– Мне кажется, что на небе идёт кинофильм… – Таинственно, почти шёпотом произнёс Мирком, печально оглядывая небо.
– Давай тогда вместе смотреть. – Эмили подползла к мужу и легла рядом, прижавшись к нему. – О чём фильм? Кто в ролях?
Мирком повёл рукой над головой, словно дотрагиваясь до огромного экрана.
– В ролях только облака. Зато какие! – Его глаза широко открылись от восхищения. – Вот громадная рыба, – указал он Эми на длинное пушистое облако, – и она глотает солнце. Хотя, может быть, это не солнце, а драгоценный камень? Или чей-то глаз? – Он положил руку на холодный лоб и прищурился. – А может быть небо – это и есть гигантская рыба, которая смотрит на нас ярким светящимся глазом? Или нет… Это не глаз… Это вход в другой мир, другое измерение… Точно! – Он улыбнулся так, словно разгадал большую тайну. – А вот и желающие в него попасть… – Мирком повёл рукой в сторону вереницы облаков. – Лиса… собака и мужик, который катит бочку… И зачем он её катит? Жаль, что звук у фильма не передаётся…
Но Эмили уже не слушала. Съёжившись от холода, она закрыла глаза и уткнулась Миркому в плечо.
Было около девяти часов утра. Дом по-прежнему уносило в неизвестном направлении морем из миллионов кротов. Вокруг стоял густой, бело-серый туман и определить хотя бы примерное местоположение было абсолютно невозможно.
На боковую часть дома, где и находились друзья, были перетащены гитара, чемоданы и сумки Схизантусов, полупустой мешок бриллиантов, одеяла, письма Эдвина, книги и некоторые другие вещи, которые не входили в разряд очень нужных, но с которыми было жалко расставаться. Одежда и ценные вещи Миркома и Эмили были распиханы в два небольших рюкзачка, которые теперь расползлись в непонятную форму под головой Миркома.
Посреди «площадки обитания», как её называли друзья, был постелен матрас, на котором спали дети, а с краешка, завернувшись в свой пиджак, дремал Лиам.
Эльвин сидела рядом и, накинув на плечи какое-то старое тёмно-синее пальто Эми, изучала книгу из коллекции Миркома, а именно – «Семь тысяч птиц, которых никто не видел». Пролистывая страницу за страницей и иногда останавливаясь на некоторых абзацах, она то и дело оглядывалась вокруг, в надежде, что сквозь туман хоть немного стала проглядываться местность, но было по-прежнему ничего не видно.
«– Как будто ширмой завесили… – Много раз проскакивало в голове Эльвин. – Странно. А небо видно прекрасно… голубое, почти чистое. Невероятно. Вот уж действительно странное место эта Кротовка!»
Неизвестно, рассчитывал ли тот, кто строил этот дом на то, что его жильцы когда-нибудь окажутся в подобной ситуации, но по всему периметру площадки были приделаны железные бортики, невысокие, но вполне достаточные для того, чтобы при подземных толчках путники не улетали «за борт» сухопутного корабля. Вот и теперь, когда дом подкинуло в очередной раз, Эльвин прекрасно удержалась от падения и подтянула на плечи съехавшее пальто.
– Кому рассказать, так не поверят… – Произнесла она.
– Чему не поверят? – Мирком на секунду отвлёкся от созерцания неба.
– Ну, если рассказать… – Эльвин устало посмотрела на него. – Я обо всём об этом. – Она повела по сторонам рукой, в которой держала книгу. – Такое нарочно не придумаешь.
– Смотри книгу не урони. – Предостерёг Мирком, поворачиваясь на другой бок. – Это ценнейшая вещь. Захочешь, да не отыщешь.
Он улёгся и, обняв Эмили, попытался как можно удобнее устроить голову на помятом рюкзаке.
Эльвин подперла щёку рукой и сонно уставилась в пространство. Холодно, однако. Даже слишком холодно. И на перемещение в тёплое место надежды почти не было. Попробуй ещё, уговори эту парочку! Она тихо вздохнула.
– А об этом ты и так никому не расскажешь. – Спокойно добавил Мирком. – В этих местах нормальных людей не водится, а сумасшедшим, слава богу, не до нас…
Эльвин положила книгу на колени и решила продолжить своё беспорядочное изучение. Вот Рори проснётся, и эту нелепую сцену можно будет закончить, а пока… она присмотрит как он спит и, чтобы не уснуть самой, отвлечётся новой книгой.
– На какой ты сейчас главе, кстати? – Поинтересовался Мирком.
Эльвин отлистала назад несколько страниц и нашла название.
– «Случаи из жизни тех, кто видел невидимое». – Прочитала она. – Да я ни на главе, я так просто смотрю отрывками что попадётся. – Призналась она, потирая глаза. – Вообще не очень понимаю, как можно написать такой толстенный том о птицах, которых не видели? Откуда здесь взяты описания и иллюстрации? Как это вообще возможно? Может быть, ты мне объяснишь?
Мирком улыбнулся.
– Может быть… И даже с удовольствием. На самом деле, всё здесь просто… – Мирком почувствовал себя прекрасно. Говорить о птицах было для него наивысшим удовольствием. – Просто этих птиц не видели обычным способом. Их не видели глазами. Зато видели душой, видели во сне, ощущали, путешествуя через пространство, замечали их цветные тени на крышах домов. И те, с кем это происходило, с кем случалось это чудо, становились очень счастливыми. С ними потом ещё происходило что-то необыкновенное, какие-то замечательные события, волшебные вещи. – Он кивнул на книгу. – Почитай эту главу. Там как раз про это и написано.
Эльвин с удивлением вернулась к началу главы и немедленно углубилась в чтение.
Лиам зашевелился во сне и, приподнявшись на локте, потёр лицо.
– Где я? – Пробормотал он, абсолютно потеряв ориентиры в пространстве.
– Как узнаем – сообщим. – Эмили потянулась и со вздохом тоже села. – Ребята, ну и холод…
Она оттянула рукава кофты, чтобы согреть руки.
Дом качало, а иногда бросало из стороны в сторону. То и дело слышалось как где-то под землёй трещат и ломаются доски.
Мирком подобрался к краю площадки и свесил голову над землёй.
– Интересно, мы когда-нибудь остановимся?
Эмили покачала головой.
– Мне больше интересно, где мы остановимся. Хорошо бы, конечно, причалить прямо ко дворцу Эдвина, но я бы сейчас согласилась и на гостиницу где подают много хорошего горячего кофе.
Лиам зевнул и снова повалился на матрас.
– Я бы даже на плохой горячий кофе сейчас согласился. – Протянул он. – Что делать-то будем?
– Спроси что-нибудь полегче. – Эми вытянула из рюкзака ещё одну кофту и накинула на плечи. – Но торопиться с решениями здесь неразумно. Я вам обещаю, когда остановимся, Мирком как-нибудь отыщет голубей, мы отправим письмо Мистеру Грифу, объясним ситуацию. Он придёт нам на помощь, обязательно придёт. Правда же? Вы же знаете, что это правда?
Но никто не знал, что из всего перечисленного окажется правдой. Скорее, только первые пункты. Ну хорошо, возможно, письмо долетит быстро. А что если Мистер Гриф не в Морвинии? А что если у него свои срочные дела? Если бы он хотел, он уже был бы здесь и выручал их из беды. Он всегда знал где они и что с ними. Ну и где он? Где? Конечно, обсуждать это с Эмили сейчас не было смысла, страх перед Учителем помог бы ей отстоять свою точку зрения, с которой многие, кстати, и так были согласны. Но друзьям отчаянно хотелось, чтобы всё оказалось не так сложно и госпожа Удача быстро перенесла их в уютный дворец Эдвина и как-нибудь сама уладила вопросы с Мистером Грифом, так что на слова Эмили никто не откликнулся.
