21 июня 2007 года
Анна сидела на траве. У её ног копошился кролик Пушистик. Всякий раз, захватывая лапками лист одуванчика, он смешно его жевал, дёргал усиками и поводил ушами.
С возвышения, где устроилась Анна, был виден почти весь парк. В низине перед ней искрилась гладь озера. Колыхаясь, рябила на солнце сочная листва лип в аллеях. Сегодня в парке было мало народу. На другой стороне озера несколько человек играли со своими собаками. Иногда до Анны доносились крики команд и радостный лай.
Она была задумчива. В её сердце тлела смутная тревога. Анна старалась понять, что же её волнует. Она перебирала события последних недель, мысленно листая календарь назад.
Месяц тому, после учёбы у Тесс, она приехала в город, где теперь поселилась её мать. До этого Анна никогда не жила среди небоскрёбов и шумных толп.
Первое время, выходя из подъезда, она пыталась со всеми здороваться. Но ей мало кто отвечал. Скорее, на неё смотрели удивлённо, и каждый бежал по своим делам.
Анне было немного неуютно и непривычно в огромном Сити. Но, с другой стороны, её зачаровывали потоки людей, огни, реклама. Когда она шла по большому проспекту и мимо скользили незнакомцы, Анна чувствовала, как сквозь неё проносится яркая радуга чужих человеческих судеб. А она среди них – одна. Закричи – никто не услышит. Обойдут и ринутся дальше, как поток огибает камень в воде.
Рита, мать Анны, уже несколько месяцев работала в маленькой овощной лавке недалеко от дома, где была их квартирка. Мать расцвела и поправилась. Теперь она почти всё время улыбалась и носила хорошие вещи, полностью сменив гардероб и причёску. О бывшем муже напоминали только два искривлённых пальца на правой руке да шрам у волос, но она отпустила чёлку, и его мало кто замечал. У Риты даже появился кавалер – Боб. Он работал шофёром и развозил по окрестным магазинчикам товары. Частенько Боб оставался ночевать в их квартире. По вечерам они сидели с Ритой перед телевизором, что-то жевали и смотрели какие-нибудь весёлые шоу. Боб был простым человеком, работягой. Ему нравились старые комедии с Чарли Чаплином; когда их показывали, он заливисто хохотал и чесал своё пивное брюшко через майку.
Анну Боб не обижал. Казалось, они вообще живут с ним параллельно в одном пространстве. Иногда, находясь в маленькой квартирке целый день, они не перебрасывались и парой слов. Девушке Боб не очень нравился, она даже не понимала почему. Но Рита была счастлива, и Анна радовалась за мать.
У Риты появилось много подруг, она хвалилась своей дочерью перед ними. Рассказывала, что та целый год училась магии у наставницы. И когда Анна приехала, для девушки было полной неожиданностью, что к ней уже выстроилась очередь желающих погадать, состоявшая из новоявленных знакомых матери.
На несмелые возражения Анны, что она ещё не мастер, никто не реагировал. Женщины были готовы платить, пусть и небольшие, деньги. Анна затруднялась объяснить несведущим в эзотерике людям, что гадание – это не так просто.
Каждый раз она чувствовала, словно суёт руки в кипящий котёл чужой жизни. Для неё это было стрессом, болью и напряжением. Однако людям хотелось чуда: они искали ответы на вопросы. Многие из них пытались подружиться с необычной девушкой, но она сторонилась их, так как видела, что её лишь используют. Из-за дара. Когда-то она спросила Тесс, проходит ли это внутреннее болезненное напряжение от того, что ты смотришь в чужую жизнь. Тесс, улыбнувшись, ответила: «Со временем это притупится, но никогда не уйдёт. В какой-то мере это твоя личная плата».
Анна вспомнила улыбку наставницы. И ей стало одиноко и тоскливо. Она скучала по Тесс. По Дэну и Роберту, по Софии. А больше всех – по Саре. С ними она не только училась магии: там, на ферме «Два дуба», она стала по-настоящему жить. Осознала, что мир – это не только боль, ссоры, борьба и крики. Поняла, что можно быть счастливой просто так, ежедневно. Для неё стало невероятным открытием то, что липкое и противное чувство страха и тревоги, которое в детстве её почти не покидало, у других бывало редко. И, оказывается, испытывать его, как она, постоянно – это ненормально. Её просто взяли за руку и вывели из норы, показав солнце. Она осознала, что дружить – это не издеваться и вечно подкалывать друг друга, как это делали девочки из их школы. И что можно быть умиротворённой, спокойной и абсолютно счастливой, даже когда просто сидишь рядом с близким человеком и молчишь. Это были самые лучшие девять месяцев её жизни.
