Тигры морей - читать онлайн

Тигры морей

– Морские тигры! У них сердца волков и тела из закаленной стали! Пожиратели ворон, смысл существования которых в том, чтобы убивать либо быть убитыми! Этим великанам ласкает слух звон мечей, он для них звучит нежнее самых сладких любовных песен!

Усталые глаза короля Геринта затуманила печаль.

– Ну и что в этом нового? Вот уже многие годы такие же люди то и дело нападают на моих подданных, точно обезумевшие от голода волки.

– А разве мы с тобой не читали в римских книгах, как Цезарь стравливал волков с волками? – отозвался менестрель Донал. – Если ты помнишь, именно благодаря этому римлянам удалось покорить наших предков. А ведь наши прадеды в свое время считались волками из волков.

– Зато их потомки напоминают скорее ручных овец, – со скорбью в голосе негромко произнес король. – За долгие годы мира с Римом наш народ забыл воинское искусство. А сейчас, когда Рим потерял былое величие и силу, мы боремся только за выживание и не способны даже на то, чтобы защищать своих женщин.

Донал поставил кубок и облокотился на массивный резной дубовый стол.

– Стравить волков с волками! – воскликнул он. – Ты сказал – да я и сам это знаю, – что невозможно снять войска с границ, чтобы отправить их на поиски твоей сестры принцессы Елены. Этого нельзя было бы сделать, даже если бы ты точно знал, где ее разыскивать. Значит, тебе придется нанимать людей, а эти, про которых я только что тебе говорил, своей отвагой и дикой силой, пожалуй, превосходят напавших на нас англов настолько же, насколько англы превосходят наших мягкотелых крестьян.

– Однако пойдут ли они против своих соплеменников, да еще под предводительством бритта? – задумчиво произнес король. – И будут ли они хранить мне верность?

– Они со своими соплеменниками ненавидят друг друга не меньше, чем мы ненавидим и тех, и других, – отвечал менестрель. – Кроме того, ты можешь пообещать им высокую награду за возвращение принцессы Елены.

– Расскажи-ка мне о них поподробнее, – решил король Геринт.

– Их вожак, Вулфер Головорез, такой же рыжебородый гигант, как и они все. Он по-своему умен, но викинги избрали его вожаком, конечно, из-за его непомерной отваги и ярости в бою. Своим любимым боевым топором он орудует играючи, хотя это тяжелое оружие на длинной рукояти, он с легкостью разрубает этим топором мечи, щиты, тяжелые шлемы и крепкие головы своих врагов. Когда Вулфер, с ног до головы забрызганный кровью, сверкая глазами и потрясая рыжей бородой, врубается в ряды неприятеля, мало находится смельчаков, способных встать на его пути.

Однако там, где надо шевелить мозгами, он во всем полагается на своего верного товарища. Этот его советник и правая рука умен и изворотлив, как змей. Нам он давно известен. Он не из викингов, это кельт по имени Кормак Мак Арт, его еще называют Кливин, или попросту Волк. Одно время он был вожаком ирландских пиратов, совершавших набега на Британские острова и грабивших побережье Галлии и Испании. Время от времени они нападали даже на самих викингов. Однако гражданская война разметала его людей по свету, а сам он присоединился к Вулферу. Люди Вулфера – юты, датчане. Их земли лежат южнее норвежских.

Кормак Мак Арт одновременно и хитер, и безрассудно отважен, как все кельты. Он высокий и мускулистый, его можно уподобить тигру, тогда как Вулфер напоминает, скорее, дикого быка. Кормак рубится в основном мечом, и в искусстве поединка ему поистине нет равных. Викинги фехтовать не умеют, им что мечом, что молотом орудовать, все едино. Кельт же превосходно владеет мечом и с мечом в руках даст сто очков вперед любому из них. В нашем мире древнее искусство римских фехтовальщиков почти забыто, и Кормак – редкое исключение. Рассказывают, что в битве он хладнокровен и потому очень опасен, не зря его прозвали Волком. Но иногда в пылу смертельной схватки он забывает обо всем, охваченный неистовой яростью, и тогда он становится страшнее самого Вулфера, и нет такого врага, который смог бы выстоять против бешеного кельта.

Король Геринт легким кивком дал понять, что внимательно выслушал своего менестреля.

– Ты смог бы быстро отыскать их для меня?

– Ваше Величество, это можно сделать хоть сейчас. Они сейчас ремонтируют свой драккар в небольшом заливе на западном побережье. Места там довольно безлюдные, и викингов это вполне устраивает – они хотят как следует подготовиться к выступлению против англов. У Вулфера только один корабль, но он стоит многих – он быстроходен и увертлив, а его люди дерутся столь отчаянно и дружно, что англы, юты и саксы боятся Вулфера больше, чем кого бы то ни было другого. Вулфер любит сражаться, а если к тому же награда будет достаточно высокой, он сделает для вас все, что будет в его силах.

– Обещай ему все, что он захочет, – негромко произнес Геринт. – Похитили не просто принцессу, похитили мою любимую маленькую сестренку.

Тонкие черты его красивого лица одновременно выразили нежность и боль.

– Положитесь на меня, Ваше Величество, я все сделаю как надо, – ответил Донал, наполняя свой кубок. – Я знаю, где найти викингов, и смогу договориться с ними. Но вам, Ваше Величество, придется самому – именно самому – дать Кормаку ваше королевское слово в том, что вы исполните любое его требование. Эти западные кельты гораздо более недоверчивы, чем сами викинги.

Геринт кивнул. Он хорошо знал своего менестреля. Донал был малый себе на уме, он мог часами болтать о всяких пустяках, но когда дело касалось серьезных вещей, он умел держать язык за зубами. Кто-то проклинал его изворотливость, кто-то восхищался ею, а мастерство, с которым он владел арфой, открывало ему даже те двери, которые не уступили бы топору. Донал выходил невредимым из таких переделок, в которых многие отважные воины попросту погибали. Он был дружен со многими морскими вождями, о которых среди британцев ходили легенды одна другой мрачнее, однако у Геринта не возникало ни тени сомнения в своем менестреле. Король доверял ему во всем.

Датчанин Вулфер погладил свою рыжую бороду и задумался. Это был настоящий великан; под чешуйчатыми железными латами угадывались горы мышц. В своем рогатом шлеме Вулфер казался еще выше. Огромная рука сжимала древко большого боевого топора, и Вулфер являл собой почти точную копию древнего варвара. Однако несмотря на свой грозный вид предводитель викингов был явно растерян и сбит с толку. Так ничего и не придумав, он повернулся и задал какой-то вопрос сидевшему рядом с ним воину.

Высокий и мускулистый, этот воин был все же не так по-бычьи огромен, как Вулфер, однако в каждом его движении была видна прямо-таки тигриная легкость и гибкость, которые отличали его от вожака викингов. Был он смугл, гладко выбрит, из-под шлема, украшенного султаном из конского волоса, виднелась ровно подстриженная черная грива. На нем не было золотых украшений, столь любимых викингами, а одет он был в легкую кольчугу.

– Ну, Кормак, – обратился к нему вожак, – что ты об этом думаешь?

Кормак Мак Арт промолчал. Его холодные серые глаза, не отрываясь, вглядывались в глаза менестреля Донала. Донал был худощав и невысок ростом, голубоглазый, с непокорными светлыми волосами. По его причудливой одежде можно было сразу определить придворного шута. Он не взял с собой ни арфы, ни меча и сейчас напряженно всматривался в суровое, испещренное шрамами лицо кельта.

– Я доверяю тебе не больше, чем любому другому, – прервал, наконец, молчание Кормак, – и одного твоего честного слова мне недостаточно. Почем я знаю, может, все это простая уловка, чтобы отправить нас на поиски чего-то, чего и на свете-то нет, а может, и того хуже – прямо в лапы к врагам? Кроме того, у нас есть небольшое дельце на восточном побережье Британии…

– То, о чем я вам говорю, принесет вам куда больше, чем любая пиратская вылазка, – перебил его менестрель. – Если вы пойдете со мной, я отведу вас к человеку, чье слово весит больше моего. Но к нему мы пойдем только втроем: я, ты и Вулфер.

– Ловушка! – рявкнул рыжебородый ют. – Ну, Донал, такого я от тебя…

Кормак медленно покачал головой, продолжая смотреть прямо в глаза менестреля.

– Нет, Вулфер, если бы это была ловушка, Донал тоже оказался бы обманутым, а в это я не могу поверить.

– Если ты действительно так считаешь, – сказал Донал, – то почему не можешь поверить моему честному слову во всем остальном?

– Это совсем другое дело, – спокойно ответил пират. – Пока что только мы с Вулфером рискуем нашими шкурами, а вот потом, если мы тебе поверим, рисковать придется всей команде. Поэтому я просто обязан все сам проверить. Я не думаю, что ты лжешь, но ведь и тебя могли обмануть.

– Тогда пошли скорее. Я отведу вас к тому, кто сможет рассеять все ваши сомнения.

Кормак поднялся с большого камня, на котором сидел, и поправил шлем. Вулфер проворчал что-то себе под нос, недоверчиво качая головой, и отдал приказ викингам, сидевшим неподалеку вокруг небольшого костра. Одни из них жарили над костром оленину, другие играли в кости, остальные осматривали вытащенную на берег ладью. Вокруг шумел густой лес, сплошной стеной окружавший поляну на берегу залива. Эта поляна, казалось, самой природой была предназначена для пиратской стоянки.

– Корабль уже почти готов, – пробурчал Вулфер, глядя на драккар. – Завтра утром мы могли бы уже выйти в море и заняться нашими делами…

– Не ворчи, Вулфер, – успокаивающе отозвался кельт. – Если тому человеку, о котором говорит Донал, не удастся нас убедить, мы вернемся и завтра уплывем отсюда, чтобы заняться нашими делами.

– Если только вернемся.

– Ты слишком подозрителен. Донал с самого начала знал, что мы расположились здесь на ремонт. Если бы он хотел нас выдать, он давно мог привести сюда королевскую конницу или британских лучников.

Я думаю, что Донал, как и прежде, ведет честную игру. Пока что я не склонен доверять тому, кто стоит за ним.

