Тайна украденной рукописи - читать онлайн

Глава I Крик в ночи

Старый дачный поселок казался вымершим. На улице не горело ни одного фонаря. Сквозь ограды и голые ветви деревьев в глуби огромных участков виднелись силуэты домов. Над ними нависло черное зимнее небо в звездах. Было три часа ночи. Первая ночь нового года.

Петьке уже оставалось пройти всего половину улицы и свернуть к себе на участок, когда тишину прорезал истошный крик.

Мальчик замер на месте. Не успел он собраться с мыслями, как вопль повторился с удвоенной силой. «Это же с дачи Ковровой-Водкиной! – дошло наконец до Петьки. – Она там, наверное, совсем одна!»

Он пробрался по высоким сугробам к забору. На первом этаже дачи Ковровой-Водкиной ярко горел свет. Петька бросился что было духа к калитке.

Калитка не поддавалась. Мальчик дрожащими руками пытался найти засов. Сколько раз он тут с друзьями бывал, а вот совершенно не помнит, где задвижка! Дорога была каждая секунда. Петька перемахнул через ворота и устремился бегом по заснеженной дороге к дому.

На ходу он заметил: свет уже горит и на втором этаже. «Если это бандиты, то к входной двери нельзя, – сообразил мальчик. – Там запросто могли кого-то оставить на стреме».

Петляя между кустов, Петька подбежал к дому со стороны сада. Ну да! Обе створки окна на первом этаже распахнуты настежь. Тут что-то явно не так. Петька пригнулся и подошел вплотную к стене. Стараясь двигаться как можно тише, он медленно приближался к распахнутому окну. Оттуда больше не слышалось ни звука. Что там могло случиться? Петька терялся в догадках.

Вот наконец окно. Петька знал, что тут у Натальи Владимировны гостиная. Подняв руки, он ухватился за подоконник. Петька хотел подтянуться и заглянуть внутрь. Но не успел он этого сделать, как кто-то вцепился ему в воротник куртки и, оторвав от окна, с силой швырнул в высокий сугроб. Петька летел головой вперед. Когда он наконец приземлился, ноздри и рот плотно забило снегом. Мальчик стал задыхаться. Перебирая в панике изо всех сил ногами, он попытался вылезти. Попытка ему удалась. Однако едва он обрел равновесие, противник крепким пинком вновь отправил его в глубокий снег. Петька решил бороться до конца. Собрав последние силы, он рывком встал на ноги. В спину немедленно что-то уткнулось.

– Ни с места! – тут же послышался за спиной хриплый голос.

Петька узнал его. Это была приходящая домработница Ковровой-Водкиной.

– Татьяна Филимоновна, вы? – с облегчением произнес он.

– Я вот тебе сейчас покажу, бандит, Филимоновну! – гаркнула та.

Петька хотел обернуться.

– Смирно! – не дала ему это сделать Татьяна Филимоновна. – Предупреждаю: я вооружена. Шаг влево, шаг вправо считаю побегом. Огонь открываю без предупреждения.

Петька покорно застыл. Угроза была нешуточной. Все в дачном поселке знали, что приходящая домработница Ковровой-Водкиной в молодости была снайпером на войне. Это был самый яркий период в ее биографии. Говорили, что она прошла половину Европы и видела, как берут рейхстаг. С наступлением мира судьба Филимоновны не сложилась, и она вот уже много лет постоянно ждала от жизни одних подвохов и неприятностей. Если к тому же учесть, что в свои семьдесят с гаком Татьяна Филимоновна сохранила крепкое телосложение и меткий глаз, то Петька испугался совсем не напрасно. Его удивляло одно: откуда у нее взялся пистолет. Раньше, насколько он помнил, Филимоновна оружия не имела.

– Вперед! – последовал новый приказ. – Вокруг дома к крыльцу!

Петька, не оборачиваясь, пошел вперед. В это время из распахнутого окна высунулась хозяйка дачи Коврова-Водкина. На ней был ярко-голубой халат. Подсиненные седые волосы спросонья спутались.

– Поймали бандита? – по-актерски поставленным голосом осведомилась она.

– Поймала, поймала! – отозвалась домработница. – Уйди, Владимировна, с холода. Простудишься насмерть, потом хорони тебя.

– Молодость? – почти что свесилась из окна Коврова-Водкина, которая последние несколько лет страдала глухотой. – Вы хотите сказать, бандит молодой?

– Кому говорят, с мороза уйди! – гаркнула домработница.

– Ну этого я уж совсем не пойму! – возмутилась Коврова-Водкина. – Преступник, я вижу, пойман. Как же вы говорите, что шкатулку никак не найти?

