Глава 4. Перевозчик
Разумеется, я не полез в лифт: не хватало еще свернуть шею в самом начале увлекательного путешествия. К счастью, за очередной дверью я отыскал изъеденную ржавчиной винтовую лестницу – очевидно, служебную. Когда-то ей пользовались механики, которые обслуживали подъемник.
Гулко ступая по металлическим ступеням, я начал спуск в неизвестность. Ржавый металл прогибался и скрежетал, а ведь я далеко не толстяк: когда-то подруга в шутку грозилась придавить меня своей пышной грудью. Где-то на середине лестница стала ходить ходуном. Что есть силы, я бросился обратно, наверх. Но было поздно.
Зыбкая опора ушла из-под ног. Дыхание перехватило. Медленно, как во сне, проплыла вентиляционная решетка. Я полетел вниз и тут же сильный удар чуть не вышиб из меня дух. Вокруг с грохотом сыпались обломки. Кусок изогнутой трубы – наверное, от перил, воткнулся в дюйме от моей головы. Последней мне на живот свалилась рифленая железка – часть ступеньки. К счастью, она упала плашмя, а не острым краем, иначе я стал бы похож на самурая после совершения обряда сеппуку.
С минуту я корчился, не в силах вдохнуть. Потом смог кое-как повернуться на бок и втянул в себя воздух. А когда я подобрал уцелевший фонарь, то возблагодарил самую обычную человеческую лень. Наверное, человеку, который бросал под лестницу старое тряпье, неоднократно ставили на вид его разгильдяйство. Но вдруг мне стало не до моего благодетеля.
В луче фонаря сверкнули огромные глаза. На меня надвигалась высокая темная фигура. Я схватил монтировку…
– Полегче, друг ученых! – выкрикнул незнакомец. – Я не охранник и не полицейский!
Теперь я разглядел, что «чудовище» носит очки с толстыми линзами. Они и напугали меня до полусмерти, а, вернее, почти до смерти. Потому что уже был наполовину мертв после эффектного падения.
– Ты кто? – выдохнул я.
– Оскар Формен! – гордо сказал пришелец. – Смотритель тюрьмы и перевозчик.
Он осмотрел меня, потом повернул на бок и задрал одежду. Провел по ребрам пальцами, тонкими и нежными, как у музыканта и не без ехидства в голосе пробормотал:
– Спина, как слива. Ребра вроде целы, а что там внутри… надеюсь, не свежая отбивная. Да, друг, задал ты мне хлопот! Теперь попробуй, собери обратно все, что ты уронил. Встать можешь?
Оскар помог мне подняться. Теперь я разглядел изрезанное морщинами лицо с бородкой клинышком. Правда, вместо благодарности простонал своему спасителю в лицо:
– Ты, волосатая обезьяна! Подумай, тебе бы понравилось быть на моем месте?
– Повежливее, друг. Я с тобой не пил на брудершафт в баре у старого Патрика. Но ты прав. Я мог бы сверзиться вместо тебя. Так что я в некотором смысле у тебя в долгу.
Формен подал мне руку. Опираясь на нее, я кое-как проковылял через широкий проход с уложенными в нем рельсами. В конце концов мы выбрались на подземную пристань – пещеру, оборудованную для погрузки и разгрузки небольших судов. Море плескалось в борт старого грузового катера с большой трубой. Краска на палубной надстройке отвалилась большими кусками, обнажив ярко-красные пятна грунтовки. «Аделина» – прочитал я на корме имя корабля.
– Кто это – Аделина? – вырвалось у меня.
– Давай, вперед! – Оскар подтолкнул к прорубленному в скале ярко освещенному окну. – Меньше знаешь – крепче спишь!
Мы вошли в самый настоящий подземный дом. Короткий коридор соединял прихожую с кухней и двумя просторными комнатами. Голова пошла кругом от запаха жареного картофеля с мясом. Я вытер рот ладонью.
Оскар помог мне снять ботинки и плащ, и уложил меня на кровать. У изголовья на тумбочке стоял телефонный аппарат.
– Когда-то здесь был пост охраны, – пояснил Формен. – А как тюрьму законсервировали, остался только смотритель. Нетрудно догадаться, что это я.
– Так это ты… вы звонили мне по телефону?
– С чего это? Ты мне на голову свалился, друг! Я тебя впервые вижу!
Я откинулся на подушку. В глаза хотелось вставить спички, но колики в желудке были куда сильнее. Я чувствовал себя студентом, который разрывался между двумя противоречивыми желаниями: набить брюхо или послать весь мир подальше и вырубиться.
– Фу ты, черт! – Формен неопределенно махнул рукой. – Совсем забыл! Сейчас сооружу пожрать.
Он словно прочитал мои мысли. Впрочем, наверное, страдальческое выражение на моем лице говорило само за себя.
Оскар выскочил из комнаты. Через минуту он вернулся с большой сковородкой, которую он осторожно, через тряпку, держал в руках. Формен снял крышку. Я не заставил себя ждать и тут же набросился на дымящееся жаркое.
– Сегодня отоспишься, а завтра я отвезу тебя в Хазард, – сказал Оскар.
Впервые за все время прозвучало название места, где мне предстояло прожить целую эпоху. Возможно, и остаток жизни. Хазард означает риск, опасность. По мне не очень подходящее название для тихого и мирного города. Значит…
Оскар не дал мне долго раздумывать.
– Разумеется, не бесплатно, – добавил он.
Я едва не подавился куском мяса. Формен хотел хлопнуть меня по спине, но вспомнил, что я только что измерил ей высоту лестницы.
– Вот что значит жадность, – печально сказал смотритель.
– К сожалению те, кто меня сюда отправил, не наполнили карманы пиджака чеканной монетой.
– У тебя есть кое-что еще.
Рука сама потянулась к «Баярду». Отдать оружие? Никогда!
– Эту игрушку оставь себе! – остановил меня Оскар. – А вот монтировку я заберу. Это мое, да не помню, где я ее потерял.
Я наконец набил брюхо. Оскар подал мне чашку жидкого шоколада и бутерброды. Где он все это раздобыл? Вроде склады здесь пустые.
– По рукам! – пробурчал я, прихлебывая горячий напиток. – Но оплата только на том берегу. По факту доставки, так сказать.
– Друг ученых, мне ничего не мешает огреть тебя по тыкве, отобрать монтировку, несмотря на пушку в кармане, и отправить в свободное плавание по морям и океанам. Да не хочу повышать градус зла – его и так в мире слишком много. Поэтому будем считать, что я согласен.
Формен укрыл меня теплым одеялом. Я больше не мог думать о том, что меня ждет. Глаза слипались. «Прошлое – забыто, будущее – закрыто, настоящее – даровано» – прошептал я перед тем, как сон окончательно сморил меня.