Мирком всё так же лежал у края площадки. Лиам, кажется, снова уснул. Эльвин таинственно улыбалась, прижимая к губам собранные в кулак пальцы, и одну за одной покрывала взглядом тоненькие строчки на широкой сероватой странице книги. Нет, это не слова перед глазами. Это маленькие порталы, волшебным образом переносящие читателя в удивительный момент прикосновения с чудом.
Сама того не ожидая, Эльвин начала читать вслух.
– « … Я открыл глаза и увидел, как в нескольких метрах от меня над землёй, на фоне тёмного неба, парит крыша моего разрушенного дома. Сотни белых птиц держали её на своих крыльях и не давали ей упасть на меня.
Резные узоры гор вокруг, ровная гладь земли под ногами, тёмно-фиолетовый купол неба надо мной и гигантская луна, показались мне в тот момент лишь фоном для этого чуда.
Я отошёл в сторону, дивясь своим глазам.
Птицы, державшие крышу, походили на сов с маленькими треугольными клювами. Но глаза их были звёздами, сливающимися с их ослепительно-белым, полупрозрачным опереньем. Я смотрел на них. Они смотрели на меня и медленно таяли в воздухе.
Крыша дома стала опускаться к земле и в конце концов рухнула на обломки того, что некогда было моим жилищем.
Стая птиц слилась в едва заметную молочную плёнку и колыхалась надо мной, просвечивая через себя сияющее звёздами небо. Через минуту эта пелена стала крылом, а весь мир вокруг меня – огромной птицей, внутри которой стоял я. И я был спокоен, и чувствовал себя центром всего сущего.
Но птица вдруг отодвинулась от меня и как бумагу скомкала картину позади себя. Луна исчезла в складке неба.
Всего мгновение я стоял в пустоте, но потом невидимое крыло коснулось моей макушки и с прикосновением каждого мягкого пера, в мою голову опускались повеления. Я слышал их и моя душа разгоралась счастьем:
«Живи! Смотри! Твори! Люби! Живи! Живи!.. Живи!.. ЖИВИ!»
В ту ночь я был спасён. Я стал сердцем своей жизни. Я стал глазами, наслаждающимися красотой этой жизни…»
Эльвин подняла голову над книгой и увидела, что взгляды всех обращены на неё.
– И это пишет слепой человек! Он жил в горах. Один! И был полностью незрячим. В ту ночь случился обвал камней с гор, его дом был разрушен, но сам он остался цел и невредим. Крыша дома его не накрыла. Само Спасение удержало её, птицы вечности и любви пришли на помощь. К нему вернулось зрение. И он стал видеть гораздо больше, чем видел раньше. – Она обвела лучезарным взглядом каждого. – Это же просто удивительно!
Лиам лежал с краю отсыревшего матраса где уже заканчивалась простыня, и с улыбкой наблюдал за тем как она счастлива.
– Замечательно. – Поддержал он, протягивая руку к Эльвин. – Отличная история.
Мирком поднялся на ноги и с большим воодушевлением прошёлся взад-вперёд по влажной, скользкой поверхности площадки.
– Я же говорил, что книга – сокровище! Одна глава «О красоте невидимого» чего стоит! Там столько всего интересного, что тебе ещё удивляться и удивляться! Бесконечно!
– Да, не сомневаюсь. – Сказала Эльвин, убирая за уши выбившиеся пряди волос. – Я потом обязательно возьмусь и всю её прочитаю.
Друзья, кажется, снова налетели на какой-то подземный камень, потому что дом тряхнуло так, что Мирком чуть не улетел за борт. Эмили схватила за лямки покатившиеся к краю рюкзаки.
– Когда же уже наконец..! – Начала было она с негодованием, но не успела договорить – дом резко бросило в сторону и один край площадки всего за секунду стал гораздо выше другого.
Сумки и чемоданы завалились набок. Мирком бросился затыкать под матрас концы одеяла, под которым спали дети.
– Сюда! Сюда! – Позвал Лиам, на коленях подползая к высокому краю. – Перебирайтесь на эту сторону! Надо выровнять дом!
Эльвин отбросила книгу и, оскальзываясь, первая встала на высокий край площадки. К ней подобрался Лиам, а затем Эмили и Мирком.
Все четверо с трудом удерживали равновесие, хватаясь друг за друга.
– Только давайте… давайте пообещаем друг другу, что не упадём. – Отрывистым голосом попросила Эмили, крепко вцепившись в рубашку Миркома, и даже не заметив, что уже порвала её в двух местах.
Порывом ветра с плеч Эльвин сорвало пальто, и волосы девушки, которые были убраны за его воротник, волной взметнулись в воздухе, накрыв лица тех, кто стоял рядом.
– Ох, простите! Я их сейчас соберу…
– Стой! Держись лучше! – Остановил её Мирком. – Не отпускай руки!
Дом стал двигаться уже более плавно, и, кажется, даже замедлял скорость, но держать равновесие всё равно было очень трудно.
Мгновения разбухали от напряжения и казались слишком нереальными и нелепыми, чтобы быть правдой. Холод, ветер, туман и ноющая боль от того, что кто-то неловко вцепился в твою руку или плечо – вот из чего состояли те минуты.
Но всё оборвалось так же неожиданно, как и началось. Дом внезапно налетел на что-то твёрдое и, выпрямившись, резко остановился, а друзья, потеряв равновесие, с криками улетели в туман.
Земля была недалеко и противно чавкнула, когда четверо Избранных неловко плюхнулись на её поверхность и погрузились в её холодную, склизкую массу.
Кроты взрыхлили землю настолько, что теперь, смешавшись с влагой, она была подобна грязной жиже в которой, провалившись по пояс, барахтались Избранные.
Самих кротов вокруг почему-то уже не было, но земля всё ещё отчётливо вибрировала и слегка гудела, а где-то в отдалении слышался постепенно затухающий необычный звук. Это миллионы маленьких лапок бороздили бескрайние земляные просторы.
– Ну согласитесь же, это было феерично! – Проворчала Эмили, отплёвываясь и морщась от отвращения.
Эльвин отжала от грязи длинные волосы.
– Не то слово… – Прокашлялась она. – Я, кажется, потеряла туфли. Обе. – Она с трудом пошевелила ногами. – Да, точно… их нет.
Лиам снял с лица крупные комки земли и с трудом разлепил глаза.
– Как там, интересно, дети? – Он поднял голову и вгляделся в край площадки, где, зацепившись за гвоздь, болталась полураскрытая дорожная сумка.
– Плачут. – Коротко ответил Мирком, различив теряющийся в гуле ветра детский плач.
Эльвин тоже тревожно вскинула голову, но оступилась и снова упала. Лиам подхватил жену на лету и, притянув её к себе, взял на руки.
– Мирком, пожалуйста, слетай, посмотри как они. – Забеспокоилась Эмили. – И вообще, дорогой, как так получилось? Почему ты не задержался в воздухе, а упал вместе с нами? – Эми пыталась разглядеть мужа сквозь чёлку, с которой капала грязь.
Мирком пожал плечами.
– Потому, что ты держала мою руку. Ты и сейчас её держишь.
