– Синьор Мармуджи? – раздалось над моим ухом.
Я сидел за столиком кафе и плавал в мрачном море своих мыслей. Безразличный ко всему на свете я поднял глаза. Передо мной стояла молодая женщина в деловом костюме цвета морской волны, который тонко подчеркивал хорошо сложенную фигуру. Белая блузка, выглядывающая из-под жакета, выгодно оттеняла загорелое лицо, на которое было нанесено минимальное количество макияжа. Мне это всегда очень импонировало в женщинах: естественная красота, а не дорогая штукатурка. Даже пусть не совсем и красота, но естественность, на мой скромный взгляд, куда лучше, чем вся та краска, которую некоторые представительницы слабого пола наносят на свое лицо, будто на стену бетонную. Главное, что когда штукатурка трескается и отпадает, выглядят эти женщины куда хуже, чем невзрачная бетонная стена. Короче говоря, возникшая передо мной женщина сразу вызвала во мне симпатию своим настоящим лицом на фоне множества нарисованных образов.
– Да, это я.
– Фабьяна Спаньолетта, ваш новый адвокат. – Она протянула мне руку, дружелюбно улыбнувшись.
В последнее время я заметил, что у меня замедлилась реакция. Мой мозг очень апатично и долго обрабатывал информацию. Вот и в тот момент, вместо того, чтобы предложить ей присесть и перейти к обсуждению моей невеселой судьбы, я продолжал разглядывать ее, задаваясь вопросом, как такая молодая, приветливая и скромная женщина способна эффективно защищать кого-либо в суде? Может, конечно, после знакомства с защитницей моей жены у меня сложилось неправильное мнение о женщинах-адвокатах, но я живо представил себе, как та змея пожирает эту прелестную птичку.
– Могу я присесть? – спросила Фабьяна.
– Да, конечно! – спохватился я. – Кофе?
– Пожалуй, – согласилась она, улыбаясь. – Caffè latte.
Несмотря на то, что мой новый адвокат произвела на меня самое приятное впечатление, я окончательно сник. Конечно, она выглядела уверенной в себе, собранной, но, во-первых, слишком молодой – ей наверняка не было еще тридцати, – а во-вторых, с такой чудесной открытой улыбкой в суде процессы не выигрывают.
– Итак… – прервала Фабьяна мои удручающие мысли, не дожидаясь, когда подойдет официант, чтобы принять заказ. Убрав со лба непослушный локон светло-каштановых волос, она открыла папку. – Насколько мне известно, период separazione у вас с женой закончился, ваша жена не намерена изменять своего решения и заинтересована в том, чтобы развестись как можно скорее. Некоторое время назад введен новый закон, согласно которому развестись стало проще, если прийти к соглашению по всем пунктам, но вы не можете достичь соглашения по этим пунктам. – Она подняла на меня глаза. – И это усложняет дело.
Внутри меня выросла волна негодования. Эта молодая особа рассуждает о моем разводе, будто маклер об условиях продажи дома, с которыми я, как полный идиот, не согласен.
«Разве развод может быть простым делом?!» – захотелось мне крикнуть ей в лицо, но я сдержался, чтобы не вести себя, словно истеричный юноша-максималист.
– Вы хотя бы понимаете, что я в принципе не хочу разводиться? – задал я риторический вопрос.
– Да, мой начальник мне об этом сказал. Но ваша жена непреклонна, она не намерена отступать и обвиняет вас в измене.
– Вы кого собираетесь защищать: меня или мою жену? – все-таки не выдержал я.
– Синьор Мармуджи, – Фабьяна спокойно посмотрела мне в глаза, – я собираюсь защищать ваши интересы, но моя задача заключается в том, чтобы добиться для вас наилучших условий, то есть наименьших потерь, а не в том, чтобы уговорить вашу жену вернуться к вам.
Я вздохнул, откидываясь на спинку стула. Она, конечно, права, но нелегко принять тот факт, что ситуация безвыходна. Я до сих пор, спустя полгода, так и не смирился с мыслью, что Эльда ушла, начав бракоразводный процесс.
– Как мне сообщил мой начальник, – снова услышал я голос Фабьяны, которая, выждав паузу, продолжила свой бездушный разговор, – у вас нет детей. Брачным имуществом вы владеете раздельно, согласно брачному договору, и во время брака никакого совместного имущества приобретено не было. Верно?
– Да, это так, – подтвердил я безразлично.
Наконец-то на нас обратил внимание официант и подошел принять заказ. Я попросил принести ristretto. Второй за это утро. Мне необходимо встряхнуться, а не выглядеть растекшейся лужей.
– Проблема заключается только в назначении суммы алиментов, я правильно понимаю?