Они уже покинули поляну и теперь шли густым лесом. Склон становился все круче, а лес редел. Вскоре они вышли к высоким скалам, возле которых лишь кое-где росли небольшие группы деревьев, да местами высились огромные старые дубы. Скалы громоздились так причудливо, что казалось, будто этими огромными камнями когда-то играли титаны. Местность выглядела совсем дикой и суровой. Путники обогнули одну из скал и увидели под кряжистым дубом высокого человека, закутанного в пурпурный плащ. Рядом никого больше не было, и Донал быстрыми шагами направился к незнакомцу, знаком пригласив своих спутников следовать за собой. Лицо Кормака оставалось непроницаемым, а Вулфер что-то проворчал в бороду и, перехватив поудобнее свой верный боевой топор, огляделся по сторонам, готовый в любой миг дать отпор любому противнику. Все трое остановились рядом с незнакомцем, и Донал снял украшенную перьями шляпу. Незнакомец откинул от лица плащ, и у невозмутимого кельта вырвалось изумленное восклицание:

– Боги! Да это же сам король Геринт!

Однако ни он сам, ни Вулфер не спешили пасть на колени либо обнажить головы. Эти дикие морские разбойники не признавали над собой ни королевской, ни чьей-либо другой власти. Сейчас в их поведении не было ни излишней дерзости, ни подобострастия. Вулфер во все глаза глядел на человека, чья государственная мудрость и бесспорная доблесть завоевали добрую славу. Викинги с уважением относились к этому монарху, которому удавалось годами сдерживать напор саксов, стремившихся к Западному морю.

Перед ютом стоял высокий стройный сероглазый человек с тонкими аристократическими чертами лица. Кроме черных волос, ничто не указывало на примесь римской крови в его жилах, однако весь его облик наводил на мысль о древней, насчитывавшей много веков цивилизации, поверженной в прах нахлынувшими варварами. Он как бы олицетворял собою то, что осталось от могущественной некогда Римской империи, захлебнувшейся в крови, в которой топили ее орды завоевателей. Кормак, как и все кельты, не питавший теплых чувств к своим уэльсским сородичам, невольно проникся сочувствием к доблестному королю, и даже Вулфер, встретив проницательный взгляд короля бриттов, испытал что-то вроде благоговения. Подданных короля Геринта со всех сторон припирали к стенке, заставляя думать только о спасении собственной жизни, однако этот народ не собирался складывать оружие и отчаянно дрался с врагами, спасая остатки своей древней культуры. Временами эта отчаянная борьба казалась безнадежной. Боги Рима пали под ножами готов и вандалов, варвары хозяйничали во дворцах цезарей, о которых уже мало кто помнил. И лишь эти кельты, сплоченные Геринтом на отдаленном острове, хранили верность традициям древней Империи.

– Вот те воины, о которых я говорил вам, Ваше Величество, – почтительно произнес Донал. Геринт кивнул и поблагодарил его, сохраняя истинно королевское достоинство.

– Они хотят из ваших уст услышать подтверждение тому, что я им уже рассказал, – с той же почтительностью сказал менестрель.

– Друзья мои, – негромко заговорил король, – я пришел сюда, чтобы просить вас о помощи. Мою сестру принцессу Елену, которой нет еще и двадцати весен, похитили. Я не знаю, как это случилось, и кто это сделал. Однажды утром она направилась на верховую прогулку в лес в сопровождении своей горничной и пажа, и с тех пор ее никто больше не видел. Это случилось тогда, когда на наших границах царило абсолютное спокойствие, что вообще бывает крайне редко. Когда мы бросились искать принцессу, то нашли только изуродованное до неузнаваемости тело пажа в маленьком болотце в лесной глуши. Поодаль в лесу мирно паслись их оседланные лошади, однако принцесса Елена и ее горничная бесследно исчезли. Мы перевернули вверх дном все королевство от границ до морского берега, но никаких следов так и не нашли. Наши люди, посланные с тайной миссией к англам и саксам, тоже вернулись ни с чем, и наконец мы решили, что принцессу похитила одна из пиратских шаек, случайно высадившаяся на нашем побережье. Они, видимо, не задерживались на берегу и вскоре опять ушли в море.

Что касается поисков на море, то здесь мы совершенно беспомощны. У нас нет кораблей – остатки британского флота погибли в сражении с саксами за Корнуол. Но даже если бы у нас и сохранился флот, нам некого было бы снарядить в дорогу, хотя речь идет о жизни принцессы Елены. Сейчас нам дорог каждый человек: с востока нам угрожают англы, на юге – воронье Цедрика. Мое отчаяние заставило меня обратиться за помощью к вам. Вы уже поняли, что я не могу даже приблизительно сказать, где искать мою сестру. Я не могу сказать, как вызволить ее, если вы ее найдете. Я могу только просить вас: ради Бога, найдите принцессу, спасите ее и привезите ко мне, а я уплачу любую цену, которую вы за это назначите.

Вулфер выразительно взглянул на Кормака. Этот взгляд означал, что предложение короля следует обдумать, и кое-кто должен этим немедленно заняться.

– Прежде чем мы отправимся на поиски, нужно бы условиться о цене.

– Так вы согласны?! – воскликнул король, и его лицо осветилось надеждой.

– Не торопитесь, – остудил его пыл Кормак. – Сперва давайте договоримся об условиях. Вы просите нас о нелегком деле; мы должны найти девушку, о которой известно лишь то, что она кем-то похищена. Что, если мы избороздим все океаны и вернемся с пустыми руками?

– Я заплачу вашу цену в любом случае, – порывисто сказал Геринт. – Золота у меня достаточно. Если бы только я мог обменять его на воинов! Однако меня предостерегает пример Вортигерна.

– Если наши поиски окажутся успешными, и мы привезем принцессу живой или мертвой, вы заплатите нам сотню фунтов чистым золотом и еще добавите по десять фунтов за каждого из тех, кто погибнет в этом деле. Если мы не сможем найти принцессу, вы все же заплатите нам по десять фунтов за каждого убитого, но сверх этого мы ничего не потребуем. Мы не саксы, чтобы трястись над каждой монеткой. Кроме того, вы должны нам позволить отремонтировать корабль в одном из ваших заливов, доставить нам все, что потребуется для ремонта, и пополнить наши припасы. Согласны ли вы, Ваше Величество, на такие условия?

– Согласен, и вот вам моя рука! – король протянул руку, и Кормак почувствовал нервное пожатие длинных аристократических пальцев Геринта.

– Когда вы выйдете в море?

– Как только вернемся к нашему драккару.

– Я отправлюсь с вами, – неожиданно сказал Донал, – и еще один человек очень хотел бы участвовать в поисках принцессы.

Он коротко свистнул и чуть было не лишился головы: пронзительный свист очень уж напоминал сигнал к атаке, и пираты схватились за оружие. Однако Кормак и Вулфер тут же успокоились, когда увидели, что из лесу вышел один-единственный человек.

– Это Марк, сын благородного бритта, – представил юношу Донал, – жених принцессы Елены. Если вы не возражаете, он тоже присоединится к нам.

Юноша был высок и отлично сложен, на нем красовались доспехи и шлем легионера, на поясе висел длинный тяжелый меч. Черные волосы и оливково-смуглая кожа красноречиво свидетельствовали, что в жилах их обладателя течет горячая южная кровь, и что его род едва ли не древнее королевского. Взгляд больших серых глаз был печален, на юном лице легко читалось беспокойство и волнение.

– Я умоляю вас позволить мне отправиться с вами, – Марк обращался к Вулферу. – Боевое искусство мне знакомо, а сидеть дома, не зная ничего о судьбе моей возлюбленной невесты, и ждать вестей от вас для меня было бы хуже смерти.

– Что ж, – пророкотал Вулфер, – отправляйся с нами, если хочешь. Похоже, что в этом походе твой меч не будет лишним. Король Геринт, неужели у вас нет никаких догадок о том, кто похитил вашу сестру?

– Никаких. В лесу мы нашли единственный маленький след возможных похитителей. Вот это.

Король достал что-то из складок одежды и протянул вожаку викингов. Вулфер внимательно вгляделся в маленький отполированный наконечник стрелы, казавшийся совсем крохотным на его огромной ладони, затем передал наконечник Кормаку. Кормак поднес его к глазам. Лицо кельта осталось непроницаемым, лишь глаза на мгновение вспыхнули. То, что он сказал, прозвучало для всех неожиданно:

– Пожалуй, с сегодняшнего дня я отпускаю бороду.

Свежий морской ветер раздувал паруса драккара, а ритмичный плеск множества весел служил аккомпанементом старой матросской песне, которую дружно пели гребцы. Кормак Мак Арт стоял на корме, полностью облаченный в доспехи, и султан из конского волоса, украшавший его шлем, развевался на ветру. Рядом с ним, опираясь на топор, стоял Вулфер и время от времени подавал громкие команды рулевому.

– Кормак, – неожиданно спросил викинг, – а кто сейчас правит Британией?

– А как ты думаешь, кто правит Аидом, когда Плутону приходится отлучиться? – ответил кельт вопросом на вопрос.

– Я же не прошу тебя пересказывать мне римские мифы, которые ты знаешь, – обиделся Вулфер.

– Рим хозяйничал в Британии, как Плутон в Аиде, – уже серьезно ответил Кормак. – Теперь, когда Рим пал, британские вожди и короли готовы глотки друг другу перегрызть за корону. Восемьдесят лет назад, когда Аларик со своими готами разграбил столицу Империи, легионы были выведены из Британии. Британии нужен был король, и тогда Вортигерн провозгласил себя королем. Он сам впустил в свой дом волков – нанял ютов Хенгиста и Хорса с их дружинами, чтобы обороняться от пиктов, ты это и сам знаешь. Следом за ютами пришли англы и саксы и потопили остров в крови. Вортигерн был свергнут. Теперь Британия разделена на три кельтских королевства. Пираты держат в страхе восточное побережье и медленно, но верно продвигаются к западу. Южным королевством Дамнонией и прилегающими к ней землями Сейр Одан управляет Ютер Пендрагон. В срединном королевстве от границы с Дамнонией до Камбрианских гор властвует Геринт. К северу от его владений лежит страна, которую бритты называют Стратклайдом, – в ней правит король Карт. Жители Стратклайда – самые дикие из всех бриттов, ибо римлянам так и не удалось завоевать их племена. То же самое можно сказать и о западных областях Дамнонии, и о западных горах во владениях Геринта, да и многие варварские племена не испытали римского владычества и сейчас не подчиняются ни одному из трех королей. На острове вольготно чувствуют себя грабители и бандиты, а между тремя королями тянутся бесконечные дрязги благодаря воинственному характеру Ютера и свирепому нраву Карта. Если бы не Геринт, безумный Ютер и необузданный Карт давно бы уже вцепились друг другу в глотки.

Сообща они действуют очень редко, и хватает их ненадолго. А кроме того, на острове гнездятся еще юты, англы и саксы, которые постоянно на ножах друг с другом и с кельтами, а и те, и другие, и третьи все время подтягивают подкрепления с континента, и их сородичи приплывают на остров в своих длинных низких кораблях.