Лиам и Эльвин обернулись. Невероятно, но даже здесь, в самой, казалось бы, неромантичной обстановке, в воздухе затрепетала романтика. В мерцающем белом тумане, по пояс в земляной жиже, насквозь мокрые и грязные, Мирком и Эмили стояли и, молча улыбаясь, смотрели друг другу в глаза, а потом потянулись и скрепили то, что было в их сердцах, нежным поцелуем.
– Вы бы себя видели! – Покачал головой Лиам.
Эми вытерла губы тыльной стороной ладони.
– Фу! Это был самый грязный поцелуй в моей жизни! – Сказала она, смеясь и морщась одновременно. – Незабываемые ощущения. Ладно, выбираемся отсюда! – Эмили перевела взгляд на Миркома. – Но моя просьба не отменялась. – Напомнила она замечтавшемуся мужу.
Мирком встрепенулся и с готовностью кивнул.
– Один момент…
Он медленно поднялся в воздух, вытянув ноги из земляной каши. Затем, зависнув над поверхностью земли, стряхнул с себя куски грязи и легко, как пушинка, поплыл по воздуху вверх.
Эльвин подняла голову. На секунду отвлекшись от своих мыслей, она вдруг совершенно неожиданно увидела всю полноту и красоту момента, в котором находилась. Да он же просто волшебен!
Земляное море. Перевёрнутый дом перед глазами, его полуразрушенная труба и чёткие очертания прямоугольников из серых досок, того, что было когда-то овощными грядками. И они с Лиамом, грязные с ног до головы, смотрят на всё это. И Лиам держит её на руках. На его лице рисунки из подтёков, чёлка, застывшая странными волнами, закинута набок, рыжеватые ресницы склеены грязью. Рядом Эмили по пояс в земле, словно на границе двух миров. Она стоит спокойная, словно выросла здесь специально для сюжета какой-то нерассказанной сказки. И силуэт Миркома, поднимаясь, пропадает в тумане. Сначала верхняя часть, затем худые ноги в грязных, рваных штанах, и последним – ботинки, с которых свисают длинные шнурки.
Во всём этом было какое-то волшебство, какая-то приятная магия.
Эльвин смотрела и думала. Такая странная, нелепая ситуация. Но как же она исключительно красива. Вот бы зарисовать всё это… Углём или чернилами, неважно. Получилось бы, наверное, крайне таинственно. Жаль, что никто из них четверых не рисует настолько хорошо, чтобы передать картину на бумаге. Из шести Избранных только Том обладал талантом к рисованию. Причём, редким. Да, вот у него бы точно получилось прекрасно.
Мысль Эльвин вдруг зацепилась за имя и перескочила.
Том… Милый Том. Когда-то он рисовал её каждый день, свою невесту. Рисовал её по памяти, погибая в разлуке. Где теперь эти портреты? Где теперь сам Том?
Сердце Эльвин потяжелело от грусти.
Том… Бедный, бедный Том. Жив ли ты? И чем ты живёшь, если жизнь твоя лишена самой жизни? Я всё у тебя отняла…
И опять ей вспомнились его большие карие глаза и затуманенный взгляд, полный любви и отчаяния, когда он был готов на всё ради неё, был готов сделать всё, что она скажет, лишь бы получить хоть капельку её любви, а она отвергала всё это, в тайне мечтая только о Лиаме.
Он никогда не жаловался, никогда не упрекал её в том, что она холодна к нему, он вручил свою жизнь в руки Эльвин и просто терпеливо ждал, что она полюбит его. Но так и не дождался. Не дождался счастья, не получил ничего, кроме одиночества и боли. Она разбила его сердце.
Эльвин зажмурилась.
Словно почувствовав, что она думает о Томе, Лиам перевёл на неё подозрительный взгляд.
– Что с тобой? – Прошептал он.
Эльвин открыла глаза. Она никогда не умела и не любила лгать, но теперь ей всё же пришлось. Она попыталась развеять опасения Лиама, но только ещё больше подтвердила их.
– Летающий человек – это так красиво! – Сказала она с печальной улыбкой, как будто озвучивала свои мысли, хотя образ Тома по-прежнему стоял перед глазами, а вокруг него спокойно рассаживались слова «предательница» разной величины и формы.
Лиам настойчиво смотрел ей в глаза, пытаясь увидеть там настоящий ответ, и с каждой секундой его сердце тревожно укоряло биение, так как он видел в них именно то, чего боялся больше всего.
– На кого ты смотришь сейчас? Ты же меня не видишь…
– Тут на крыше птенцы все в сборе! – Внезапно раздалось сверху, и у Эльвин появился отличный шанс сделать вид, что она отвлеклась, и избежать ответа на вопрос.
– Точно никто не упал? – Крикнула Эми в туман, приложив ладонь ко рту. – Детей трое? Пересчитай ещё раз.
– Их даже четверо. – После небольшой паузы ответил бодрый голос Миркома. – Кланки тоже здесь. И наши сумки рядом валяются. Правда… правда мне кажется, каких-то из них не хватает.
Эмили с облегчением вздохнула.
– Хорошо… Побудь пока с детьми, ладно? А мы поищем твёрдую землю.
Лиам огляделся по сторонам.
– Я вижу лес! Вон, прямо рядом!
Он направился туда, где сквозь туман еле заметно проглядывались тёмные стволы деревьев. Эмили двинулась за ним.
Буквально через несколько метров под ногами в земляной каше стали попадаться корни деревьев, а сама земля становилась всё более сухой и плотной.
Босиком, неловко ступая в тяжёлых, пропитанных грязью брюках, Лиам на руках вынес Эльвин на лесную почву. Эмили, хватаясь за ветви деревьев, с трудом выбралась следом.
– Боже мой, на кого мы похожи! – Она медленно подошла к друзьям, оставляя за собой на белом мху грязные следы.
Лиам посадил Эльвин на поваленное дерево и хотел отойти, но она схватила его за руку и притянула к себе.
– Не сердись, Лиам. – Попросила она нежно. – Я только твоя. Навсегда…
– Ты вспоминала Тома. – Шёпотом перебил он, обнимая её, и Эльвин чувствовала, как прыгает его ревнивое сердце. – Ты думала о Томе, я знаю… Почему? Почему ты думала о нём?
Эмили нечаянно услышала последние слова и с удивлением уставилась на Схизантусов. Ну и странная пара! Минут десять до этого не разговаривали друг с другом, а тут как будто мирятся после бурной ссоры.
– У вас всё хорошо? – Спросила она неуверенно.
– Да. – Сказала Эльвин тоном, подразумевающим ответ «нет».
– Нет. – Сказал Лиам тоном, подразумевающим ответ «да».
Эмили пожала плечами.
– Понятно… – Сказала она тоном, означающим, что она ничего не поняла.
Эльвин поднялась на ноги. Чёрная вода стекала с её волос и одежды и она была похожа на мокрого мотылька, только что выползшего из самой грязной лужи.
Поток холодного ветра пронзил пространство, разгоняя туман и наполняя всё вокруг ароматом сырой хвои, шишек и диких ягод. Было холодно, влажно и очень странно на душе. Эльвин прислушалась. Звонкий детский голосок звал маму. И с ним ещё голос. И ещё.
– Ну где вы там? – Крикнул Мирком из отдаления. – Как успехи?
Туман действительно быстро рассеивался. За тонкими стволами елей и сосен стало лучше видно земляное море и дом, ушедший в землю одной своей стороной, напоминал потерпевший крушение корабль.
– У нас всё хорошо, дорогой! – Ответила мужу Эмили. – А у вас?