Да, здесь, в городе, она очень грустила без друзей, словно её опять, как в детстве, опустили в чернила, пусть и в другом сосуде, и разговоры по телефону не могли заменить того счастливого времени в «Двух дубах», о котором она тосковала.
Ей было беспокойно в доме матери. Здесь вещи пахли всё так же, как в детстве, и эти настойчивые запахи вызывали в ней постоянную смутную тревогу и чувство опасности.
Действительно, успокаивалась и расслаблялась Анна только когда мать с Бобом по вечерам уходили в бар или в гости. И тогда она, оставшись одна в маленькой квартирке, каждый раз словно наполнялась чистой, новой энергией. Анна могла весь вечер просидеть в темноте, наблюдая, как переливается и мигает город за окном.
С утра девушка обычно помогала матери в магазине или по дому, а после обеда гуляла или проводила время в библиотеке, здание которой располагалось через несколько кварталов. Анне нравились эти маленькие путешествия. Она представляла, что не бредёт по городу с многоэтажками и шумными автострадами, а блуждает по заросшему старому лесу с ущельями и быстрыми горными реками. Тогда это превращалось в настоящее приключение.
В прохладном читальном зале она обычно садилась за компьютер и жадно проглатывала всё, что могла найти про Испанию и Барселону. Анна много мечтала, всматриваясь в карты, открывала для себя описания незнакомых улиц, и они оживали перед ней, словно далёкое марево миража. Иногда ей казалось, что она уже осязает этот город. Его перекрёстки, площади, фонтаны…
Вечерами девушка пересказывала всё, что прочла, по телефону Стиву, который был сейчас с родителями. Он подготавливал последние документы для перевода в университет Барселоны.
Стив смеялся, слушая её, и говорил:
– Зачем ты всё это читаешь? Ведь мы там будем жить! И у нас ещё куча времени впереди. Я там был несколько раз. Не думаю, что Барселона тебя впечатлит.
– Стив, это для тебя путешествие – обычная вещь. Ты объездил весь мир. А я еду за границу впервые. Для меня в детстве событием года было посещение базара.
– Понимаю. Скоро я за тобой приеду! Мы поживём недельку у моих родителей, а потом отправимся покорять Испанию.
– Твои родители ещё злятся из-за того, что ты переводишься в Барселону?
– Нет. Уже нет. Мать прочла о тамошнем университете и осталась весьма довольна. Мне только пришлось дать им страшную клятву, что я не брошу учёбу. На этом всё закончилось, они смирились, – засмеялся Стив. – Как же я хочу тебя обнять!
– Я тоже. Мне здесь одиноко…
И они долго ещё говорили друг другу всякие нежные, милые глупости, о которых болтают лишь влюблённые. Потом Анна засыпала с блаженной улыбкой, обнимая тряпичную куклу, которую ей подарил Стив.
Она с нетерпением ждала десятое июля, когда должен был приехать Стив. Анна обвела дату календаря на стене и старательно зачёркивала каждый прожитый день.
И вот сейчас, сидя в парке, она радовалась, что осталось шесть дней. Всего шесть дней до его приезда!
Посадив Пушистика в клетку, девушка спустилась с пригорка. Она вышла на дорожку и направилась к выходу из парка. Неподалёку от неё на скамейке сидела девочка и отчаянно рыдала, размазывая кулачками слёзы. Её мать стояла рядом, держа на руках маленькую собачку, и кричала: «Как же ты мне надоела своим нытьём! Вставай, пошли! Я тоже устала. Почему ты такая эгоистка?!»
Мимо проходили две тётушки и сделали женщине замечание, что нельзя так кричать на детей. Но этим они словно подлили масла в огонь. У женщины окончательно сдали нервы.
– Да пошли вы, – кричала она, – две старые дуры! А ты чего уставилась? – грозно посмотрела на Анну.
У той при взгляде на рыдающую девочку сжалось сердце. Словно Анна увидела себя в детстве. Она хотела бы объяснить этой женщине, что ребёнок не запоминает слов, но помнит только интонации, ощущения и пережитый страх. Возможно, малыш был страшный шалун в детстве, но в память врежется не собственное баловство, а несдержанная и постоянно орущая мать, которую он всё время боялся… Но Анна также вспомнила и слова Тесс: «Не давайте советов и никого не учите, пока вас не попросят об этом. Совет – дорогое семя. Но бросать его можно только в подготовленную почву. Иначе он бесполезен и даже опасен. Если хотите помочь, просто поддержите или сделайте что-то доброе. Этого будет достаточно».