– Вот ведь умная женщина и даже великая, – вслух посетовала Татьяна Филимоновна, которая всегда относилась с большим почтением к хозяйке. – Но ни хрена не слышит.

– Я вас спрашиваю: где бесценная шкатулка? – тем временем уж едва не вываливалась из открытого окна Наталья Владимировна.

– Иди в дом, кому сказано! – завопила Татьяна Филимоновна. – Будет твоя шкатулка! Вор есть – пропажа отыщется.

– Ну, ну, хорошо, – наконец с барственной плавностью подалась в комнату хозяйка дома.

– Вперед! – скомандовала домработница Петьке.

– Татьяна Филимоновна! Это же я, Петька Миронов! – попытался прояснить ситуацию мальчик.

– Ничего не знаю! – последовал жесткий ответ. – Потом разберемся. Шагай куда велено!

Петька понял, что она сейчас ничего не соображает. Поэтому надо быть предельно осторожным. Ствол пистолета вдавился в спину. Петька вскрикнул.

– Осторожней, пожалуйста, – робко попросил он.

– Разговорчики! – оставалась неумолимой Татьяна Филимоновна.

Петька покорно поплелся к крыльцу. «Только бы она на курок не нажала случайно», – в панике думал он.

– Не частить! – призвала его к порядку приходящая домработница-снайпер, когда он слишком уж резво взбежал на ступени крыльца.

– Слушаюсь, – хрипло пробормотал мальчик.

– Не двигаться! – продолжала командовать Татьяна Филимоновна. – Руки не опускать! Лицом к двери! Сейчас в дом зайдем.

Она уже потянула на себя ручку входной двери, когда рядом грянул грубый бас:

– Оружие на землю! Лицом к стене! Всем оставаться на своих местах!

Напор револьверного ствола на Петькину спину заметно ослаб. Мальчик украдкой оглянулся. Перед крыльцом, грозно направив охотничью двустволку на них с Филимоновной, стоял сторож поселка Красные Горы Иван Степанович.

– Ты что, Степаныч? Это ведь я, – попыталась возразить Татьяна Филимоновна.

– Бросай оружие! – вновь последовал категорический окрик. – Кто тут я, кто не я, потом разберемся. У меня в сторожке был факт работы сигнализации со стороны вашей дачи.

– Да я ж и нажала, Степаныч, эту твою сигнализацию, – попыталась разъяснить ситуацию домработница-снайпер.

– Ничего не знаю, – ответил Иван Степанович. – Оружие на землю. Руки вверх. В настоящий момент всех присутствующих объявляю подозреваемыми.

Петька увидел, что Степаныч по-прежнему держит их на мушке. Он явно так же, как и Татьяна Филимоновна, сейчас не очень соображал, кто перед ним.

– Я бы вам посоветовал револьвер бросить, – обратился деликатно Петька к приходящей домработнице.

– Без тебя разберусь, бандит, – бросила пистолет на землю Татьяна Филимоновна.

– До особого распоряжения не двигаться! – крикнул Иван Степанович.

Петька и Филимоновна, подняв руки вверх, замерли. Мальчик украдкой следил за Степанычем. Круглую голову сторожа, несмотря на лютый мороз, увенчивала милицейская фуражка. «Значит, и впрямь случилось что-то серьезное», – тут же подумал мальчик.

Иван Степанович уже очень давно работал сторожем в их дачном поселке Красные Горы. Однако не упускал ни единого случая напомнить, что в прошлом он – заслуженный работник органов правопорядка. В качестве доказательства славного прошлого Иван Степанович ежегодно на День милиции облачался в видавшую виды милицейскую фуражку с кокардой. Если фуражка на голове сторожа Красных Гор оказывалась в иные дни года, это могло означать лишь одно: в поселке, как любил говорить Иван Степанович, «возникла криминогенная ситуация».

Петька перевел дух. Теперь, когда жизнь была вне опасности, ночное приключение даже радовало его. Если действительно произошло преступление, им с ребятами будет чем заняться во время каникул. Значит, сейчас он, Петька, должен как можно больше узнать.

Приказав Петьке и Филимоновне замереть возле входной двери, Степаныч с двустволкой наперевес решил достичь одним прыжком верхней площадки крыльца. Видимо, ему вспомнилось очень далекое, но славное прошлое в органах правопорядка. Но то ли преклонные годы брали свое, то ли виной всему оказался мороз… Степаныч птицей взлетел на крыльцо и уже приземлился с точностью до миллиметра за спинами Петьки и домработницы, когда каблук его ботинка попал на льдышку. Иван Степанович крякнул и всей массой тела устремился по ступеням крыльца в обратном направлении. Ружье оглушительно выстрелило из обоих стволов. Заряд, прожужжав возле самого уха Петьки, унесся в темную новогоднюю ночь.