«Только в назначении суммы алиментов… – подумал я меланхолично. Я продолжал чувствовать себя хозяином той самой продаваемой квартиры, который выдвигает непомерные требования. – А разрушенная жизнь? А разорванная душа? А крушение всех планов и мечтаний? Ах да, эта синьорина Спаньолетта наверняка полагает, что я сам виноват. Интересно, у всех этих адвокатов есть душа?»
– Вам кажется, этого мало? – спросил я.
– Что именно? – в замешательстве уточнила Фабьяна.
– Назначение алиментов. Вместо счастливой семейной жизни я должен согласовать сумму алиментов, – сказал я, понимая, что выгляжу, как истеричка. Но, в конце концов, я был писателем, творческой личностью, а у нас организация души тонкая. К тому же, писатели больше всех подвержены расстройствам психики.
Фабьяна сделала глубокий вздох и произнесла ровным голосом:
– Насколько мне известно, в этом плане сделать ничего нельзя. Ваша жена обвинила вас в измене, а вы подтвердили свою вину, впрочем, как и та женщина.
Что и следовало доказать: адвокаты не имеют души.
– Мой коллега, – продолжила Фабьяна невозмутимо, – сообщил мне, что вы писатель? – появилась в ее голосе некоторая неуверенность. – У вас есть постоянный доход, от писательства или другой деятельности, – почему-то уточнила она еще более неуверенно, – который мы могли бы принять за базу расчета алиментов?
Судя по ее тону, она тоже считала мой род деятельности сомнительной тратой времени.
– Да, я писатель, – ответил я резко, с ожесточением. – И весьма известный. Потому база для расчета алиментов у меня имеется.
– Вы принесли документ, подтверждающий доход, как я вас просила? – спросила она мягко.
– Договор с издательством вас устроит? – полюбопытствовал я со злым сарказмом, извлекая из рюкзака нужную бумагу и протягивая ей. Я нисколько не претендовал на то, что ей известен мой псевдоним. Такое милое создание жесткую научную фантастику, предназначенную для мужчин, не читает, но цифра на бумаге должна вызвать хоть какое-то уважение к моей работе!
Фабьяна с непроницаемым видом опустила глаза в документ. Через несколько секунд она вскинула голову и уставилась на меня, как на выпрыгнувшего из табакерки зеленого ослика.
– Что-то не так? – подозрительно спросил я, опасаясь, что, может, по ошибке подсунул ей какие-нибудь свои бредовые фантазии.
– Армандо Фискетти?! – с нескрываемым изумлением смотрела она на меня во все глаза.
Кстати, пока они были так широко распахнуты, я успел разглядеть их цвет. Вначале они показались мне темно-карими, но теперь я понял, что они светлее, с каким-то золотистым отливом.
– Это мой псевдоним, – пояснил я, поняв, наконец, что ее удивило: несовпадение фамилий. То я был Мармуджи, теперь – Фискетти. Раздвоение личности налицо. Но Фабьяна после моего пояснения буквально начала задыхаться от волнения. – Вас это не устраивает? – спросил я тревожно.
Милое создание вдруг полезло в свою сумочку и извлекло оттуда книгу. Мою книгу.
Теперь задохнуться от волнения рисковал я.
– Только не говорите, что читаете эту книгу… – предупредил я. – Ее случайно забыл у вас друг, молодой человек…?
– Я прочитала все ваши романы… – призналась она с горящими глазами. – А этот читаю повторно в ожидании выхода нового…
Я был ошеломлен. Отчего-то возникло странное и сумбурное ощущение, будто Фабьяна прочитала мой тайный дневник, поняла мои мысли и переживания, и мы мгновенно стали лучшими друзьями. Всякое раздражение в ее отношении сразу исчезло, а на его место пришло чувство симпатии.
Мотнув головой, я воззрился на свою поклонницу.
– Послушайте, но как это возможно, что такая нежная и милая девушка, как вы, читает весь этот научно-фантастический бред?!
– Фантастический бред?! Вы очень захватывающе пишете! Я иной раз ночи напролет не могу оторваться, – горячо возразила Фабьяна.
– Но ведь все это – несуществующие миры, мечты о покорении несуществующих планет! Мечты подростка и для подростков… – с горечью добавил я, вспомнив, как охарактеризовала мои романы жена.
– Ну, не знаю… – задумчиво протянула Фабьяна. – В ваших книгах очень глубоко проработаны темы астрономии и физики, а покорение других планет больше напоминает наведение порядка на нашей Земле. Во всех ваших романах есть философский подтекст, который подростки вряд ли поймут.
Мне действительно казалось, что я встретил своего единомышленника.
– Когда выйдет ваша новая книга? – с неподдельным интересом спросила Фабьяна. Она взирала на меня, как на звезду, которая по счастливой случайности упала ей на ладонь. Я даже смутился.