– Вот об этом я знаю, – заявил ют. – Я и сам немало этих кораблей отправил прямиком в Мидгард. Наступит день, когда вся Британия станет нашей.

– Да, эта земля стоит той крови, которая за нее льется, – согласился кельт. – А что ты думаешь о тех двоих, что плывут сейчас с нами?

– С Доналом мы давно знакомы. Когда он касается струн своей арфы, у меня в груди сжимается сердце, и я будто снова становлюсь безусым юнцом. А если надо, то он возьмет в руки меч, мы знаем, что он неплохо владеет оружием. Ну а римлянин, – так Вулфер назвал Марка, – что ж, он похож на опытного воина, хотя и очень молод.

– Его предки три сотни лет командовали легионами в Британии, а еще раньше сражались под орлами Цезаря в Галлии и Италии. Только благодаря хорошо усвоенной римской стратегии британским рыцарям до сих пор удается сдерживать саксов. Однако, Вулфер, что же ты ничего не скажешь мне о моей бороде? – Кельт провел ладонью по жесткой щетине на подбородке.

– Никогда я не видел тебя таким заросшим, – пророкотал ют. – Разве что бывали такие многодневные сражения, когда у тебя просто не было времени вовремя поскоблить щеки.

– Еще несколько дней, и мои шрамы окончательно спрячутся, – усмехнулся Кормак. – Тебе ничего не припомнилось, когда я приказал взять курс на дальриадийскую Ару?

– А что мне должно было припомниться? Я решил, что ты просто собираешься порасспрашивать о пропавшей принцессе тамошних диких скоттов.

– С чего же ты решил, будто я думаю, что они могут что-то знать?

Вулфер пожал плечами:

– Ты всегда знаешь, что делаешь, я это давно понял.

Кормак достал из сумки кремниевый наконечник стрелы. – Только у одного из племен на этих островах могут быть такие стрелы, – сказал он. – Это каледонские пикты, которые владели здешними землями задолго до кельтов. Они пользовались такими кремневыми наконечниками в каменном веке и сражаются ими сейчас. Я своими глазами видел такие стрелы, когда служил в дружине короля Дальриадии Гола. Вскоре после того, как из Британии были выведены легионы, пикты, точно голодные волки, набросились на южное побережье. Однако юты, англы и саксы отбросили их назад, на окраину обитаемых земель, и с тех пор прошло столько времени, что король Гарт и его подданные, которые граничат с пиктами, просто забыли об их существовании.

– Значит, ты думаешь, что это пикты похитили принцессу? Но как…

– Вот об этом нам и предстоит узнать, и именно поэтому мы направляемся в Ару. Скотты с пиктами вот уже добрую сотню лет живут бок о бок. Почти все это время они враждовали друг с другом, однако сейчас между ними заключено перемирие, и скотты должны знать, что творится в Империи Мрака. Так иногда называют королевство пиктов, а оно и в самом деле темное, мрачное и жутковатое. Понять эту древнюю расу нам, пожалуй, не под силу.

– Так нам надо поймать какого-нибудь скотта и поговорить с ним по душам!

Кормак покачал головой:

– Нет, ни в коем случае. Я сойду на берег и потолкаюсь среди них. Не забывай, что они мои соплеменники.

– Эти твои соплеменники повесят тебя на первом же попавшемся суку, если только узнают, – проворчал Вулфер. – Любить тебя им не за что. Ты, правда, в ранней юности верой и правдой служил королю Голу, но с тех пор ты уже столько раз совершал набеги на побережье Дальриадии, и не только с твоими ирландскими разбойниками, но уже и со мной…

– Потому-то я и отпускаю бороду, старое морское чудовище, – рассмеялся кельт.

На изрезанное шхерами западное побережье Каледонии опустилась ночь. Вдалеке на востоке темнели под звездным небом громады гор; на берег набегали волны и тотчас же бежали прочь, чтобы докатиться до других заливов и незнакомых берегов. «Ворон» стоял на якоре в северной части укромной затоки, притаившись под крутым берегом. Кормак уверенной рукой провел драккар через рифы под покровом темноты. Кормак Мак Арт хоть и родился в Ирландии, но все без исключения острова Западного моря служили ареной его приключений с тех пор, как он впервые взял в руки меч, поэтому он знал эти места как свои пять пальцев и подвел бы судно к берегу даже с закрытыми глазами.

– Ну вот, – сказал он, – а теперь я иду на берег. Но только один.

– Позволь мне пойти с тобой! – пылко воскликнул Марк, однако кельт только покачал головой.

– Своей речью и внешностью ты сразу выдашь нас обоих. Тебе, Донал, тоже нельзя пойти со мной, хотя я и знаю, что звуками твоей арфы наслаждались короли скоттов. Кроме меня, ты один знаком с этим побережьем, и значит, только ты сможешь вывести наш драккар из затоки, если я не вернусь.

Кельт был неузнаваем – короткая густая борода изменила черты лица, под ней исчезли шрамы. Он снял свой шлем с украшением из конского волоса и стащил с себя замечательную легкую кольчугу. Вместо этого он надел простой круглый шлем и облачился в грубые дальриадийские латы. На «Вороне» можно было найти доспехи любых народов.

– Ну что, старый волк, – Кормак с усмешкой повернулся к Вулферу, – молчишь, но я же вижу, как горят у тебя глаза. Ты тоже хочешь отправиться со мной? Да уж, дальриадийцы, несомненно, встретили бы тебя с почетом! Еще бы! Ты же их давний добрый друг. Кто, как не ты, так ловко жег их деревни и без счета топил их лодки?

Вулфер беззлобно выругался.

– И в самом деле, скотты так нежно нас любят, что, только завидев мою рыжую бороду, наверняка повесят нас обоих без долгих разговоров. И все же, не будь я вожаком на этой посудине, нипочем не отпустил бы тебя на такое опасное дело одного. Ты ведь у нас такой бестолковый!

Кормак от души рассмеялся.

– Жди меня до рассвета, но не дольше, – сказал он напоследок.

Скользнув по борту драккара, кельт с головой ушел под воду, вынырнул и, несмотря на тяжелые доспехи, тянувшие его ко дну, быстро поплыл к берегу. Он какое-то время плыл вдоль скал, высматривая удобное место для того, чтобы выбраться на берег. Наконец, он нашел такое местечко. Правда, не всякий горный козел решился бы взбираться на скалы в этом месте, однако у Кормака не было ни времени, ни желания искать дорогу полегче. Призвав на помощь всю свою сноровку и опыт, он выбрался из воды и вскарабкался на вершину скалы. Вглядевшись в темноту, он направился по камням туда, где скалы становились более пологими. Вскоре он уже шагал на юг, туда, где горели вдалеке тусклые огоньки костров дальриадийского города Ары.

Заслышав сзади осторожные шаги, он мгновенно повернулся, выхватив из ножен меч, готовый встретить врага лицом к лицу. Перед ним возник силуэт великана.

– Грат! Какого дьявола…

– Вулфер боялся, как бы с тобой чего не случилось, и послал меня следом.

Кормак взорвался. Он долго на разные лады клял и Грата, и Вулфера. Грат невозмутимо выслушивал брань, и Кормак прекрасно знал, что спорить с ним бесполезно. Огромного роста ют был беззаветно предан Вулферу и слепо выполнял любые его приказы. Он был немного не в себе с тех пор, как в одной из схваток его ранили в голову. Однако он был отчаянно смел, и на него всегда можно было положиться, а его опыт лишь немногим уступал опыту самого Кормака.

– Ладно уж, делать нечего, идем дальше, – сказал великану Кормак, отведя душу. – Однако запомни: в деревню со мной ты не пойдешь. Спрячешься где-нибудь, понял?

Грат кивнул и последовал за кельтом. Кормак быстро пошел вперед, Грат не отставал и двигался почти неслышно, что было удивительно для такого гиганта.

Кормак надеялся на то, что благополучно выполнит задуманное и к рассвету вернется на драккар, однако шел осторожно, внимательно вслушиваясь в ночную тишину, готовый к неожиданной встрече с целым отрядом воинов, которые могли выйти из Ары или, наоборот, возвращаться по домам. Но пока все было спокойно, им с Гратом сопутствовала удача, и вот уже Ара была перед ними на расстоянии полета стрелы.

– Укройся здесь под деревьями, – прошептал Кормак великану, – и что бы ни случилось, не вздумай и близко подходить к городской стене. Если услышишь, что началась свалка, дожидайся утра, а если я не вернусь за час до рассвета, беги к Вулферу. Ты все понял?

Грат, как обычно, кивнул и исчез за деревьями, а Кормак направился к стене.

Ара стояла на берегу небольшого сильно вдававшегося в сушу залива. На берегу Кормак увидел несколько грубых дальриадийских лодок. Такие лодки служили скоттам для вылазок против бриттов и саксов, а также для поездок в Ульстер за припасами. Ара была скорее военным лагерем, чем мирным поселением, настоящая Дальриадия начиналась довольно далеко отсюда.

Впечатление Ара производила достаточно убогое – несколько сотен жалких хижин, окруженные невысокой стеной из грубо обтесанных камней. Однако Кормаку был хорошо известен неукротимый нрав здешних жителей. Каледонские кельты, конечно, не славились ни богатствами, ни хорошим оружием, однако это с лихвой восполняла их звериная свирепость. Сотня лет, проведенная в постоянных стычках с пиктами, бриттами и саксами, не слишком способствовала развитию культуры, и жителей Ары можно было считать настоящими дикарями, однако им удалось сохранить боевой пыл своих предков. То же самое можно было сказать и обо всех каледонских кельтах. Многие их поколения десятилетие за десятилетием теряли достижения своих ирландских соплеменников в науках и искусствах, однако унаследовали от прадедов первобытную ярость в битвах.

Их предки пришли в Каледонию из Улада, откуда их вытеснили более сильные южные ирландские племена. Кормак по своей крови принадлежал к тем завоевателям: он родился в Коннахте и теперь не испытывал никаких теплых чувств по отношению к каледонским кельтам, как, впрочем, и к своим сородичам в северной Ирландии. Вместе с тем, он жил среди них достаточно долго, чтобы сохранить уважение к их бойцовским качествам.

Кельт бесшумно подошел к воротам и окликнул стражей, не дожидаясь, пока они заметят его первыми. Часовые спокойно сидели возле костра в полной уверенности, что вокруг все тихо – типично кельтская беспечность. Чей-то хриплый голос приказал Кормаку стоять на месте. Зажегся факел, и в его неверном свете Кормак увидел над воротами суровые, заросшие кудлатыми волосами лица и пристально вглядывавшиеся в него холодные серые и голубые глаза.