Туман почти рассеялся. Вот уже и силуэты на доме стали различаться. Мирком стоял, уперев руки в тощие бока.
– А мы хотим к вам! – Крикнул он в ответ и, завидев остальных, помахал им рукой.
Эмили вся засияла, снова увидев любимого мужа.
– Можешь потихоньку переносить детей! – Сказала она, и даже голос у неё сиял.
– Хорошо! – Мирком снова махнул рукой и отвернулся.
Было видно, как он раскрывает сумку и неловкими движениями вытягивает оттуда разную одежду. Ритлин пищала, вцепившись ему в ногу, а Рори и Паул ползали рядом. Наконец он выбрал из кучи вещей рубашку, завернул в неё Ритлин и, скользя по воздуху, направился к лесу.
– Уф-ф, давно не летал так много. – Мирком отдышался, вручая Эмили дочку. – Отвык. Тяжело держаться в полёте. Весь вес к земле тянет.
Он встряхнул руки, пытаясь снять напряжение. Ритлин расплакалась, кинувшись к Эми на шею.
– Я её тут обернул рубашкой, чтобы не запачкать. – Объяснил Мирком. – Но это, кажется, не сильно помогло. – Добавил он, заметив, что лицо и руки девочки уже стали такими же грязными как у её матери. – Ладно, полетел за остальными…
Он собрался с духом, и, оттолкнувшись от земли, направился к дому. Через несколько минут он вернулся с Паулом. Мальчик громко всхлипывал, испуганно озираясь по сторонам.
– Ну вот, уже и плакать не надо. – Приговаривал Мирком, поглаживая свёрток в руках, из которого выглядывало маленькое, белое личико. – Вот и мама твоя здесь, и сестрёнка, и добрые дядя с тётей.
Он коснулся ногами земли и устало провёл ладонью по лбу.
– Простите, что не Рори. – Извинился он, передавая ребёнка Эльвин. – Просто Паул так напуган и плачет вдобавок. Я не мог его там одного оставить.
– Ничего, ничего, конечно. – Эльвин бережно обняла мальчика. – Всё хорошо, правда, малыш?
Но Паул не мог согласиться и в смятении хлопал глазами. Где он? Почему так холодно? Что происходит?
– Дети никогда раньше не были вне дома. – Пояснила Эми подруге.
– Никогда? – Удивился Лиам. – Как это?
– Ну вот так… Мы их выносили иногда на крышу подышать свежим воздухом, но ни разу не гуляли с ними как обычно гуляют.
Эльвин и Лиам переглянулись.
«– Бедняги!» – Молча сказали они друг другу, имея в виду не только детей, но и их родителей.
– В этих краях своё «обычное» и «привычное». – Добавил Мирком, заметив выражение лиц Схизантусов. – Прогулка с ребёнком здесь дело довольно рисковое. Потому что пока вы гуляете, ваш дом может унести за много километров от того места, где он раньше находился. И не факт, что вы потом его найдёте. Скорее завязните где-нибудь в земляной жиже, как мы сегодня. И нам ещё повезло, что здесь не так глубоко, если бы упали подальше от леса – могли бы утонуть.
Миркома передёрнуло от холода и отвращения. Он подпрыгнул, словно хотел разом скинуть с себя мерзкую грязную одежду, и остался висеть в воздухе, а потом медленно поплыл по направлению к дому.
Эльвин нахмурилась, смотря ему вслед.
– А я думала… – Сказала она озадачено. – Мне казалось, на такие случаи у вас всё предусмотрено. Я имею в виду перемещение дома кротами. Мы с Лиамом никогда здесь раньше не были, но всё же смогли вас найти. Не сразу, правда, но смогли. Мы вышли на дом по указателям. Как так получилось – не знаю. Но к дому точно вели указатели, столбы с табличками. Вы же их тоже видели, правда?
Лицо Эмили совершенно неожиданно озарилось непонятной радостью, как будто она только и ждала того, чтобы её об этом спросили.
– Конечно! Это же наше с Миркомом изобретение. Мы установили столбы и скрепили их цепью друг за другом, а цепь прикрепили к балке, на которой стоял дом. Так, даже если дом перемещался по деревне, столбы волочились за ним и хоть как-то помогали отыскать путь, когда один из нас ходил к Мюрину. – Эми поджала губы, постепенно теряя улыбку. – Они действительно хорошо делали свою работу, но сейчас это уже неважно.
Совсем рядом послышался весёлый детский смех, это Рори был в полном восторге от полёта. Он выглядывал из-за воротника пиджака, в который его завернул Мирком, хохотал и махал руками, пытаясь быть похожим на птичку.
Из рукава пиджака высовывался Кланки, нетерпеливо высматривая на горизонте Лиама. Он не умел выть, но уже готов был научиться, чтобы хоть как-то выплеснуть свои эмоции, так как больше не мог выносить разлуку с хозяином.
– А вот и мы… Уф-ф. – Почти обессиленный и очень удивлённый Мирком, пошатываясь, приземлился рядом со Схизантусами. – Первый раз вижу, чтобы ребёнок так реагировал на полёт. Держите своего птенца. – Он передал мальчика Лиаму.
Из пиджака выпрыгнул пушистый розовый сюданфлаф. Всё существо его трепетало от долгожданного воссоединения с хозяином. Он бросился на Лиама, быстро взобрался ему на плечо и принялся немедленно пачкаться грязью о его рубашку, выражая свою солидарность и пытаясь быть похожим на него.
Когда Кланки достаточно извозился и стал похож на упавший в грязную лужу помпон от шапки, он полностью успокоился и с тихой радостью на сердце, чувствуя себя прекрасно, устроился во впадине между шеей Лиама и воротником рубашки.
Эмили выдохнула.
– Господи, я поражаюсь этому зверю. Мне не по себе даже. По-моему, Кланки состоит только из сердца, большого-большого сердца, которое пылает от любви к тебе, Лиам. Это потрясающе.
Лиам молча кивнул. Невероятно, но он искренне не понимал, за что его можно так бесконечно сильно любить. За что его любит Кланки? Почему его так любит Эльвин? Вот загадка. Он перевёл задумчивый взгляд на жену. Хотя, пожалуй, лучше оставить эту загадку неразгаданной, решил он. Вдруг, докапываясь до правды, он повредит то хрупкое, что является ответом, и этим всё испортит? Или вдруг ответа вообще не существует?
Почёсывая затылок, Мирком обернулся на дом.
– Ну теперь все в сборе. Осталось только вещи оттуда забрать. Правда, если честно, не знаю, как у меня сил хватит.
– Может быть, я смогу помочь? – С готовностью спросил Лиам. – Я вроде тоже кое-что умею.
– Ты про что?
– А я знаю! – Оживилась Эмили. – Я помню! Ты умеешь двигать предметы на расстоянии.
– Да, верно. – Подтвердил Лиам. – Правда вещи сейчас достаточно далеко и они довольно тяжёлые, но… если мне однажды удалось поднять воду в озере, думаю, я смогу удержать в воздухе несколько сумок. Попробуем.
Он вгляделся в край площадки дома, где лежали вещи, пытаясь оценить ситуацию.
– Слушай, может ты полетишь туда и будешь скидывать мне сумки? – Лиам повернулся к Миркому. – А я буду задерживать их в воздухе и притягивать к себе. Идёт?
– Отлично, давай.
