– Проси меня! – приказал Грегори и обвёл головкой члена розовый припухший вход.
– Обойдёшься! – Милдрет изогнулась, пытаясь без помощи связанных рук насадиться на раскалённый, обжигающий член. Нутро горело и требовало быть заполненным, но поддаваться она не собиралась.
Зима уже приближалась к середине, и морозы стояли такие, что с трудом спасал едва тлеющий очаг. Окно пришлось завесить гобеленом, чтобы хоть как-то преградить доступ холодного воздуха внутрь слишком большой комнаты, а само помещение разгородить такими же гобеленами на несколько частей – чтобы не давать ветру гулять насквозь.
Выходить не хотелось никому – ни Милдрет, которой по уши хватало ежедневных прогулок за водой и едой, ни даже Грегори, который теперь имел возможность свободно передвигаться внутри замка, но пользоваться ею не спешил.
Встретиться с союзниками он не мог всё равно, потому что не сомневался в том, что помимо рыцарей, верных лично ему, Генрих приставил к нему и других людей – следивших тайно из самых тёмных уголков и сквозь окна вторых этажей.
Всё замерло в замке Бро – войны, интриги и личная месть.
Вести из гарнизона перестали приходить ещё в декабре. Ласе была опечалена потерей отца, которого уже не надеялась увидеть. Сэр Генрих по большей части укрывался в своих покоях и пытался согреться горячим вином – ему было некуда спешить, время было на его стороне.
Грегори же так и не выяснил, кто его предал, и теперь поддерживал контакт только с самыми надёжными людьми, в число которых включил сэра Артура – без него Грегори снова оказался бы в заключении, а значит, ему приходилось доверять, и Доба Воробья, который ни разу ещё его не подводил. Впрочем, именно Доб первым высказался против того, чтобы выступать против сэра Генриха сейчас. Его люди были плохо одеты, и сейчас их больше всего беспокоила зима, которую нужно было каким-то образом пережить.
Артур согласился с тем, что войны не начинают зимой, а сам Грегори постепенно начинал привыкать к новому укладу, когда ничто не ограничивало его свободы, никто не пытался его женить, зато под боком постоянно находилась Милдрет – теперь ещё более доступная, чем раньше. Грегори тоже был уверен, что время работает на него, поскольку каждый месяц траура Ласе приближал его к возможности вернуть невесту «отцу».