15. ПРОМАШКА


С Владимиром Петровичем я познакомился в начале девяностых на рыбалке – оказался очень интересным собеседником, мы и подружились. Оказалось, живет в соседнем подьезде, работает в райисполкоме. По утрам к нашему дому подьезжала легковая машина и он уезжал на работу, поздно вечером возвращался. Иногда забегал ко мне, чтобы просто поговорить по душам. Мы оба – заядлые садоводы, а он любил похвастаться: то диковинную тыкву принесет, то яблок…

В то воскресенье он пришел ко мне взволнованный. Я его усадил на кухне, налил чашку чая.

– Ты, Викторович, сейчас смеяться надо мной будешь. Я ведь с работы уволился.

Я оцепенел от такой новости.

– С чего это вдруг? Ты, никак, Петрович, заболел?

Было заметно, как дрожжала рука, в которой он держал чашку. Вперился в меня взглядом и продолжил:

– Представляешь, уволился по собственному желанию! Не веришь?

– Конечно, не верю…

На кухне воцарилась тишина. Он допил чай.

– Захотелось плюнуть на все. Знал бы ты, Викторович, как надоели мне эти бесконечные заседания, сессии…

– Чего так?

Он поднялся, собрался уходить.

– А что с того? Толку – то нет! Сам посуди, вон сахар уже только по талонам, в магазинах пустые полки. Не надо людям морочить головы! Понял, наконец, что это не мое… Жалко, что столько лет этой работе отдал…

Я немного успокоился. Поинтересовался:

– А чем дальше думаешь заняться?

Владимир Петрович задумался, затем продолжил:

– Перво – наперво, надо мне отоспаться. В дальнейшем я серьезно надеюсь на помощь друзей.

– А их много?

Он махнул рукой.

– Друзей у меня – не меряно. Знаешь пословицу «Не имей сто рублей, а имей сто друзей». Не поверишь, в день рождения столько приходит открыток, что в ящик почтовый не вмещаются.

Он говорил и говорил, я слушал, не перебивая. Скоро он ушел, а я в понедельник уехал в отпуск к родителям в деревню.

В очередной раз мы встретились на автобусной остановке. Я сначала не узнал его: на голове надета сильно мятая шляпа, небритое лицо, под глазами – мешки. Оказывается, он с дачи возвращался.

– Ну, как, Петрович, дела? – спросил я его, после того, как поздоровались. – Помогли друзья?

– Плохи мои дела, – ответил он. Взял меня под руку и пошел рядом, – Промашка вышла с друзьями…

– То есть как?

Он стал рассказывать:

– Через пару дней после увольнения я взял телефонную книгу и стал звонить всем своим друзьям. Они, конечно, меня подбадривали, обещали помочь с трудоустройством. В тот день я еще тешил себя мыслью, что меня скоро завалят выгодными предложениями. Стал ждать ответных звонков.

Усмехнулся:

– А жена сказала мне: «Не жди, Володя, никто тебе не позвонит. Ты нужен был им, когда находился при власти. Ты не научился друзей выбирать». Петровичу было плохо. Это видно по жестам, осанке, по лицу. Действительно, накипело на душе.

– Мы в тот день поссорились. Она даже заплакала: «Согласна, что у тебя много приятелей. Поверь мне, но это совершенно разные категории: друзья и приятели».

– Представляешь, Викторович! Все не по – моему обернулось. День жду, два, неделю, месяц уже… И ни одного звонка! Выходит, не заслужил…

– Все образуется, Петрович, вот увидишь, – попытался успокоить его я.

Он положил руку на мое плечо.

– Получается, что друзей у меня, действительно, – раз, два и обчелся… Ты, да я, да мы с тобой?

Обиженно поджал губы, горько вздохнул и развел руками:

– Вот тебе и «друзья». Жена была права…