорда-протектора с представителем британской короны.
Я же, бросив взгляд на стол, стал осматривать тело. Черты лица, весьма приятные при жизни, заострились. Видимых повреждений на теле не было.
– Когда вы обнаружили тело? – Спросил я, обращаясь к толстяку.
– Так это… – он заметно нервничал, – его собеседник вышел, хлопнув дверью, а я зашёл, ну, спросить не нужно ли чего…
– И что вы видели? – Я посмотрел на него.
– Он был ещё жив, задыхался, хватал ртом воздух. – Затараторил он. – Но, когда я подошёл, он уже испустил дух.
Я стал осматривать покойного. Руки его, ухоженные, с аккуратно подстриженными ногтями, никогда не знавшие работы, были сжаты в кулаки. На безымянном пальце, красовалось кольцо с гербом дома Маклорана. Это были руки настоящего аристократа.
Что такой как он делал в этом гадюшнике?
Лимни принюхался к бутылке. Я посмотрел на него, он взял пробку, и заткнул бутылку.
– Он так и сидел? – Спросил я Боба.
– Нет. – Он покачал головой. – Перед тем как войти я слышал шаги, очень энергичные, затем услышал стук, словно упало что-то тяжёлое, а когда я вошёл, то он бился в припадке.
– Ничем не пахнет. – Хмуро покосился на Боба, гном. – Признавайся, чем ты его отравил?
Я вспоминал, про похожее дело, я читал, ещё когда жил у дяди в Лондоне. Дядя был врачом, и частенько приносил домой научные журналы, в одном из них рассказывали про стрихнин – вещество которое добывают где-то в Африканских землях. Симптомы очень похожи.
– Нужно вызвать инспектора. – Сказал я
Лимни мрачно покачал головой. Он носил звание сержанта, и был старше меня по званию, поэтому окончательное решение принимать ему. Грубо говоря, это дело, может помочь нам перескочить одно из званий, и стать инспекторами. Если не одно, но. Лимни был гномом и жутким лентяем.
«Хотел бы работать – оставался бы в горах Шотландии», – говаривал он, когда я, юнец, пытался расшевелить его.
– Лично мне всё ясно. – Проговорил он, доставая наручники. – Ты, Боб, что-то не поделил с этим джентльменом, и отравил его, а после выдумал эту нелепицу, стараясь запутать полицию.
На толстяка было жалко смотреть. Его лицо исказилось в ужасе, он отшатнулся, но бежать не бросился. Беспомощный, словно младенец он жалобно смотрел на меня.
– Лимни. – Позвал я сержанта. – Ты же понимаешь, что это абсурд?
– Что? – Гном посмотрел на меня с плохо скрытым раздражением.
– Он вряд ли стал бы убивать в своём заведении. – Я стал загибать пальцы. Толстяк с готовностью закивал головой. – Это, во-первых. Во-вторых, он не стал бы вызывать нас. И в-третьих, у него нет мотива.
– Чего у него нет? – Удивлённо переспросил гном, всё ближе и ближе подходя к хозяину таверны.
– Зачем ему его травить? – Спросил я, отходя от тела.
– А я почём знаю! – Он возмущённо посмотрел на меня. – Это всё ваши Лондонские штучки.
Что бы я не говорил, у Лимни был один ответ, «Лондонскими штучками» он называл любое моё предложение и дельное и не очень. Тем не менее, активно воспротивился он только одной идее: запросить у начальства Лондонскую паровую карету.
Лимни засомневался, перевела взгляды с меня на Боба. Толстяк нервничал, и вообще находился в полуобморочном состоянии.
– А если ты не прав? – Лимни говорил резко, отрывисто, не отрывая взгляда от меня. – Мы оставим его тут, и он исчезнет. – Он перевёл взгляд на Боба.
Тот побледнел и испуганно замотал головой.
– Тут вся моя жизнь! – Воскликнул он.
Лимни взволнованно прошёлся туда-сюда по комнате. Я вернулся к телу, и стал обыскивать его карманы, выкладывая находки на стол.
Четырнадцать монеток, среди которых я увидел флорин и несколько шиллингов. Небольшая трубка, спички, и немного табака.
Ничего что могло бы подсказать нам о том, кто он, или что он мог забыть в небольшом пабе.
– Он назвался каким-нибудь именем? – Я отошёл от стола.