– Она уже вышла и оказалась провальной. А следующую я должен выслать в издательство через полгода, – ответил я и почувствовал, что голос мой снова стал удрученным.
– Провальной? – Ее тонкие брови удивленно изогнулись. – Наверное, я что-то пропустила… – Она наморщила лоб, а потом назвала наименование последнего романа, который читала. Это и был тот самый провальный роман. – Какой же это провальный роман?! – воскликнула она. – Мне он очень понравился. Просто он получился несколько мрачным и оставил слегка… – Она запнулась, подыскивая слова, видимо, чтобы меня не обидеть, – …угнетающее послевкусие, но он был не менее захватывающим!
Так вот в чем проблема: я незаметно для себя перенес в книгу свое настроение, и оно не понравилось читателю! Ну, еще бы! Мне оно тоже совсем не нравилось…
– А новую книгу вы уже пишете? – спросила Фабьяна с нетерпением, напомнив мне маленькую девочку, которой обещают однажды рассказать новую сказку.
– Нет. Вообще не представляю, как писать дальше. У меня нет ни идей, ни желания… – кисло признался я.
– Понимаю… – сочувственно произнесла Фабьяна.
– Через два месяца я должен выслать редактору первые тридцать процентов рукописи, но вряд ли это случится. И тогда со мной разорвут контракт.
– Почему вы не скажете им о разводе? – Недоумение отразилось на ее лице.
– Думаете, им это интересно?
– Должны же они понять, что в таком состоянии человек не способен творить! Необходимо время, чтобы прийти в себя!
Все-таки у адвокатов есть душа…
– Уверяю вас, что мой издатель придерживается мнения, что личные драмы только разжигают фантазию, – горько усмехнулся я.
– Что же вы собираетесь делать?
– Не знаю, – пожал я безразлично плечами. А что я мог сделать? Муза не любит посещать судебные залы и предпочитает улетать от них как можно дальше. Думаю, на обратную дорогу ей требуется много времени и сил, и она наверняка способна махнуть рукой и не возвращаться.
Принесли кофе, и Фабьяна, взяв в руки свою чашку с caffè latte, принялась задумчиво делать глоток за глотком, глядя куда-то в пространство. Я тоже сделал глоток из своей крошечной чашечки и прямо-таки почувствовал, как по телу словно ток пробежал. Но я даже не дернулся. Раньше я не пил ristretto, но за месяцы моего персонального ада пристрастился и привык к всплеску адреналина, который он вызывает.
– Могу я дать вам совет? – вдруг спросила Фабьяна.
– Конечно, – кивнул я и с любопытством взглянул на нее. Мой друг что-то говорил о ее мудрости…
– Съездите в Тоскану. Ее пейзажи, воздух, вино… Они изумительны! Снимите какой-нибудь домик, а лучше поселитесь на ферме, окна которой выходят на тосканские просторы. Сходите на местные праздники. Обретите покой и гармонию… А я постараюсь не вызывать вас часто на встречи с оппонентами и все решить полюбовно с вашей женой и ее адвокатом. Если вы доверяете мне это дело, то мы можем вести большую часть переговоров с адвокатом вашей жены без присутствия супругов.
Да она понятия не имеет, о чем говорит! Полюбовно с адвокатом моей жены решить вопросы – это самая настоящая фантастика!
Я почувствовал, как разочарование расползается в груди. Я-то полагал, она даст совет, который, будто по мановению волшебной палочки, склеит осколки моей жизни и вернет мне счастье.
– Спасибо за совет, но такая поездка невозможна, – ответил я скептически.
– Почему невозможна?
Ее вопрос поставил меня в тупик. В самом деле: почему невозможна? Потому что я житель мегаполиса и не очень представляю себя на лоне сельской местности? Я был в Тоскане, но исключительно в ее культурных центрах, а жизнь фермы и деревни меня никогда не прельщала.
Я растерянно смотрел на Фабьяну. Но ведь она предложила не жить в деревне, а отдохнуть там… Пейзажи там действительно потрясающие…
– Не знаю… Я совсем не привычен к такому отдыху и даже не уверен, что он мне понравится. Обычно я отдыхаю в отеле на берегу моря или в горах. Или останавливаюсь в крупных городах…
– От этого вам и нужно сбежать! – прервала она пылко. – Вам совершенно необходимо сменить обстановку: место, род занятий, окружение! Вам нужны новые впечатления, новые знакомства, новые ощущения – свежий поток!
Она говорила так убедительно, что я даже засомневался в своей категоричности относительно подобного отдыха. К тому же, мне в самом деле неимоверно хотелось сбежать подальше от всех этих родственников и друзей, которые просто с ума меня сводили своими сочувствующими взглядами и подбадривающими разговорами о моем разводе, будто я был неразумным дитем, который проколол свой любимый футбольный мячик, а следующего ждать только в подарок к будущему Рождеству…