– Кто ты такой? – спросил один из воинов.

– Парта Мак Отна из Улада. Хочу поступить на службу к вашему вожаку Ихейду Мак Эйлайбу.

– Ты промок насквозь.

– Было бы странно, если бы я умудрился выйти сухим из воды, – отвечал Кормак. – Прошлым утром я и еще несколько человек вышли на лодке из Улада.

В море мы встретились с саксами, и похоже, только мне одному удалось избежать их стрел и не пойти на дно. Я доплыл до берега, вцепившись в обломок мачты.

– А саксы куда подевались?

– Я видел, как их парус исчез на юге. Должно быть, хотели столкнуться с бриттами.

– Как же случилось, что береговая стража не заметила тебя, когда ты выбрался на сушу?

– Я вышел на берег почти в миле отсюда к югу, увидал огоньки за деревьями и пошел сюда. Мне приходилось бывать здесь раньше, и я знал, что это Ара, – сюда-то мы и собирались.

– Похоже, что он не врет, – проворчал один из дальриадийцев. – Впустите его.

Ворота распахнулись, и спустя мгновение Кормак оказался в стане своих заклятых врагов. Возле хижин горели костры, у ворот собралась толпа зевак, прислушивавшихся к разговору между стражниками и незнакомцем. При взгляде на этих людей можно было судить и обо всем населении этой дикой суровой земли. Среди любопытных было довольно много женщин мощного телосложения, но порядком растрепанных. Чумазые полуголые ребятишки со спутанными грязными волосами во все глаза смотрели на Кормака. Он обратил внимание на то, что у каждого в этой толпе имелось какое-то оружие, даже едва научившиеся ходить несмышленыши тискали в ручонках камни или палки. Такой готовности к схватке требовала от этих людей их полная опасностей жизнь. Кормак отлично знал, что в случае опасности даже самые маленькие дети будут драться, как дикие котята. Он и сам когда-то был таким же. Ничего удивительного, что римлянам так и не удалось покорить этот народ.

С тех пор, как Кормак дрался бок о бок с этими свирепыми воинами, прошло пятнадцать лет. Он не боялся быть узнанным кем-нибудь из прежних товарищей. Благодаря своей густой короткой бороде не боялся он и того, что в нем узнают соратника Вулфера.

Один из стражников велел кельту следовать за ним и повел его к самой большой хижине. Кормак не сомневался в том, что это и есть резиденция вождя и его приближенных. В Каледонии никогда особенно не заботились о роскоши. Дворец короля Гола оказался обыкновенной избой, разве что чуть более просторной, чем остальные. Кормак усмехнулся себе поднос, сравнив это поселение с великолепными городами, в которых ему приходилось бывать. Однако главное в городе все же не башни и стены, а люди, которые в нем живут, – подумалось ему.

Его ввели в просторную комнату. Здесь несколько десятков воинов сидели вокруг огромного грубо сколоченного стола, большинство из них то и дело прикладывались к кожаным бурдюкам. Во главе стола восседал сам вождь, которого Кормак знал издавна, а возле его ног валялся полупьяный менестрель. Кормак невольно сравнил это всклокоченное существо с бессмысленной улыбкой на испитом лице с подтянутым изящным Доналом. Да, ничего не скажешь, нравы кельтского двора были просты, даже, пожалуй, слишком.

– О, сын Эйлайба, – почтительно произнес сопровождавший Кормака часовой, – к нам из Ирландии прибыл воин, который хочет поступить к тебе на службу.

– Кто твой вождь? – прохрипел Ихейд, и тут Кормак понял, что дальриадиец совершенно пьян.

– Сейчас я свободный воин, – отвечал Волк. – Но раньше я служил в дружине Донна Руат Мак Фина, короля Улада.

– Садись и пей с нами, – приказал король и подкрепил свое приглашение неверным взмахом волосатой руки. – Потом поговорим.

На Кормака больше никто не обращал внимания. Двое скоттов подвинулись, чтобы он смог сесть за стол, кто-то подал ему кубок, до краев наполненный излюбленным напитком кельтов – обжигающим ирландским самогоном. Быстрым взглядом Кормак окинул пирушку дальриадийских воинов и обратил внимание на двоих, сидевших почти напротив него. Одного из них он хорошо знал – это был Сигрел, норвежский изгой, нашедший убежище здесь, среди злейших врагов своего народа. Кровь бросилась Кормаку в голову, когда его взгляд встретился со злобным взглядом северянина, устремленным прямо на него. Однако взглянув на соседа Сигрела, кельт забыл обо всем.

Это был невысокий кряжистый воин, смуглолицый, гораздо более смуглый, чем сам Кормак. Мрачный взгляд черных глаз на неподвижном лице был сродни взгляду змеи. Коротко подрезанные черные волосы перехватывал тонкий серебряный обруч. Всю его одежду составляла набедренная повязка да широкий кожаный пояс, на котором висел короткий зазубренный меч. Пикт! Кормак едва удержался от радостного восклицания, его сердце затрепетало в предчувствии удачи. Однако он решил не торопиться и для начала попытался заговорить с королем Ихейдом, повторив свою придуманную историю в надежде, что тот упомянет в разговоре принцессу Елену, если только знает что-нибудь о ней. Однако вождь дальриадийских воинов был чересчур пьян для того, чтобы вести какие-то разговоры. Он орал варварские песни, отбивая такт рукояткой меча по столу и совершенно не прислушиваясь к дикому аккомпанементу арфы пьяного менестреля. Замолкал Ихейд лишь для того, чтобы влить в себя очередную немалую порцию отвратительного на вкус пойла, которым потчевали за этим столом. Пьяны были все, кроме Кормака и Сигрела, внимательно наблюдавшего за новым гостем.

Пока Кормак пытался придумать, как бы завязать разговор с пиктом, менестрель закончил одну из своих диких песен, в которой Ихейда Мак Эйлайба называл Альбийским волком, величайшим из воинов.

Пикт, пошатнувшись, вскочил на ноги и ударил пустым кубком по столу. Он был мертвецки пьян – пикты пьют обычно слабое вересковое пиво и непривычны к крепким кельтским напиткам. Ирландский самогон быстро валит их с ног. Вот и этот пикт еле языком ворочал, его неподвижное лицо как-то обмякло, и только глаза сверкали двумя черными углями.

– Это правда, Ихейд Мак Эйлайб – великий воин, – выкрикнул пикт на каком-то чудовищном наречии, отдаленно напоминавшем язык кельтов, – но даже он не самый великий из воинов Каледонии. Никто не может сравниться в величии с королем Брогаром Темным, который восседает на древнем троне пиктов! А следующий за ним – Грулк! Да, это я, Рубака Грулк! В моем доме в Гротто на полу лежит ковер из скальпов бриттов, англов и саксов, да и скоттов тоже!

Кормак с досадой передернул плечами. Пьяная болтовня этого хвастуна могла задеть кого-нибудь из менее пьяных скоттов, того и гляди, вспыхнет драка, и от пикта останется мокрое место. Тогда от него уже ничего не узнаешь. Однако пикт продолжал, и его следующие слова заставили Кормака прислушаться с удвоенным вниманием.

– Кто из всей Каледонии, как не Грулк, похитил у южных бриттов прекраснейшую в мире девушку?! – выкрикнул он, дико вращая пьяными глазами. – Нас было пятеро в лодке, когда буря отнесла нас на юг, к землям Геринта. Мы высадились на берег в поисках пресной воды и в глухом лесу повстречались с тремя бриттами – юношей и двумя хорошенькими девицами. Парень полез было в драку, но я, Грулк, повис у него на плечах, повалил на землю и снес ему голову своим верным мечом. А девиц мы погрузили в лодку и поплыли с ними на север, и добрались до Каледонии и доставили их прямо в Гротто!

– Пустое хвастовство! – наудачу перебил пикта Кормак. – В Гротто сейчас нет таких женщин, о которых ты говоришь, – добавил он в надежде услышать что-нибудь еще полезное.

Пикт зарычал, словно раненый зверь, и схватился за рукоять меча.

– Когда старый Гонар, наш верховный жрец, увидел ту, что была одета получше и назвалась Атлантой, он воскликнул, что эта девушка предназначена судьбою в жертву богу Луны, ибо носит на груди знак, о котором ведает лишь он, Гонар. И тогда он отправил эту девушку вместе с ее подругой, имя которой Марсия, на Остров Алтаря в Шетляндах. Специально для этого скотты дали ему лодку, и он отправил девушек под охраной пятнадцати лучших воинов. Атланта – дочь знатного бритта. Бог Голка будет рад такой жертве.

– И когда же они отправились в Шетлянды? – ухмыльнувшись, спросил Кормак, не обращая внимания на то, что пикт все еще держится за рукоять меча.

– Вот уже три недели тому назад. Но еще не наступила ночь Лунной Жертвы. Однако ты сказал, что я лгу…

– Выпей и забудь об этом, – пророкотал один из воинов и подал пикту полный до краев кубок. Пикт схватил кубок обеими руками и окунул в хмельную жидкость чуть ли не пол-лица. Он пил огромными глотками, и струйки вина стекали по его обнаженной груди. Кормак поднялся из-за стола. Он узнал все, что ему было нужно, и теперь надеялся, что скотты слишком пьяны и никто не заметит его ухода. Вот через стену будет не так легко перебраться. Однако едва он успел об этом подумать, как увидел, что поднялся не он один. Изгнанный с родины викинг Сигрел обходил стол, направляясь к Кормаку.

– Что же ты, Парта, так быстро утолил жажду? Внезапным движением он едва не скинул шлем с головы кельта. Кормак оттолкнул его руку, но Сигрел уже победно кричал:

– Ихейд! Мужи Каледонии! Среди нас лжец и преступник!

Пьяные воины ошарашенно таращились на него.

– Это Кормак Кливин! – Выкрикнул Сигрел, хватаясь за меч. – Кормак Мак Арт из шайки викинга Вулфера!

Кормак взвился, словно раненый тигр. В неровном свете факелов блеснула сталь, и голова Сигрела покатилась под ноги не успевшим опомниться скоттам. Одним прыжком пират подскочил к двери и отворил ее ногой, когда скотты, протрезвев, сорвались с мест и с яростными криками схватились за оружие.

В одно мгновение вся деревня была на ногах. Жители, видевшие, как Кормак выскочил из дворца с обагренным кровью мечом, без долгих рассуждений пустились за ним в погоню. Пьяные дружинники, выкатившиеся, наконец, из дворца, ревели от бешенства и выкрикивали настоящее имя гостя, крики сливались в один сплошной рев. Теперь за Кормаком гналась, казалось, вся Ара от мала до велика.