– Совсем, Степаныч, рехнулся, что ли? – взвизгнула Татьяна Филимоновна.

Виновник паники тем временем с большим трудом вытащил коротко стриженную седую голову из сугроба и, ошалело вращая глазами, уселся перед крыльцом на снегу.

– Преступник ушел, применив коварный прием нападения, – начал мыслить вслух сторож поселка Красные Горы. – Фуражка? – исторг он внезапно трагический вопль.

– В сугробе твоя фуражка, – подсказала с верхней ступени крыльца домработница.

Степаныч, даже не поглядев в ее сторону, покорно влез в сугроб и вскоре вернулся оттуда с фуражкой в руках.

– Ни с места! – водрузив ее на голову, вновь схватился сторож за двустволку.

– И так едва не убил, – сварливо заметила Татьяна Филимоновна.

– Здесь я командую, – ушел от темы Степаныч. – А ну, стоять! – предупредил он маневр Филимоновны, которая хотела нагнуться за пистолетом.

Вновь наставив на нее и на Петьку ружье, Иван Степанович медленно двинулся вверх по крыльцу, чтобы обезоружить «нахальных преступников». На сей раз он шел с большой осторожностью.

Внезапно входная дверь распахнулась. На пороге с достоинством капитана корабля величественно возвышалась старуха Коврова-Водкина.

– Я вас спрашиваю, где бесценная шкатулка? – зычно выкрикнула она в темную новогоднюю ночь.

Иван Степанович опустил ружье и едва вновь не поскользнулся.

– Прибыл по вашему распоряжению, – хрипло произнес он. – Оба преступника мной задержаны.

– Где же они? – с недоумением огляделась Наталья Владимировна.

– Перед вами, – ткнул в сторону Петьки и домработницы Иван Степанович.

– А бесценная шкатулка? – не слишком приглядываясь к задержанным, спросила Коврова-Водкина.

– Разберемся, – заверил Степаныч.

– А вы что тут делаете? – узнала собственную домработницу Коврова-Водкина.

– Это надо Степаныча спрашивать, – с досадой отозвалась та. – Лучше бы за преступником проследил.

– Да я не преступник! – решился наконец подать голос Петька. – Наталья Владимировна! Это я! Неужели не узнаете?

Коврова-Водкина, нацепив на нос очки, которые до сей поры висели у нее на золотой цепочке поверх голубого халата, уставилась на Петьку.

– Что-то мне в вас, молодой человек, безусловно, знакомо, – признала она.

«По-моему, она тут сейчас самая нормальная», – обрадовался Петька. Вообще-то Коврова-Водкина особой трезвостью ума не отличалась. В последние годы «крыша» у нее несколько съехала и время в ее мозгу частенько смещалось. К примеру, она иногда называла свою дачу «имением». А однажды стала делиться с бабушкой Димы и Маши воспоминанием, как в детстве ее укачивал в колыбели последний из российских царей. Анна Константиновна тогда была очень удивлена. Коврова-Водкина и впрямь происходила из знатного дворянского рода. Однако родилась в двадцатом году и с государем-императором видеться никак не могла.

– Ну, конечно же, мы знакомы! – стремился как можно скорей закрепить свои позиции Петька. – Я – Петр Миронов, друг Димы и Маши, внуков Анны Константиновны!

– Анечки? – попятилась изумленно в глубь дома Коврова-Водкина. – Друг внуков Анечки ограбил меня! – заломила она драматически руки. – Какое падение нравов!

– А ну, вперед! – чрезвычайно ободрила было скисшего Ивана Степановича реакция хозяйки дома. – Сейчас разберемся. Тут, кажется, налицо акт самозванства, Миронов мне хорошо известен. Он ходит в очках. А у этого зрение в полном порядке.

– Точно, в очках, – подтвердила, когда все уже стояли в передней, Татьяна Филимоновна. – Но вообще-то…

Петька тем временем сорвал с головы шапку и размотал шарф, которым, по случаю сильного мороза, был замотан чуть не до самых глаз.

– Ну да! Он самый! – свирепо уставилась на него домработница.

– Конечно, это я! – радостно улыбнулся ей Петька. – Я просто теперь ношу контактные линзы.

– Тем хуже, – не выразила никакой радости домработница. – Отвечай, где шкатулку Водкиной спрятал?