Так они и сделали. Девушки забрали детей и расположились на поваленном дереве, а Лиам и Мирком принялись за работу. Первым по воздуху словно ковёр-самолёт полетел матрас, а за ним рюкзаки, гитара, книги, чемоданы и полупустой мешок бриллиантов. Совсем скоро все вещи лежали на мшистой лесной почве, и Лиам ходил между ними, проверяя их состояние.
Мирком осмотрел местность вокруг дома, поднял несколько писем Эдвина и вернулся к остальным.
– Ничего больше не нашёл. – Сказал он, протягивая Лиаму стопку замызганных конвертов. – Кажется, пока ехали, потеряли пару сумок с одеждой и домашними мелочами. Но нестрашно. – Он повалился на матрас, совсем ослабший от полётов. – Главное, целы книги. Одежду можно где-нибудь найти, а без домашних мелочей, думаю, мы переживём. Всё равно дома нет.
Он вытянулся и бесшумно вздохнул, дрожа от холода.
– Отдыхаете? – Обогнув кусты, к ним вышла Эмили. – О Боже, Мирком, ты же его запачкаешь! – Воскликнула она, увидев, что муж лежит на матрасе. – Уже запачкал! – Заметила она. – Вставай!
Она подбежала к нему и попыталась вытянуть из-под него матрас, но не смогла.
– Стой, Мили! Какая теперь разница? – Мирком сел, опершись на одну руку. – Мы его всё равно с собой не возьмём. Я от полётов без сил. Дай хоть полежать на нём в последний раз.
Эмили остановилась и, подумав о чём-то, грустно кивнула.
– Ты прав. Делай, что хочешь. А я сейчас сделаю то, чего очень хочу я…
Она решительно огляделась по сторонам, нашла глазами свой рюкзак и быстро направилась к нему.
– Ты о чём? – Мирком снова лёг, наблюдая за ней. – Что ты ищешь?
– Сухую чистую одежду. – Эми обтёрла руки о влажный мох и с трудом открыла замок замёрзшими пальцами. – Не надеюсь на красивую, так как её у меня нет, но пусть хотя бы будет сухая и чистая.
Она закашлялась от холода и принялась нервно выкидывать из рюкзака скомканные тряпки. Эмили то и дело поднимала взгляд на перевёрнутый дом и снова возвращалась к своему занятию, с каждой минутой становясь всё более хмурой и мрачной.
Мирком устало закрыл глаза, медленно съёживаясь в комок.
– Все наши ценные вещи целы, Мили. – Сообщил он. – Правда, потерялась самая большая сумка с одеждой, нашей и детской, и сумка с вещами для дома, ну, там по мелочи… салфетки, иголки, нитки, вазочки всякие… Ты же не очень расстроишься, правда?
Эмили хмыкнула.
– Вазочки… – Прошептала она с негодованием. – Когда я в последний раз видела цветы?
Мирком открыл глаза.
– Но если хочешь, я могу ещё полетать, поискать. – Предложил он, не расслышав её слов.
Эмили вдруг повернулась к нему лицом, и на нём было такое странное выражение, что Мирком даже растерялся.
– Не надо ничего искать. – Твёрдо сказала она. – Я больше не хочу никаких иголок и ниток. Я не хочу опять штопать, хватит с меня уже! И той кучи старой одежды я тоже не хочу. Потерялась, и тем лучше. – Она серьёзно посмотрела в глаза Миркома. – Понимаешь меня?
Мирком с опаской покачал головой. Эмили неожиданно улыбнулась, чем ещё больше смутила мужа.
– У нас теперь всё будет по-другому, дорогой. – Сказала она загадочным тоном. – Всё старое ушло, развалилось, потерялось, и так, наверное, и должно быть. Теперь настало время перемен. Начинается новая жизнь. Ты рад этому, я знаю. И я тоже рада. Очень рада!
Эмили закрыла рюкзак, подобрала с земли тёмно-зелёное платье в тонкую полоску, перекинула через плечо пару чулок и, напевая что-то весёлое, направилась обратно к кустам.
Мирком и Лиам обменялись долгими взглядами.
Лиам улыбнулся, отворачиваясь.
– Ты что-нибудь понял? – Спросил Мирком вполголоса.
– Всё нормально, не бери в голову. – Лиам крепко связал бечёвкой стопку книг. – У Эльвин тоже бывают перепады настроения, и мне кажется, в этом что-то есть…
Он отложил книги и придвинул к себе чемодан.
– Так, надо переодеваться и скорее решать, что делать дальше. В этой промозглости оставаться больше не хочется.
Лиам открыл чемодан. Внезапно по его плечам скользнули знакомые руки и Эльвин прижалась щекой к его щеке.
– Я замёрзла.
Лиам обернулся. Все мысли в его голове мгновенно слиплись в одну горячую массу. Она замёрзла! Он выдернул из кучи вещей свой вязаный свитер и накинул Эльвин на плечи.
Она замёрзла, а он бездействует?! Недопустимо!
– Прости меня. Тебе холодно, а я тут занимаюсь всякой ерундой. – Он поцеловал её и снова полез в чемодан. – Сейчас найду для тебя самые тёплые вещи и согрею тебя! Обещаю!
Эльвин присела рядом и заглянула в дорожную сумку.
– Не торопись. Сначала надо детей закутать. Малыши замерзают. – Она приподняла несколько рубашек, что лежали сверху. – Кажется, сюда я складывала одежду Рори… Ах, да, вот они, все здесь. Отлично. Та-ак… Шапочки, штанишки, кофточки… – Эльвин вынула из сумки внушительного вида стопку детской одежды и окинула её внимательным взглядом, проверяя, не забыла ли она чего. – Теперь всем будет тепло. Ну а для себя я, пожалуй, возьму вот это. – Она достала со дна сумки жёлтое шерстяное платье, чёрные чулки и, дрожа, поднялась на ноги.
– Я пойду с тобой. – Лиам сгрёб в кучу то, что выбрал из чемодана, и глянул на Миркома. – Думаю, пора собираться и в темпе планировать дальнейшие действия. Согласен?
Мирком кивнул.
– Да, я вот уже начал наводить красоту. – Он запустил пальцы в слипшиеся волосы и попытался расчесать их без расчёски, но ничего не получилось. – Вы идите пока. Я сейчас к вам присоединюсь.
Всего двадцать минут понадобилось друзьям на то, чтобы стуча зубами от холода, стянуть с себя противную сырую одежду и надеть чистую и сухую.
Никаких водоёмов поблизости не было и не было возможности хоть немного ополоснуться, поэтому одежду приходилось надевать на грязное липкое тело.
Пытаться подобрать вещи по цвету или размеру сейчас даже никто не пытался – Эльвин, Лиам, Эмили и Мирком натягивали на себя всё без разбора, лишь бы скорее согреться. «Навести красоту», как надеялся Мирком, друзьям не удалось. Сонные, грязные, небрежно одетые, они скорее походили теперь на бездомных попрошаек, чем на благородных Избранных, собравшихся во дворец.
Детей тоже не оставили без внимания. Эльвин натянула на них всю детскую одежду, которую нашла, и Рори, Паул и Ритлин как три пёстрых попугая сидели на поваленном дереве вместе с родителями и ждали, когда же взрослые наконец решат, что делать дальше.
После того как Мирком минут двадцать до хрипоты безуспешно звал голубей, стало более чем понятно, что первый пункт плана Эмили с треском провалился. Дальнейших целесообразных вариантов действий было два: либо идти искать где-то поблизости поселения и проситься устроиться там, либо достать из закромов волшебные медальоны-глобусы и спокойно переместиться к Эдвину в Морвинию. Но согласия в выборе друзья так и не достигли. Эльвин и Лиам голосовали за Морвинию, Мирком скромно воздерживался, а Эмили отвергала и то и другое. От страха вдруг сделавшись очень упрямой, она считала, что не может бросить свой дом. А что может – понятия не имела. Скованная неуверенностью, она уже полчаса не двигалась с места и вместе с ней сидели остальные.