Кормак летел, не чуя под собой ног, тенью скользил между хижинами и, наконец, добрался до городской стены. В этом месте стена не охранялась, стражники стояли только у ворот. Легко перемахнув через низкую стену, кельт помчался к лесу. Быстрый взгляд через плечо показал ему, что преследователи не потеряли его из виду. Воины перебирались через стену с оружием в руках.

Еще немного, только бы добраться до первых деревьев! Он бежал, пригнувшись, каждое мгновение ожидая, что в спину вонзится стрела. Однако на его счастье дальриадийцы были неважными лучниками, и ему удалось невредимым добраться до кромки леса.

Основная масса его преследователей отстала от него ярдов на сто, но один из каледонцев умудрился вырваться вперед, и теперь Кормак слышал за спиной его тяжелый топот. Кельт резко повернулся, чтобы расправиться со своим единственным врагом, однако из-под его ноги неожиданно вывернулся камень, и кельт упал на одно колено. Он успел выставить вперед свой меч, чтобы отразить удар, но в то же мгновение из-за дерева выпрыгнул рыжий великан, выбил тяжелый меч из руки скотта, и в следующий миг безжизненное тело дальриадийца навалилось на Кормака.

Кельт отбросил тело скотта и вскочил на ноги. Погоня приближалась, и Грат со звериным рычанием повернулся лицом к противнику, однако Кормак схватил его за руку и увлек за собой в лесную чащу. В следующее мгновение они оба, лавируя между деревьями, уже неслись туда, откуда недавно пришли в Ару.

Позади трещали ветки под ногами дружинников, и слышалась яростная брань. Не одна сотня каледонских воинов принимала участие в этой безумной погоне за двумя заклятыми своими врагами. Лес становился все гуще, и Кормаку с Гратом приходилось теперь бежать медленнее, время от времени замирая в тени деревьев или бросаясь ничком за кусты, чтобы пропустить преследователей вперед. Им удалось оторваться от погони на достаточно большое расстояние, когда до слуха Кормака донесся отдаленный собачий лай.

– Проклятье! – пробормотал кельт. – Мы ушли далеко от них и могли бы теперь выйти к скалам и быстро добраться до корабля. Но если они пустили по нашим следам собак, то мы приведем их дьявольское племя прямехонько к Вулферу. Их здесь столько, что они в два счета разделаются с нашим драккаром и со всей нашей командой. Если мы поплывем, то нам, может быть, удастся сбить их со следа.

Кормак резко повернул на запад, почти под прямым углом к тому направлению, в котором они бежали, и они с Грантом ускорили бег и почти тут же оказались на небольшой поляне лицом к лицу с тремя дальриадийцами, осыпавшими их проклятиями. Не так уж сильно они оторвались от преследователей, как показалось поначалу Кормаку, и кельт, ругая себя последними словами, успел подумать, что драка наделает немало шума, который, конечно же, привлечет всех остальных скоттов.

Один из скоттов бросился на Кормака, двое навалились на Грата. Мощный удар кулака кельта пришелся прямо в небольшой крепкий щит, и меч дальриадийца опустился на его шлем, рассек металл и коснулся волос. Но прежде чем скотт успел нанести следующий удар, Кормак одним резким движением перерубил своему противнику левую ногу и вторым быстрым ударом меча снес голову с плеч падающего воина.

Тем временем Грат, обладавший силой дикого медведя, пробил щит каледонийца, словно тот был бумажным, и рассек надвое голову врага. Кормак повернулся, чтобы помочь Грату, как раз в тот момент, когда второй напавший на юта воин с отчаянием затравленного зверя набросился на великана. Кельту показалось, что меч скотта до половины вошел в широкую грудь товарища. Однако Грат схватил врага за горло, оттолкнул и нанес ему страшный удар своим мечом, почти пополам разрубив тело несчастного скотта и сломав лезвие.

– Ты тяжело ранен, Грат? – Кормак попытался стащить с великана доспехи, чтобы остановить кровь, однако тот отбросил руку кельта.

– Пустяки, царапина, – пренебрежительно отозвался он. – Гораздо хуже, что я лишился меча. Бежим!

Кормак недоверчиво покачал головой, однако повернулся и побежал в прежнем направлении. Оглянувшись, он удостоверился, что Грант следует за ним без особых усилий, и прибавил шагу, заслышав приближающийся лай. Через несколько мгновений кельт и ют снова были в густых зарослях. Вскоре они услышали плеск волн и выскочили на скалистый берег, с которого к воде склонялись деревья. Дыхание Грата сделалось тяжелым и прерывистым. К северу виднелись очертания мыса, за которым стоял «Ворон», между заливом Ары и этим мысом вдоль берега мили на три тянулись скалы. До «Ворона» оставалось примерно столько же.

– Придется плыть отсюда, – сплюнув, проворчал Кормак. – Чтобы добраться до Вулфера, нам придется обогнуть тот мыс, другого пути нет. Скалы там слишком крутые, мы не сможем через них перебраться. Может, это и к лучшему: собаки потеряют здесь наш след. Что с тобой, во имя богов?!

Грат покачнулся и рухнул вниз лицом, его раскинутые руки оказались в воде. Кормак мгновенно оказался рядом с ним и перевернул великана на спину, однако в глазах юта уже не было жизни. Свирепый оскал на его лице сменился маской вечного покоя. Кормак рванул кольчугу, пытаясь услышать биение сердца, – сердце остановилось. Когда кельт отнял руку от груди друга, она была вся в крови, и он изумленно присвистнул. Как мог человек с такой ужасной раной возле самого сердца пробежать добрых полмили? Кормак горестно покачал головой. Собачий лай, прозвучавший где-то неподалеку, заставил его поспешить. Проклиная скоттов, он стянул с себя кольчугу, шлем, сбросил башмаки, потуже затянул пояс с висевшим на нем мечом и бросился в воду.

Залив окутывала предрассветная мгла. Вулфер расхаживал по палубе своего драккара, беспокойно посматривая на воду. Но вот он услышал негромкий звук, примешавшийся к размеренному плеску волн, бьющихся о берег или о борт корабля. Негромко окликнув товарищей, он перегнулся через борт. Рядом с ним в темноту всматривались Марк и Донал. Из воды показался темный силуэт человека, которого можно было принять за призрак. Наконец окровавленный полуобнаженный Кормак Мак Арт выбрался из воды и перевалился через борт на палубу.

– Скорее на весла, волки, и в море. Сейчас здесь будет несколько сот дальриадийцев. Ведите судно на Шетлянды – сестру Геринта пикты отправили туда.

– А где Грат? – спросил Вулфер, и Кормак опустил голову.

– Забей в мачту бронзовый гвоздь. Теперь Геринт должен нам десять фунтов.

Печаль, мелькнувшая в его глазах, смягчила холодную жесткость этих слов.

Марк места себе не находил, метался по палубе драккара. Ветер наполнял паруса, гребцы дружно работали длинными веслами, и судно резво бежало по волнам, однако беспокойному бритту казалось, что они не двигаются с места.

– Почему пикт называл ее Атлантой? – воскликнул он, обращаясь к Кормаку. – Имя ее служанки и в самом деле Марсия, но где доказательства того, что вторая девушка – именно принцесса Елена?

– Какие тебе еще нужны доказательства? – отозвался кельт. – Неужели ты думаешь, что принцесса настолько глупа, чтобы признаться похитителям, кто она такая? Если бы пикты узнали, что в лапы к ним попала сестра Геринта, они потребовали бы выкуп в половину королевства.

– Этот пикт говорил о Лунной Жертве. Что это такое? Вулфер и Кормак обменялись взглядами, затем Кормак взглянул на Марка, открыл было рот, но промолчал.

– Скажи, – посоветовал кельту Донал. – Лучше, если он будет знать.

– Пикты чтят странных и страшных богов, – произнес, наконец, Кормак, – и те, кто бороздит моря, кое-что знают об их обычаях, правда, Вулфер?

– Верно, – подтвердил викинг. – Немало наших друзей погибло на их алтарях.

– Один из этих богов – бог Луны Голка. В ночь Лунной жертвы ему приносят в жертву девушку знатного рода. Его мрачный черный алтарь стоит на пустынном острове в Шетляндах, его окружают каменные колонны вроде тех, что ты видел, наверное, в Стоунхендже. Вот на этом алтаре в полнолуние и совершается обряд жертвоприношения.

Марк вздрогнул и сжал кулаки так, что ногти впились в ладони.

– О боги Рима! Неужели такое возможно?

– Рим пал, его боги мертвы и нам уже не помогут, – мрачно отозвался Вулфер и поднял свой острый боевой топор. – Нам поможет оружие. Как только мои волки попадут в этот каменный крут, Голка получит такую жертву, о которой ему и не мечталось никогда!

– Парус справа по борту! – раздалось с наблюдательной площадки. Вулфер быстро повернулся направо, а в следующий момент все, кто был на палубе, увидели странный длинный и низкий корабль.

– Драккар, – пробурчал Кормак. – Летит нам наперерез под полными парусами.

В холодных голубых глазах рыжебородого юта полыхнула ярость. Зычным голосом он отдал несколько быстрых команд своим людям.

– Клянусь костями Тора, этот наглец получит свое! – воскликнул он.

Марк схватил юта за плечо:

– Ты предлагаешь драться с каждым пиратом, что повстречается нам на пути? – яростно крикнул юный бритт. – Ты согласился искать принцессу Елену и не имеешь права рисковать, особенно теперь, когда мы идем по четкому следу. Ты что же, готов все бросить на полпути в угоду своей любви к кровавым побоищам?

В глазах Вулфера сверкнуло бешенство.

– Это ты посмел указывать мне на моем корабле? – прорычал он. – Даже ради Геринта со всем его золотом я не покажу корму первому попавшемуся забияке. Он хочет драки, и он ее получит.

– Вулфер, Марк абсолютно прав, – вмешался Кормак. – Однако, клянусь кровью богов, уйти мы уже не успеем, придется драться. Они плывут прямо на нас, и уже отсюда видно, что на палубе готовятся к схватке.

– Все равно не ушли бы, – буркнул ют, но по выражению на его лице было ясно, что его это вполне устраивает. – Я узнал эту посудину. Это «Огненная женщина» моего смертельного врага Родда Торвальда. Она не уступает в скорости «Ворону» и мчалась бы за нами неотступно до самых Шетлянд, так что нас ждет переделка.

– Значит, надо быстро приготовиться к драке, – сказал Кормак. – На удачный таран у нас шансов мало, давай пойдем на абордаж.