Пока хозяйка беседовала на крыльце с Иваном Степановичем, Татьяна Филимоновна успела украдкой вновь завладеть пистолетом. Теперь ствол его уперся Петьке в живот.

– Я никакой шкатулки не брал, – принялся возражать Петька. – Просто услышал крик с вашей дачи. Вот и пришел на помощь.

– И по окнам открытым лазил, – уточнила Татьяна Филимоновна.

– Стыдно, Петр! – воскликнула с благородным негодованием Коврова-Водкина.

– А ну, брось оружие! – грозно двинулся по направлению к Филимоновне Иван Степанович. – Мы еще будем следствие проводить, откуда у тебя пистолет.

– Сперва заряди ружье, а потом пугай! – мстительно покосилась на него приходящая домработница Ковровой-Водкиной.

Иван Степанович смущенно кашлянул. Ему только сейчас вспомнилось, что в падении он умудрился разрядить оба ствола.

– А пистолет у меня по закону, – усилила психологический натиск Татьяна Филимоновна. – Это газ. Для самозащиты против врагов Водкиной. Я еще осенью оформила разрешение.

– Газ – это правильно, – совсем смутился Иван Степанович. – Для жизни опасности не представляет, а против криминальных элементов в нашем поселке вполне поможет. Ну что, Миронов, – признал он к этому времени Петьку. – Сам расколешься или в милицию отвести?

– Ни в чем я раскалываться не собираюсь, – обиженно буркнул Петька.

– Ты у меня, Миронов, давно на особом счету, – с подозрением покосился на мальчика Иван Степанович. – И вся твоя подростковая компания тоже.

– И череп бесценный в прошлое лето со своими друзьями украл у Водкиной, – напомнила домработница.

– Череп я им сама одолжила, – неожиданно услыхала упрек Коврова-Водкина. – Мы тогда вместе разрабатывали эксперимент моего великого и несчастного первого мужа Аполлинария.

Это была совершеннейшая правда. Благодаря черепу и мистической книге первого мужа Ковровой-Водкиной, писавшего в начале века под псевдонимом Аполлон Парнасский, Петьке и его друзьям удалось прошлым летом раскрыть дерзкое и опасное преступление.

– На каком основании произведено задержание преступника? – втолкнув Петьку в гостиную, осведомился сторож у Татьяны Филимоновны.

– Ты свои основания, Степаныч, оставь, – посмотрела сердито на сторожа домработница-снайпер. – Тут настоящий грабеж. Я по случаю Нового года у Водкиной справить осталась. Ну, выпили-закусили, и спать. Только я после проснулась. Изжога замучила. Выхожу в коридор, чувствую: холодом из гостиной комнаты тянет. Ну, я туда. Окно настежь. Я Водкину разбудила. Тебе на сигнал нажала. А Водкина как заорет: «Украли бесценную!» Я ее спрашиваю: «Какую бесценную?» А она говорит: «Шкатулку второго покойного мужа!» Ну я газ свой хватаю – и в сад. Там следы. Я по следам вокруг дома. А они в лес тянутся. Ну, туда мне одной как-то, знаешь, не очень. Думаю: «Дождусь Степаныча, вместе лесную местность и обследуем». Возвращаюсь к окну, а бандит уж по новой там завис. Решил, видно, еще какой-нибудь ценностью поживиться. Ну, я его и взяла.

– Моя бесценная шкатулка! – снова запричитала Коврова-Водкина. – Там же лежало национальное достояние!

– Достояние? – переспросил Степаныч.

– Именно! – вскочила с кресла хозяйка дома. – Научное открытие мирового значения!

– Дело серьезное, – важно кивнул головой сторож. – Советую добровольно признаться, – посмотрел он на Петьку.

– Наталья Владимировна! – взмолился тот. – Позвоните, пожалуйста, Анне Константиновне. Она вам объяснит. Я сегодня у них встречал Новый год. И шкатулку вашего второго мужа украсть не мог!

– Естественно, позвоню, – к большому его облегчению согласилась хозяйка дачи.

Приблизившись царственной походкой к столику с телефоном, она набрала дрожащей рукой номер.

Секунду спустя она уже излагала старой подруге историю кражи. Петька внимательно слушал. Из путаного рассказа хозяйки дачи он пришел к выводу, что случилось и впрямь нечто из ряда вон выходящее.

«Нужно скорее увидеться с Димой и Машей, – подумал мальчик. – Братство кленового листа начинает работу».

Он было рванулся к выходу, но ему преградил дорогу Иван Степанович.

– Прошу оставаться на месте! – закричал он. – С тебя, между прочим, Миронов, подозрение еще не снималось!