Глава 9. Нападение
Тетя Эдна набросилась на меня с порога:
– Питер! Питер! Я тебя еле дождалась! У меня беда! – запричитала она.
– Что-то случилось?
– Сломался стул! Мой любимый стул, он со мной уже сорок лет. Это единственное, что осталось от свадебного гарнитура. Память о счастливых временах…
Несколько секунд я переваривал сказанное. Потом вздохнул с облегчением:
– Давайте сюда ваш стул. Попробую его подлатать.
– Это может подождать, Питер. Может, сначала поужинаем?
Разумеется, от макарон по-флотски, заправленных томатным соусом, я не отказался. После мы долго пили кофе. Ни я, ни расстроенная миссис Хантингтон за время трапезы не произнесли ни слова. Наконец тетя Эдна показала мне сильно покосившийся резной стул. Казалось, «поставить его на ноги» сможет только квалифицированный столяр. Но все оказалось не так плохо.
Миссис Хантингтон проводила меня в мастерскую. Осмотрев стул внимательно, я заметил, что лопнули болты, которыми сиденье крепилось к спинке. Обод, стягивающий ножки, тоже отвалился – выпали саморезы. Я заменил болты и дополнительно укрепил стул уголками.
– Готово! Забирайте! – сказал я.
Тетя Эдна присела на стул и покачалась. Он не скрипнул, словно был вырублен из цельного куска дерева.
– Да ты кудесник, Питер! Обещаю, при любом кризисе ты без работы не останешься!
Я заметил на полке оружейное масло.
– Можно?
– Разумеется! А вам есть что смазывать?
Не говоря ни слова, я достал пистолет, разрядил и разобрал его на части прямо при квартирной хозяйке.
– «Баярд» тридцать второго калибра! – воскликнула тетя Эдна. – Подожди, Питер, у меня есть для тебя подарок!
Миссис Хантингтон испарилась вместе со стулом. На лестнице затихли ее уверенные шаги. Иногда стул ударялся о ступени и тогда негромкий удар эхом отдавался в коридоре.
Я вычистил, смазал и собрал пистолет. Оттянул затвор и нажал на спуск. Клацнул скрытый курок. Я хотел перезарядить и убрать оружие обратно в кобуру, но в дверях появилась миссис Хантингтон.
– Нашла! – она положила на верстак две картонные коробки. – У моего покойного мужа был такой же «Баярд». Он сейчас в музее военно-морского флота.
Я раскрыл коробку. Желтые тупоносые патроны с пулей, окрашенной в красный цвет, грозно торчали из упаковки, похожей на решетку. Тридцать второй калибр. Как раз для моего «Баярда». Ничего себе подарочек.
– Так ваш муж моряк? – рассеянно спросил я.
– Во время войны командовал эсминцем. Я всегда боялась, когда он уходил с конвоем. Знаете, он рассказывал, что союзные моряки редко видели врага. Просто соседнее судно вдруг взрывается и тонет. Тогда они подбирают людей и идут дальше…
Я ждал продолжения рассказа, но миссис Хантингтон молчала. На глазах выступили слезы. Она смахнула их платком.
Чтобы не показаться неблагодарным, я перезарядил «Баярд» патронами из коробки. Магазин со щелчком встал на место.
– Спокойной ночи, тетя Эдна, – только и сказал я.
– По-моему, еще рановато отправляться в постель. Хочешь, посмотри в гостиной телевизор. Муж приобрел его незадолго до смерти…
Миссис Хантингтон запнулась и тяжко вздохнула.
– Спасибо, но лучше хорошей книги развлечений не существует.
– Давно не слышала таких слов. У нынешней молодежи на уме только кино. Что ж, спокойной ночи, Питер.