– Я родился в морском бою, а драккары топил задолго до того, как узнал о твоем существовании, – огрызнулся Вулфер. – Я знаю, что надо делать. А тебе, парень, – повернулся он к Марку, – приходилось бывать в таких стычках?

– Нет, но если я испугаюсь, можешь повесить меня на носу твоего драккара, – со злостью ответил бритт.

Вулфер отвернулся, скрывая довольную ухмылку.

В те далекие времена не было принято маневрировать, да и корабли викингов гораздо позже стали поворотливыми. Длинные низкие драккары мчались навстречу друг другу, и их команды, толпившиеся на палубах, осыпали друг друга проклятиями.

Марк огляделся по сторонам. Вокруг него были оскаленные, с горящими ненавистью глазами лица ютов. Тогда он взглянул вперед, туда, где на палубе вражеского корабля стояла стена светлоглазых светловолосых викингов. Многие из них угрожающе били мечами по щитам, скаля зубы. Молодой бритт невольно поежился, но не от страха, а от того, что ему стало не по себе, как стало бы не по себе любому человеку, встретившему стаю голодных волков.

Когда корабли сблизились на достаточное расстояние, в обе стороны градом полетели стрелы. В стрельбе из лука люди Вулфера имели явное преимущество, они были прославленными лучниками в северных морях. Их противники так же, как и саксы, плохо владели искусством стрельбы из лука, и стрелы не причинили никакого вреда команде «Ворона». На драккаре неприятеля Марк насчитал уже четверых упавших. Было похоже, что в числе погибших оказался рулевой: корабль неожиданно повернул и стал описывать широкую дугу вокруг «Ворона». Марк увидел, как к рулю бросился высокий светловолосый викинг, и понял, что это сам капитан Родд Торвальд. Ему удалось вернуть корабль на прежний курс. Еще несколько мгновений, и драккары с треском ударились борт о борт.

Над водой разнесся многоголосый рев викингов, и вскоре морские волны обагрились кровью. Все смешалось. С обеих сторон полетели абордажные крюки, намертво сцепляя корабли. Каждый стремился оказаться на палубе врага и занять выгодную позицию. Марк сцепился с каким-то желтоглазым великаном, и, пытаясь оторвать его от борта, увидел через плечо противника Родда Торвальда, бросившего руль и устремившегося к борту. Марку удалось, извернувшись, перерезать своим длинным мечом горло викинга, и он уже занес ногу на борт, как Родд подскочил к нему и занес свой меч. От неминуемой гибели Марка спас внезапно появившийся перед ним щит – это менестрель Донал успел спасти юноше жизнь.

Неподалеку на палубе Вулфер широким движением смертоносного топора расчистил себе путь, и в следующее мгновение он уже стоял на палубе «Огненной женщины». Следом за ним на палубу чужого корабля спрыгнули Кормак, Торфин, Эдрик и Снорри. Бедняга Снорри погиб, едва его ноги успели коснуться чужой палубы, секундой позже топор викинга раскроил голову Эдрика. Однако оборона викингов была сломлена, и люди Вулфера волной хлынули на палубу вражеского драккара.

На скользкой от крови палубе в смертельной схватке сшиблись вожаки. Топор Вулфера смахнул наконечник копья Родда Торвальда, однако Вулфер не успел нанести второй удар. Торвальд выхватил меч из чьей-то мертвой руки и ткнул им в грудь Вулфера.

Кольчуга Вулфера в одно мгновение окрасилась кровью, однако он с безумным ревом двумя руками поднял над головой свой топор И со всей силой опустил его на плечо Торвальда. Топор как нож в масло прошел сквозь железный панцирь, и Родд Торвальд упал к ногам рыжебородого юта, разрубленный почти надвое.

Среди людей Вулфера раздались победные крики. Однако викинги дрались отчаянно: они знали, что побежденным пощады не будет. Марк оказался в самой гуще, бок о бок с ним дрался Донал. Марк безумствовал – мысль о том, что они тратят на этих пиратов драгоценное время, тогда как принцесса Елена где-то ждет спасения, приводила его в неистовство. Эти проклятые пираты отвлекли Вулфера, и пока они дерутся, Елена может погибнуть. От этой мысли глаза юноши заволокла красная пелена. Огромный викинг выбил щит из его руки, но Марк, казалось, даже не заметил этого.

– О боги! – вздохнул, взглянув на него, Кормак. – Никогда не слышал, чтобы римляне становились берсеркерами, но…

Рука Марка двигалась мерно, словно часть неумолимого механизма, а глаза неотрывно смотрели на медальон, висевший на бычьей шее одного из пиратов. Чей-то меч угодил в его шлем, однако юноша даже не заметил этого. Медальон словно загипнотизировал его и заставил с новыми силами обрушиться на врага. Этот медальон на золотой цепочке был выкован из золота, а на его крышке красовался рубин, похожий на лист аканта. С леденящим душу криком Марк обрушился на пирата, посмевшего завладеть этой драгоценной реликвией. Он даже не успел понять, что стальное лезвие его меча пронзило насквозь тело противника.

Упав на колени, Марк сорвал медальон с безжизненного тела и поднес его к губам. Тут же, словно опомнившись, он тряхнул умирающего викинга за плечо.

– Говори правду! – выкрикнул он на языке англов, который должен был понимать викинг. – Перед лицом смерти скажи правду: откуда у тебя этот медальон?!

Глаза пирата уже закатывались, но последним усилием воли он проговорил:

– Одна из тех девушек… на… лодке у пиктов…

– Что вы с ними сделали?! – Марк изо всех сил встряхнул обмякшее тело.

К ним подскочил Кормак и тоже бросился на колени рядом с Марком, мгновение спустя к ним присоединился Донал, и все они склонились над умирающим пиратом.

– Мы продали их… – прошептал тот, – Торлейфу, сыну Хорди за… – Глаза пирата закатились, и его голова стукнулась о доски палубы. Марк в отчаянии взглянул на Донала.

– Ты видишь, Донал, – воскликнул он, потрясая медальоном. – Ты видишь? Это медальон Елены, я сам ей его подарил! Они с Марсией были на этом корабле! А теперь… Кто такой Торлейф, сын Хорди?

– Успокойся, – произнес Кормак. – Это пират из северян, угнездившийся на Гебридах. Не теряй надежды. Если Елена попала к викингам, то она сейчас в большей безопасности, чем была бы, останься она в лапах дикарей из Хьятленда.

– Но теперь нам нельзя терять времени! Боги послали нам эту весть, и если мы опоздаем, то можем опять потерять след!

Палуба и нос драккара были свободны, хоть и залиты кровью, но на корме еще кипела схватка. В морских битвах того времени не было принято щадить противника, и юты добивали викингов. Никому из побежденных и в голову не приходило молить о пощаде, они дрались до последнего дыхания.

Кормак обошел тела убитых и умирающих и с трудом прорубился к Вулферу. Тот, забыв обо всем на свете, орудовал своим смертоносным боевым топором. Кормак с огромным трудом оттащил Вулфера в сторону.

– Угомонись, старый волк! – выкрикнул он. – Мы победили, Родд Торвальд мертв. Стоит ли тупить об этих дурней добрую сталь?

– Я не сойду с этой палубы, пока кто-то из них жив! – рявкнул разгоряченный битвой ют. Кормак рассмеялся.

– Остынь! Этот бой не последний. Прежде чем мы их перебьем, они отправят к праотцам еще двух-трех наших, а сейчас нам нужен каждый. Только что умирающий болван сказал, что принцесса в поместье Торлейфа, сына Хорди, на Гебридах.

Вулфер широко ухмыльнулся. В списке его врагов числились почти все вожаки викингов.

– Это правда? Эй, волки! Бросайте этих крыс! Пусть себе тонут или плывут, куда хотят. Мы идем на Торлейфа, сына Хорди!

Ругаясь во весь голос, он вновь окунулся в водоворот сражения и по одному вытолкал своих людей с «Огненной женщины». Оставшиеся в живых и истекающие кровью пираты Торвальда недоуменно смотрели вслед победителям; вся палуба была сплошь покрыта трупами и сломанным оружием.

– Эй вы, жалкие крысы! – выкрикнул на прощание Вулфер. Гребцы на «Вороне» уже взялись за весла. – Оставляю вам ваше корыто и падаль впридачу! Делайте, что хотите, и благодарите Тора за то, что я вас пощадил!

Побежденные молчали, хмуро глядя на победителей, затем один из викингов, рослый угрюмый воин, выкрикнул в ответ, потрясая окровавленным топором:

– Придет день, и ты, Головорез, проклянешь Тора за то, что оставил в живых Хальфгара по прозвищу Волчий Клык!

Несколько позже Вулферу пришлось вспомнить это имя, но сейчас он хохотал и издевался над викингами, оставшимися на борту вражеского драккара. Кормак пытался его успокоить.

– Не стоит оскорблять побежденных, – говорил он. – И, кроме того, ты ранен, тебя надо бы перевязать. Дай-ка, я займусь твоей раной.

Марк молчал и не сводил глаз с медальона. После битвы он чувствовал безмерную усталость, однако его одолевали тревожные мысли. Он пытался постичь собственную душу: ведь нескольких мгновений оказалось достаточно, чтобы он лишился трезвости и рассудительности, унаследованных его родом три сотни лет назад от римских офицеров. Все подмяла под себя первобытная кельтская ярость, та самая, которая остановила когда-то великого Цезаря. В этой схватке он стал одним из окружавших его дикарей. Юноша чувствовал, что он, как и весь остальной, римский некогда, мир, возвращается в лоно, породившее быт его предков. И не тех, что жили три столетия назад, а куда более древних, общих с Головорезом Вулфером.

– Отсюда уже рукой подать до Калджорна, где Торлейф, сын Хорди, выстроил свою усадьбу, – сказал Кормак и посмотрел на мачту, в которой торчали шестнадцать бронзовых гвоздей.

Северяне постепенно заселяли Гебридские и Оркадские острова, устраивались и на Шетляндах. Однако их стоянки еще не выглядели настоящими поселениями, а были обыкновенными пиратскими лагерями.

– У Торлейфа четыре корабля и сотни три воинов, – продолжал Кормак. – А у нас только «Ворон» и неполная сотня. Поэтому мы не сможем взяться за дело так, как любит Вулфер: сойти на берег и сжечь все, что горит. Да и не удастся так просто вырвать у Торлейфа такую добычу, как принцесса Елена. Надо будет действовать хитростью.

– Вот что пришло мне в голову: стоянка Торлейфа на восточной стороне острова Калджорн, а островок этот совсем небольшой. Мы подойдем к нему ночью и с запада, там полно отвесных скал, за которыми можно будет до поры спрятать драккар. Люди Торлейфа обычно там не шляются. Я сойду на берег и попытаюсь отыскать принцессу.