И вот когда Эльвин кое-как уговорила её переместиться в Морвинию, чтобы найти Мистера Грифа и спросить, что им делать, Эми вдруг стала страстно жалеть волшебные медальоны, бесценные подарки, которые в этом случае будут потрачены так бездумно.
– Очередная отговорка? – Не выдержал Лиам и попал в самую точку.
Эмили в мгновение ока вспыхнула до корней волос.
– Какая отговорка? Как ты можешь так говорить? – Возмутилась она, как любой человек, которого бесстыдно и быстро разоблачили. – Это ценные вещи и они нам ещё могут пригодиться. Они пригодятся нам… точно. Они…
– Но дети ценнее. – Парировал Лиам. – И они уже достаточно натерпелись. Разве нет?
Эмили замялась, поднимая с земли чёрствое печенье, которое она чудом отыскала в своей старой сумке и которое Паул уже третий раз капризно вышвырнул прочь. Конечно, она была согласна с Лиамом и очень переживала за своих малышей. Но это, как ни странно, лишь сильнее тормозило её действия. Вот именно, она переживала за них. Она боялась того, что Мистер Гриф придёт в ярость от самовольства взрослых и пострадают дети. Вот чего она боялась, и в голове Эльвин тоже крутились подобные мысли. Но всё же, как рассудила Эльвин… они с Лиамом покинули Давий, теперь вот их вынесло из Кротовки, а Мистер Гриф так ничего им и не сделал. Она успокоила себя этим и была готова двигаться дальше, тогда как внутренний монолог Эми не закончился подобным решением и она продолжала мучиться и сомневаться.
– Я всё-таки настойчиво прошу не использовать пока наши глобусы. – Серьёзно повторила Эмили, очищая салфеткой очередную печенюшку. – Вы же понимаете, что такой подарок бывает раз в жизни. Он на всю жизнь…
Она сидела с краю от всех, скрестив ноги в красных стоптанных сапогах, которые Мирком отыскал для неё в доме вместо потерянных туфель, и искала поддержки во взглядах друзей. Но её там не было.
– Тогда предлагай как ещё можно добраться до Эдвина. – Эльвин, которая рисовала пальцем на грязной щеке Лиама, повернула к ней голову. – Мы едем к Эдвину, Эми. Надеюсь, ты не передумала?
– Всё, хватит уже передумываний! – Встрял Лиам, балансируя на грани раздражения и вежливого спокойствия. – Давайте наконец проявим хоть капельку решительности, и всем станет легче!
Эмили сверкнула на него зелёными глазами.
– Я сама решительность, Лиам. – Ответила она холодно. – Просто хочу найти самое правильное решение. Мне кажется, меня можно понять. – Она обиженно уставилась в сторону.
Эльвин вздохнула.
– Конечно можно. – Сразу постаралась она сгладить углы. – Но мы находимся в довольно сложной ситуации, Эми. Мы не знаем где мы, в какой стороне Морвиния и сколько до неё идти или ехать – тоже не знаем. И с нами дети и целая куча вещей. Перемещение с медальонами сейчас идеальный и даже просто необходимый вариант. И с этим нельзя не согласиться.
Эмили поджала губы.
– Это, конечно, да…
Паул захныкал, снова увидев перед носом невкусное печенье, и на этот раз швырнул его так далеко, чтобы мать уже его не нашла. Мирком взял на руки худенького сына.
– А сколько километров от Кротовки до Морвинии? – Спросил Лиам, стараясь не шевелиться, так как Эльвин снова принялась рисовать на его щеке. – И вообще, Кротовка большая? Может, мы и не выехали за её пределы?
Мирком задумчиво сдвинул брови.
– Сама деревня маленькая. Даже крошечная. Но вокруг неё лежит довольно много пустых неназванных земель, которые тоже иногда относят к Кротовке. Наш дом часто выносило за пределы деревни. Мы по нескольку дней дрейфовали в этих безлюдных землях, но потом кроты, всё же, возвращали нас обратно. Так как живут эти неугомонные звери именно в Кротовке.
Лиам повёл плечом, чувствуя, как Кланки ворочается во сне за его воротником. Ему хотелось действий, стремительных действий.
«– Надо что-то делать… – думал он, – что-то делать… делать». И тут его вдруг осенило.
– Слушайте! Вы же птицы! Эмили, Мирком, я к вам обращаюсь! – Лиам весь воспрянул от энтузиазма. – Почему бы вам не взлететь над лесом и не посмотреть, где мы? Возможно, где-то поблизости есть дорога с указателями или какая-нибудь другая деревня, где мы сможем узнать, как добраться до Морвинии. Все наши проблемы могут решиться за раз!
Эмили с Миркомом обменялись странными взглядами. Эмили медленно растянула губы, сделав не очень радостную гримасу.
Миркома слегка передёрнуло.
– Это очень опасно. – Сказал он, втягивая голову в плечи. – Как тебе вообще такое в голову пришло?
Лиам даже растерялся от неожиданности.
– Что опасно? – Не понял он. – Что тут опасного? Верхушки деревьев не так высоко. Ты прекрасно держишься в полёте. Я сам видел. Эми тоже хорошо летает в обличие совы. В чём проблемы?
Лиам был крайне удивлён, так удивлён, что даже не заметил, как снова начал раздражаться.
– Проблемы в том, что здесь водятся птицы побольше нас. – Резко ответила Эми. – Хищные птицы, голодные птицы. Маленький голубь или сова будут для них прекрасной добычей.
Мирком с жаром закивал.
– А ещё здесь могут быть Янсоны. А у Янсонов нет мозгов, но есть ружья. А это вдвойне опасно.
После этой фразы они с Эмили тревожно огляделись. Эмили прижала к себе Ритлин.
– Но ты летал в обличии человека меньше часа назад, и всё было нормально. – Не отступал Лиам. – Почему не можешь сейчас?
– Я летал низко над землёй, а это почти не полёт. – Мирком, убедившись что Янсонов рядом нет, испытал огромное облегчение. – Летать над лесом – это другое.
– Вои именно. – Вмешалась Эмили. – Сразу видно, что ты ничего не знаешь о полётах, Лиам. Да тем более, если он полетит над лесом в обличии человека, его могут увидеть люди. Представь, что они подумают? Нам ведь нельзя показывать свои способности.
Продолжать разговор не было смысла. Лиам отвернулся и молча развёл руками, показывая, что уже не спорит, но настроение у него резко ухудшилось.
Перед друзьями лежали чемоданы и сумки. Только когда они уже двинутся дальше?
– В общем, без медальонов нам сейчас не обойтись. – С нажимом подытожила Эльвин, ставя точку и настраивая Эми. – Я очень рада, что мы наконец решили, что делать.
Наступила тишина и друзья переглянулись. Ну хорошо, они дадут Эмили ещё одну минуту на то, чтобы собраться с духом. Пусть в последний раз попробует составить план действий, который бы ненароком не прогневал Мистера Грифа, и поймёт наконец, что она никогда не угадает. Пора уже идти на риск. Пора бежать.
Избранные молчали, и пространство наполняли только причудливые звуки леса: скрипы, шелест, царапание. Но почему причудливые?