Я поднялся к себе и включил ночной свет. Полки пестрели десятками разноцветных корешков. Что же выбрать? Я решил действовать наугад и подошел к первому попавшемуся стеллажу. Эмиль Золя, Ги де Мопассан, Бернар Клавель. Похоже, здесь покоилась заокеанская мудрость. Целых пять минут я стоял в нерешительности. Потом вспомнил, что у нас в доме было собрание сочинений Золя. Я, тогда еще подросток, все время пытался заглянуть в пахнущие пылью тома в бордовом переплете, но отец гонял меня от шкафа едва ли не прикладом охотничьего карабина. Застав меня с запрещенной книгой, он не больно, просто для проформы, хлопал меня старым армейским ремнем и приговаривал:
– Рано тебе это читать, сын. Подрастешь – сам поймешь.
Это противостояние продолжалось до семнадцати лет. А после мне стало не до Золя. Меня захлестнула бесконечная рутина учебы и работы. Но сейчас давнее детское любопытство предопределило мой выбор.
Я вытянул книгу с полки и дунул на верхний обрез. Густая пыль заклубилась по комнате. «Ругон-Маккары. Жерминаль» – от безумной тарабарщины у меня отвисла челюсть. Но все же я не сдался. Лег на диван, раскрыл томик, положил его на колени, и меня поглотила магия переплетенных слов и предложений. Воображение рисовало картины тяжкой, но вместе с тем насыщенной жизни шахтерского городка Монсу. Бывший механик Лантье влюбился в Катерину…
Часы в гостиной пробили двенадцать ночи. Только тогда я выключил свет. Мне не спалось. Смутное предчувствие чего-то нехорошего сверлило прямо в середине затылка. Я сел на диване и выглянул в окно. Неясная тень мелькнула в свете уличной лампы. Я натянул брюки и рубашку, взял «Баярд» и зачем-то фотокамеру, и спустился к выходу. В лунном свете отчетливо виднелся человеческий силуэт.
– А ну-ка, руки вверх! – выкрикнул я. – Стой, где стоишь!
В руках грабителя блеснул револьвер. Я прыгнул в сторону – и вовремя! Сверкнула вспышка. Резко, оглушительно ударил рукотворный гром. Пуля выбила щепку из двери там, где я только что стоял. Новый выстрел, но теперь наугад – я уже укрылся за пристройкой. Зато мой противник теперь был как на ладони. Но я не мог стрелять! Просто не имел права!
– Ты у меня на мушке! – выкрикнул я. – Положи ствол на землю!
Грабитель медленно нагнулся. Я вышел на свет и опустил «Баярд», демонстрируя мирные намерения. Тут же мне в лицо уставилось черное, зияющее дуло крупнокалиберного «Смит-Вессона». Злодей ухмыльнулся и взвел курок. Палец шевельнулся на спусковом крючке.
В правое ухо словно ударили киянкой. Голову бандита снесло вихрем огня – брызнули осколки костей. Грабитель, падая, конвульсивно нажал на спуск, и пуля обожгла мне шею. Я сунул пистолет, из которого так и не выстрелил, в карман, открыл камеру и сфотографировал мертвеца. Конечно, лампа перед входом и уличный фонарь – так себе свет, но не зря же я зарядил самую чувствительную пленку, какую нашел в лаборатории.
Потом я медленно повернулся – миссис Хантингтон, в пестром халате, печально смотрела на безголовый труп с порога собственного дома. В ее руках дымился внушительных размеров дробовик. Ноздри защекотал самый восхитительный в мире запах – аромат пороховой гари. Тетя Эдна шевелила губами, но я никак не мог разобрать слов сквозь противный звон в ушах. Тогда она спустилась, схватила меня за рукав и потянула в дом.
Миссис Хантингтон почти силой усадила меня на стул. Звон понемногу начал стихать. Теперь я услышал озабоченный голос хозяйки.
– …пустяки, царапина! Пуля прошла вскользь. Но обработать рану нужно.
– Вы разбираетесь в медицине?
– Более-менее. Я – военно-морской фельдшер.