Вулфер рассмеялся.

– Здесь тебе придется потруднее, чем со скоттами. У тебя на носу написано, что ты кельт, не успеешь и шагу ступить, как они вырежут ремни из твоей шкуры.

– Вот увидишь, я заползу к ним, как змея, и они понятия об этом иметь не будут, – отозвался Кормак. – Твои северяне считают себя большими хитрецами, поэтому их будет не трудно обвести вокруг пальца.

– Я пойду с тобой, – сказал Марк. – На этот раз я не собираюсь отсиживаться в стороне.

– А мне, значит, останется грызть когти на западном побережье, – проворчал Вулфер.

– Погодите-ка, – вмешался Донал. – Мне кажется, Кормак, что мой план будет получше твоего.

– Тот план или этот, не все ли равно? – сказал Вулфер. – Надо застать Торлейфа врасплох и напасть на него.

– Если бы ты дал себе труд задуматься, ты бы такого не сказал, – ядовито ответил ему Кормак. Он один мог себе позволить разговаривать с вожаком таким тоном. – Собаки Торлейфа почуют нас издали и поднимут такой лай, что мертвеца разбудят, а не то что дружинников. Что ты хотел предложить, Донал?

– Собака может залаять и на змею, – произнес арфист. – Однако если она залает на раба из бриттов, то никто из викингов не обратит на это внимания. На Калджорне наверняка не меньше рабов, чем самих пиратов, так что бритт, одетый в лохмотья, не вызовет никаких подозрений. Я мог бы пробраться в их лагерь под видом раба и попытаться разузнать все, что нам нужно, чтобы вызволить принцессу Елену.

– Рабы сразу заметят чужака, – сказал Кормак. – Как ты можешь быть уверен, что они не выдадут тебя? Вовсе не все пленники попали к Торлейфу из земли Геринта, а даже если бы это было так – не все подданные относятся к Геринту одинаково. Он был бы не королем, а святым, если бы пользовался всеобщей любовью.

– Я и не говорю о всеобщей любви к Геринту, – ответил Донал. – Но наверняка все пленники Торлейфа ненавидят варваров, обративших их в рабство. Так что никто меня не выдаст, хотя они, конечно, и поймут сразу, что я чужак. Но они наверняка поймут и то, что я не желаю добра их хозяину.

Кормак, Вулфер и Марк переглянулись. Марк открыл было рот, но не нашел, что сказать. Кормак, коротко рассмеявшись, похлопал Донала по плечу.

– Так и быть, арфист, – сказал он. – Мы высадим тебя на западной окраине острова и будем ждать твоего возвращения.

– Но если окажется, что собаки Торлейфа спят по ночам… Вулфер потряс своим огромным топором. – Тогда уж будем действовать по-моему.

Холодный и колючий ветер с моря пронизывал Кормака и тех, кто вместе с ним всматривался в темноту, до самых костей. Пятьдесят гребцов на «Вороне» дремали, не выпуская из рук весел, готовые в любой момент к отплытию в случае опасности. Кормак с Вулфером и десятком людей дожидались возвращения Донала.

– Он может не вернуться сегодня, – с горечью сказал Марк, кутаясь в шерстяной плащ.

– Из трех дней, о которых мы с Доналом условились, остался еще один, – отозвался Кормак. – Не горячись. Нетерпение никогда не сослужит доброй службы.

– Да уж, – буркнул Вулфер, обтирая топор полой куртки.

– Это очень плохо, что ее захватил именно Торлейф, – неожиданно высказал Марк то, что его мучило. – Два года назад на нас напал его брат Ролл. Наша конница преградила путь викингам, когда они возвращались с добычей. Мы тогда перебили их всех.

Кормак взглянул на римлянина.

– Да, я слыхал об этом, – произнес он. – Они с Торлейфом были близнецами, хотя и непохожими друг на друга. Ролл был коренаст и светловолос, а Торлейф очень высокого роста, и волосы у него такие же темные, как у меня.

– Торлейф отправил своего племянника Рольфа, сына Ролла, чтобы выкупить тело и похоронить его по их языческим обрядам, – продолжал Марк, – однако было уже поздно. Мы сбросили трупы в реку, как только закончилась схватка.

Вулфер удивленно покачал головой.

– Значит, их тела обглодали угри? Что ж, если бы Ролла убил я, то поступил бы так же. И Торлейфа ждет та же участь, если только боги будут милостивы ко мне.

– Ты сказал мы, – переспросил Кормак. – Это что же, люди Геринта?

– Я и мои люди! – воскликнул Марк. – А как еще следовало поступить с этими бандитами, которые грабили и резали наших людей, как скот?!

– Ну, что сделано, то сделано, – сказал Кормак. – Но Елена поступила мудро, назвавшись другим именем.

Вулфер усмехнулся.

– Да уж! – сказал он. – Если бы Торлейф узнал, кто она на самом деле, то лучшее, на что она могла бы надеяться, это то, что он отдал бы ее на забаву сразу всем своим воинам.

– Тсс! – Кормак приложил палец к губам. – Сюда кто-то идет.

Ночь выдалась безлунная, с моря дул пронизывающий ветер. Вулфер и Марк увидели чью-то тень уже в пятидесяти ярдах. Человек направлялся в их сторону, ветер пытался свалить его с ног.

Негромко лязгнули мечи, которые Марк и Кормак выхватили из ножен.

– Это я, – услышали они голос Донала. – Впрочем, если вы сомневаетесь, то я останусь здесь, а вы подойдите и убедитесь.

– Не валяй дурака, Донал, – с нескрываемой радостью ответил Кормак. – Иди сюда скорее! Какие новости ты нам принес?

– Новостей достаточно, – сказал менестрель, подойдя к пиратам. – Только давайте я расскажу все на «Вороне» в теплом трюме.

На нем был плащ с капюшоном и грубые серые штаны, босые ноги до самых колен облепила грязь.

– Постой! – озабоченно проговорил Кормак. – Погони за тобой нет?

– Как будто нет, – ответил Донал, тяжело дыша. Его рубаха была мокрой от пота, несмотря на ледяной ветер. Пройти через весь остров под покровом безлунной ночи оказалось делом нелегким, хотя менестреля не обременяли ни доспехи, ни оружие.

– Тогда подождем здесь часок-другой, – сказал Вулфер. – Мы потеряем гораздо больше времени, если попытаемся отчалить до рассвета.

– Ты прав, – согласился Кормак, протягивая Доналу бурдюк бриттского пива. – И время потеряем, да и кого-нибудь из людей можем больше не увидеть – свалится за борт в темноте на таком ветру, и поминай, как звали. Так что выкладывай свои новости, менестрель. Донал утолил жажду и заговорил.

– Атланта и в самом деле находится в лагере Торлейфа. Ее охраняют две женщины и два вооруженных викинга. На ночь ее спальню запирают снаружи. Торлейф уверен, что получит за нее большой выкуп.

– Так значит, они знают, кто она такая? – воскликнул Вулфер.

– Нет, – покачал головой Донал. – Атланта сказала ему, что она дочь Артура, конюшего короля Ютера. Так что в ближайшее время послы Торлейфа отправятся на юг, в Дамнонию для переговоров.

– А когда они вернутся, выяснив, что она солгала, – горячо воскликнул Марк, – Торлейф подвергнет ее служанку, а может быть, и саму Елену страшным пыткам, чтобы узнать правду! Мы должны спасти ее!

– Раз ее запирают в спальне, мы не сможем напасть на них ночью, – хмуро отозвался Кормак. – Все, на что мы способны, – это огонь, а тогда девушка наверняка сгорит вместе с теми, кто сторожит ее.

– Торлейф не будет пытать служанку Атланты, – сказал Донал. – Сын Ролла Рольф, племянник Торлейфа, увез девушку из лагеря на корабле, на котором викинги обычно добираются до континента. Они отплыли прошлой ночью, так что все вокруг только диву дались. Рольф у Торлейфа вместо сына, так что никто не посмел перечить, раз парню захотелось развлечься со служанкой.

Донал держал в левой руке бурдюк с пивом, словно арфу, сам этого не замечая. Он уже успел вспомнить, что он королевский менестрель, и рассказывал, словно хотел потешить пиратов сказкой.

– Мы можем захватить Рольфа в плен! – сказал Марк. – Предложим его дядюшке обменять его на Елену, жизнь на жизнь. От такого выкупа Торлейф не сможет отказаться, будь она хоть дочерью Геринта!

– Ничего не выйдет! – почти весело ответил Донал. – Елена вовсе не пленница Торлейфа.

– Что ты говоришь?! – потрясенно воскликнул Марк.

Кормак взял Донала за подбородок и пристально всмотрелся в его лицо. – В плену у Торлейфа Марсия, одетая в платье своей госпожи и украшенная ее драгоценностями, – проговорил он. – Я правильно угадал, менестрель?

– Да, – ответил Донал. – Я бы и сам сейчас рассказал. – Он погладил подбородок.

– В следующий раз не увлекайся так, а то суть твоего рассказа может ускользнуть, – сказал Кормак. – Но вообще-то ты молодец. Я горжусь тем, что дружен с тобой.

– Этого-то я и боялся! – упавшим голосом проговорил Марк. – Конечно, Рольф узнал Елену – ведь он видел ее тогда, два года назад. Но почему он увез ее, а не выдал дяде?

Кормак пожал плечами. На востоке небо начинало светлеть.

– Давайте-ка возвращаться на корабль, – сказал он. – Когда доберемся до «Ворона», будет уже достаточно светло, чтобы отчалить. Не будем терять времени.

На лице Марка было написано отчаяние.

– Блеск золота способен ослепить кого угодно, Марк, – обратился к бритту Донал. – Рольф прекрасно понимает, что его дядя не согласится принять выкуп за сестру Геринта. Парень, видно, решил сам получить состояние и отделиться от дяди.

Позади них послышался глухой звук удара. Кормак выхватил меч.

– Вулфер! – окликнул он. – Вулфер! Огромный ют шел за ними, на ходу вытирая окровавленный топор.

– Один мерзавец все же шел за Доналом от самого лагеря, – удовлетворенно сказал он. – Было бы досадно навестить Торлейфа и не дать работы моему топору.

Четверо гребцов на корме и двое рядом с Кормаком на носу размеренно взмахивали веслами, и «Ворон» плавно скользил вдоль лесистого берега.

– Мы что, входим в эту реку? – крикнул Вулфер от рулевого весла.

Весной, когда в верховьях реки таяли снега, течение здесь было, наверное, бурным. Но сейчас река несла свои воды так сонно и лениво, что камыши возле берегов, казалось, даже не шевелились. Ничто не указывало на то, что здесь прошел корабль, однако если Рольф владел определенным мастерством, то он мог провести свой легкий ял так, что он не задел камышовые заросли.