Эльвин вздрогнула от холода и огляделась. Кто бы мог подумать, что вздрогнув, совсем незначительно, но очень резко переместив тело в пространстве, она внезапно вторгнется туда, куда ей вторгаться не следовало. Она перескочила из одного слоя реальности, приготовленного для Избранных, в другой. Она увидела место, где они находились без завесы, скрывающей его суть, она увидела его настоящим. А место это было странным и необычным. Может даже слишком странным и необычным. В нём была загадка. Точнее, оно само было загадкой вдоль и поперёк.
Пройдя чутким взглядом по всему, что её окружало, Эльвин вдруг испытала страх и неловкость. Она почувствовала и ясно поняла, что только что, сама того не желая, разоблачила чью-то тайну.
Нет, вокруг был лес, тот же лес, но ненастоящий, не живой, а оживлённый кем-то. Да, именно, оживлённый. Как будто кто-то воссоздал на пустом месте лес, нарисовал все деревья, кусты, ягоды, детали, а потом оживил всё это, вселившись в созданную картину.
Хитрый художник, Мастер, он пытался быть каждой маленькой частичкой своего шедевра, но многого не умел, и это было видно. Все движения веток на ветру, покачивания травинок и цветов выглядели удивительно наигранно. Звуки были незаконченными, неполными, неловкими, как будто только пытались быть теми звуками, которые издавали, но не являлись ими.
А сколько же тут было оттенков зелёного! Бесконечное количество. И каждый был преувеличен, переполнен, перенасыщен собой. Оттенки не сочетались, не могли влиться один в другой, расслаивались, шелушились.
И сколько тут было недочётов… Странные листья, напоминающие ладошки на березе, шляпки на грибах уж слишком сильно напоминали человеческие шляпы, несимметрично расположенные лепестки на ромашках, ягоды непонятного цвета… И все деревья, цветы, ароматы как будто только пытались быть собой, но не знали как.
«– Кто-то притворился лесом. – Промелькнуло в голове Эльвин. – На свою беду я заметила это… Ведь теперь этот «кто-то», кем бы он ни был, мне этого не простит…»
Она была права, она была права и знала это. Ей было не по себе. Всё вокруг вдруг насторожилось. Тот, кто притворился лесом, понял, что его тайна раскрыта, и замер. Эльвин чувствовала, как он злится, чувствовала, как он негодует.
… Как она смогла?
«– Проникла! Увидела! Разоблачила! Слишком чувствительная, слишком чувствительная…»
И тот, кто притворялся лесом, как будто скукоживался от смущения, что он плохо изображает лес, и всё скукоживалось вместе с ним.
Эльвин опустила глаза, стараясь не смотреть на эту пугающую картину. Вот до чего дошла её чрезмерная чувствительность! Невероятно. Эльвин даже не знала, радоваться или паниковать. С одной стороны, она видела истинное лицо реальности, но с другой… что теперь сделает тот, кому это самое лицо принадлежало? Не думалось ей, что этот хитрец изначально хотел причинить им вред (во всяком случае, она сильно надеялась на это),но что он может сотворить теперь, из злости что его раскрыли? Изменит ли свои планы насчёт них и что у него вообще были за планы? Избранные находились внутри кого-то, в самом центре того, чем стал этот кто-то, словно на сцене, и мысль о том, что из-за неё «спектакль» теперь может окончится трагично, была страшнее всего остального. Единственное, что могла предпринять Эльвин, чтобы защитить своего сына и всех остальных – это не предпринимать ничего, показать похитителю, что она не вмешивается в приготовленный ход событий и задобрить тем, что сохранит его секрет. А ещё… а ещё молиться, чтобы всё обошлось.
«– Я никому не скажу! – С отчаянием обратилась она взглядом ко всему, что её окружало. – Прости, что увидела! Я буду молчать, я не выдам тебя. Только не трогай детей, не трогай Лиама, не причиняй нам вреда!»
Лес смотрел на неё нетерпеливо и строго, но через мгновение он как будто кивнул ей в знак согласия, и Эльвин кивнула в ответ. Вот так абсурд! И девушка вспомнила, как много раз в своей жизни вспоминала это слово, попадая в не менее нелепые ситуации. Ну привет, новая странность! Хотя… Эльвин снова огляделась. Хотя во всём этом было что-то очень знакомое. Да, слишком знакомое. Ей даже казалось, что она видит целостность того, кто пытался перехитрить её, и она знала его, откуда-то знала, знала прекрасно, но не могла вспомнить, кто это был. Как будто он отодвигал от неё воспоминания ещё до того, как она могла вытащить их из памяти. Он не давал ей вспомнить и понять.
«– Надо же так попасться. – Думала она, нервно перебирая пальцами мятые кружева на воротнике. – Надо же так… Но мы договорились, а значит, ничего плохого случиться не должно, ведь правда? Конечно не должно…»
– Заблудились? – Внезапно послышалось откуда-то совсем рядом и Избранные дружно подскочили на месте.
Из-за куста можжевельника на них смотрел мужчина с большим лицом и ел яблоко. Как он подошёл так близко и остался незамеченным – было непонятно, и этот факт добавил в ситуацию ещё больше напряжения.
Четверо Избранных замерли на месте, и на несколько секунд во влажном смолисто-хвойном воздухе повисло немое молчание.
Мирком и Эмили переменились в лице и испугано поднялись с дерева.
– А-а…
– Э-э…
Протянули они одновременно, уставившись на мужчину.
– Сосед? – Первой обрела дар речи Эмили, машинально поправляя одежду и растрепанные волосы, но тут же вспомнила в каком она виде и опять забыла все слова на свете.
– Мюрин! – Пришёл ей на помощь Мирком, сажая Паула рядом с Лиамом и запинаясь о сумку, что валялась рядом. – Что ты здесь делаешь?
Едва заметная нотка истеричности, проскользнувшая в вопросе, выдала всё душевное состояние Миркома, который и так слишком хорошо знал ответ на свой вопрос. Он быстро скользнул взглядом по разбросанным вещам, ища ту сумку, в которой лежали бриллианты, но, заметив аналогичные действия со стороны Мюрина, как статуя застыл на месте.
Мужчина обвёл присутствующих странным взглядом, чуть ссутулился, так, чтобы из-за куста была видна только его голова, и с хрустом откусил яблоко.
– Мимо проходил. – Ответил он сипло и удивлённо прокашлялся, как будто не узнал собственного голоса.
Лицо Эмили заметно побелело под слоем грязи. Она посмотрела на мужа, пытаясь найти в нём поддержку. Мирком с волнением открыл рот, чтобы что-нибудь сказать, но не смог ничего придумать и беспомощно оглянулся на Схизантусов.
Эльвин закусила губу. Тревожная, опасная ситуация съедает всё внимание, это понятно. Но неужели никто кроме неё не заметил, что только что, ну вот прямо секунду назад, сосна, стоящая неподалёку, стала картонной? Всего за мгновенье она превратилась из дерева в раскрашенный кусок картона в форме дерева! Как могло случиться так, что никто не увидел этого? Как?
Эльвин повернулась к Лиаму, но он не ответил ей взглядом. Всё внимание Лиама было направлено только на незнакомца, выглядывавшего из-за куста, и незнакомец этот, кажется, его сильно настораживал.
Действительно, за много километров от Кротовки, в лесу, именно в том месте, где находились Избранные, этот Мюрин просто «проходил мимо».
Естественно, такое спланированное совпадение не могло не напугать Эми и Миркома. У Лиама же на такие случаи были другие эмоции, свои. Он внезапно почувствовал, что начинает сильно раздражаться.