Именно потому Анна просто спросила женщину:
– Скажите, вам чем-нибудь помочь?
У женщины как будто разжалась внутренняя пружина. Она обмякла, лицо её перестало быть злым; затем с печалью посмотрела на Анну, после на дочь и тихо промолвила:
– Спасибо, не надо, я справлюсь сама.
– Тогда я искренне желаю вам хорошего дня и сил, – сказала ей Анна и, повернувшись к девочке, спросила: – Ты не хочешь погладить моего Пушистика?
Та подняла заплаканное личико, посмотрела на клетку, потом на Анну и кивнула.
– Это зайчик? – уточнила она, показывая грязным пальчиком на Пушистика.
– Да. Он очень добрый, – улыбнулась Анна.
У девочки высохли слёзы, и теперь она с любопытством заглядывала в клетку. Анна, присев на скамейку, вытащила кролика. Когда его шёрстка коснулась руки малышки, та засмеялась и стала его гладить. Её мать, устало опустившись рядом, принялась оправдываться:
– Знаете, я не такой уж страшный человек… Но сегодня всё пошло не так… Всё как-то кувырком… И это, наверное, было последней каплей.
– Я понимаю, – кивнула Анна, – всякое бывает. – Она помолчала. – Ваша дочь очень вас любит. Она, вообще, пока любит только вас. Вы для неё – целый мир.
Женщина пронзительно посмотрела на Анну, словно та сказала что-то очень важное для неё. Она порывисто прижала дочку, закусила губу и, опустив глаза, закивала. Так они посидели ещё немного, и девочка уже сама попросила маму пойти домой.
Анна простилась с ними и, подхватив клетку с Пушистиком, отправилась к большой многоэтажке, в которой жила Рита.
Пока Анна медленно шла по аллеям парка, потом по улице, стараясь не раскачивать клетку, она думала, как утомительно долго в городе тянутся дни. Одинаковые, словно серые бусины из длинного старого маминого ожерелья, которое висело над её кроватью вместо украшения. Каждый день – большая серая бусина.
А ещё весь последний месяц её тревожил Пушистик. Анне очень хотелось взять его с собой в поездку, но это было невероятно сложно сделать. На него нужны были документы. Она пыталась их собрать и ещё три недели назад обратилась в ветеринарную клинику. Ей обещали помочь. Пушистик же жутко напугал свою хозяйку. От регулярных тасканий в ветлечебницу он поначалу стал вялым. Всё время просился к ней на руки. Анне даже казалось, что кролик стал меньше есть. Она уговаривала его, ласкала, убаюкивала. Купила прописанные врачом витамины и старательно закапывала их питомцу в рот.
От лекарств буквально за неделю зверёк ожил. Он снова стал есть, шёрстка заблестела, и Анна успокоилась. Её пушистый друг жив-здоров! Скоро их ждёт дорога!
…За несколько дней до приезда Стива Боб пригласил Риту с Анной на пикник. Они сложили нехитрый скарб, набрали еды и поехали на старенькой машине Боба за город.
Погода стояла замечательная. Жарко, на небе ни облачка, поэтому женщины были в лёгких летних платьях и шляпках с большими полями.
Их машина долго неслась по раскалённому шоссе, потом по пыльной грунтовой дороге. Они остановились на берегу тихой речушки, которая растеклась мелкой водой и медленно шелестела в низине у леса. Выбрали уединённое место на опушке. Рита расстелила плед, Анна вытащила корзину с едой. Поели тихо, по-семейному, и Боб стал хватать Риту за бёдра, обнимать. Она весело смеялась, потом парочка решила прогуляться по берегу, оставив Анну одну. Она же без них вздохнула свободней. Девушка ликовала – все мысли крутились исключительно вокруг Стива. Уже завтра он выезжал к ней, и она до мелочей представляла себе его сборы в дорогу.
Анна подошла к реке. От жары последних дней та совсем обмелела. Анна села на валун, опустив ноги в воду. В природе всё застыло, замерло, казалось, даже река текла лениво, нехотя касаясь кожи девушки.
Вдруг Анна почувствовала, что через тело словно пробежал ток. Она покрылась мурашками, и волосы встали дыбом. Воздух вокруг неё заколыхался. Анна вскочила от неожиданности… Наверное, показалось. «Это от того, что солнце в зените», – подумала она и снова присела.
«Возьми меня», – отчётливо услышала она фразу, прозвучавшую в голове. Анна вздрогнула. «Возьми меня, возьми», – прозвучало опять. Она стала нервно озираться. «Где ты?» – спросила девушка. «Я здесь, внизу». Анна стала смотреть в воду. У самых её ног лежал камешек. Он был серо-голубой. Среди остальных камней этот выделялся абсолютно идеальной формой. Круглый шар. Словно его специально обтачивали. Анна, протянув руку, достала его из прохладной воды. Камень был тёплым и мгновенно высох.