Вот откуда у нее такое потрясающее хладнокровие! И, конечно, умение стрелять.
Тетя Эдна дала мне марлю и приказала прижать к шее. Пока кипятились инструменты, моя квартирная хозяйка сняла трубку старинного телефона:
– Алло, полиция? Говорит Эдна Хантингтон. Приезжайте срочно по адресу… Нападение. Один грабитель убит, второй ушел.
– Второй? – я сам услышал в своем голосе искреннее изумление.
– Питер, не будь столь наивен. Гангстеры редко работают в одиночку. К нашему счастью, напарник струсил и сбежал. Ты оглох от пальбы, но я-то слышала мотор. Кажется, старый «Форд».
Миссис Хантингтон вколола мне заморозку и зашила рану.
– Завтра на перевязку. Швы можно не снимать, они рассосутся сами, – заявила она вполне официально и вдруг спросила почти по-дружески: – Почему же ты не стрелял, Питер?
– Я… Э… Боялся проблем с законом.
– Ты ничего не слышал о доктрине замка? Мой дом – моя крепость. Любого, кто влез к тебе, ты вправе уничтожить. Тем более, когда против тебя вооруженный револьвером бандит.
– Я недавно в городе. Не знаю местных порядков.
– Мне кажется, дело в другом, Питер. Ты боишься собственного оружия. Полюби его, и оно спасет тебе жизнь.
Мне нечего было ответить. Я отвел глаза и принялся рассматривать вазу с геранью на окне.
К счастью, наш грустный разговор прервал полицейский – крепкий мужчина с проницательным взглядом стальных глаз. Казалось, он видит людей насквозь. Да нет, наверное, не казалось.
– Сержант Адамс, – представился офицер. – Похоже, у Доброго Луиджи сегодня не задался день. Он лишился головы. Значит, он не знал, что у вас гости, миссис Хантингтон?
– Нет, сержант, не знал. Откуда? Питер поселился у меня только вчера.
Сержант раскрыл красную папку и достал из кармана автоматическую ручку с позолоченным пером. Полночи продолжалась обычная полицейская рутина – меня и тетю Эдну допрашивали чуть ли не с пристрастием. Нельзя просто так убить человека и уйти. Даже если он сам убийца.
Записав мои показания, Адамс постучал по столу и неприветливо сказал:
– У вас есть пистолет? Советую сдать его в полицию.
– Это еще почему?
– Оружие, в котором не уверен его владелец, опаснее для него самого, чем для преступника. Вам надо было стрелять на поражение, а не рисковать собой и добропорядочной миссис Хантингтон, – интересно, казенный язык выдают представителям власти при поступлении на работу или же во время учебы? Впрочем, Адамс изъяснялся вполне терпимо.
– Спасибо за совет, сержант. И все же пусть «Баярд» пока останется у меня.
– Как знаете. На будущее: если кто-то проник к вам в дом, стреляйте в спину. Не ждите, пока он повернется лицом. Так надежнее.
Да что ж они все, сговорились? Но вслух я только буркнул:
– Еще раз благодарю, сержант.
На этом наш разговор закончился. Адамс собрал бумаги и вышел на улицу. Миссис Хантингтон отправилась в спальню. Я немного подумал и последовал за полицейским.
Труп уже унесли. На траве остались только блестящие брызги, похожие на пролитое машинное масло. Едва уловимо пахло кровью. Ярко светила полная луна, спутница влюбленных и маньяков. Звезды едва пробивались сквозь ее мертвенное сияние. Но горизонт уже затягивало тучами. Ветер шевелил кроны деревьев. Скоро погода испортится и пойдет дождь. Если бы я курил, то сейчас смолил бы сигареты одну за другой.
Я стоял, пока темнота не укрыла меня и по крыше не забарабанили тяжелые капли. Только тогда я вернулся в дом, поднялся к себе и лег в постель.