– Ннет… – Замотал головой он. – У нас ценится анонимность.
Лимни радостно оскалился, достал тяжёлые наручники. И медленно стал подходить к толстяку.
– Я думаю, – радостно сказал он, – что ночка в участке немного взбодрит тебя.
Я вызвал коронера, который бы установил причину смерти, и пока Лимни взяв кэб, вёз Боба в наш дивизион, я остался сторожить тело, ждать коронера. После ухода напарника и хозяина паба, в комнате наступила идеальная тишина.
Я разглядывал труп, скорее от скуки, чем в надежде увидеть что-то что мы с Лимни умудрились пропустить. Склонившись над телом, я решил повторно обыскать его. В карманах пусто, но вот в подкладке сюртука я нащупал небольшой плотный предмет. Я знаю, что путешествующие торговцы, с караваном которым я и прибыл в Орн, зашивали в подкладку ценности.
Вспоров, я обнаружил кольцо, со странным символом крылатой змеи которая кусала свой хвост. Я услышал громкие чёткие шаги, и вскочил. В комнату вошёл инспектор Келиш. На его округлом красном лице, застыло выражение презрения и брезгливости.
– Констебль… – Он защёлкал пальцами, пытаясь вспомнить моё имя.
– Кроули, сэр. – С готовностью я подсказал своё имя. Старшие по званию, редко запоминали наши имена.
– Кроули. – Согласился он. – Что здесь произошло?
– Убийство, сэр. – Главное говорить громко и чётко. – Его отравили.
– Я в курсе. – Кивнул он. – Почему вы осматривали тело?
– Сэр, я нашёл вот это. – Я показал ему кольцо.
– Но, Констебль Лимни уже взял хозяина этого… – Он осмотрел пространство. – Гадюшника.
– Адского пекла, сэр.
– Да плевать. – Отмахнулся он. – Виновный пойман, за сотню фунтов в месяц, я не буду ползать тут на брюхе. – Он достал трубку, стал набивать её.
Я, в растерянности, смотрел на инспектора, на которого по идее я должен равняться, его безучастный взгляд, которым он смотрел так, словно труп являлся всего лишь частью интерьера, вроде ковра на полу или стула.
– Вы я вижу шокированы, констебль. – С усмешкой сказал он. – Послужите с моё, и поймёте, всех убийц не переловить, а если дело разрешается само-собой, то ничего кроме радости я не испытываю. Чего и вам советую.
Я скривился, и инспектор, заметив это, указал на меня трубкой.
– Вы, видимо не согласны? – Он ухмыльнулся. – Сколько вы служите, констебль?
– Почти год, сэр.
– Вот когда прослужите десяток лет, тогда-то и поймёте меня. – Усмехнулся он. – А вот и коронер.
За телом приехали, и инспектор, собрав вещи из карманов убитого, как мне показалось, ссыпав часть денег себе в карман, отправил меня домой.
С утра, стоило мне показать в участке, меня встретил рассерженный Лимни. Его баки, которые он старательно расчёсывал и укладывал, топорщились в разные стороны, форменный китель, был расстёгнут.
– Кроули! – Грозно крикнул он, стремительно поковыляв в мою сторону. – Малец, ты что такого натворил?
От такого приёма я опешил. Гном накинулся на меня с обвинениями, так, словно я вчера я самолично отравил того аристократа, а после плясал голым на центральной площади.
– Да что случилось то, Лимни? – Я поднял руки вверх.
– Что случилось? – Гном брызгал слюной. – Ты спрашиваешь, что случилось! Суперинтендант Бишоп, самолично явился в наш дивизион, требуя наши головы. Так что причешись, мы едем в ратушу!
Лимни приглаживал волосы, нервно смотрел по сторонам. Иммигрант всегда будет иммигрантом, даже если он множество лет живёт в городе и работает на власть. Я, несмотря на то, что приезжий, чувствовал себя увереннее, хотя тоже нервничал.
– Это потому что ты человек. – Буркнул гном. – А на меня всегда смотрят с подозрением.
У богато украшенной лестницы в ратуше, нас встретил суперинтендант Бишоп. Невысокий человек, с крохотными глазками, он был похож на хорька, готовящегося к прыжку. Собранный, внимательный взгляд прошёлся по Лимни, и перешёл на меня.