Девушка с удивлением разглядывала находку. Таких камней она никогда не видела. Он завораживал и казался живым… Как природный камень может быть таким гладким и ровным? Высохнув, он стал нежно-голубого цвета с жёлтыми искринками вкраплений. Его хотелось держать в руках. Он ещё сильнее нагрелся.
Услышав смех матери, девушка инстинктивно спрятала камешек в карман. Почему-то ей не хотелось показывать его Бобу и Рите.
Когда они вернулись домой, Анна набрала номер Тесс и рассказала ей о странной находке. Наставница внимательно слушала, а потом ответила:
– Анна, дорогая, этот камень – большая редкость. Это Глаз Земли. Они дают силу. Эти камни рассыпаны по всей планете. Но работают они в паре. У каждого такого камня есть свой близнец. Один каменный Глаз то спит, то работает. И никогда не предскажешь, в какое время он это будет делать. Но при объединении двух Глаз они выполняют волю хозяина и работают тогда, когда он этого хочет… Найти их очень трудно. Хотя если ты обнаружила один, то на твоём пути обязательно встретится и другой. И, соединившись, они наделят тебя невероятной силой. У многих магов были такие камни-глаза. Они умеют читать мысли и подсказывать верные ответы… У них много разных способностей… Найти их считается огромной удачей. Сохрани его. Он принесёт тебе счастье. Но только помни, – добавила Тесс, – не мы для магии, а магия – для нас. Применяй их лишь по надобности. Иначе они подчинят тебя, поглотят, и ты станешь зависима от них, как от наркотиков…
Весь следующий день Анна носила камень в кармане. Иногда, боясь потерять, проверяла, но он был на месте – тёплый, гладкий… А ещё ей очень хотелось вновь услышать его. Это было потрясающе интересно: как он тогда звучал в ней. Словно шёпот внутри. Жаль, но камень молчал…
Между тем у Анны всё равно было чудесное настроение: скоро приедет Стив, к тому же сегодня заканчивалась нервозная эпопея с оформлением документов на вывоз её любимого Пушистика. Она заплатила все пошлины и получила нужные бумаги. Пушистик сможет поехать с ней! Чтобы ему было удобнее в долгих дорогах и перелётах, Анна купила большую современную клетку.
– Зачем так разоряться? У него и старая клетка была хорошей, – недовольно бурчала Рита весь вечер.
– Мам, она слишком узкая и тесная. А в этой Пушистику будет спокойнее. И видно из неё лучше, – объясняла Анна.
– А что ему смотреть-то? Кролик и есть кролик! Дурное существо… Кошки гораздо умнее, – пожимала плечами Рита.
Анна не стала продолжать спор, отправилась в свою комнату, легла на кровать с Пушистиком и начала звонить друзьям, чтобы поделиться хорошими новостями.
Перед тем как уложить кролика спать, она долго гладила его, дала ему лекарство и опустила в коробку рядом с кроватью. Анна не поленилась сбегать на улицу нарвать и принести немного свежей травы, чтобы ночью ему было что поесть.
В полной темноте они лежали и разговаривали. Вернее, конечно, говорила только Анна. Девушка подсунула руки под голову, наблюдая, как по стенам бегают блики от проезжавших по улице машин. Сначала свет от фар появлялся в углу, освещая облупленный шкаф, потом смещался к потолку и, блеснув на старой люстре, исчезал. Пушистик привычно жевал, тихо шурша подстилкой, иногда поводил ушками, прислушиваясь к словам хозяйки. Анна всегда перед сном что-то рассказывала кролику, иначе её поглощали воспоминания. Мысли, тревоги, обрывки фраз… Они начинали крутиться в голове, словно мусор, подхваченный ветром в переулке. И тогда уже не уснуть, остаётся только мучительно наблюдать за этим бесконечным полётом, который, истощив её, давал забыться во сне, скорее напоминающем обморок. Именно поэтому Анна, ложась, сама устремляла поток своего сознания в нужное русло. Она словно бежала от этого переулка страхов и сомнений по выбранной дороге. Бежала, пока, утомившись, не засыпала.