– Нет, не будем рисковать… – начал было Кормак, но тут его острые глаза увидели в небольшом водовороте клочок белой ткани. – Да, клянусь дьяволом! – воскликнул он. – Они, должно быть, останавливались здесь прошлой ночью. Войдем, только осторожнее. Только бы не сесть на мель!

Гребцы с правого борта налегли на весла, разворачивая драккар. По команде Вулфера люди перебежали с носа на корму, и «Ворон» вошел в устье. Теперь гребцы на корме бросили весла и перебрались на нос. Однако, несмотря на этот маневр, корабль царапнул килем дно.

Когда опасность сесть на мель миновала, Кормак, перегнувшись через борт, веслом достал из водоворота вещь, которая привлекла его внимание. Это был полотняный поясок, не очень умело расшитый узором из цветов. Пиктские женщины такого не носили. Однако этот поясок был слишком прост для жены какого-нибудь вожака. Те, кто был побогаче, позволяли себе носить пояса из кожи, а этот поясок вполне мог принадлежать служанке Елены.

«Ворон» прошел опасный поворот, и Кормак скомандовал:

– Гребите к берегу! Мы их нашли!

Одномачтовый скандинавский ял был вытащен так далеко на берег, как только его можно было вытащить в одиночку. С подветренного борта было устроено ложе, рядом остывшая кучка углей.

Рольф со своей пленницей был здесь. Причина, заставившая их покинуть судно, бросалась в глаза: у противоположного борта лежало тело пикта, пронзенное широким мечом викинга. Из леса до слуха Кормака донесся лязг оружия и отчаянный крик.

– Вперед! – воскликнул кельт. – Десять человек пусть останутся на корабле, остальные со мной, иначе весь наш риск может не оправдаться!

Звуки битвы внезапно стихли. Еще один крик разнесся над лесом и оборвался: видимо, раненому не хватало дыхания. Кормак и следом за ним викинги бежали, подгоняемые яростью, по следу. Кормак отбросил всякую осторожность – только бы не опоздать! Увидев двух мертвых пиктов, он на мгновение остановился как вкопанный.

Берег был болотистым, под ногами хлюпала болотная жижа. Видимо, Рольф с девушкой, отразив нападение, бросились бежать в надежде добраться до твердой земли и где-нибудь укрыться. Ярдах в ста от реки им действительно удалось найти убежище.

В крутом известняковом откосе на высоте шести футов над землей постоянные ветры выдули широкую выемку. В этом углублении стоял залитый кровью светловолосый викинг и с яростью загнанного зверя смотрел вниз. Откос окружали десятка три пиктов. Их предводитель – вождь или жрец – потрясал жезлом, на который был насажен череп с хрусталем в глазницах.

Выемка в известняке была неглубокой. Викинг мог стоять во весь рост только у самого ее края. За его спиной пряталась девушка, лицо которой удивительно напоминало лицо короля Геринта. В окровавленной руке она крепко сжимала кинжал.

Белый известняк был забрызган кровью, у подножия откоса лежало несколько раненых или убитых пиктов. Рольф, а это был он, унаследовал от отца широкие плечи и был отличным бойцом.

Его тело защищала только легкая кольчуга, щит остался на корабле, когда внезапно напали пикты. Половина пиктов была вооружена луками. Когда их товарищи отступили от смертоносного меча викинга, лучники дружно выстрелили.

Легкие стрелы пиктов не могли пробить кольчугу, но руки и ноги Рольфа не были защищены, а одна из стрел впилась в его правую щеку. Рольф обломал ее древко, оставив в щеке зазубренный наконечник.

Пикты продолжали осыпать юношу стрелами, еще немного – и он истечет кровью из многочисленных ран.

Все это Кормак увидел в одно мгновение. Он со своими людьми был уже не более чем в двадцати шагах от места схватки. Однако ни викинг, ни пикты еще не увидели их. Рольф с решимостью безумца бросился с откоса вниз на своих врагов.

Ему навстречу шагнул пикт с длинным копьем и тут же нашел свою смерть – он упал, перерубленный надвое яростным ударом меча юного викинга. Однако остальные тут же налетели на Рольфа, точно пчелы на медведя, один из них подло ударил викинга ножом в спину.

Одним прыжком Кормак оказался рядом с пиктом и снес его голову с плеч, пираты бросились на пиктов. Кормак взглянул на Елену – к беззащитной девушке подбирались три пикта. Кельт мощным ударом меча перерубил одному из них хребет. Второй удар рассек панцирь второго пикта и разрубил его тело от плеча почти до пояса. Третий пикт обернулся и с кошачьим проворством метнул копье прямо в лицо Кормака.

Кельт увернулся, и копье просвистело возле его левого уха. Кормак не успел поднять меч – пикт замертво свалился ему под ноги с кинжалом между ребрами. Елена едва удержалась на краю выемки – с такой силой она ударила ненавистного пикта.

Кормак опустил меч и оглянулся. Схватка закончилась. Уцелевшие пикты бежали в лес. Вулфер свирепо оглядывал поле битвы, но на этот раз на его топоре не было ни единого пятнышка крови. Он стоял у руля на «Вороне», потому и добежал до места схватки, когда она уже была закончена.

– Спускайся, девочка, – обратился Кормак к принцессе и протянул руку, чтобы помочь ей. – Мы выполняем повеление твоего брата. Теперь мы доставим тебя прямо к нему и получим золото, которое он нам пообещал за твое спасение.

На миг Елена заколебалась, потом подала ему окровавленную руку и легко спрыгнула на землю.

– Елена! – воскликнул Марк. В руке у него был жезл вожака пиктов, которого он убил своими руками. – Любимая, ты ранена?

Девушка, не обращая никакого внимания на жениха, порывисто шагнула туда, где двое ютов оттаскивали от Рольфа тела убитых пиктов. – Похоже, северянин жив, – сказал один из них.

– Это нетрудно исправить, – Вулфер поднял над головой топор.

– Нет! – отчаянно вскрикнула Елена. Она бросилась на землю и прижалась к залитой кровью кольчуге Рольфа, потом повернулась к своим спасителям с искаженным от ярости лицом.

– Это Рольф меня спас! – выкрикнула она. – Он знал, что может сделать со мной его дядя, если только узнает, кто я такая. Рольф хотел отвезти меня к брату, и не за деньги, а во имя нашей любви. Пикты обещали сохранить ему жизнь, если он вернет меня для их Лунной Жертвы. Вы видите, что он им на это ответил! – Девушка кивнула на убитых пиктов.

– Она сама не знает, что говорит! – вырвалось у Марка. – От того, что ей пришлось пережить, у нее помутился рассудок.

– Принцесса! – обратился к ней Донал. Меч в его руке выглядел нелепо. – Принцесса, Рольф прекрасно понимал, что пикты не пощадят его, даже если он выполнит их требование. Он спасал себя, а не тебя.

– Чем они клялись, девочка? – спросил Вулфер. Топор он все еще держал в руках. – Должно быть, могилами своих матерей? Это их любимая клятва.

– Их жрец поклялся Голкой, богом Луны, – ответила она. – Он поклялся, что луна остановит кровь в его жилах, если он не отпустит Рольфа живым и невредимым.

Вулфер взглянул на Кормака, приподняв бровь. Кельт кивнул.

– Такую клятву пикты должны были сдержать, – произнес он. – Рольф, конечно, это знал не хуже нас. Поднимись, принцесса. Он молод и полон сил, а его раны не столь глубоки, чтобы отнять у него жизнь. Но его нужно побыстрее перевязать.

Девушка благодарно взглянула на Кормака и поднялась.

– Значит, я должен оставить этого храбреца, моего кровного врага, в живых? Так, что ли, кельт? – спросил Вулфер.

– Да, – твердо ответил Кормак, глядя ему в глаза. Ют вздохнул.

– Бьорн, ты лучше всех знаком с искусством врачевания. Сделай все возможное, чтобы спасти этого молодца.

– А что делать с ним потом? – растерянно произнес Марк. Он обвел взглядом своих товарищей, избегая смотреть на бледное лицо Елены. – Отнесем его к его кораблю и оставим там?

– Рольф отправится с нами, – сказала Елена. – Вулфер хмыкнул. Девушка вспыхнула и опустила глаза, затем решительно вскинула голову и продолжила: – Мы с ним так решили. Если мой брат благословит нас, я выйду замуж за Рольфа. А если Геринту будет угодно по-другому распорядиться его судьбой, я все равно останусь с ним.

– Ну, это нас уже не касается, – сказал Кормак. – Главное – вернуть тебя брату.

– Принцесса, ты сошла с ума! – воскликнул Марк. – А как же обещание, которое ты дала мне?

– Тебе его дал мой брат! – ответила Елена. – Мы с Рольфом любим друг друга с тех пор, как встретились два года назад!

– Два года назад, после того, как его отец залил кровью нашу землю! А своих сыновей, когда они вырастут, ты отправишь на юг, чтобы они продолжили то, что начал их дед?

– Время кровопролитий когда-нибудь должно закончиться, – просто сказала девушка. Она опять покраснела, но это была краска гнева, а не стыда. – Если я могу приблизить этот день, выйдя замуж за человека, который любит меня, который рисковал жизнью ради моего спасения, – пусть будет так, Марк. Пусть будет так!

Марк еще не успел убрать в ножны меч, на котором уже засыхала кровь жреца пиктов. Словно в беспамятстве, он занес меч над Еленой. Донал хотел схватить бритта, но наткнулся на руку Кормака.

На голову Марка опустился топор Вулфера. Бритт выронил меч, его тело обмякло, однако упал он не сразу, а только когда ют освободил топор.

Елена, оцепенев от ужаса, смотрела на Вулфера. Он оторвал полосу от плаща Марка и вытер свое страшное оружие, затем спокойно произнес:

– За тебя, девочка, мы должны получить сотню фунтов золотом. Разве я мог позволить кому бы то ни было лишить нас обещанной награды?

Кормак взглянул на тело Марка и произнес:

– Его время прошло. Может быть, он и сам успел это понять. Однако мы отвезем тело его воинам и скажем им, что он погиб, как герой, окруженный бешеными пиктами.

Елена опустилась на колени и разрыдалась. Она бессознательно гладила руку Рольфа. Донал вздохнул и убрал в ножны свой меч.

– Хо! – воскликнул Кормак, оглядев молчавших пиратов. – Пора нам, братцы, возвращаться на корабль. Не станем же мы здесь дожидаться, пока Торлейф обнаружит, что его провели!