– И куда же вы направлялись… мистер? – Вкрадчиво спросил он, вставая и делая шаг вперед. Он загородил собой Эльвин и Рори и в этом был некий вызов, так как любые ситуации, намекающие на опасность для его семьи, делали Лиама ещё большим хищником.
Тот факт, что во втором своём воплощении Лиам был снежным барсом, очень повлиял на его характер в обличии человека. Если он выходил из себя, то он выходил из себя в прямом смысле этого слова, точнее, двойная сущность его начинала смешиваться, и его бросало из человека в барса и из барса в человека. Если же он злился не так сильно, или просто раздражался, как было теперь, человеческие черты и качества в нём преобладали, но при внимательном взгляде всё-таки можно было заметить едва уловимые кошачьи повадки и взгляд хищника, который в данный момент очень ясно говорил одно: только подойди к моей семье – и тебе не поздоровится.
Заметил ли Мюрин это предостережение – было не понятно, так как он, едва удостоив Лиама взглядом, снова принялся изучать разбросанные сумки.
– А вот это наши друзья Схизантусы. – Попыталась отвлечь его внимание Эмили. – Познакомьтесь, пожалуйста!
– Ага. – Даже не пытаясь изобразить заинтересованность, буркнул Мюрин. – Прекрасно.
Лиам подошёл ещё ближе.
– И куда же вы направлялись? – Так же без особой учтивости спросил он.
Мюрин поднял глаза.
– За грибами ходил. – Тут он внезапно увидел дом, нелепо торчащий из земли, и глаза его округлились от удивления. – Ого! – Он глухо кашлянул, снова откусывая яблоко. – Что это у вас случилось?
Белая как снег Эмили теперь покраснела до самых корней волос. В сотый раз она краснела от стыда за своё жилище, но теперь, кажется, как никогда раньше.
– А мы его специально перевернули так! – Выпалила она на одном дыханье. – Знаешь, хочется разнообразия в жизни! Решили сделать четыре этажа, всё переделать… Так лучше, правда?
Несколько секунд она оглядывала жалкое сооружение, которое называла домом, и пыталась выглядеть очень спокойной, чтобы Мюрин не заподозрил в каком уязвимом и бедственном положении они находятся. Не дождавшись ответа, она уверенно обернулась на соседа, готовая опровергнуть любой его подозрительный взгляд, но Мюрину уже не была интересна эта тема, бесстыдно и нагло, он опять с жадностью оглядывал раскиданные по земле вещи.
– Да, думаю, на крыше мы поставим беседку. – Испуганным, почти прозрачным голосом решил поддержать ложь жены Мирком. – Она будет так красиво смотреться в солнечном свете…
Лиам совсем рассердился. За два широких шага он добрался до куста можжевельника и резко опустил ветку, из-за которой торчала голова Мюрина.
– Грибов здесь нет. Мы смотрели. Думаю, вам лучше поискать в другом месте. До свидания!
Но мужчина словно не слышал. Он продолжал гипнотизировать чужие сумки странным, полубезумным взглядом, как будто не замечая, что это уже перешло все грани приличия и что дети от его вида испуганно захныкали и спрятались за взрослых.
– А что у вас там такое интересное лежит в мешочке? – Спросил он, указывая пухлой рукой на рюкзак Миркома. – Это не яблоки?
– Слушайте, это не ваше дело! – Вскипел Лиам. – Идите куда шли!
Эльвин закрыла лицо руками.
«– Лиам, мы на сцене!» – Хотела что есть мочи закричать она, но не могла. Знание тайны обязывало её хранить молчание – и Эльвин молчала. Но место, где они находились, всё больше наводило на неё панику, и этому были причины.
Тот, кто изображал лес, отвлёкся на актёров в своем маленьком театре, и уже забывал шевелить травинки и обдувать ветром. Солнце всё больше напоминало круг из бумаги, с листочков на деревьях медленно испарялись прожилки. На небе стали проглядываться кляксы и разводы. Да и само небо немного накренилось, как будто картон, на котором оно было нарисовано, чуть завалился за сцену.
Художник забывал вносить жизнь в свою картину, и она рассыпалась на глазах.
Ситуация, кажется, достигла пика абсурдности, и никто, никто кроме неё не замечал этого. Эльвин села к детям и прижала их к себе. Всё обойдётся. Всё обязательно обойдется! Ей обещали.
– Там нигде яблоки не валяются? Мне нужны яблоки! – Мюрин был явно не в себе или хорошо притворялся.
– Что? – Лиам уставился на него как на сумасшедшего.
– Яблоки! – Повторил Мюрин. – Я ищу яблоки. Вот такие.
Он чуть двинулся в сторону, и из-за куста показалась его коричнево-красная куртка с огромными пуговицами, затем рука и большая плетёная корзина, полная яблок.
Эмили боязливо вытянула шею. Эльвин перевела взгляд. Странно, но эти яблоки были единственным во всей окружающей обстановке, что казалось действительно настоящим. И они излучали магнетизм. На них хотелось смотреть и смотреть.
– Я ехал к сыну за сеном для лошадей. – Объяснил Мюрин, махнув рукой. – Потом смотрю – лес симпатичный. Дай, думаю, зайду, грибы поищу. Но грибов съедобных не нашёл, зато вижу – яблоки валяются, то здесь, то там. Вон сколько набрал!
Он гордо потряс в воздухе корзиной, и одно яблоко упало на землю.
– А яблочки эти непростые. – Кряхтя сказал он, поднимая фрукт. – Неизвестный сорт с очень красивой окраской. И вкусные! Ох, и наварю я варенья…
Лиам, который стоял ближе всего к мужчине, вдруг замер на полу-вдохе. Он заметил… заметил… В это сложно поверить…
– Можно? – Странным тоном произнёс он, указывая на яблоко. – Посмотреть…
– Зачем? – Мюрин недоверчиво уставился на Лиама. Но потом, подумав, что это может помочь ему в поисках, всё же нехотя протянул ему фрукт.
– Вспомните, может вам попадались такие! – Попросил он с надеждой.
Лиам кивнул, но слова Мюрина прошли мимо его ушей. Он смотрел на яблоко, смотрел и не верил своим глазам.
На яблоке был рисунок. Отчётливый рисунок. Румянец необыкновенным образом разливался так, что рисовал чьё-то лицо. Чьё-то! Вот это да! Лиам удивлённо приподнял брови. На яблоке совершенно точно было его лицо! Его лицо!
Лиам даже забыл, что сердился.
– Эльвин, ты не могла бы… подойти? – Он повернулся к жене. Грязный, со слипшейся чёлкой, таинственным взглядом и яблоком в руке, он напомнил Эльвин героя какой-то волшебной сказки. Только у сказки этой не было сюжета. Возможно даже, он создавался в те самые минуты.
Эльвин оставила детей и нетвёрдой походкой подошла к мужу. Даже не смотря на то, что куст можжевельника оказался сделанным из цветной бумаги, ничто не могло удивить её сильнее того, что она увидела.
На яблоке было лицо Лиама. Рисунок был таким отчётливым, что сомнений в этом возникнуть не могло. Столько тоски и страсти было в этом взгляде! Столько эмоций! А позади него проглядывались звёзды.
По спине Эльвин пробежал жаркий холодок.
– Да это же было той ночью… – Прошептала она. – Звездопад… Ты мне тогда впервые сказал, что любишь. Я помню этот взгляд, он оттуда, из того момента…