– Скоро мы с тобой поедем в путешествие! Сначала на поезде, а потом на самолёте, – мечтала Анна, глядя на огоньки от фар. – Но ты не бойся, в самолёте не страшно! Они редко падают. А летят высоко и очень быстро. Помнишь, на ферме мы смотрели с тобой на них? Разве думали тогда, что когда-то сами полетим? Вот, Пушистик, то-то же! – наклонилась она к нему и улыбнулась, видя, что кролик повернул к ней свою умную мордочку. – Мы увидим новые города! И встретим много хороших людей! И у нас будет немало приключений. Удивительных и неожиданных, – шептала она кролику, гладя его по шёрстке.
Заснула Анна с улыбкой, и ей снилось, что она летит в небе. Высоко-высоко. Под ней поля, города, дороги… Кажется, она разглядела их ферму, на которой ей жилось не очень радостно, и дом Тесс… Она летела, раскинув руки. И всё было в её власти, всё возможно! Ветер свистел в ушах, вдали она заметила море и холмы. Пролетая над лесом, спускалась ниже, и лисы поднимали к ней свои мордочки из высокой травы, а птицы взмывали вверх с веток и парили рядом с ней. И Анну охватывали радость и покой.
Утром девушка, улыбаясь, долго потягивалась, вспоминая удивительный сон. Она погладила Пушистика, чтобы разбудить его. Но он не шевелился. Анна взяла кролика на руки. Он безжизненно свесил лапки.
– Мама!!! – Анна в сорочке с Пушистиком в руках бросилась на кухню. – Мама!!!
Анна заливалась слезами и не могла вымолвить ни слова. На дрожащих руках она протягивала удивлённой матери, варившей себе кофе, мёртвого кролика.
– Господи, как ты меня напугала, Анна! Ну что ж поделать? Успокойся. Он и так прожил слишком долго. Я не видела ни одного кролика, который бы столько жил. Иди положи его в пакет, я вынесу, – пыталась успокоить дочь Рита.
Анна ушла к себе.
Убегая на работу, мать заглянула к ней, чтобы забрать Пушистика. Но дочь сказала, что разберётся с этим сама.
Когда Анна осталась наедине, она нашла коробку из-под обуви, положила туда кролика, оделась, взяла небольшую лопатку и пошла в парк.
У самого пруда было место, где росли кусты сирени. Анна и Пушистик любили здесь сидеть. Именно там, у куста с сиренью, Анна похоронила друга и завалила его могилку большим камнем, чтобы собаки его не отрыли.
Всё это время она плакала. На телефон падали сообщения от друзей, которым она написала о смерти Пушистика. Анна вымыла руки в пруду, вытерла слёзы и, по-детски шмыгая носом, села на траву рядом с могилкой, читая эсэмэс.
«Держись, солнышко! Очень тебе сочувствую. Послезавтра тебя обниму и утешу!» – писал Стив.
Дэн Кит: «Дружище Пушистик! Пусть земля тебе будет пухом. Мы тебя никогда не забудем». Роберт Одли: Очень расстроены с Софией этим известием. Анна, обнимаем тебя. Пожалуйста, держись! У меня на заставке ты с Пушистиком, поэтому я его вижу всегда, когда получаю от тебя СМС».
София Эртон: «Анна, плачу вместе с тобой. Боже. Пушистик. Неужели его больше нет?!»
Тесс Уайт: «Милая Анна, девочка моя, представляю, каково тебе. Но я с тобой. Целую тебя в носик. И крепко обнимаю. Пушистик навсегда останется в наших сердцах. Милый белый кролик! Забавный и добрый. Мы все очень любили его».
Сара Милн: «Моя родная, моя дорогая подруга. Как бы я хотела сейчас обнять тебя и плакать вместе с тобой. А помнишь, как Пушистик напугал мою маму, и она чуть не свалилась в чан с тестом? А как ему понравился изюм, и мы с тобой накормили его так, что он, бедный, не мог шевелиться сутки? А когда он съел помидор, испачкал мордочку, и мы с тобой покатывались со смеху, называя его Пушистик-Дракула, помнишь? Мой славный Пушистик. Мой хороший зайка! Анна, я тебя люблю. Очень-очень горюю. Я с тобой».
Но даже они, её друзья, не могли до конца понять, кого она потеряла. Это был пушистый ангел её детства. Её защита. Её утешение. Её надежда. Её опора. Одиннадцать лет он всегда находился рядом с ней.
Он единственный знал все её секреты. Когда в детстве ей было страшно, она, разговаривая с ним, утешалась и находила выход. Когда её охватывал ужас, она прижимала к себе Пушистика, чувствовала его быстрое сердечко, и ей было не так одиноко.
Да, год назад в её жизни, словно солнце в подземелье, появились Тесс, Дэн, Роберт, София, Сара и Стив. Но ведь до этого у неё был только Пушистик!